Профессия – превращатели!

Глава 19. «Цели ясны, задачи определены…»

Я не стал рассказывать своим орлам, что в детстве спокойно таскал амальгамированные трёхкопеечные монеты в кармане. Забавный фокус, потертая ртутьсодержащей пастой, монета становилась белой и выглядела, как двадцатикопеечная. Это поднимало мой статус как в глазах одноклассников, так и в собственных. Нет, я ни капли не приврал, и ртуть действительно крайне ядовита. Просто в таких дозах действует она очень медленно.

Поэтому я засыпал амальгамму слоем тонко помолотой серы и запаял в ампуле. Пусть и не очень быстро, но сера свяжет всю ртуть обратно в киноварь[93]. Пока же я несколько раз повторил реакцию растворения киновари в царской водке, а потом провернул простейшую обменную реакцию с нитратом свинца (II). Хлорид свинца выпал в осадок. Оставив в растворе нитрат ртути (II).

Выпавший осадок пришлось отложить. Рефлексы учителя химии не позволяли выбрасывать этот яд. А вот соединение оставшееся в растворе… Именно оно и было моей целью. Фульминат ртути, он же — «гремучая ртуть», известен человечеству давно. Легко взрывается при ударе, действии пламени, раскалённого тела и тому подобное, и это его свойство широко применяется человечеством. А получается он реакцией нитрата ртути, азотной кислоты и спирта[94].

Как я уже говорил, сам я пиротехникой не увлекался, и своих учеников к ней не подпускал. Поэтому нам предстоял немалый путь от серовато-белого порошка, выпавшего в осадок и до нормальных, стабильно работающих капсюлей-инициаторов. Но тут у меня под рукой были как предельно аккуратные девчонки, способные прессовать это вещество в медный «стаканчик» и аккуратно запаивать, так и бесшабашные мальчишки, готовые «бабахать» с утра до вечера. Оставалось только продумать, как именно наиболее толково и безопасно для участников всё это организовать.

В обед я заметил, что Софочка изволит дуться. Пара осторожных вопросов, и стало ясно — она в курсе моего разговора со старшими родичами. И недовольна именно им. Сначала это поставило меня в тупик. Скажите, где тут логика? Она хотела, чтобы к ней больше никто не лез? Я это обеспечил. Пусть не прямо сейчас, а через пару-тройку месяцев, но до тех пор мы всё равно будем вместе. Хотела родить мне ребенка и стать женой? Так я и этого добился. Тихо, спокойно и без истерик. Хотя… Немного зная женщин, рискну предположить, что её злит именно то, что «тихо и спокойно». Женщины гораздо эмоциональнее мужчин. И для них сам факт иногда менее ценен, чем «накрученные» вокруг эмоции.

Уф-ф… Если дело только в этом, то «страсть я вечером дам»! Расскажу всё в лицах, слегка даже приукрашу, ради благого дела и — порядок. Она получит желаемое.

И тут мысли перескочили на меня самого. А чего хочу я? Сергей Иванович Поликарпов, медленно превращающийся в Русу Ерката, сына Ломоносова? Ради чего я вкалываю, как проклятый, интригую в меру сил, учу ребят и создаю свой клан?

Нет, сначала-то всё было просто и понятно. Выжить, не попасть в рабство и не упасть на самое дно социума. Нижние слои знаменитой «пирамиды потребностей Маслоу».

«Физические потребности» (еда, вода, жильё и одежда) и «Безопасность». Кстати, а если пройтись по этой «пирамидке» дальше, что у нас получится?

Я поднялся в свою комнату, взял лист бумаги (да, пока ещё — всё того же сероватого «почти картона», опыты с валками только начинались) и стопку карандашей, да нарисовал её, раскрашивая «этажи» в разные цвета.

