Пришлая

Глава 19. Странный народ

Путь был длинным. Но ела я совсем мало. Пока помогала коку кашеварить, и без того пару раз выбегала на палубу, отчаянно прижимая руки ко рту. Так что к концу пути я была напрочь измучена тошнотой, исхудала, а лицо мое приобрело зеленовато-серый оттенок.

— Точно есть не будешь? — подошел ко мне, сидящей на полу и привалившейся спиной к стене каюты Гастуса, Икар.

Я в ответ только помычала.

— Останешься здесь?

Снова мычание.

Мужчина поджал губы и побрел в трюм, покачиваясь из стороны в сторону, будто пингвин. А я прикрыла глаза и попыталась представить, что просто-напросто лежу в своей постели, а не качаюсь на волнах уже который день подряд.

На ночь в трюм я не спускалась: там Дерг и Колин. Попроситься к Гастусу тоже не смела: «Он и так выручил меня уже несколько раз!» — нахмурилась я и поплотнее закуталась в камзол Юджина.

Так я и проводила ночь за ночью на палубе, дрожа от холода.

В те короткие минуты, которые и сном-то назвать можно с натяжкой, я видела то Сореса, в виде огромного ворона кружащего надо мной, на котором, ко всему прочему, верхом сидел Ксандер Ридд, размахивающий мечом, то свой дом и своих родных.

Как всегда улыбчивая мама сидела рядом и гладила меня по спине своей теплой ладонью. Я поглядела в ее светлые, добрые и такие родные глаза.

— Как же я тебя люблю, мам, — прошептала я, а мама засмеялась таким знакомым смехом.

— Нет, — покачала она головой. — Не любишь.

Все вокруг закружилось, завихрилось, но я изо всех сил пыталась удержать сон.

— Люблю! Очень люблю! — воскликнула я.

Но мама снова покачала головой.

— Не любишь. Ведь ты умерла, Лиза. Ты причинила мне столько боли.

Голубые мамины глаза подернулись сероватой дымкой. Она вдруг вцепилась в мое плечо.

— Ты умерла, Лиза. Слышишь? Ты меня совсем не любишь!

Я попыталась вырваться, но мама крепко держала меня за плечо и кричала, все меняясь в лице: «Ты умерла, слышишь? Слышишь?!»

— Эй, парень! Слышишь?

Дернувшись, я очнулась и тут же попыталась вскочить на ноги. Кто-то усердно меня тормошил.

— Просыпайся. Приехали, — недовольно проворчал Гастус, отходя в сторону. — Авэль. Будь он неладен.

Протерев глаза, я попыталась разглядеть хоть что-то. Утро было хмурым, даже солнце еще толком не проснулось. Чего уж говорить обо мне.

— Но мы ведь еще очень далеко, — перевалилась я через перила, вглядываясь в малюсенькую зеленую точку на горизонте.

— Мы не станем входить в Уноэссо, это слишком опасно. Видишь те горы? — ткнул пальцем Гастус вдаль. — Они окружают остров. А перебраться через них можно лишь минуя тот узкий пролив, называемый «вратами». Но Уноэссо бушует, и если «Рыбень» напорется на камни… — моряк цвиркнул сквозь зубы, — пиши пропало. Так что ты уж сам как-нибудь дальше.

Понятно. Гастус не мог позволить себе рисковать своим кораблем и командой ради меня.

«Отлично утро началось» — уныло поглядела я в море.

Подле корабля оно было спокойным, практически не волновалось. Зато вдали, за узким, окруженным острыми серыми камнями проливом вода словно кипела. Даже цвет у нее то и дело менялся! Становился то алым, то нежно лиловым, то вообще темнел до пугающей черноты.

— Но не вплавь же мне пускаться! — взмолилась я, глядя как команда «Рыбня» уже в полном составе, выползала из трюма на палубу, зевая и потягиваясь. — А лодки у вас случайно нет?

Гастус лишь плечами пожал.

— Есть. Но не отдам же я ее тебе просто так.

— Тогда продайте! — бросилась я к своему мешку. — У меня тут два золотых гарто и один серебряный… еще пара медяков есть.

Глаза Дерга жадно заблестели при виде монет. Но Гастус словно не проявлял никакой заинтересованности.

— Хорошо, — просто отозвался он. — Золотой и лодка твоя.

— Капитан! — возмутился Дерг.

— Новую лодку можно и за три серебряника соорудить. Так что мы даже в выигрыше остаемся. Давайте парни, — скомандовал моряк, — спускаем лодку и отправляемся дальше! Некогда болтать.

