Пришлая

Глава 4. Сюрприз

Кабинет 4-37 я нашла с большим трудом. Мало того что коридоры замка петляли и извивались змеей, так еще и перелагатель и впрямь вздумал барахлить не на шутку. Поэтому вместо цифр на резных дверных табличках то и дело перед глазам возникали какие-то палочки, закорючки и кружки.

Собравшись с духом, и сотню раз перепроверив, та ли это дверь, я постучала.

— Добрый день, — юркнула я в комнату, слабоосвещенную настенными сферическими огоньками. — Это кабинет четыре тридцать семь?

Сидящий за столом лысый мужчина преклонных лет, поднял на меня взгляд. Линзы круглых очков блеснули в магическом свете.

— Да, — кивнул он. — Чем обязан?

Понимала я его с трудом. Оставалось лишь надеяться, что мои ломанные объяснения он поймет с большим успехом.

— Меня отправил профессор Ривел, — начала я.

Лысый снял очки, приподнялся из-за стола. Мужчина был невысок, плечи — далеко не косая сажень. Но вот отличительная особенность у него все же была.

Живот. Кругленький, выдающийся живот. Словно под синей широкой мантией у лысого был припрятан арбуз про запас.

— По какому вопросу? — едва разобрав мое невнятное бормотание, решил уточнить мужчина.

— Перелагатель, — пошлепала я по шее, решив не пускаться в долгие, нудные разъяснения.

— А-а-а, — протянул лысый, и глаза его тут же живо заблестели. — Проходите, проходите! — призывно замахал он руками, хватая свободный стул с высокой спинкой.

Я уселась, но мужчина покачал головой, приказав мне развернуться лицом к спинке.

Аккуратно взяв на удивление мягкими, теплыми руками мое лицо, он осторожно оттянул большими пальцами веки. Сокрушенно помычал.

— Упритесь лбом, — скомандовал лысый, похлопав по спинке стула.

Сам же, грузно ступая, отошел и принялся намывать руки в тазу с водой, стоящем на тумбе.

Я с тревогой повела плечами, но сделала, как требовали: уперлась.

Вновь приятно-мягкие, чуть влажные руки коснулись моей шеи. Мужчина негромко спросил что-то, но мой волшебный переводчик похоже окончательно накрылся.

— Что? — зажмурилась я, готовясь испытать ту резкую боль, которая была при первом моем знакомстве с перелагателем.

— Как ваше имя? — переспросил мужчина, продолжая аккуратно обследовать затылочную часть гудящей от боли головы.

— Лиза, — снова зажмурилась я.

— Красивое имя. Расслабьтесь, Лиза, — попросил мужчина. — А я Резарт Туссо, приятно познакомиться. Знаете, так удивительно видеть еще одного человека в стенах академии, — кажется, улыбался за моей спиной Резарт. — Сейчас мы вас починим, не тревожьтесь, дорогая.

«Может, я и впрямь зря так боюсь, — обмякла я, доверившись лысому и вновь оперившись на деревянную спинку стула. — Похоже, больно не будет».

Но Резарт, очевидно, попросту пытался заболтать меня. И больно было. Даже очень. Хотя эффект неожиданности пусть и немного, но все же умерил боль.

— А-ай! — вырвалось протяжное у меня из груди, и я с такой силой впилась пальцами в подлокотники стула, что едва не выломала их.

Господин Туссо проговорил что-то успокаивающее, отходя от меня. По крайней мере, его мягкий неторопливый тембр голоса создавал именно такое впечатление.

Мужчина прошествовал к своему столу и аккуратно уложил извлеченную из моей шеи металлическую бляшку. Выглядела она устрашающе! Будто золотистая медуза с множеством щупалец и отростков, которые прямо на глазах словно истончались и исчезали.

Резарт Туссо достал из кармана своей мантии платок и подал мне. Что-то сказал, но я помотала головой. В тускло-зеленых глазах мужчины вдруг скользнула тень удивления.

Осознав наконец, что без перелагателя я не в состоянии его понять, господин Туссо перешел к жестам. Он пошлепал ладонью по своей шее, пристально глядя мне в глаза, кивнул.

