Прекрасный финал

Глава 6

После того, как мы разошлись с Эдрисом в разные стороны, я поспешила в свои покои. Меня не отпускала мысль, что моя жизнь катится в Келтарову задницу.

На пороге чуть не споткнулась, услышав шевеления в гардеробной. Осторожно заглянула в проём и выдохнула — в комнате копошились служанки, раскладывающие новое бельё, украшения и платье, в котором я должна буду прийти на церемонию. Но, заметив, как одна из них складывает мои повседневные платья в мешок, нахмурилась. — Что ты делаешь? — Ой! — Девушка вздрогнула, уронив моё любимое платье из тёмно-синей шерсти. — Простите, Ваша Светлость! Приказ Её Величества. — И что же это за приказ? Оставить меня без одежды? — Нет, императрица велела отобрать самые старые платья и выбросить только их. Послезавтра прибудут наряды от мадам Ашейн, надо освободить для них место. — Послезавтра? Что за бред! Платья шьются минимум две недели! Служанки переглянулись и та, что говорила со мной, неуверенно что-то буркнула. Я ещё больше нахмурилась, понимая: тут явно что-то не так. Но я даже не успела разозлиться — скрипнула дверь за спиной и пришлось разворачиваться на каблуках, чтобы проверить, кого принесло в очередной раз.

На меня, облокотившись на стену, с насмешкой смотрел Эдрис. Толика предупреждения в его взгляде напомнила мне о том, что пока я не овладею силой, злиться мне не стоит. Так что пришлось старательно дышать, чтобы взять себя в руки.

— Вы же знаете, что принцесса не привыкла к слугам в комнатах. И где ваши манеры? Почему я не вижу склоненных голов и виноватых взглядов? — Простите, советник… Лепетание, полное страха на грани поклонения, заставило меня поморщиться. И, на удивление, отрезвило. Настолько, что я смогла посмотреть на Эдриса без смущения. — Что вас привело в мои покои, советник? Вы решили испортить мою репутацию до конца, вламываясь сюда, пока я без дуэньи? — Думаю, эти милые девочки в случае чего подтвердят, что ваша честь не пострадала. А теперь, мои дорогие, ответьте Её Светлости на её вопрос. — Её Величество императрица сделала заказ на платья вчера, но мадам Ашейн взялась шить их вне очереди. Поэтому часть даже будет готова к завтрашнему дню. — Оттарабанила молчавшая ранее служанка. — И простите Лиру, Ваша Светлость! Она недавно в замке и ещё не выучила всего. Вздохнула, прижав на краткий миг пальцы ко лбу. Неужели Нольвена взялась за поддержание имиджа семьи? Мол, смотри, Наргол, наша принцесса нормальная и относимся мы к ней хорошо? Иначе я не могла объяснить это поведение, граничащее с идиотизмом.

Семнадцать лет императрица меня игнорировала, а тут начала вдруг заботиться. Я, конечно, не блистала умом, но подобные изменения не заметить сложно. Кого угодно насторожит такая перемена, что уж говорить обо мне.

— Так вы, советник, пришли только для того, чтобы усовестить прислугу? — Ни в коем случае, Ваша Светлость. Как и обещал, привёл вам помощницу. — Из-за спины Эдриса выглянула молодая женщина в строгом платье. — Это Фэй. Женщина склонилась в реверансе, после чего, выпрямившись, улыбнулась мне. Невольно улыбнулась в ответ и повернулась обратно к служанкам. — Оставьте мои платья в покое. Я сама разберу их и решу, что оставить. — Но, Ваша Светлость… — Плохо слышите? Всё, на выход! Переглянувшись, девушки послушно направились к дверям, хоть и косились непонимающе. Могу их понять, в целом. Какая ещё высокородная будет сама перебирать свои вещи, когда для этого есть слуги? Только принцесса, которая в принципе не любит чужих в своих покоях.

Именно по этой же причине я с улыбкой, но выпроводила Фэй и Эдриса, пригласив их в кабинет. Хотя до жути хотелось вернуться, закутаться в одеяло и подумать. Однако мне требовалась помощь экономки, а так же советника.