Итак, что у нас там дальше? «Потребность в принадлежности и любви». Это я уже реализовал. Выкуп членов рода из плена, создание клана химиков… Софочка, а потом — и Розочка. Я принадлежал своим химикам, потом — Еркатам-Речным, а далее — всем Еркатам и их союзным родам и племенам. Включая даже столичных, с которыми мы пока так и не сошлись. Больше скажу, я уже отчасти принадлежал и Арцатам, и Храму предков, сделавшему на меня ставку.

Любовь? Меня любит куча пацанов и девчонок, у меня есть две «почти жены». Нет, и эта потребность на сегодня вполне себе удовлетворена. Потребность в «уважении»? Это уже средний, четвертый слой. И с ним «не всё так однозначно», к сожалению.

С одной стороны, мои таланты и общую полезность никто не отрицает. Но вот с другой… Общество вокруг — насквозь патриархальное, тут важен обычный возраст и социальный статус. Обычная свадьба меня уже «приподнимет». Рождение ребенка — следующий шаг. Если первой окажется девочка, то будет и ступень «первый мальчик»…

И так до тех пор, пока внуков не дождусь. Вот тогда, по местным меркам, я буду достоин рассмотрения сам по себе. А до тех пор, как ни старайся — всего лишь «подающий надежды». Вундеркинд. Мальчик, одарённый не по возрасту. И не более…

Нет, если выбиться в ряды ближников Македонского, как там их называли? Гетайры[95], вроде… Там можно получить признание и лет через пять примерно.

Что ж, «ставим птичку». Один из способов добиться уважения раньше, чем обзаведусь внуками, — это стать признанным в окружении Александра Великого. Первые шаги я уже сделал: «Слонобой», теперь вот — «оружие против крепостей». Мастер, создающий чудо-оружие, вполне может привлечь внимание нового «царя царей».

Нужно ли мне это? Прямо сейчас — нет, рановато. Но со временем — почему бы и нет?

Что там идёт ещё выше? «Познавательные потребности». А ведь это может быть интересно. Да, научить меня физике, химии или математике нынешние ученые не сумеют. А языки? География и этнография? История? Чего стоит одна только возможность встретиться вживую с Аристотелем или посетить знаменитую Александрийскую библиотеку? «Ставим птичку». Тем более, что получше узнать окружающий мир мне не только интересно, но и необходимо. Иначе из учителей попрут, и философы уважать перестанут.

Но всё это — тактика, не стратегия. Что у нас на самых верхних этажах? «Эстетические потребности» и «потребность в самоактуализации». Нести красоту в мир и реализовать своих цели и способности, заняться развитием собственной личности. Кто я? Очень просто — школьный учитель. Я люблю учить и умею. И даже здесь я не просто создаю химкомбинат, я собираюсь выстроить его вокруг «Рабочей Школы».

А это значит что? Что «самое то», верх всех целей для меня — создать свою Высокую Школу. Аналог университета, место, на которое захотят посмотреть известные мудрецы, где сочтут за честь преподавать одни и учить своих детей — другие.

Потяну ли я? Хм, вопрос вопросов! До сих пор моим потолком был статус «одного из лучших преподавателей химии в Москве». Но, с другой стороны, а почему бы и не попробовать? Ведь альтернативой будут «скучные будни попаданца». Нет, я и в этом случае всё равно буду весьма не бедным и достаточно влиятельным человеком. Но жить начну — лишь «по инерции».

А так… О! Вот оно! Нас ведь ждёт «эпоха эллинизации». Греческая культура широким потоком потечёт на Восток. Не только в виде знаний, но и через торговлю, в товарах. Мне смутно помнилось, что именно в это время прозрачное стекло вдруг стало куда более доступным и массовым товаром. Как и папирус. Ну, ничего, стеклом я уже занялся, а у папируса просто не будет шансов — вытесню бумагой.

Главное же в другом. При Александре Великом и его преемниках знания, языки и обычаи текли почти исключительно в одном направлении — с запада на восток. И это при том, что на Востоке знали, как минимум, не меньше. Однако обратный поток был весьма скуден. А знания Китая и Индии до Европы в эти времена почти не добирались.

