Принцесса-геймер: Битва за Ардор

Часть 15 В поисках спасения

«Ой, ё! Моя голова. Боже, врача, нет, кефирчика, умираю!» — подумал я, с трудом разлепив глаза, под настойчивый стук в дверь покоев принцессы.

— Ваше Высочество! Ваше Высочество, нужно ваше дозволение. Ваше Высочество! — причитал старый комендант крепости, уже откровенно колотя кулаком в мою дверь.

— Хватит стучать, старик! — воскликнул я, так как каждый громкий удар в дверь отдавался в моей чугунной с перепоя голове болезненным эхом.

После моего ответа, стук на время прекратился. Из-за двери послышались тихие переговоры на уровне шепота. Кто-то спорил. Вот так-то лучше. Всем говорить шепотом иначе я умру от разрыва головы. Боже, как же мне плохо! Кто же знал, что от местного вина нетренированному телу принцессы будет настолько фигово. Кто-нибудь, добейте меня.

К ужасной головной боли и общей слабости прилагался мерзкий вкус во рту, сильная жажда и постепенно выходящая на передний план боль в промежности. Это что еще за нафиг? Меня что, кто-то поимел во сне? Или у принцессы начались те дни. Но боль была не такой, как тогда, когда я подумал об этом, вызвав силу. Не тупой и тянущей, а другой, как свежая рана на стесанных коленях. Острая, очень неприятная, но локализованная на входе. Там же и зудело.

Я давай снимать свои грязные, так и не переодетые со вчерашнего купания в вонючем рве панталоны, а у принцессы всё хозяйство в промежности покраснело и выглядит так, как будто я его сам себе во сне расцарапал. Блин, сильно зудит. Захотелось еще почухать, да чем-нибудь ершистым. Ногтями, нет, длинными когтищами и посильнее. Понятно, это не месячные. Я себе из грязного водоема какую-то заразу в это место занес и потом сам же и расчесал. Вот и разобрались. Подмоюсь, не буду трогать, и само заживет.

Блин, а служанок-то у меня уже нет. Никто даже миску с теплой водой в спальню не принесет. Ладно, я не беспомощный инвалид, как некоторые. Могу и сам себе воды нагреть. Вот сейчас пойду и нагрею! И панталоны, наверное, нужно сменить. В них может таиться причина всех бед. Я, как среднестатистический мужчина, о гигиене сильно не заморачивался. Мог в одних трусах неделю ходить и ничего, но принцесса у нас женщина, да еще и особо изнеженная, для неё два дня ходить в одном и том же или сушить на себе нижнее белье после купания не в самом чистом водоеме закончилось проблемами.

Ой, мамочки, как же голова болит. Больше не буду пить. Себе дороже. Я бы сейчас с принцессой с удовольствием поменялся местами. Она ведь наверняка не чувствует всего того дискомфорта, зуда и боли, что чувствую я. Кстати, давно я её уже не слышал. Она ещё до встречи графа Гнуса затихла и больше голоса не подавала. Всё там нормально?

«Ау, принцесса? Вызываю тебя для общения! Ты есть?» — подумал я.

«Что вы себе позволяете! Да как вы посмели разглядывать меня внизу!» — услышал я возмущенный голос внутри.

Ага, всё в порядке, просто не могла шуметь без приглашения. Ой, блин. Позвал на свою голову. Мне и так плохо, а она ещё больший головняк провоцирует.

«Эй, тише там! У меня всё болит и зудит. Я не в настроении выслушивать претензии»,- подумал я, обращаясь непосредственно к принцессе, хотя, скорее всего, она слышала и все предыдущие мысли.

«Думаете, оно только у вас болит и зудит?» — возмутилась девушка.

«Я чувствую всё то же, что и вы, да только мне закрыть глаза и крепко уснуть, как вам, не по силам. Я всю ночь чувствовала этот нестерпимый зуд и боль, не в силах ничего сделать, а вам они только сейчас, после пробуждения открылись».