Лысый недовольно поглядел, как я убираю свои оставшиеся деньги в суму, и потопал вместе с Колином и Треном выполнять приказ.

Только Икар забеспокоился. Он забавно сложил ручки на животе и спросил.

— А почему мы высаживаем Авана посреди моря?

Но Гастус ему не ответил. Сделал вид, что не слышит. Я тоже поспешила убраться подальше от Икара, лишние вопросы мне ни к чему.

Немного погодя, я забралась в лодку, и Колин с Дергом принялись аккуратно спускать меня на воду. Я все беспокоилась, что они нарочно опрокинут меня, но напрасно. Авторитет капитана был непоколебим, и раз он поручился за меня, значит, и вредить мне никто больше посметь не мог.

— Надо было побольше взять с пацана, — проворчал Дерг, осторожно приспуская канат. — Он же и знать не знает, сколько новая лодка стоит. Прогадали вы, кэп.

Гастус на это ничего не ответил, только нахмурился.

Оказавшись на воде, я уселась в лодке поудобнее и принялась, неумело подгребая веслами, двигаться к острову.

Бросив прощальный взгляд на «Рыбня», я кивнула Икару, неловко махнувшему мне рукой. Остальные члены команды уже давно отошли от борта, вернулись к своим делам, и только кок еще долго, с нескрываемым беспокойством глядел мне вслед.

Грести было тяжело. То и дело приходилось оборачиваться, чтобы проверить, не сбилась ли я с курса.

— Да сколько еще плыть-то? — ругалась я.

На деле же я даже еще не вошла в воды единого моря Уноэссо. Хотя, по правде говоря, мне в них входить и не хотелось: страшно. Таких странных волн я еще никогда не видела.

«Не справлюсь с лодчонкой, и перевернусь, — со страхом подумала я. — Как говорится, сон в руку!»

Грести я тут же перестала, в ужасе сглотнув. Вспомнилось, как мама во сне обвиняла меня в моей же смерти.

— Ну уж нет! — вскочила я, пересаживаясь лицом к острову. — К черту этот Авэль! К черту все! Я хочу домой! — изо всех сил налегла я на весла.

«Вернусь на «Рыбень», а там уже решу, что делать дальше».

Вот только догнать быстроходное судно Гастуса я, разумеется, была не в силах.

Окончательно выбившись из сил, я вскочила на ноги и принялась кричать и махать руками, чтобы меня заметили и вернулись. Безуспешно. «Рыбень» с натянутыми от ветра парусами все удалялся и удалялся, и вскоре вовсе стал похож на точку.

— Э-эй! — в отчаянии закричала я. — Кто-нибудь! Помогите!

Вокруг только вода. Меня охватил панический ужас. Наверное, подобное чувство испытывают те, кто страдает клаустрофобией, вот только я задыхалась от необъятности.

— Кто-нибудь, — стонала я, обхватив голову руками и обливаясь крокодильими слезами. — Сорес, — вдруг прошептала я, — помогите мне…

Но небеса не разверзлись, и бог морока и тени не соизволил спуститься ко мне. Осознав, что помощи ждать неоткуда, я решительно вытерла слезы и ухватилась за весла.

— Да черта с два я сдамся так просто!

Гребла я яростно, напрасно расходуя энергию и силы на резкие рывки и толчки. Пыхтела и сопела. Но все же я хотя бы значительно приблизилась к черте, где заканчивалось море Атайи и начиналось Единое Море.

Замерев в лодке, я на секунду вновь передумала плыть на остров, но вода вдруг словно ручей понесла меня вперед. Уноэссо засасывало в себя часть воды моря человеческой богини!

Я судорожно начала грести в обратную сторону, но течение было чересчур сильным, чтобы я могла ему противостоять.

«Нет… Пожалуйста, нет! — прошептала я, несясь в цветастый водоворот, словно на моторной лодке. Все что мне оставалось — это зажмуриться от страха и, отпустив весла, в отчаянии молиться.

.

Свистящий в ушах от скорости ветер в одночасье стих.

Я приоткрыла один глаз, а затем и второй. Моя лодочка мерно покачивалась на волнах.

Оглянувшись назад, я увидела совершенно спокойное море. Гладкое, как стекло. Будто и не пенилось пару секунд назад вовсе!

— Что за чертовщина, — прошептала я побелевшими от испуга губами. — Неужели… откликнулся? — задрала я голову к небу.

