Прекрасный финал

Глава 4

Я крутилась в постели, не в силах уснуть. Перед глазами до сих пор стояли сцены из трущоб. Осознание, что жизнь во дворце не так плоха, как мне казалось, заставило тихо выругаться. Справилась бы я, родись в трущобах? Смогла ли радоваться, как та девочка, простому цветку? Вряд ли. Чтобы найти в себе силы радоваться малому, надо быть выкованным из стали. А я… Я была хрупкой стеклянной статуэткой.

Эдрис задумчиво хмыкнул, огладив подушечками пальцев нижнюю губу. Принцесса его забавляла. Простенький артефакт из Наргола, установленный в покоях Рей, давал вполне чёткую картинку, позволяя рассмотреть выражение лица девушки.

Оно было настолько живым в своей мимике, что даже не требовалось чтения мыслей. Рей явно раздумывала над тем, что она могла сделать, чтобы помощь беднякам. А также о своей судьбе. — Интересно, она уже додумалась до того, что её жизнь во дворце подобна сахарному печенью? — Эдрис наклонился к чаше, на которой проявлялась картинка, и всмотрелся в лицо Рей. — Судя по всему, да. Фыркнув, мужчина пригубил вина, продолжая наблюдать. Ему и правда было забавно наблюдать за девушкой. Асталены с их низменными желаниями давно наскучили, кронпринц так и вовсе вызывал брезгливость. Когда-то интересной игрушкой показалась Нольвена, но абсолютно лишённая алчности императрица вызвала недоумение. Она просто рожала, жила свою роскошную жизнь и даже не собиралась ничего менять. Любовницы императора не вызывали в ней злости, да вообще никаких эмоций! — Какая же скучная баба… — Эдрис скривился, вспомнив свои тщетные попытки растормошить эту ледышку. — А вот малышка-принцесса явно доставит мне удовольствие. Взгляд помимо воли скользнул по тонким, заострённым от вечного недоедания чертам лица. Рей походила на своих родственников только волосами да глазами, остальное она унаследовала от Киэры.

Давно забытое желание шевельнулось в груди, когда девушка, наконец уснув, раскинулась на постели. Ночная рубашка задралась, обнажив гладкую кожу бедра. Облизнувшись, Эдрис позволил себе секундную слабость — понаблюдать. Но закравшаяся мысль заставила мужчину усмехнуться.

— И это — принцесса империи… Будто не знает, что расслабляться нельзя даже в своей спальне. — Тихий бархатный смех разнёсся по покоям советника. — Это будет весело. Палец коснулся картинки в районе головы Рей. И девушка вдруг поморщилась, словно он коснулся её в реальности. Едва заметная искорка, сорвавшаяся с ногтя Эдриса, упала в чёрные волосы, тут же в них затерявшись. — Сладких снов, принцесса. Отсалютовав спящей девушке бокалом, словно та могла его увидеть и услышать, императорский советник взмахом руки рассеял заклинание. И, одним глотком допив вино, направился в библиотеку. Надо было подготовить кое-что для занимательного спектакля, который вскорости разыграется во дворце.

Он как раз потянулся к ручке, чтобы открыть дверь в библиотеку, как услышал из-за угла шлепки и тихие стоны, перемежающиеся с руганью. Едва заметно поморщившись, Эдрис хотел проигнорировать звуки, но вдруг в шёпоте различил знакомый голос. Губы советника расплылись в улыбке.

Неслышно ступая по мягкому ковру, мужчина приблизился к источнику звуков и, оперевшись плечом на угол, с приподнятой бровью рассматривал открывшуюся ему сцену. Молоденькая, до зубовного скрежета похожая на Рей служанка сидела на полу. Советник чуть принюхался и, среди ароматов похоти и желания, смог уловить нотку, явно указывающую на использование зелья. Да уж, Рейлин в своём репертуаре. Интересно, девчушка только под зельем изменения внешности или ещё сверху чем припечатали? Слишком уж пусты глаза, хотя её рот буквально разрывался под напором кронпринца. — О да, Рей! Вот так, сука! Советник поморщился уже вполне откровенно. Хоть он и не был образцом святости и делал вещи куда хуже, чем мог себе представить любой другой человек, но подобная одержимость собственной сестрой… Резко захотелось принять ванну, чтобы смыть с себя подобную мерзость. Но раз начал играть — надо пользоваться любыми подручными средствами. Так что, дождавшись, пока кронпринц, наконец, оторвётся от служанки, Эдрис сладко улыбнулся. — Мой принц! — Мурлыкающий голос советника за спиной заставил Рейлина вздрогнуть. — Кажется, я уже говорил вам, что стоит быть осторожнее в своих… Играх? — Ночь на дворе, кто меня увидит? — Вас-то ладно, а её?

Рейлин скривился, но достал из-за пазухи пузырёк с антидотом к зелью. И влил в рот до сих пор сидящей без движения девушки. Через минуту, заполненную неловким молчанием, служанка приняла свой обычный облик. Смерив взглядом очередную жертву кронпринца, Эдрис со вздохом поманил юношу за собой, направившись в свой кабинет.