Который, впрочем, едва мы дошли до кабинета, тут же ретировался, отговорившись делами. Мы с Фэй, проводив его взглядами, дружно вздохнули. — Ваша Светлость, вы… — Можно просто леди, мадам Фэй. — Хорошо. Леди, вы вообще ничего не знаете о своём состоянии? — Нет. Я даже не знала, что мне выделяется какая-то сумма на траты. Одежду шили дворцовые портнихи, в остальном я не нуждалась. Фэй задумчиво покивала и, достав из мешка, висящего за плечами, несколько книг, положила их на стол. Я удивлённо смерила их взглядом, потянулась, взяла ту что лежала сверху. Лаконичное «Книга учёта. Принцесса Рей» на обложке. Значит, это где-то фиксировалось всё-таки? Удивительно, потому что я искренне считала, что на меня и лишнего зита не потратят.

Фэй, решительно забрав у меня книгу, взяла в руки перо и бумагу. После нескольких вопросов, когда она наконец уверилась в том, что я не понимаю ровным счётом ничего, мадам тяжело вздохнула.

— Леди, вы хотите разобраться или просто знать, что у вас в карманах? — Хотелось бы разобраться. Я планирую организовать что-то вроде благотворительного фонда, так что надо понимать, как это всё работает. — Задумчиво почесала в затылке, глядя на чем-то недовольную мадам. — Это очень сложно? — Нет, но обычно аристократов обучают этому с детства. Не понимаю, почему обошли вниманием вас. Впрочем, это не моё дело! Давайте начнём с азов.

И начала, действительно, с самого начала — с объяснений, что такое зит, мерит и каэрон! На мои робкие слова, что я в курсе, какие монеты используются в империи, Фэй среагировала лишь приподнятой бровью. Пришлось терпеливо слушать.

И чем больше слушала, тем больше вопросов возникало в голове. Почему, например, такое странное соотношение монет? Один золотой каэрон был равен ста меритам — или пяти тысячам зитов. Почему-то не тысяча бронзовых монеток, хотя так удобнее считать. А ещё удивляли цены в империи. За три зита можно было взять хлеб, а вот самого паршивого качества одежда стоила не меньше двадцати. Что-то лучше — уже минимум один мерит. При этом хорошего рабочего коня можно было взять за те же деньги, что и рубаху из добротной, пусть и не самой дорогой шерсти — за один-два мерита! Конечно, редкие скакуны или козы какой-нибудь диковинной породы могли стоить больше, но сам факт выбил меня из колеи. — Простите, мадам. — Фэй подняла на меня взгляд. — А почему такие странные цены? Империя ведь выращивает множество продуктов, у нас огромные пастбища и нет недостатка в материалах. — Хороший вопрос, леди. Вы ведь в курсе, что в империи есть гильдии? Торговые, портновские, кожевенники, каменщики? — Да, это ввёл ещё мой прадед, сказав, что подобный шаг сохранит равновесие между ремесленниками. — Вот только сейчас главенствуют только две из гильдий — торговцы и портные. Именно поэтому цены на одежду задраны выше неба. Даже императорское слово они игнорируют, ссылаясь на то, что их труд должен окупаться. А вот те, кто занимаются разведением скота, наоборот, цены часто снижают, потому как пробиться к тем же каменщикам сложнее, чем стать свинопасом. Что уж говорить о вышестоящих гильдиях?

Мне оставалось только задумчиво чесать в затылке. Раньше я даже не задумывалась о таких вещах, считая, что всё проще некуда. А теперь приходилось напрягать мозг, чтобы понять все эти нюансы.

— Так, а теперь перейдём к вашим финансам. — Фэй быстро пролистала все принесённые ею же книги и отложила все, кроме одной. — Это книга учёта за последний год, там отображены все ваши расходы и доходы.

Я сидела в своей спальне и сверлила взглядом стену. Фэй прекратила занятие, когда поняла, что я перестала слушать после определённого момента. Тихо извинившись, она собрала бумаги и книги, после чего вышла из кабинета, оставив меня наедине со своими мыслями. Как во сне, я дошла до своих покоев и, закрыв дверь, села на постель. Разум отказывался принимать информацию. Да и как принять то, что сейчас в моём распоряжении было около пяти тысяч каэронов? Огромная сумма даже для аристократии, которые зарабатывали около тридцати в год. Нет, Фэй конечно перед этим рассказала, что императорская семья тратит куда больше. Только на наряды Нольвены уходило около трёх тысяч. Но и гардероб у императрицы был не чета моему. К тому же она имела прелестную привычку раздаривать свои наряды фрейлинам, никогда не появляясь на торжествах дважды в одном платье. Сколько уходило на украшения, развлечения и прочее даже считать было страшно. Судя по тому, что рассказала мне экономка, на эти деньги можно построить несколько зданий. Не отремонтировать — именно построить. Ремонт выйдет ещё дешевле, если получится найти целое помещение.