Мысленно на все лады восхваляя Сореса, я принялась грести дальше. Правда, весло осталось только одно. И если сначала боевой настрой помогал мне сражаться с водной стихией, то, как только он угас, а его заменила усталость, я вновь опустила руки.

Да и не мудрено. Вокруг была только вода. Тонны воды. Солнечные блики слепили, отражаясь от словно в миг остекленевшей глади. Волны легонько баюкали лодку, и мозг совершенно перестал воспринимать реальность происходящего.

— Плыть! Я должна плыть! — шептала я, вяло подгребая то с одного борта, то с другого. — И Велора спасу, и домой вернусь. Только сейчас бы мне доплыть…

Солнце уже клонилось к закату, когда берег приблизился ровно настолько, чтобы можно было отчетливо видеть деревья и кусты, пышной зеленой пеной покрывающие заветный остров.

Проверив веслом глубину и убедившись, что здесь неглубоко, я выпрыгнула из лодки. Вода доставала мне чуть выше середины бедра, но я упорно брела, волоча за собой свое плавательное средство.

Оказавшись наконец на берегу, я без сил повалилась на песок, тяжело дыша.

Изнуренная голодом, морской болезнью и отсутствием нормального сна я хотела только одного: лежать. Лежать так и не шевелиться. Но волны прибоя поволокли лодку со скрипом обратно в морские объятья.

Я охнула и на трясущихся ногах вновь забралась в воду. Ухватила лодчонку за борт и, вопреки здравому смыслу, опять поволокла на берег.

Почему я просто-напросто не забрала свои вещи и не отпустила лодку в свободное плавание? Не знаю. Наверное, я слишком устала, и голова совсем не хотела соображать. Действовали лишь инстинкты.

«Останешься без лодки — пропадешь!» — настоятельно сказала я сама себе и, лишившись чувств, ничком повалилась на прогретый за день песок.

— Эй, — аккуратный шлепок по щеке заставил меня открыть глаза. — Ты живой?

Слабый стон сорвался с моих уст. Вокруг была темнота, только яркий огонек, словно светлячок, маячил передо мной из стороны в сторону.

— Давай, поднимайся, — произнес некто, еле-еле освещенный огоньком. — Прилив скоро покроет пляж, и лучше бы нам убраться отсюда к этому времени. Ты как тут оказался вообще? Ваш корабль затонул?

Я ничего не могла ответить. Лишь, оперевшись на руки, попыталась встать, но зыбкий песок уезжал из-под ладоней. Я вновь беспомощно повалилась на бок.

«Да пусть лучше меня море унесет! — снова прикрыла я тяжелеющие веки. — Зато высплюсь наконец».

— Ты чего? — изумленно воскликнул незнакомец, а затем вздохнул и, взяв меня подмышки, приподнял. — Нельзя спать! Нужно спешить, — повторил он.

Грозный рокот волн вдали вторил его словам, но я ничего не могла поделать с собой. Силы попросту иссякли.

Очередной вздох незнакомца и мои ноги вдруг взлетели вверх. Похоже, мой спаситель решил унести меня подальше от опасного места просто взвалив на плечо, как куль с картошкой.

— Вещи, — пролепетала я, приподнимая голову, — в лодке…

Незнакомец с огоньком резко развернулся и свободной рукой, не держащей мои безвольно болтающиеся ноги, ухватился за мешок.

Снова резкий разворот. И вот мы уже стремительно движемся вдоль по песчаной косе.

Кажется, я то и дело отключалась, потому что до моих ушей долетали лишь обрывки фраз, типа: «море неспокойно нынче» или «тебе повезло, парень», «потерпи, еще немного», и снова что-то про море…

— Осторожно, — просипел незнакомец, приседая и устанавливая меня на ноги. — Вот так. Стоишь?

— Угу, — мотнула головой я, пошатнувшись.

Ощущение, что я пьяным-пьяна не покидало меня. Голова кружилась, во рту пересохло, мысли путались, а язык заплетался. Хорошо, что сердобольный незнакомец не бросил меня, а вновь пристроился рядышком, волоча меня на себе.

Еще пара неуверенных шагов, и тьма наконец отступила. Прямо передо мной раскинулась ярко освещенная пристань. За ней, посаженные на сваи, как грибы, выстроились небольшие домики, в окнах которых горел яркий, золотистый и какой-то совершенно неестественный свет.

