Профессия – превращатели!

Глава 5. «А чем его не устраивал старый способ?»[24]

— Руса, ты там заснул, что ли? — прогремело над самым ухом. — Стреляй, давай!

К счастью, за неполный год, что я тут провёл, у меня была богатая практика медитаций с чётками. Оказалось, это и при стрельбе из арбалета помогает. Поэтому я не вздрогнул, а затаил дыхание, перепроверил прицел по третьей мушке[25] и плавно потянул спуск. Глухо стукнул выстрел, приклад толкнул в плечо, а болт ушёл к цели.

Я торопливо поискал его взглядом. А ничего так! Не в самое «яблочко», намеченное примерно на уровне солнечного сплетения ростовой мишени, а чуть ниже, «в живот». Но такие раны тоже шли в зачёт.

А ведь достойно получилось. Семьдесят шагов, то есть около полусотни метров. Три попадания из пяти — условно-смертельные. То есть, если даже сразу и не уложит наповал, то из боя выключит наверняка, да и последующее выздоровление противника вызывает серьёзнейшие сомнения. И ещё одно — «чувствительное». В правое плечо. Вылечить после такого можно, а вот участвовать в битве — вряд ли.

Нет, со своим старым гастрафетом я бы ничего близкого никогда не показал бы. Но тут Мартик расстарался, тесть мой будущий. На пару со своим дядей Ашотом насел на меня, дескать, «а как оно у предков бывало?»

А мне откуда знать? И как бывало, и даже как будет… Я конструкциями оружия не особо увлекался, но что-то в память запало. Вот они и выбрали из наших «какая получится» сталей самый упругий образец, да изготовили дугу. Арбалетный лук получился меньше по размерам, зато намного сильнее привычного. Поэтому натягивал я его, не просто давя животом на рычаг, при этом использовался подвижный блок, удваивающий силу.

Болты к нему были короче обычных, но и летели быстрее, что положительно сказалось на траектории. Массовым такое оружие стать не могло, себестоимость раз в шесть превышала обычную, но для меня усилий не пожалели. Да что там для меня, Еркаты из Эребуни ухитрились ещё парочку аналогичных, поменьше размерами и весом изготовить для сопровождающих меня мальчишек.

Это стало не только признанием моей ценности в глазах рода, но и опасности наших врагов. Помимо царя Асона с его присными, а также Волка с его «волчьей стаей», не стоило забывать и о врагах рода. Ну и о жрецах, разумеется. После истребления всего отряда, присланного храмом Митры, его служители стали относиться ко мне и родичам очень настороженно, даже жрец, прибывший из Эребуни на замену.

А ведь Эребуни — не столица. Там род Еркатов весьма уважаем. Да по идее, этого самого Геворга должны были купить с потрохами, ан нет! Максимум, на что хватило его лояльности — это не шипеть на меня открыто. Боюсь даже представить отношение, которое ждёт меня в Армавире.

К тому же, не надо забывать о стоимости нашего каравана. Оружие, сталь, куча диковин и подарков сильным мира сего, бумага, химические реактивы, посуда и инструменты. Последние пункты были в моих глазах особенно ценны, хотя грабители могли со мной и не согласиться.

Так что на охрану родичи не поскупились, и даже позволили мне приготовить несколько «сюрпризов» для потенциальных похитителей. Так сказать, «оружие последней надежды». Но об этом — тс-с-с! Пока рано. Деталей никто, кроме меня не знает, пусть пока так и остаётся.

— Мой руки, ешь и приводи себя в порядок! — скомандовал Долинный. — Нам до города около часа пути осталось. Въезжать будем во всей красе!

Это да, красоты родня не пожалела. Долинный — на сером жеребце, в белой-пребелой рубахе и поверх — праздничный фиолетовый халат с «яхонтовыми» пуговицами. Я же — точно как описала София — в ярко-белом халате, с четырьмя «яхонтовыми» пуговицами. Что-то эта четвёрка означала, как и вышивка на нашей одежде. Но я в эти сакральные благоглупости так и не смог вникнуть, единственное, чего сумел добиться, так это того, чтобы вышивка была неприметной, нитями того же цвета. Белыми — по белому, фиолетовыми — по фиолетовому.