Закутавшись в одеяло, встала. Подошла к столу, уселась и взяла в руки перо. В голове потихоньку начинал вырисовываться план. Только вот мне надо было перед этим уговорить императора. Без его разрешения никто и не пошевелится.

Мысли самовольно перескочили на Эдриса. Попытки Рейлина до меня дотронуться вызывали тошноту и боль. Незамысловатые, больше похожие на случайные, касания Талиона воспринимались как ласка, но не более. А вот действия советника почти заставили меня потерять голову. Даже сейчас, просто вспомнив, почувствовала как жар залил щёки. — Выбрось эту дурь из головы… Самой же легче будет. Сказать-то просто, а вот сделать не получалось. Ощущение горячей ладони на талии, тёплое дыхание у уха. По спине снова пробежали мурашки, заставив меня передёрнуть плечами. Советник пугал своим поведением и вместе с тем привлекал.

Бросила перо на стол, заляпав чернилами бумагу. Встала, прошлась из стороны в сторону, пытаясь взять себя в руки и перестать думать о чёрных глазах Эдриса. Чуть не споткнулась об одеяло и, ругнувшись, сбросила его с плеч.

— Возьми себя в руки. — Прижала ладонь ко лбу. — Ты ведь знаешь, что никаких эмоций, кроме терпения, он к тебе испытывать не может. Это же Эдрис, Келтар ему под одеяло, Кенас! Ты сама не раз слышала, что он девушками крутит, как ему надо. Несколько раз хлопнула себя по щекам и тут же прижала к ним прохладные пальцы. Да уж, уговаривать саму себя не поддаваться чарам советника — до чего я докатилась! Подняла одеяло с пола, бросила его на постель и, подойдя к столу, решительно схватилась за перо. Если мне не удаётся уснуть, значит надо думать. И вовсе не о советнике!

К утру, когда глаза уже слипались, я, наконец, закончила набрасывать план. Конечно, до идеала его ещё доводить и доводить, но теперь хотя бы есть с чем идти к императору. Было бы прекрасно, если бы мне позволили посетить хотя бы один совет… Хотя мечтать о несбыточном мне было несвойственно.

План был прост и незамысловат — открытие имперской столовой и чего-то вроде школы, где будут учить основам профессий. Конечно, академию для бедняков никто строить не будет, хоть плахой им угрожай, но хоть что-то для начала. Да и в первую очередь я планировала открыть столовую, в которой каждый сможет раз в день, а лучше дважды, получить паёк. Я даже рассчитала примерные траты на начало работы, набросала меню и, что самое главное, выписала плюсы для императора. Без явной выгоды для короны Прайвен даже не пошевелится.

А ещё впервые я задумала небольшую, но подлость. Я планировала изредка работать в столовой, чтобы иметь возможность наблюдать и общаться. Конечно, до имперских ищеек, которые собирают магов по всем уголкам страны, мне далеко. Но даже один или два мага, которых я смогу найти, станут мне небольшим подспорьем. Особенно если это будут дети. Даже самый слабенький колдун, какой бы он ни был крови, станет имперским служащим. А мне это только на руку, хоть и ощущала я себя довольно подлой, продумывая этот шаг.

Почему-то я сомневалась, что мне дадут уехать в Наргол до совершеннолетия. Именно поэтому собиралась открывать столовую, именно поэтому я хотела хоть немного поддержки со стороны. Ведь Талион с отцом уедут после церемонии, а мне такого подарка никто не вручит. — О, Богиня, пожалуйста, дай мне сил! И вбей Прайвену в голову, что меня можно отпустить раньше… Облизнув губы, ещё раз перечитала написанное на листе и села переписывать начисто. Когда солнце уже почти подобралось к зениту, оделась в самое строгое платье, поправила причёску и взглянула на себя в зеркало.

Пальцы по привычке скользнули по артефакту, который охотно растягивался или сжимался, но никогда не снимался с моей шеи. Подушечка вдруг наткнулась на какую-то непривычную шероховатость.