Я, следуя совету, приложила платок к саднящему участку около затылка. Платок в одночасье под пальцами повлажнел.

«Это кровь?» — вытаращилась на яркие бордовые пятна на платке, еще пару минут назад сиявшем девственной чистотой.

В мозгу все еще бил колокол, и я, решив, что собственное здоровье важнее стеснения, поднялась и, еле передвигая ногами, направилась к небольшому диванчику у стены. Легла.

Состроив извиняющееся лицо, я уставилась на мужчину, но тот уже даже и не думал глядеть на меня. Он порылся в ящиках стола, достал очки с парой подвижных креплений и дополнительными увеличительными линзами. Шустро надел их.

Вооружившись карандашом и листом бумаги, Резарт склонился над перелагателем, но тут же, подняв голову, наставил ладонь на настольный светильник. Шарик в витой подставке заметно поднабрался яркости.

«Нужно будет тоже попробовать так со своим светильником! — восхищенно отметила я. — Может, удастся погасить его в конце концов, а то спать при ярком свете уже порядком поднадоело».

Проведя все необходимые приготовления и удовлетворенно кивнув самому себе, господин Туссо принялся наконец за изучение выпуклой поверхности перелагателя. А я, устроившись поудобнее, принялась покорно ждать, когда мужчина наладит мою пусть и странную, но такую необходимую связь с внешним миром.

Прошло уже не менее трех с половиной часов, а мужчина лишь закончил исследовательскую часть: выписал все странные символы с бляшки на листок. Достал пару книг с полки. Прошуршал листами, сверил знаки перелагателя с книжными. Что-то зачеркнул, что-то добавил.

Я нетерпеливо поерзала на диване.

Звонок, возвестивший о скором обеде, разнесся по этажам, а мой желудок тут же призывно заурчал. Вот только уйти я не могла.

Разумеется, найти где находится столовая, мне бы труда не составило, а вот вернуться обратно в кабинет господина Туссо…

«Может, метку какую на двери оставить?» — задумалась, было, я под жалобный аккомпанемент желудка, но тут же отбросила эту мысль. Все мои канцелярские принадлежности остались в учебной аудитории.

«Ничего, — глотая слюни, стиснула я зубы. — Потерплю. На ужине оторвусь как следует! Да и я ведь ни слова не понимаю теперь, — вздохнула я и с грустью уставилась в окно с неплотно задернутыми шторами. — А чем меньше обитателей академии знает, что я не владею общим иппорианским языком, тем лучше. Толерантность на Иппоре, похоже, штука неизвестная, а я и так уже прокололась, — поглядела я на корпевшего над перелагателем Резарта, вооружившегося на сей раз тонкой иглой. — Больше рисковать не стоит».

Я прикрыла глаза, пытаясь вздремнуть и вместе с тем с пользой скоротать время, но мысли о вредном, высокомерном профессоре эльфе не давали расслабиться.

«Надеюсь, Ривел не покалечит меня за прогул двух его занятий, — с отчаянием подумала я. — Он ведь сам отправил меня сюда!»

Однако надежда на великодушие преподавателя рунической магии была настолько мала, что я вновь не смогла сдержать печального вздоха.

Мое мучение в социальной изоляции продолжалось вплоть до позднего вечера. Так что ужин я тоже благополучно пропустила. Только вот Резарт в пылу работы, похоже, этого даже и не заметил.

Когда же мужчина наконец закончил работу, он возвратил перелагатель на прежнее место: в основание моего черепа.

Боль от вживления бляшки уже не была такой неожиданной, но тем хуже. Я с опасением ждала помутнения в глазах и паровозного гула в ушах. Едва же боль унялась, я свободно выдохнула.

— Благодарю, профессор Туссо, — поблагодарила я мужчину, потирая шею.

— О, я не профессор, Лиза! — засмеялся лысый, — Просто мастер академии.

Я улыбнулась.

— И все равно, благодарю вас!

— Рад был помочь, — тоже улыбался мне в ответ Резарт. — Ну и задачку вы мне задали! — восхищенно сверкнул он линзами очков. — На вашем перелагателе стояла антимагическая защита! Ума не приложу, как бы вы учились здесь, если бы по счастливой случайности не произошел сбой, и вы не попали ко мне.