Под халатом — ярко-фиолетовая рубаха и фиолетовый же пояс. Правда, в отличие от «первого блина», рубаху окрашивали совсем иначе. Сначала обесцвечивали гипохлоритом натрия, потом протравливали алюмо-калиевыми квасцами[26]. Сульфат калия у меня имелся «в количествах», сульфат алюминия — тоже, так что получить их было несложно. И лишь затем, снова прополоскав, ткань красили, сушили и сшивали.

Почему так сложно? Ну, это мне, грубому мужлану показалось, что София окрасила халат деда идеально. А местные женщины раскритиковали, дескать тут слишком густо, а тут — бледно… Заклевать свою любку я им не позволил, но на будущее технологию доработали.

Впрочем, для части одежды мы ограничивались отбеливанием. София всё приговаривала, что «так никакая прачка на земле отбелить не сможет»[27].

На случай же, если посадим пятно, у нас с собой было несколько комплектов одежды, набор мыла и запас гипохлорита. Впечатление дорогого стоит. Недаром же пословица утверждает, что «встречают по одёжке».

Так, теперь на пояс цепляем меч в ножнах — и готово. Принц, как есть принц! Ну, или хотя бы — аристократ[28], если говорить по-гречески, что сейчас входит в моду. Ещё и выросшую растительность «подправили» так, чтобы создать видимость усиков и короткой бородки.

— Ай, какие мы с тобой красавцы, Руса! Не одно девичье сердечко сегодня чаще забьётся! — довольно засмеялся Долинный.

— Мне нельзя, я — почти женатый! — хмуро ответил я.

— Вот именно, что «почти»! К тому же, ты что, на невесту впечатление произвести не желаешь?!

А чёрт его знает, если честно. Скажем так, я понимал, что это нужно и полезно для дела. Вот только возраст Розочки меня смущал. Она-то в меня, может, и влюбится, а мне оно надо? Я-то — не смогу!

— У-у-у Нет, вы только посмотрите на него! Как сталь варить, так не отступился, первым всё показал. А перед девкой не целованной — заробел!

Было дело, пришлось спасать репутацию. Наша «большая печь», которую я упорно продолжал считать штукофеном, приняла в себя десять талантов обогащённой руды, расчётное количество угля и извести, а вот выдала она крицу весом не ожидаемые шесть талантов, а около четырёх. Где остальное, спрашивается?!

И главное, родичи моментально определились с тем, с кого спросить. Ну, может, на секунду-другую и задержались, не поверив своим глазам. А потом дружно взревели: «Руса!!! Что это за?!»

А я и сам в непонятках, что характерно. Анализ проб показывал, что в печь загружено именно шесть. В законе сохранения материи я убеждён. Испариться железо не могло. Значит что? Значит, оно со шлаком ушло. Примерно так я и ответил.

Двойная переплавка шлака мою правоту подтвердила, удалось выделить около полутора талантов чугуна. А где остальное, спрашивается? Получается, так в шлаке и осталось?

Я отобрал пробу, обработал серной кислотой и нашёл-таки оставшееся железо. Температура-то в печи повысилась, вот и начал образовываться силикат железа. Я даже испугался, представив, что будет твориться в блауофене, там-то температура ещё выше[29].

Впрочем, всё это решаемо, в нормальной-то домне температура ещё выше, и плавится вообще весь шлак, но если правильно отладить процесс, силикат железа успевает восстановиться и большую часть железа вернуть.

Я и так покрутил, и эдак, получалось, что и я могу «потерянное» с силикатом железо восстановить, вот только ресурсов потрачу столько, что оно выйдет, ну. если и не золотым, то уж точно в разы дороже меди. И зачем, спрашивается, нам такое?

Пришлось срочно приспосабливать нашу стеклодувную печь под процесс пудлингования. В ней 1400 °C я уже и без кислорода развивал, расплавить чугун хватило. А дальше всё строго, как описано в литературе — ворочал в тигле с целым талантом расплавленного чугуна специальной железной штангой.

Вообще-то, в пудлинговщики обычно брали мужиков покрепче да постарше, юношам выносливости не хватало отстоять целую смену. Но у меня и задачи такой не было. После того, как на моей мешалке наросло 3–4 килограмма железа, я передал пост дяде Азнауру, нашему главному сталевару, уже безо всяких кавычек.