«А, тогда извини. Был неправ. Сейчас помоемся, отопьемся и пройдет».

«Столь небрежное отношение к моему телу непростительно!» — продолжала возмущаться принцесса.

«Я уже сказал: 'Извини»

«На что мне ваши извинения? Вы чуть меня трижды не убили за прошлый день! Как вы доверились лживому проходимцу, графу Винсенту, обесчестившему себя связями с лесными дикарями, и использовали полученный от него очень опасный магический амулет?»

«Ну, я же не знал, что это было опасно».

«А как вы могли нырнуть в этот мерзкий ров? Все ночные горшки отправляются туда, а стража просто мочится в него прямо со стен. У вас что, слуг нет? Зачем было так обмарываться, да ещё и рисковать собой? Я не умею плавать!»

«Стоп, дорогая моя. Тут я не согласен. Надо было заполучить этот артефакт, и в этом вопросе я не мог никому довериться. Тем более, что я умею плавать, а ты не сахарная — не растаешь».

«Опять вы говорите загадками. Специально мне зубы заговариваете? У меня нет слов. Вы грубый, невоспитанный, не побоюсь этого слова, глупый „Великий мудрец“. Я очень разочарована».

«Слышь, на себя глянь, калека. Что ты можешь, кроме как плакать? Чем ты занималась всю свою жизнь, кроме как наполняла тряпьем свой безразмерный гардероб!»

«Может и так, но я точно не спускалась в зловонную, сточную канаву, чтобы обворовывать труп, убитого мною же человека, который доверил мне свои тайны и по доброй воле пожелал защитить, укрепить моё шаткое положение на троне, не прося ничего взамен!»

На это мне крыть было нечем. Накладочка с графом Винсентом вышла, но я же не специально. Он сам наполовину виноват, что так вышло. Да на все сто процентов виноват! Не полез бы ко мне — не получил бы. И вообще, то она называет его проходимцем, а тут же представляет прямо святым и спасителем. Противоречие на противоречии. Погоди-ка, она что, меня завиноватить пытается, чтобы я её слушался. Нет, так дело не пойдет. У меня свое мнение на этот счет. Я не просил меня вызывать, а раз вызвала, пусть терпит.

«Вы можете думать что хотите, но я выражу всё, что думаю я. Как вы могли влить в себя какую-то, сомнительного происхождения жидкость из бочонка, принесенного незнакомцем?» — продолжила отчитывать меня принцесса, уже более сдержанным тоном.

«Это было вино! Я не виноват, что ты раньше не пила и теперь тебе так плохо от пары кубков. Надо было хоть немного выпивать иногда, чтобы организм привык».

«О, Всеблагой отец! За что ты послал мне это испытание!» — запричитала принцесса.

«Хватит меня донимать. И без тебя тошно. Давай, до свидания. Я больше не хочу тебя слушать».

«Нет уж, послушайте. Я готова закрыть глаза на ваше хамство, неряшливость, развязность и даже вашу возмутительную нечистоплотность. Но я не готова мириться с тем, как вы уничтожаете мою репутацию, моё доброе имя. Зачем вы расхаживаете вне личных покоев в одном нижнем белье? Вы мстите мне за то, что я потребовала от вас оказать милость слуге? Марсель пусть и оказался подонком, но лучше, если такой подонок находится в услужении, чем затаит обиду на госпожу».

«И чем тебе помог Марсель, когда графы выставили его и всю твою гвардию из замка, а тебя собирались отдать орфской свинье, предварительно лишив языка?»

«Они бы так никогда не поступили! Его Светлость просто хотел вас припугнуть, чтобы вы не своевольничали. Вам же сказали вернуться на место, почему же вы наплевали на слова человека, решавшего вашу судьбу?»

«Потому что я не хочу, чтобы кто-то другой, а тем более такие уроды, как эти упыри, решали за меня, как и где я буду жить».