«Да уж, — хмыкнула я, — А точно ли случайность счастливая? Спорный вопрос».

— Вы бы попросту были не в состоянии запомнить весь учебный материал! — продолжал сетовать мужчина, потирая живот.

— Сделано в Федерации, — кисло пошутила я, подняв большой палец вверх.

— Да-а, — протянул Резарт. — Очень жаль, что люди до сих пор обладают столь глубоким предубеждением, касательно магии. Мне больно об этом слышать, ведь я и сам уроженец Объединенных земель.

Я перестала натирать шею и удивленно склонила голову.

— Так вы человек?

Господин Туссо кивнул, расплывшись в улыбке.

— Я из Северных земель. А вы?

— Онтас, — выдала я единственное, что на ум пришло.

– Что ж, житель столицы, — посмеялся Резарт, протягивая руку для рукопожатия, — будем дружить? Кстати, ваш перелагатель, Лиза, был настроен лишь на перевод с родного языка носителя, то бишь вас, на общий. Поэтому письменность нимф, эльфов, да и остальных народов, вы навряд ли смогли бы осилить. И речь их понимать были бы не в состоянии.

Нервным движением я заправила волосы за уши: «Только бы вопросов о том, каким является мой родной язык, не последовало» — заволновалась я, но Резарт вдруг сменил тему.

— Удивительно! Я и подумать не мог, что оморочение может так навредить перелагателю. В моей практике подобное впервые.

Я огорченно развела руками. А в моей-то уж и подавно.

— А нельзя ли как-нибудь определить, кто именно навел на меня морок?

Господин Туссо отрицательно повертел головой.

— Нет, к сожалению. Но я, кстати, добавил вам защиту от повторного сбоя и возможность понимать эльфийскую речь, — я удивленно уставилась на него, а мужчина с улыбкой пояснил. — Профессор Ривел замечательный учитель. Пожалуй, лучший из всех, коих мне довелось встречать, но он порой… — Резарт снисходительно улыбнулся, — немного эксцентричен.

— Да уж. Что есть, то есть, — поджала я губы.

Эксцентричен — это еще, похоже, мягко сказано.

— Еще раз благодарю вас, господин Туссо, за помощь, — отступила я на пару шагов к двери. — Мне, наверное, уже пора.

Лысый кивнул, провожая меня.

— Боги! Уже ночь, — покачал он головой. — Это что же это? Мы с вами пропустили ужин? Ха! — в радостном возбуждении расправил он складки мантии на животе. — Чего не сделаешь ради науки, верно?

Я кисло поморщилась. Не сказать, что я была целиком и полностью согласна. Все же мои жировые запасы были куда скромнее, чем у мастера. Но перечить я не стала. Только еще раз попрощалась и рванула к аудитории, где утром проходили занятия.

Как ни странно, но сохранность моих вещей волновала меня сейчас куда больше, чем сытый желудок.

— Ну, нет, — в панике обыскивала я кабинет. — Неужели, все пропало? Что же делать?

Я в расстройстве уселась на стул, опустив лицо в ладони. Аудитория медленно погружалась во мрак. Почему-то магические шары в ней не засияли, едва только я вошла.

— Может это Ривел забрал мои вещи? — пришла ко мне в голову совершенно сумасшедшая мысль. — Но как узнать, где он живет?

Выйдя из класса, я в растерянности замерла у окна в коридоре. Первый день удался на славу! И говорить нечего.

«Только не плакать! — увещевала я себя. — Только не плакать!»

— Привет! — раздалось гулкое у меня за спиной. — А я тебя искал.

За окном уже совсем стемнело, потому и в коридорах замка было довольно сумеречно.

От неожиданности я резко развернулась на каблуках. Передо мной стоял зеленый парень Дион Рейн. Или, как его в первый день отбора назвала старшекурсница-координатор Ола: лесной.

А на плече у лесного висела моя сумка!

— Кажется, это твое, — протянул нимфа мои вещи.

— Спасибо, — даже немного растерялась я.

Нарастающее чувство радости и облегчения постепенно вытесняли все прочие беспокойства сегодняшнего дня.

— Одна настойчивая нимфа пыталась отобрать их у меня, но я решил, что лучше уж я сам верну тебе сумку, — улыбнулся парень.