А вот огонек незнакомца, как оказалось, был закреплен прямо у него на голове! Вернее, от обруча, надетого на голову, тянулась гибкая тростина. А уже на ее конце, словно малюсенькая лампочка, болталась колбочка, заполненная изнутри странной субстанцией. Не то жидкой, не то газообразной.

Я вытаращила глаза, глядя на огонек, но удивление стало безграничным лишь в тот момент, когда мой спаситель потер «лампочку» в ладонях и она словно отдала ему свой свет.

— Как? — выдохнула я, не рассчитав и начав терять равновесие от удивления.

— Да что с тобой? — ринулся ко мне незнакомец, хватая под руки. — Ты совсем без сил, парень, — с укоризной покачал он головой и поволок меня в сторону освещенных улиц острова.

— Спасибо, — еле выдавила из себя я, когда мужчина дотащил меня до ближайшего домика и усадил на хорошо освещенные огоньками в колбах лестничные ступеньки.

— Да не за что пока, — незнакомец с тревогой вперился взглядом в сторону громко и яростно гудящего Единого Моря.

А я наконец смогла разглядеть своего спасителя.

Высокий, крепкий. Короткие светлые волосы резко контрастируют со смуглой кожей. Хотя нет, его кожа не просто смуглая, скорее даже иссиня-черная. Одет незнакомец просто: широкая рубаха и штаны. Босые ноги слегка утопают в зыбком песке.

Еще от мужчины пахло морем и чем-то совершенно мне незнакомым, однако невероятно приятным. Я невольно потянула носом, подавшись вперед.

— Давай, — заметив мои телодвижения, нахмурился он. — Вставай, нужно идти.

Мужчина склонился надо мной, и я, обвив его шею руками, поднялась на ноги. И вновь мы в тесной связке побрели куда-то вглубь прибрежного поселения.

— Мирна! — прокричал мужчина, подводя меня к невысокому домику с острой крышей, теряющейся где-то в ночной выси.

Женская аккуратная фигурка тут же выскользнула из-за приоткрытой двери.

— Навин! — воскликнула она, едва только увидела, что я, словно рыба прилипала вишу на мужчине. — Что произошло? Кто это? — подхватила она меня под другую руку.

— Еще не знаю, — просипел в ответ мой спаситель. — Отведем его в дом.

— Конечно, — растерянно протянула Мирна.

Вдвоем они завели меня внутрь и усадили в плетеное кресло возле окна. Женщина тут же принялась суетиться, носить какие-то баночки и скляночки.

Я огляделась. Обстановка простенькая, но чистенькая и уютная. Комнатка, в которой находилась я, очевидно, служила одновременно и гостиной и столовой. Круглый светло-желтый стол посреди был застелен кружевной скатертью. В центре него — большая миска с зеленью и фруктами.

«Ох, — скривилась я, косясь на снедь, — так бы и сгрызла все подчистую».

— Я нашел его на берегу без сознания, — негромко рассказывал Навин женщине, а я едва могла разобрать его слова. — Похоже… человек.

Внутри у меня резко похолодело. Мирна тоже занервничала, в одночасье остановилась и стала похожа на натянутую струну.

По виду она была гораздо моложе мужчины, а кожа ее была значительно светлее. Глаза живые, подвижные. Русые волосы стянуты на затылке в тугой хвост.

Через пару секунд женщина вновь пришла в движение, сделав вид, что ничего, так удивившего ее, и слышать не слышала.

— Ты нашел Урху? — растирая что-то в керамической пиале, спросила она как ни в чем не бывало.

Навин, усевшийся подле стола, снял наконец конструкцию с «фонариком» со своей головы.

— Нет, — вздохнул он. — Наверное, снова наелся жуков, свернулся где-то в лесу и спит.

Мирна пождала губы. Очевидно, пропажа таинственной «Урхи» ее очень огорчила.

— Вернется, — протянул мужчина, махнув рукой и устало вытянув ноги. — А ты там как? Порядок? — поглядел он на меня темно-карими глазами.

Я кивнула.

— Сейчас станет полегче, — присела на корточки передо мной Мирна, держа в руках пиалу и палочку, размусоленную на конце. — Снимай рубаху, — скомандовала она.

Я тут же словно очнулась и резко ухватилась за свой запятнанный камзол.

— А это обязательно?

Женщина с удивлением поглядел на меня. Ее миловидное личико вдруг стало строгим.

— Мне нужно начертать руну у тебя на спине. Через одежду работать не получится.

Я с испугом поглядела на Навина: «Если разденусь, — меня обдало жаром, — могу забыть про легенду с пареньком Аваном. Моя женская натура тут же … В общем, все станет ясно, как день!»