Вот это мне и надо исправить! Другие попытки «прогрессорства» могут легко стереться во времени. Войны, эпидемии, периоды упадка — всё это неплохо стирает любые технологии. А вот наука… Это, как мне кажется, пригодится[96] Человечеству.

Что ещё? Наверное, стоит попытаться продлить жизнь Александру. Большая и единая империя явно полезнее для процветания наук, чем дерущиеся за власть преемники.

Вот! Теперь «цели ясны, задачи определены — за работу, товарищи!»

Но вместо спасения Македонского пришлось приняться за скучный гравиметрический анализ. Из каждого пронумерованного сосуда я отливал по одной сотой таланта, после чего добавлял туда уксусную кислоту и нагревал. А потом добавлял раствор ацетата железа (III), подкисленный уксусной кислотой.

Не скажу. Что это классический способ, но… основные анионы в речной воде — это сульфаты, хлориды, нитраты, гидрокарбонаты, сульфиды и остатки фосфорной кислоты — гидрофосфаты и дигидрофосфаты.

Действие уксусной кислоты приводит к превращению гидрокарбонатов в углекислый газ, а сульфидов — в сероводород. В результате нагрева эти летучие соединения ушли из раствора.

А вот фосфаты остались и образовали осадок фосфата железа (III). Не пришлось даже взвешивать, на глаз было видно, где его количество резко убывало. Анализ я вёл «вверх по руслу», так что в итоге сумел определить, какой именно ручеёк вносит большую часть фосфора. Настало время прогуляться!

После заключения договора с Титом Синопским жизнь остатков «волчьей стаи» переменилась. Правда, его бережливость проявилась и тут. Поселили их в его ещё строящейся усадьбе, а кормили самой дешёвой едой — рыба, овощи, выращенные тут же, на выделяемом каждому гражданину Херсонеса участке[97].

К сожалению Савлака и его соратников, владелец «Чёрного дельфина» получил гражданство всего три года назад, участок — ещё немного позже, так что его сады и виноградники пока не плодоносили и тени не давали. Оставалось утешаться тем, что расходы сократились.

Сегодня, как и обычно, покончив с завтраком, здоровые члены отряда вышли в город. Начали с прогулки в центр — мимо Монетного Двора и театра прошли в порт, где удалось «зацепиться языками» с парой перспективных кандидатов, затем уже в компании вернулись к термам.

В этом месте Волк снова вздохнул. Увы, средств на посещение этого приятного глазу и телу места у них не хватало. Но ничего, хоть глаз порадуется. Центральная часть Белого Города была будто специально создана, чтобы потешить чувство прекрасного. Здания были не только функциональны, но и красивы: украшены барельефами и удивительно пропорциональными колоннами, сочетались друг с другом. Иногда Савлак втайне сожалел, что города, в которых прошла большая часть его жизни, далеко не так прекрасны.

Обогнув термы, их группа вышла на Центральную площадь, после чего прошлась по главной улице — мимо храмов и до самого некрополя.

Удивительно, но в Херсонесе был прекрасен даже этот Город Мёртвых. При взгляде на него совершенно не тянуло думать о бренности жизни, напротив — о том, что есть шанс продолжать жить в памяти родственников и друзей. А приносимые теми жертвы порой возвращают память теням там, в Царстве Аида[98]

И лишь когда они поворачивали направо, к цистернам для засолки рыбы, город поворачивался к ним обыденной стороной. Нет, даже цистерны здесь были построены красиво. Сам запах рыбы и вонь рыбьих потрохов не способствовали многолюдности этого места. Завсегдатаями этого места были только рабы, надсмотрщики за ними и рыбаки, привозящие свой улов.