«Вы слишком узколобы, злы и беспечны. Зачем превратили союзников во врагов? Зачем жестоко убили ваших единственных покровителей? Теперь королевство совершенно точно будет ввергнуто в войну. Моя маленькая жертва, замужество на Его Светлости, графе Сируне Втором могло это остановить. Как я заблуждалась, поверив, что вы позаботитесь о моей стране. Теперь всё кончено. Ганс Ригберг был первой опорой короля. Он бы не позволил надругаться над дочерью своего господина, а вы жестоко убили его. Теперь война между вассалами, а затем захват Ардора соседними Герцогствами неизбежен!»

«А я-то тут причем? Я никого не просил оккупировать твой замок и вести себя по хамски. Они обращались со мной, как с вещью, вот и поплатились за это. Да ты вообще охренела! Скажи спасибо, что я из кожи вон лезу, чтобы сохранить тебе нормальную жизнь. Блин. И это твоя благодарность за всё, что я сделал?» — обиделся я.

«А что вы сделали? Развязали в Ардоре войну? Благодарю. Выставили принцессу посмешищем перед слугами, нырнув с головой в помои и потом расхаживая в таком виде у всех на виду? От всего сердца благодарю. А может жизнь в богатом Орфе стала бы самым лучшем временем в моей жизни? Я родила бы графу наследника.Откуда вы знаете, что граф Сирун не был бы добр ко мне? На смотринах он показался очень приветливым».

«Ну, ты и сучка! Я спас тебя от заточения в логове уродливого, жирного свиньи, и твой язык остался при тебе, а слышу от тебя лишь упреки».

«Я повторю в последний раз. Никто и никогда в здравом уме из вассалов Ардора не станет вести дел с Йорширом и тем более, считаться с мнением коварного Герцога Слиза. Если бы он мог, то давно бы уже напал на Ардор, но у него нет достаточного количества воинов. Ему едва хватает солдат, чтобы удерживать порядок в собственных владениях. Графу Гнусу не повезло, его отец безумен и такое же отношение окружающих вынужден сносить и он сам. Угроза лишить меня языка была лишь угрозой, не более, а вот ваше непозволительное поведение требует острастки. Больше никогда не пейте ничего не проверенного вашими слугами, даже если умираете от жажды. Это самое первое и важное правило! Лучше из сточной канавы воды выпейте, чем из рук незнакомцев. Половина бочонков вина и колодцев в королевстве содержат отраву. В этот раз вам повезло, а в следующий может и не повезти».

«Отраву, ты о чем? Само вино — отрава, вызывает опьянение из-за спирта».

«Я не знаю, что такое „спирт“, но я говорю не о хмельном действии, а именно о яде. Йоршир постоянно присылал такие подарки каждому лорду и даже моему отцу, когда он был жив. Иногда яд очень слабый и выявить его удается лишь спустя некоторое время. Мой отец… он был отравлен Слизом. Он как-то сказал мне об этом. Король не болел, а просто умирал от яда, что уже попал в его тело с вином. Никогда не пейте ничего, что получено из неизвестных источников, в непроверенном месте, даже предложенную кем-то воду. Нет! Особенно воду. Яд может быть везде. В воде, вине, еде, даже в тканях. Хорошо, что второй советник забрал дары Герцога Слиза из замка. Все, что он прислал, могло быть отравлено. Я бы без раздумий бросила всё подаренное в костер. Мой отец хорошо мне объяснил, что вытворяет Герцог Йоршира. Он делает это уже десятки лет! Он сумасшедший, все об этом знают, но он всё равно пытается отравить всех даже таким очевидным способом. Забудьте о Йоршире. Герцога Слиза никто и никогда не возьмет в союзники».

«Понятно. Так вот почему ты злилась, а не от того, что я сильно напился».

Принцесса сразу не ответила, а наш разговор прервался очередным стуком в дверь.

— Ваше Высочество, вы уже готовы принять меня? Это комендант Мопс.

— Старик, ты достал. Что ты хочешь?