Главный фокус был в том, что поверхность чугуна мы обдували струей воздуха. На полноценный бессемеровский процесс этого не хватало, но вот поддерживать концентрацию углерода удавалось достаточно долго, остаток «загустел» лишь, когда осталось около четверти исходной массы чугуна. Этот остаток мы расплавили с остатком чугуна и повторили процесс. Я даже, для поддержания реноме, снова одну «блямбу» лично получил.

Да, процесс этот давал низкоуглеродистую сталь, но зато — уже «плавленую», без микропор. А науглероживать здесь неплохо и до меня умели. В итоге процесс был «в общих чертах принят», а производительность у Еркатов-речных выросла в два с лишним раза.

Теоретически, теперь мы могли бы и вовсе без уксуса обходиться, одной только магнитной сепарацией да пудлинговкой чугуна. А на практике — откуда мы иначе метан получать станем? На угле-то печь по-прежнему едва ли добирается даже до 1250–1300 °C. Маловато для процесса.

Да и «чёрный камень», полученный при помощи уксуса был повыше качеством — ни фосфора, ни серы, ни кремния в примесях не было, а вот марганца — побольше. Так что сталь для эксклюзивного оружия Еркаты всё равно получали таким способом.

В общем, пока без химии им — никуда.

Прибытие цели Савлак ухитрился наблюдать лично. Идея с малахитом оказалась «золотым дном». Местные модницы быстро оценили эту краску, но мелкими партиями и молотым он стоил раз в пятнадцать дороже цены, по которой его купил незадачливый земляк Боцмана.

Дело оказалось настолько выгодным, что их купчик, вполне заслуженно носивший прозвище Челнок, сгонял к Озёрным и прикупил ещё партию малахита. А заодно, раз уж «так попёрло» с красками для женщин, достал и сурьму, и партию свинцовых белил.

Такой солидный человек смог арендовать помещение под лавку на центральной улице Эребуни, а также комнаты наверху, чтобы поселить свою охрану и помощников. Столь резкий рост заурядного мелкого торговца поначалу даже заставил Волка засомневаться, тем ли делом он занимается. Но потом он утешил себя тем, что обычно это он и его люди грабят купцов, а не наоборот.

Караван Еркатов предваряла стайка мальчишек, как пыль иногда вздымается перед тем, как польёт дождь. «Едут, Еркаты-Речные едут!» — «Нет, Долинные!» — Да что ты брешешь, там главные — наши, эребунские, Ашотом с Мартиком!' — неслось по улице вместе с их стайкой. Так что Савлак успел отложить клинок, который он обихаживал, помыть руки и подняться на второй этаж.

Да-а-а, такого он не ожидал! Нет, доводилось ему и царский пурпур видеть, и множество украшений из золота и драгоценных камней, но тут дело в другом. Все эти красоты, он готов был об заклад биться, были не выгодной покупкой, а творчеством обитателей скромной долины. Да что там долины, почти наверняка — это творчество химиков Русы, а их и сотня-то вряд ли наберётся. Ну как, как скажите на милость, в этой заднице мира могли появиться все эти диковины. И ведь как быстро! Ещё пару-тройку месяцев назад ничего такого не было, иначе он узнал бы. Как не было, впрочем, и малахита, уже озолотившего их «стаю».

«Нет!» — решил он про себя. — «Такое и царю отдавать нельзя. Это нужно мне, мне одному! С таким магом в руках я легко и сам царём стану!»

— Ты бы видел, Мартик, что с твоей дочкой при виде этого Русы творилось. Нет, слухи о нём её и раньше немало впечатлили, но когда своими глазами увидела… Ведь царский же сын по виду, не меньше! А тут его родич ещё и подарки с поклоном преподносит. Все эти чудо-кубки, украшения, ткани белёные да крашеные, малахит и мыло…

— Это ты главного не понял, дядя Исаак! — вмешался Ашот. — Её куда больше не диковинки впечатлили, а то, что их он сам изготовил. Она ведь не в меня и не в племянника пошла, а вся в тебя. Не ремесло ценит, а знания, не искусство работы с металлом, а серебро, которое можно получить.