Подошла чуть ближе и, повернув артефакт, с ужасом заметила трещину около самой застёжки. Если об этом узнает Прайвен, мне несдобровать. А если узнает Рейлин… Лучше бы мне умереть прямо в тот момент. Ведь если артефакт сломан, то у меня нет никакой защиты! И, как назло, не проверить. Касаться императора или старшего брата у меня не было никакого желания, а Розейн был на каких-то очередных военных учениях. Только до него я могла дотронуться, не вызывая лишних вопросов.

Но сейчас Розейна нет, а значит придётся выкручиваться. Если я спрячу артефакт под платье — это вызовет ненужные вопросы. Быстро разобрала пучок и заплела косу, чтобы прикрыть затылок. Покрутилась перед зеркалом, проверяя, не мелькнёт ли где предательская трещина.

— Ну, помоги мне Камалин. — Подхватив бумаги со стола, направилась к дверям. — Или Келтар. Кажется, последний ко мне неровно дышит.

Тронный зал цитадели всегда вызывал у посетителей смесь трепета и отвращения. Огромное помещение, выстроенное из чёрного камня, освещалось лишь редкими факелами, чей свет терялся где-то под сводчатым потолком. Вдоль стен тянулись массивные колонны, украшенные барельефами сцен великих побед империи — все до единой были покрыты тонким слоем золота, отчего казалось, будто по камню течёт застывший металл.

Между колоннами, на специально выточенных из камня постаментах, красовались трофеи множества военных кампаний: знамёна покорённых королевств, доспехи поверженных полководцев, и даже несколько голов древних созданий, чьи глаза, выложенные драгоценными камнями, словно следили за каждым движением в зале. Особое место занимала коллекция оружия — от изящных магических клинков до массивных топоров варваров. В нишах между постаментами расположились чучела редких хищников: снежные барсы с оскаленными пастями, огромные медведи, вставшие на задние лапы, и даже пара крылатых существ, чью породу уже никто не мог определить.

Император восседал на троне из чёрного металла, украшенном костями давно вымерших существ. Лестница, ведущая к возвышению, насчитывала ровно двенадцать ступеней — по числу провинций империи. Каждая ступень была высечена из цельного куска камня, и на каждой были выгравированы имена правителей соответствующих земель. Массивный трон окружали замысловатые механизмы, созданные лучшими мастерами Наргола и отправленные в дар императору. Огромные шестерни медленно вращались, издавая тихий, монотонный гул, который отражался от стен и создавал впечатление, будто сам воздух вибрирует от напряжения. Механизмы приводили в движение витые металлические конструкции, которые то поднимались, то опускались, словно крылья какого-то фантастического существа. В их движении угадывался определённый ритм, похожий на биение гигантского сердца. А у подножья лестницы, склонившись в реверансе, уже больше часа стояла принцесса.

Советники, расположившиеся полукругом возле трона, с плохо скрываемым удовольствием наблюдали за происходящим. Советник Марвин То'Рен периодически подавал императору какие-то документы, нарочито медленно зачитывая их содержание. Его тонкий, немного писклявый голос разносился по залу, отражаясь от стен и создавая неприятное эхо. Старый Герберт, опираясь на свою неизменную трость с навершием в виде оскалившегося волка, что-то шептал на ухо советнику Корвину, и оба едва сдерживали ухмылки.

Только Эдрис, стоявший чуть в стороне от остальных, сохранял непроницаемое выражение лица. Его холодный, оценивающий взгляд скользил между императором и принцессой, словно он решал в уме сложную задачу. Тонкие пальцы время от времени поглаживали серебряный медальон на груди — единственное украшение, которое он себе позволял. В отличие от других советников, облачённых в расшитые золотом одежды, Эдрис предпочитал строгий чёрный камзол, украшенный лишь серебряной цепью его положения.

Колени принцессы едва заметно дрожали, но она держалась. Привычное платье из шерсти уже казалось свинцовым, а украшение на шее словно раскалилось, напоминая о своём присутствии. Когда капля пота скатилась по виску девушки, Прайвен, наконец, соизволил заметить её присутствие.

— А, Рей. — Процедил он, растягивая слова. — Я и забыл, что ты здесь. Продолжай пока, у нас ещё много дел. Корвин не сдержал короткого смешка, который эхом отразился от стен. Эдрис перевёл взгляд на витражные окна, где закатное солнце окрашивало стёкла в цвет запёкшейся крови, и едва заметно качнул головой. Вечер обещал быть долгим. То'Рен, поймав настроение императора, начал зачитывать особенно длинный документ о распределении налогов в южных провинциях. Его голос, казалось, становился всё выше и неприятнее с каждым словом. Герберт периодически прерывал чтение, задавая уточняющие вопросы, явно наслаждаясь происходящим. Его трость мерно постукивала по мраморному полу, отсчитывая минуты унижения принцессы.