— Спасибо, — вновь пролепетала я. — Наверное, это была Габриэль, — высказала я предположение.

— Кажется да, — почесал макушку нимфа. — А мое имя Дион, кстати.

— А мое Лиза.

Подать руку я так и не решилась. Не знаю, как Дион относится к людям. Вдруг возвращение вещей лишь разовая акция помощи беженцу из Федерации?

— Ну, пока! — махнул рукой лесной после моего продолжительного угрюмого молчания.

— Пока, — тут же ожила я. — Еще раз спасибо тебе! что бы я без вещей делала…

— М-м-м, — вдруг остановился Дион. — Сегодня после занятий нас закрепляли за кураторами. Первое полугодие над нами будет шефствовать Ривел.

— Надо же, — закинула я сумку на плечо. — Уж и не знаю, радоваться ли этому… А он сильно зверствовал в мое отсутствие?

— Я бы не сказал, — задумчиво протянул парень. — Но два пропуска тебе, кажется, все же влепил.

Я едва слышно застонала: «Вот остроухий! Еще и отрабатывать принудит. Будет тешиться властью надо мной».

— Что ж, ничего не поделать, — смиренно опустила я голову. — До свидания, Дион. Еще раз благодарю за возвращенные вещи.

Парень кивнул и отправился своей дорогой. Его зеленые, длиной до пояса волосы легко и совершенно неестественно колыхались при каждом движении.

Я же, проследив через окно, как нимфа направился в сторону общежития, рванула к дверям обеденного зала. Дернула за дверное кольцо…

— Заперто! — огорченно пропыхтела я. — Черт! Как же есть хочется.

По памяти отыскав во дворе питьевой фонтанчик, я нахлебалась ледяной воды, чтобы хоть чем-то заполнить желудок. А добравшись до общежития, я мышью прошмыгнула мимо общей гостиной. Народу там была уйма, и я не сомневалась, что Габриэль сейчас там. Как, впрочем, и Ума.

В чем я и убедилась, едва только вошла в свою комнату.

Шарик на стене неизменно засиял.

— Привет-привет, — пробубнила я, глядя на огонек. — Все светишь?

Огонек, к счастью, не ответил. Не хватало мне еще начать понимать неодушевленные предметы. Хотя, кто его знает, одушевлено это магическое светило или нет.

Наставив на него ладонь, я грозно произнесла:

— Погасни!

Шарик, словно назло продолжал лучиться магической энергией. Я поджала губы и завалилась на постель: «Ой, да свети, сколько влезет!»

Я бы с удовольствием уснула, даже не обращая на его магическое сияние, но учебу еще никто не отменял.

Со вздохом подтянув сумку, брошенную на пол, я принялась рыться в поисках расписания, но мои пальцы тут же уткнулись во что-то неприятно мягкое.

Со скоростью света одернув руку, я со страхом потянула за края сумки и уставилась внутрь. На тетрадях и писчих листах, свернутых трубочкой, лежало два загадочных свертка.

Аккуратно взяв один, я откинула краешек салфетки, и удивление мое перешло все возможные границы.

— Вот так сюрприз… — ошалело моргала я.

В салфетке был бутерброд! Самый настоящий!

Между двумя пышными, свежими лепешками, подаваемыми в столовой вместо привычного мне хлеба, лежали нарезанные ломтиками овощи. Очевидно, взяты они были из салата, так как сливочный соус обильно пропитал как сами лепешки, так и салфетку.

Не раздумывая, повинуясь какому-то дикому, животному инстинкту, я впилась зубами в лепешку. И первые куски проглотила почти не жуя, а затем, вновь набив рот, так и замерла.

«Ем то, что мне втихаря подложил в сумку совершенно незнакомый зеленокожий парень? — вытаращив глаза, глядела я на бутерброд, манящий хрустящими салатными листьями. — Да я и впрямь сумасшедшая!»

А затем, махнув рукой и блаженно прикрыв глаза, засунула остатки еды себе в рот.

— Ничего вкуснее в жизни не ела! — пробубнила я, с жадностью поглядывая на сумку, в недрах которой покоился еще один заветный сверточек.