— Ай, оставь, племянник, не сегодня нам спорить. Тем более, что жених завидный. Он ведь и с металлом работает, я правильно понял?

— Правильно ты всё понял, двоюродный дедушка! — подтвердил Мартик. — Первую сталь именно он сварил, мы с дядей то лично видели. И потом из неё клинки ковали. Да и сейчас, перед самым отбытием, он новый способ придумал, и тоже первым показал.

— Подумать только, как щедро одарили боги твоего зятя! А чем ему был плох старый способ? Или так сталь лучше выходит?

— Нет, не лучше. Честно сказать, то похуже. Зато её можно сделать в десятки раз больше. Ладно, за нового мастера, посланного предками нашему роду!

Они выпили кагора, не преминув отметить, что и рецепт этого вина — тоже Руса принёс.

— И вообще, хоть вы и попрекаете меня иудейской кровью моей матери…

— При чём тут кровь? Тебе и имя дали привычное для их народа.

— Опять же, и что с того? Айки — великий народ, но если замкнуться внутри себя, можно прокиснуть подобно тому, как вино превращается в уксус. Нам надо не бояться чаще и больше брать у других народов хорошее — мастерство, науки, имена… И конечно же — их деньги! Тогда и будет Армения Великой не только по названию.[30] А дочка твоя, верно тебе говорю, не только ум его оценила, она влюбилась так, что чуть кипятком не писала. Дай боги этой любви принести достойные плоды и процветание нашему роду. Выпьем, родичи!

Они пополнили кружки и, отсалютовав друг другу, выпили.

— Руса у нас умник, братья. А на умников свои приманки нужны. Первой будет наша лавка. Я позаботился, чтобы наши малахитовые украшения не прошли мимо внимания его невесты. А от неё и он узнает. А узнав — захочет нас навестить.

— Тут до ближайшего дома его родичей — всего полсотни шагов. Не боишься, что помешают?

— А это — как повезёт. Если за ним припрутся сопровождающие, да ещё и хотя бы несколько человек на улице останется, придётся его отпускать. Иначе нам не уйти. А если все внутрь войдут, то…

Мгели ухмыльнулся, дескать, пояснений тут не требуется.

— И что тогда делать будем?

— Тогда наш Челнок ему между делом расскажет про лавку на соседней улице, где писаниями разных умников задорого торгуют. Не может он на такое не клюнуть, не та порода! А вот там и место тихое, и от родни далековато. Всех возьмём.

Имеющиеся реактивы

Серная, соляная и хлорная кислоты,

Гидроксиды калия, натрия, кальция, меди, железа, магния и алюминия.

Карбонаты и гидрокарбонаты натрия, калия и кальция, карбонат магния, гидроксокарбонат меди (II) — малахит

Медный и железный купорос, сульфат железа (III), сульфат натрия, калия, кальция и магния; алюмо-калиевые квасцы

Хлориды калия, кальция, натрия, меди, железа (II) и (III)

Хлораты калия и натрия, перхлорат натрия, гипохлорит натрия

Нашатырь (водный раствор аммиака)

Сульфиды меди, железа (II)

Ацетаты калия, натрия, кальция и меди.

Оксиды железа (II) и (III), оксиды меди (I) и (II), оксид алюминия, магния и кальция

Карбид и цианамид кальция; ацетон, уксусная кислота и этанол, фенол и фенолят натрия, салициловая кислота и её натриевая соль, комплекс железа (III) и салициловой кислоты (фиолетовая краска), глюкоза

Хлор, метан, кислород, ацетилен, водород, углекислый газ, вода, оксид кремния

Углерод, медь, свинец, железо, сера, фосфор (белый и красный)

Продукты, признанные полезными:

Синтетический магнетит, этиловый спирт, глюкозный сироп, лак для дерева, корунд (тигли и порошки разной крупности в качестве абразивов), карбид кальция, салициловая кислота (жаропонижающее и противовоспалительное средство), фиолетовая краска, отбеливатель, спички, огнесмеси на основе бертолетовой соли и ракеты на перхлорате натрия, отбеливатель, стекло.