— Ваше Высочество, горожане привезли некоторые ценности из обоза ваших вассалов и хотели бы передать в вашу сокровищницу, так как опасаются, что вернутся бандиты, что вчера грабили город под гербом графа Реднека и растащат все ценное, а граф Лейкшор и Ригберг с них потом спросят, — сказал старик, тщательно подбирая слова.

— Ну и? Чего вы меня-то беспокоите? Так сложно самим разобраться? — разозлился я, а потом спохватился, понимая, что очень даже хорошо, что никто без меня не открывает ворота замка и добавил: — Спасибо, комендант, я сейчас выйду. Просто вчерашнее вино всё ещё отягощает голову, вот и тяжело прийти в себя.

Я в спешке подскочил с кровати. Мама дорогая. Убейте меня! Как же болит голова, да ещё и мутит. Может, промыть желудок? Ох, лучше больше не налегать на местное вино, а после слов принцессы мне и вовсе его пить расхотелось. Оно вроде и не очень крепкое, но рубит похлеще водки. Не удивительно, что граф Винсент через несколько минут после приема начал чудить и с башни свалился. А меня вырубило так, что я с трудом утром глаза разлепил.

Жуткое пойло. А набраться с пары кубков — нечего делать. Вкус терпкий, само вино вязкое и душистое, с легкой горчинкой, что маскирует градус. Я и сам не заметил, как наклюкался, хотя сдерживался, чтобы не уйти в аут, как Кордия. Короче, бухнул я вчера знатно. А утром пришло горькое похмелье. Надо отпиваться водой и с зудом разобраться поскорее, а то я себе промежность до крови раздеру. Отыскав ящик шкафа с чистым бельем, я быстро надел новые панталоны. Натянул сверху одно из платьев, выбранное наугад и не глядя в зеркало, направился к двери. Сдвинул засов, толкнул дверь, а там слепой старик Мопс и графиня Лидия с кувшином.

— Ваше Высочество, что с вами? Вы плохо выглядите. Может вызвать жреца из храма? — слишком рьяно забеспокоился старик.

— Всё нормально, — сразив гостей ядрёным перегаром, от которого они даже невольно поморщились, сказал я, — Чё там привезли? Пусть отставляют повозки у ворот и валят. Мы без их участия всё в замок доставим.

— Ваше Величество, я принесла для вам прохладной, колодезной воды. Это поможет прояснить голову, — присев в реверансе и выставив перед собой кувшин на вытянутых руках, при этом смотря в пол, сказала Лидия.

Вчера она показалась мне старше, но сейчас я видел, что Теона примерно одного с ней возраста, а возможно, графиня и моложе.

«Она старше меня на два года! Ей уже восемнадцать! Просто соленый, морской воздух на побережье, где расположена усадьба Вартанов, хорошо влияет на кожу и цвет лица», — опять прорезалась принцесса со своим недовольством.

«Выбей кувшин из её рук! Ну же! Или грубо отошли её. Она мой враг! А ещё лучше кинь её в темницу! Ненавижу эту мерзавку!» — не унималась Теона не давая мне нормально соображать.

«Да тише, тише ты! Что она могла тебе сделать? Вы же, небось лишь пару раз в жизни виделись», — попытался утихомирить я принцессу, наблюдая, как девушка передо мной терпеливо ждет в полусогнутой позе, пока я приму её кувшин.

«Спасибо», — коротко ответил я и взял сосуд за одну ручку… И чуть не разбил его об пол, когда Лидия перестала его поддерживать снизу. Он оказался для калечной Теоны очень тяжелым, а Лидия долго держала его на вытянутых руках перед собой. Она куда сильнее принцессы. Намного сильнее, чем можно подумать.

— Рада служить моей королеве, — не без лести ответила девушка и продолжила стоять в согнутой позе, всячески выражая и подчеркивая свою покорность и подчиненное положение.

— Мне сказать, чтобы оставили ценные вещи у ворот? Я правильно понял ваш приказ, принцесса? — уточнил комендант.