Мирна нетерпеливо поднялась из приседа.

— Давай быстрее! — махнула палочкой она. — Я не смогу помочь, если ты будешь капризничать.

Я нехотя стянула куртку. Снова поглядела на Навина и мои щеки стыдливо запылали. Принялась стаскивать рубаху.

Глаза мужчины тут же округлились. Он как ошпаренный вскочил на ноги и пробормотав, что пойдет попробует еще поискать Урху, метнулся на улицу.

— Ну, надо же, — протянула Мирна, расплываясь в улыбке и обмакивая палочку, словно кисть, в пиалу с зеленоватой кашицей. — А я-то думала, ты парень.

— Ага, — промямлила я, стянув нижнее белье и согнувшись пополам, прижимая рубаху к груди. — Таков и был мой план.

Женщина весело хохотнула и принялась водить палочкой по моей обнаженной спине.

— Тебя как зовут-то? — все еще улыбалась она, то и дело макая «кисть» в травяную кашицу, приятно холодящую кожу.

— Лиза, — коротко ответила я.

— Красивое имя. Необычное, — переступила с ноги на ногу женщина. — Я Мирна, а Навин, — она указала палочкой куда-то в сторону двери, — мой муж.

— Угу, — промычала я, снова заливаясь краской. — Вы уж простите, что мой внешний вид ввел вас в заблуждение.

Мирна вновь хохотнула. Ее веселый и легкий нрав располагал к себе. А может, я попросту за несколько дней своего путешествия на «Рыбне» успела отвыкнуть от нормального человеческого общения? Ведь ни Гастус, ни его команда, за исключением Икара, не обладали ни одним из выше перечисленных качеств.

Я невольно передернулась, вспомнив Дерга и его дружка.

«Узнай они, что я девушка…» — зажмурилась я, не желая развивать эту мерзкую мысль.

— А ты как попала сюда, Лиза? — немного погодя, как бы между прочим, поинтересовалась женщина. — Хотя, — протянула она, — расскажешь после. Я почти закончила чертить.

И правда, Мирна еще немного поводила палочкой по моей спине и отложила свои инструменты прямо на пол. Что именно она делала, я видеть из полусогнутого состояния не могла, однако по спине тут же начало разливаться тепло. Но не жгучее, а приятно-живительное.

— Ну, вот и все, — схватила она пиалку с палочкой и вернулась к столу. — Легче?

— Да, — улыбнулась я. — В сотню раз! Спасибо.

Силы и впрямь вернулись. В голове прояснилось, а кровь, до этого словно загустевшая, забегала по жилам.

А Навин то ли все это время стоял под дверью и выжидал, когда ритуал закончится, то ли это попросту было стечением обстоятельств, и он случайно вошел именно в тот момент, когда Мирна вытерла травяную кашицу с моей спины, а я спешно натянула одежду на обнаженное тело.

— Я нашел Урху, — улыбнулся темнокожий мужчина, придерживая дверь.

В щель тут же, цокая длинными коготками, вбежало существо с ног до головы бронированное.

— Урха! — радостно воскликнула женщина, бросаясь к полуметровому чудищу. Чмокнула его в вытянутую морду. — Ну ты и проказник! Заставил нас волноваться.

— Ничего себе зверек, — только и выдавила я, с опаской подбирая под себя ноги и во все глаза глядя на ящера, принявшегося ластиться к хозяйке, словно домашний пес.

Брови Навина удивленно вскинулись.

— Ты ни разу не видела панголина?

Я помотала головой. Разве что на фото. Но таких огромных — точно нет.

— Я-ясно, — с тревогой глянул Навин на жену. — Люди не используют их в быту, насколько я знаю.

Я снова покрутила головой. В тот недолгий период, который я провела в землях Федерации, я видела лишь лошадей, кур и прочую вполне привычную для меня живность.

— Странный вы народ, люди, — продолжая тискать морду Урхи, пропела женщина. — У нас, нимф, домашний панголин — обычное дело.

И тут рот у меня непроизвольно открылся, а вид стал невероятно глупым.

— Мирна, — Навин добродушно рассмеялся, видя, как я недоуменно вращаю глазами. — Похоже, наша полуночная гостья в своей жизни ни разу не встречала не только панголинов!

Мирна прекратила наконец возиться со своим любимцем, разогнулась и, поджав губы, промолвила.

— Говорю же тебе. Люди странный народ.