А с недавних пор — и «волчья стая». В этом малолюдном месте они без помех могли тренироваться сами и проверять кандидатов, желающих влиться в их экипаж. Если Волк сказал, что ему нужны не просто моряки, а головорезы, то так и будет. Пусть даже тренировались они, прикрыв защитой лезвия и острия оружия. Впрочем, от синяков и ушибов это всё равно не спасало.

Увы, даже пройдясь до самого истока «фосфороносного» ручья, я не обнаружил залежей фосфатных соединений. А сам ручеёк был слишком скуден. Тонна — максимум две фосфатов в год, вот и всё, что он был способен дать.

— Ладно, привал! — разочарованно скомандовал я. — Перекусим и двинемся обратно. Доставайте припасы!

— А может, лучше вон там присядем, на старице? — наполовину спросил — наполовину предложил Торопыжка. — Там кустов поменьше и трава мягче.

— Что ты сказал? — подскочил я.

— Ну вот же… — слегка смущенно ответил он. — Там, справа, старое русло этого ручья. Его чем-то занесло, так бывает, старики рассказывали. А ручей новое русло проложил…

— Почему ты решил, что там — именно старица?!

Ещё немного, и схватил бы его за плечи и начал трясти, выколачивая ответ. Он же впервые совершенно не соответствовал своему прозвищу и невероятно тормозил. Положение спас Сиплый.

— Так видно же! — ответил он. — Деревья не растут, кусты — тоже не очень. Значит, слой почвы тонкий. А под ним — дрянь какая-то. Вот и получается, что место голое.

— Так, привал отменяется! Мотыги в руки пошли копать. Посмотрим, что там за «дрянь»!

Сиплый был прав, глубоко копать не пришлось. Уже на глубине четверти метра обнаружилась какая-то беловатая порода. Разумеется, это могло быть что угодно — я не геолог, и на взгляд не способен уверенно отличить мел от гипса, а их обоих — от апатита[99].

Но то, что это старица ручья, очень богатого фосфором, обнадёживало. Скорее всего, тут именно фосфаты. Мы взяли в нескольких местах пробы, затем прикрыли грунтом потревоженные места и поспешили обратно.

В жизни и в Сети мне довелось встретить кучу людей, «в точности знающих», как делается бездымный порох и прочие «радости пиротехников». К счастью, большинство из них — чистые теоретики.

Например, множество людей уверено, что главные трудности в приготовлении пироксилина — это раздобыть хлопок, а также серную и азотную кислоты. На самом деле, без хлопка вполне можно обойтись, целлюлозы вокруг нас — полным-полно! Просто хлопковые очёски — самый дешёвый источник длинных целлюлозных молекул. А так… Во времена Великой Отечественной бездымный порох получали и из обычной древесной целлюлозы. Это несколько снижало качество и усложняло технологию, но порох прекрасно «работал».

А в начале XXI века в России освоили серийное производство порохов из льна и конопли, и тоже ничего.

Короче, с исходными компонентами у меня проблем не было. Зато они возникают там, где большинство юзеров даже не подозревает. После синтеза[100] продукт надо отмыть от кислот, так? Чем? Да обычной холодной водой в избытке. Но эту воду потом надо удалить, логично? Вот тут и скрывается первая засада. Рекомендуют обдувать её теплым воздухом. А ничего, что нитроцеллюлоза легко электризуется? И что любая искра может стать причиной взрыва?

Ну, хорошо, как бороться с этим придумал ещё Менделеев. Воду сначала замещают этиловым спиртом, а тот, в силу своей летучести легко высыхает и без обдува тёплым воздухом. Но сразу возникает вторая проблема — наш «продукт» полон мелких пор и поэтому очень гигроскопичен. То есть тянет воду в себядаже из относительно сухого воздуха.

Я немало веселился, читая у Жюля Верна. Как колонисты острова Линкольна неделями бродили по лесным дебрям, пересекали ручьи, а потом чуть ли не навскидку стреляли из ружей, заряженных пироксилином. Да у них там на третий день уже гарантированно «кисель» вместо пороха остался бы!