— Я сам им скажу, старик. А ты пока подыщи мне толкового помощника из тех, кому доверяешь. Я хочу пройтись по замку с кем-то, кто хорошо знает, для чего используется каждая комната, куда ведут темные переходы и лестницы.

— Тогда я уже его нашёл.

— Ты про Лидию?

— Нет, что вы. Боюсь графине Лидии нельзя доверять и уж тем более я не стал пить воду из её рук. Лучшим спутником в прогулке по замку являюсь я сам, — не стесняясь, что говорит гадости о ком-то, кто находится рядом, сказал старик.

— Спасибо за совет, комендант Мопс. Я им воспользуюсь.

Я вернул кувшин девушке и приказал из него отпить.

Лидия с готовностью отпила из кувшина несколько глотков.

— Холодная, Ваше Величество, пейте не спеша, чтобы не заболеть, — неловко улыбнувшись и тут же стерев эту эмоцию с лица и хмуро уткнув взгляд в пол, сказал графиня, возвращая кувшин.

У меня было огромное желание накинуться на прохладную, свежую воду из-за сушняка, и я поднес кувшин к губам.

«Не вздумай!» — буквально взорвалась внутри Теона. Вы уже забыли? Первое правило не принимать напитки из рук врагов!'

«Да перестать, это просто обычная девушка. Где она возьмет яд в чужом замке? Я попью».

«Даже не думай!» — взъерепенилась принцесса.

Я тяжело вздохнул, но подчинился. Из вежливости сделал вид, что пью, раз уж Лидия так для меня постаралась. Даже громко пошумел горлом, имитируя глотки. После чего сделал, аппетитное «Ха-а-а!» и протянул кувшин, чтобы вернуть его графине и тут, стоявшая крепко на нога Лидия вдруг пошатнулась и упала на пол, пуская изо рта белую пену. Твою мать! Так Теона оказалась права. Лидия попыталась меня отравить, даже рискуя умереть сама.

— Ваше Высочество, немедленно бегите к колодцу во дворе и попейте, чтобы разбавить яд водой! — воскликнул старик, — эта мерзавка достойна смерти, она посмела отравить вас!

Почему-то его фраза показалась мне наигранной. Особенно в свете того. Как вела себя Лидия, подрагивая, она обиженно уставилась на старика, и качала головой, густо пуская пену изо рта, словно не веря своим ушам. Все её эмоции говорили о том, что она сама не знала, что вода отравлена, иначе бы не стала её пробовать.

Сопоставив факты, я решил, что кувшин с водой графине подсунул комендант или указал место, где набрать воды, зная, что источник отравлен. Я чисто интуитивно развернулся и со всей силы врезал тяжелым кувшином в рожу лжецу. Старик не ожидал этого и не успел ни увернуться, ни прикрыть лицо руками. Тяжелый кувшин от удара разбился на черепки, а комендант с размаху ударился затылком о стену позади, после чего потерял сознание и сполз вдоль неё на пол.

Блин. Вот это я зарядил! И только секунду спустя я понял, что жар в груди из-за возмущения предательством вспыхнул сам собой, из-за чего замах и удар получился очень быстрым и сильным. Старик отключился, а меня разобрала досада. Почему я столько времени ему доверял? Он же водил дружбу с Марселем, а тот был еще тем гадом. Не может нормальный человек быть товарищем гада, а Мопс был. Убедившись, что старик в отключке и точно не нападет со спины, и пользуясь тем, что меня посетило очередное проявление внутренней силы, я попытался помочь Лидии, приложив руки к её животу и груди, чтобы воздействовать на яд.

Не знаю, что именно произошло, но в этот раз энергия в моём теле текла совсем по-другому. Не так, словно я пытаюсь зажарить пациента живьем, а как-то более осмысленно и управляемо. Я примерно представлял, на что именно пытаюсь воздействовать и от приложенных мной усилий, Лидия начала интенсивно исторгать из себя всю выпитую воду, забрызгав рвотой моё только что надетое платье.