Лучи заходящего солнца, пробиваясь через витражи, создавали на полу причудливый узор, медленно перемещающийся по мере того, как светило опускалось за горизонт. Тени от колонн становились длиннее, а огни факелов — ярче, придавая залу ещё более зловещий вид. Механизмы вокруг трона продолжали своё монотонное движение, словно отсчитывая время до того момента, когда император наконец позволит принцессе выпрямиться. Корвин, заметив, как дрожат ноги девушки, что уже не скрывало даже платье, подошёл ближе к трону: — Ваше Величество, возможно, стоит напомнить принцессе о важности правильной осанки? В её возрасте так легко испортить спину неправильной позой. — Ты прав, Корвин. — Прайвен растянул губы в холодной улыбке, явно довольный инициативой советника. — Рей, помни о своей осанке. Будет очень печально, если завтра ты не сможешь так же грациозно приветствовать своего брата.

По залу прокатился приглушённый смех советников. Только Эдрис продолжал молча наблюдать, отмечая про себя, как побелели костяшки пальцев принцессы, вцепившихся в складки платья. Но к чести Рей, ничего не выдало её эмоции более. Он даже с каким-то сожалением понял, что ожидал взрыва.

— Боюсь, если Её Светлость упадёт в обморок перед своим отцом, это плохо отразится на репутации императора. — Эдрис не менее лениво растягивал слова, чем сам Прайвен. — К тому же если она завтра будет хромать — слуги будут задавать неудобные вопросы. — Какой сумасшедший решится задать вопрос императору! На дыбу такого и всё тут! — Всех на дыбе не растянешь, мой милый Корвин. Прайвен, цокнув языком, бросил на Рей нечитаемый взгляд и, наконец, позволил девушке выпрямиться. Когда принцесса встала ровно, он вдруг зацепился взглядом за бумаги, которые она держала в руках. — Что там у тебя? — Я прошу разрешения на строительство столовой в трущобах, Ваше Величество. — Не собираюсь даже рассматривать этот вопрос. — Император фыркнул, глядя на девушку с брезгливостью. — В казне нет лишних денег. — Я не собиралась тратить деньги из казны, только личные средства.

Мужчины замерли, глядя на девушку словно на самого Келтара, выползшего из Нижнего мира. Молчание, опасно затягивающееся, прервал хохот Эдриса. Советник смеялся слегка истерично, не стесняясь. Успокоиться он смог только через пару минут, когда император уже начал закипать.

— Давайте сюда свои бумаги, Ваша Светлость. — Эдрис сбежал по ступеням вниз и, выхватив листы из рук принцессы, наскоро пробежал взглядом по строчкам. — Ваше Величество, думаю, это неплохая мысль. — Да как ты… — Советую прочитать вот это. — Поднявшийся к императору Эдрис протянул ему один из листов. — Её Светлость выказывает вполне разумные мысли. — «Данный шаг повысит лояльность народа»? Ты правда считаешь, что нам нужна лояльность этого сброда? — Сытые овцы спокойнее дают себя стричь, мой император. К тому же, казна не потеряет ни единого зита. Вам это ничего не будет стоить. Прайвен поджал губы, но решительно выдернул из рук Эдриса бумаги, вчитываясь в ровные строчки. Рей замерла, нервно сжимая подол платья. Остальные советники попытались вмешаться, но одного взгляда императора хватило, чтобы они опустили взгляды в пол.

Минут через десять, когда император прочитал всё от начала и до конца, он бросил потяжелевший взгляд на дочь. И Эдрис с каким-то странным удовлетворением наблюдал за тем, что девушка в кои-то веки не стала прятать глаза. Вместо этого она выпрямилась и, расправив плечи, смотрела на Прайвена в упор.

— Провалишься — сама будешь разгребать последствия. Глашатаи объявят, что это только твоя задумка и императорская семья к ней отношения не имеет. — Благодарю, Ваше Величество. — Рей склонилась в реверансе. — Я оправдаю ваше доверие. — Поднимись и забери свои бумажки. И иди отсюда, раздражаешь.