К счастью, и тут «всё придумано до нас». Если в спирт перед сушкой добавить гигроскопичное, нелетучее и жидкое вещество, оно заполнит микропоры, делая наше вещество относительно устойчивым к влаге. Я для этой цели выбрал нитроглицерин. И не надо содрогаться, его капризный нрав проявляется только в чистом виде. А в растворе этанола он почти безопасен. Как и в виде «пропитки» нитроцеллюлозы. Распределённый по мелким порам он становится спокойнее. Собственно говоря, именно на этом и основан динамит. При его приготовлении пористую основу пропитывают нитроглицрином.

Та-ак… А вот и первое наше изделие. Пироксилиновая шашка, взрыватель из «гремучей ртути» и фитиль. Пока что — по отдельным частям. Всё изготовлено в соответствии с рекомендациями, пора испытывать… И почему это у меня так трясутся руки?

Имеющиеся реактивы

Серная, соляная, фосфорная, уксусная, азотная и хлорная кислоты,

Гидроксиды калия, натрия, кальция, меди, железа, магния и алюминия.

Карбонаты и гидрокарбонаты натрия, калия и кальция, карбонат магния, гидроксокарбонат меди (II) — малахит, гидроксокарбонат свинца — свинцовые белила.

Медный и железный купорос, сульфат железа (III), сульфат натрия, калия, кальция, магния, аммония и серебра; алюмо-калиевые квасцы, гидросульфаты калия и натрия.

Хлориды калия, кальция, натрия, меди, железа (II) и (III), ртути (II) и аммония.

Хлораты калия и натрия, перхлорат натрия и аммония, гипохлорит натрия, хлориды фосфора (III) и (V)

Нашатырь (водный раствор аммиака)

Сульфиды меди, железа (II), ртути (II), калия и натрия.

Ангидрид уксусной кислоты и хлорангидрид уксусной кислоты.

Ацетаты калия, натрия, кальция, меди (ярь-медянка), аммония и свинца (свинцовый сахар).

Нитрат и нитрит кальция, нитраты и нитриты калия и натрия, нитрат аммония, нитрат серебра, нитрат свинца, нитрат ртути.

Оксиды железа (II) и (III), оксиды меди (I) и (II), оксид алюминия, магния и кальция, оксиды азота (II) и (IV).

Оксиды марганца (II) и (IV), манганат калия и перманганат калия.

Перекись водорода и перекись натрия.

Карбид и цианамид кальция; ацетон, этанол, фенол и фенолят натрия, салициловая кислота и её натриевая соль, комплекс железа (III) и салициловой кислоты (фиолетовая краска), глюкоза, стеариновая кислота, глицерин, цианид натрия и калия, «фульминат ртути (ака "гремучая ртуть»), пироксилин, нитроглицерин.

Нитрозофенол (лимонно-жёлтая краска) и индофенол (сине-голубая краска).

Хлор, метан, кислород, ацетилен, водород, углекислый газ, вода, оксид кремния

Углерод, медь, свинец, железо, сера, фосфор (белый и красный), ртуть.

Продукты, признанные полезными:

Синтетический магнетит, этиловый спирт, глюкозный сироп, лак для дерева, корунд (тигли и порошки разной крупности в качестве абразивов), карбид кальция, салициловая кислота (жаропонижающее и противовоспалительное средство), фиолетовая, лимонно-жёлтая и сине-голубая краски, отбеливатель, спички, огнесмеси на основе бертолетовой соли и ракеты на перхлорате натрия, отбеливатель, стекло, сода, твердое (натриевое) мыло, жидкое (калиевое) мыло, бумага, косметические и пишущие карандаши, стеариновые свечи, цианид натрия и калия, перманганат калия, перекись водорода и перекись натрия, взрыватели из гремучей ртути, пироксилиновые шашки, нитроглицерин.