Освободив желудок, она обессиленно откинулась спиной на пол, но тут же приподнялась, вцепилась мне в руку и выдавила из себя:

— Благодарю, благодарю, Ваше Величество, что поверили мне. Теперь мне будет не обидно умереть.

— Не надо мне тут умирать. Яда в тебе уже нет или очень мало. Лучше скажи, откуда этот кувшин?

— Колодец во внутреннем дворе. Из него все пили вчера, и все было хорошо.

— Ясно, спасибо за информацию.

Я подскочил на ноги и побежал по лестнице к казарме, где оставил вчера Кордию, чтобы предупредить об опасности. Она тоже проснется с перепоя и накинется на первую же, доступную всем воду.

Я прибежал в казармы, а там на койках лежало несколько уже похолодевших трупов стариков с пеной у рта. Поздно. Они уже окочурились и произошло это еще утром. Сейчас же был почти обед. Я поискал глазами Кордию. Она валялась на полу. Подбежал к ней, думал она тоже того… но нет. Она просто свалилась с койки и продолжила дрыхнуть тяжелым, пьяным сном.

Пришлось её растолкать и очень старательно объяснять, чтобы никакой воды в замке не пила. Вода отравлена, возможно, вообще вся.

— Давайте выбираться отсюда. Без воды — в замке смерть, — потирая опухшие, заспанные глаза, предложила девушка.

— Согласен.

Пробежавшись по замку, я понял, что ко мне комендант пришел одним из последних. Пленники в тюрьме уже не подавали признаков жизни и имели характерные следы белой пены у рта. Все уже испили угощения Мопса. Но было непонятно, почему он решился на массовое отравление только сейчас. Мог бы еще вчера всех в замке уморить или в еду яд добавить. Хотя, возможно, он и сам его получил только сегодня, но от кого? Не проще ли было открыть ворота, нас бы всех, как ягнят во сне перерезали. Хотя, ворота падают с очень громким звуком, но даже так, вряд ли бы мы смогли оказать вооруженным убийцам достойное сопротивление. Погоди-ка, а может всё дело в том, что он тоже боялся моего «Духа Возмездия», о котором наврала Кордия. В таком случае, эта ложь меня и спасла. Он боялся, что я проснусь при открытии ворот и окажу убийцам достойное сопротивление. Никаких других объяснений, почему потребовалось использовать именно яд, мне в голову не приходило.

А где мой кулон вообще находится? Я попытался напрячь память и вспомнил, что оставил его валяться на столе дозорной башни, в самодельном рукаве-сумке, там же где Кордия разбросала содержимое своей.

С трудом выбравшись на верхушку дозорной башни, собрал свои и Кордии вещи в её походную сумку, а собираясь спускаться вниз, увидел терпеливо ожидающий открытия замковых ворот караван. Повозок десять, не меньше. И рядом ещё около двадцати человек. Они выглядели простыми, мирными горожанами. Повозки все завалены до краев доспехами, оружием и прочей утварью. Что с этими людьми не так? Они могли бы оставить все это себе или продать и зажить припеваючи. Зачем напрягаться, везти всё это в королевский замок? Разве не логичней было просто продать и подзаработать.

«Наказание за мародерство — смертная казнь», — напомнила о себе принцесса.

«Понятно. Но почему тогда они везут всё сюда? Пусть отдадут командирам той армии, что захватила город. „Цапле“ и „ключу“. Разве не логично поступить именно так?»

«Эти люди напуганы. Началась война вассалов, обернувшаяся горем и разорением для обычных горожан. Они боятся быть обвинены и казнены за мародерство. Неизвестно, кто победит, а королевский замок и принцесса, выступают сейчас гарантом стабильности и мира», — заявила Теона.

Я понял, что просто так прихватить с поля битвы и попытаться продать чьё-то оружие и доспехи — опасное, подсудное дело. Не чураются брать трофеи с убитых лишь победители. А победителей, как известно, не судят. Я сам собирался покинуть замок, ставший опасным для жизни, поэтому открыл ворота и выслал к людям Кордию, с приказом возвращаться в столицу и передать пригнанный ими обоз на попечение городского гарнизона.

Помятая магесса вышла, быстро перетерла с людьми и крикнула мне, наблюдающему за её действиями со стены, что в городе тоже массовые смерти из-за отравления. Вчера городская аристократическая верхушка во главе с бароном Брандербургом и отбившие нападение бандитов воины из Лейкшора праздновали победу, а на утро почти все они оказались мертвы. Подозревают, что всему причиной отравленное вино, что последние привезли с собой.

Блин. Всё один в один, как говорила принцесса Теона. Кто-то из васслов вывел на борьбу за власть свою армию, а кто-то воюет, подсовывая противнику отравленные продукты и вино. Не долго думая, я сходил за Лидией, которая уже немного оклемалась и смогла почти без посторонней помощи, сама спуститься на внутренний двор. Вместе с ней я сел в ещё одну повозку, помахал королевскому замку ручкой и вместе с лжемагессой Кордией и горожанами, прибывшими из столицы, отправился назад в город.

Надо людям объяснить, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Если они будут уповать лишь на милость Всеблагого отца, сами не вооружатся и не встанут на защиту города, а будут лишь безвольно ждать, что их спасет чья-то армия, то все погибнут от рук захватчиков.

На море поднялись высокие волны. Северо-западный ветер прекрасно подходил для отплытия. Нужно было поторопиться, чтобы успеть до отлива, но нанятые в столице Ардора многочисленные носильщики, никак не могли закончить погрузку шести тысяч бочек воды и солонины. Команда начала нервничать. Вода отходила слишком быстро, а бесконечная вереница носившихся от складов к трем лучшим, быстроходным и вместительным кораблям графа Оушена людей, никак не прекращалась.

Наконец, распорядитель дал отмашку и последний носильщик забежал на борт, бросил меха с водой прямо на палубу и в спешке спрыгнул на пирс. Дольше погрузку продолжать было опасно. Корабли сядут на мель и до следующего прилива станут легкой мишенью любой наземной армии. Граф не желал рисковать, хоть и не успел загрузить столько воды, чтобы хватило с большим запасом. Три корабля синхронно опустили белоснежные паруса и, подхваченные попутным ветром, понеслись наперегонки по пенящимся барашками волнам к бесплодным заморским владениям графа на востоке.

— Едва успели, отец! — взбежав по лесенке на капитанский мостик, воскликнул младший и любимейший из сыновей графа, Ортис.

Он был копией отца и не только внешне, а по повадкам и огромной любви к морским путешествиям. Граф Оушен сильно отличался от других аристократов королевства своими бесшабашными выходками, демонстративной независимостью и открытым нежеланием участвовать в подковерных интригах. Во фракции Герцога Вартана он числился лишь формально, чтобы другие отстали, и не разделял ни устремлений самого сюзерена, так и его вассалов. Особенно неприязненно он относился к западному соседу, омерзительно мелочному и скандальному графу Реднеку с его постоянными попытками хитростью и угрозами отжать у древнего рода Оушенов полоску их родовых земель, чтобы получить выход к морю.

Оушен не желал делиться с ним секретом строительства кораблей и отказал в этом даже своему непосредственному сюзерену и королю, объявив единственным родовым сокровищем, которое не продается. Королю пришлось продолжать строить старые и неповоротливые посудины, секрет строительства которых был получен еще его дедом от деда Рихаэля Оушена, Самартаны.

Рихаэль не желал делить своё восточное море и таинственный остров ни с кем другим пока он жив, поэтому нещадно уничтожал множащихся, как грибы пиратов, надолго вытеснив их полным превосходством своих кораблей на южные и юго-западные окраины моря. Но в последнее время, раскормленные глупой и недальновидной политикой Империи Гот, пираты снова стали наведываться в его морские пределы и тогда он решил убить сразу двух зайцев. Под видом секретной информации сообщил о времени, когда лучше всего напасть на столицу Ардора и даже выдал им гербовое прикрытие, позволив действовать под своими знаменами во время налета, что должно было существенно облегчить проникновение за стены города.

Сам же он выждал, когда те скроются из виду на материке и быстро подошел на своих быстрых кораблях к месту высадки. Перебив охрану, он угнал десяток самых лучших судов на север, оставив на борту старых и прогнивших посудин бочки с маслом и отряд поджигателей.

Сразу поджигать корабли было неразумно, чтобы пираты не вернулись завидев дым. В столице их ждал неприятный сюрприз, так как тот же день и время для нападения он указал и графу Реднеку, предложив осуществить совместную атаку на столицу, если в стране начнутся беспорядки. Разумеется, пришлось пообещать выдать за это секрет строительства кораблей и даже кусок личных земель с выходом к морю, чтобы мерзкий ублюдок отправил свою полубандитскую армию к столице, строго на условиях Оушена.

Сигналом к началу наступления стало разграбление королевской гвардией поместья герцога Вартана. Очень довольный тем, что заполучит секрет кораблестроения и проход к побережью, Плюгавий Реднек выслал к столице королевства все свои лучшие силы. Граф Оушен рассчитывал на то, что пираты захотят заполучить собранную «кабаном» добычу и в этой возне они перережут друг друга. О том, что «кабан» их официальный союзник, он, разумеется, пиратам не сообщил.

Но в первоначальный план вмешались другие аристократы с их личными армиями, и потерявших свои корабли пиратов уничтожил не «кабан», а «цапля», что тоже наводило на мысли о предоставлении маскировки гербом, так как граф Лейкшор никогда не отличался воинственностью и не имел большой личной армии. Были замечены на поле боя и армии «ключа», что тоже противоречило здравому смыслу, так как они бы не стали атаковать войска союзника, и им вообще нет дела до родовых королевских земель, закрытых для доступа другими графствами. Они всегда настороже, ожидая атаки Орфа или Йоршира. Тяжелая им досталась роль приграничной провинции, поэтому никаких «ключей» вдалеке от их земель не могло быть и в помине.

Не удержавшись, он приказал взять парочку пленных из этих армий и быстро выяснил, чьи рожки торчали из-под маски. Орф уже во всю воевал с Ардором, захватив его столицу и истребив армию «кабана», «штурвала» и ещё парочки других вассалов короля, попавшихся ему под руку по пути. Информаторы сообщали о разгромном поражении «лука» и «башни» под западными стенами столицы.

Это означало, что в ближайшее время эта огромная армия направится на север, чтобы разграбить и владения графа Оушена. Убраться из-под удара «по добру по здорову», было лучшим решением. Большая часть его кораблей ушла ещё с рассветом, а последние три забирали остатки запасов и грузились подготовленной ночью водой по максимуму.

На Дезерте, как великий предок назвал открытый им остров, главным сокровищем являлись не руины Первой Империи, не артефакты древних магов, и уж конечно же не золото, а вода. Вода, которой так много и в достатке в Ардоре — самое ценное богатство в неприветливых восточных владениях Оушенов. Граф уходил на восток переждать тяжелые времена, ведь его сыновья и восточное море были главным его богатством. Можно легко расстаться с любыми благами, если это поможет спасти семью.

Корабли легли на курс, а обернувшись мужчина увидел высокий столб дыма, поднимающийся над полоской суши от которой он недавно отплыл. Как и было условлено, верный слуга поджег все верфи Оушенов с еще недостроенными кораблями. Никто не должен получить секрет строительства совершенных, вместительных и при этом быстроходных кораблей клана Оушенов, ни Мирроу, ни Реднек, ни орфанцы, ни Империя Гот, которая также не упустит шанс воспользоваться переделом власти в Ардоре.