— Вы с ума сошли, Ваше Высочество? — Да кто ты такой…! — Советник вашего отца, Рейлин. — Взгляд Эдриса потяжелел. — Мне и так с трудом удаётся исправлять ваши огрехи, как кронпринца. Вы решили окончательно загубить свою репутацию? — Мой прадед взял в жёны свою кузину! Кто запретит мне сделать так же? — Кузина и сестра — две разные вещи. С Её Светлостью вас разделяет только кровь матери! А с учётом того, что никто не знает о ритуале переноса, то в глазах остальных она ваша родная сестра. Как вы не можете этого понять? — Значит надо рассказать о… — Не смейте даже заикаться о таком! Киэра не была дочерью богатой семьи и до её смерти никому нет дела, но если аристократы узнают о том, что королева забеременела после приёма зелья — все усомнятся в ваших правах на трон! — Что? Почему? — Рейлин округлил глаза, не понимая. — Я ведь Избранный! — И что с того? Вы думаете, так сложно объявить об ошибке в расчётах? Или о том, что Рей чуть ли не инкарнация Камалин, раз родилась вопреки судьбе? У вас слишком много врагов, чтобы действовать так необдуманно!

Наконец советник увидел в глазах кронпринца проблеск ума. И чуть перевёл дух, но тут же едва не пришиб недоумка, когда тот открыл рот!

— Значит, надо оставить Рей во дворце, пока я не стану императором! Сделаю как отец, объявлю её королевой! — Во взгляде юноши сверкнуло безумие. — Только я не поступлю, как отец. Никакого зелья. Просто заставлю магов удалить ей матку! Впервые за всю жизнь в голове Эдриса промелькнули две разные, но такие несвойственные ему мысли. Первая — он просто душка по сравнению с Асталенами. Сидит себе, играется, пусть и его игрушки вполне живые. Да, он доводил до самоубийства, убивал сам и чужими руками, сводил нужные пары. В общем, доводил градус кипения до критической точки. Но вовремя останавливался, когда понимал, что всё вот-вот рухнет и у него больше не будет такой шикарной возможности. А вот императорская семейка рушила всё, до чего только могла дотянуться. Вторая мысль была несколько кровожадной. Эдрису вдруг захотелось посчитать, сколько секунд будет верещать кронпринц, если ему оторвать достоинство, которое он так любит пихать куда попало?

Тряхнув головой, советник старательно затолкал ненужные сейчас мысли подальше. Он уже определился со своей целью на ближайшее время, а значит надо подготовить достойные декорации!

Рейлин, опасающийся реакции советника на брошенные слова о Рей, вдруг воспрянул духом. Потому что Эдрис, задумавшийся после его фразы, медленно и будто неуверенно, но кивнул! Расплывшись в улыбке, принц затараторил, словно боялся, что его перебьют: — Я всё продумал! Надо показать этому Фэлнору, что Рей не горит желанием за него выходить. И объявить её сумасшедшей! Тогда никто даже не станет пытаться взять её в жёны. А для уверенности я приказал магам приготовить зелье, которое ненадолго помутит её разум. — А если принц Наргола окажется столь благороден, что не откажется даже от сумасшедшей невесты? — Значит я убью его! — Рейлин скрипнул зубами. — Она только моя! — Хм… Если Его Величество узнает об этом… — То ничего не сделает. Я уверен. — Мешать я вам не буду, но и помогать тоже. Мне моя голова дорога на плечах. Кронпринц кивнул и, развернувшись, направился прочь. Если бы у него хватило мозгов, он бы хотя бы попытался посмотреть на Эдриса. Но, увы, Рейлину не было суждено узнать, что он всего лишь пешка в игре, задуманной советником. И в этой игре ему, кронпринцу, не победить никогда.

Решив, что для библиотеки у него не то настроение, Эдрис вернулся в свои покои. И, тщательно заперев двери, направился к столику, где ждал кувшин с вином. Взгляд помимо воли зацепился за чашу, связанную с артефактом.

— Келтаров выродок… — Облизнувшись, советник рухнул на мягкие подушки и произнёс заклинание-активатор. — Неужто его безумие заразно? Наблюдать за девушкой, явно мучающейся если не кошмарами, то крайне неприятными снами, было забавно. И немного странно — обычно он таким не занимался. — Всего лишь игрушка. Что плохого в том, чтобы понаблюдать за её изменениями?

Проснулась рывком от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Но, осмотревшись, поняла, что абсолютно одна в покоях. Как это было всегда.

За окном потихоньку занимался рассвет. Прекрасно понимая, что больше не смогу уснуть, встала с постели и направилась в купальню. В очередной раз резануло по сердцу ощущение, что я зря жалуюсь на свою жизнь. Благодаря своему положению и магии я могла без проблем принять горячую ванну в любой момент. Да, у меня не было мириадов бутылочек с маслами и притираниями, не было роскошных нарядов или толпы служанок. Но была еда, добротная одежда, место, где спать, в конце концов.

Не переставая размышлять, наскоро привела себя в порядок и пошла было по привычке, нагая, в будуар. Но перед самой дверью остановилась. Что-то не давало мне покоя. После того, как завернулась в полотно, стало чуть спокойнее.

Оделась, высушила волосы потоком воздуха, мимолётно порадовавшись тому, что у меня получается смешивать стихии всё лучше и лучше. И села за стол, намереваясь составить план. В дверь вдруг постучали. — Ваша Светлость, императрица ожидает вас на примерку. — Так рано? — Помимо воли бросила взгляд за окно, где едва показалось солнце из-за горизонта. — Подожди минуту. Служанка, ждущая в коридоре, вопреки обыкновению даже не скривилась, увидев меня. Удивлённо моргнув, молча последовала за ней, гадая, что же нашло на Нольвену. Императрица никогда не поднималась раньше десяти, а тут в такую рань, ещё и за мной послала. Ещё и служанка повернула в другую сторону, словно вела меня не к кабинету, а в покои. — Подожди, куда ты ведёшь меня? — Её Величество ожидает вас на завтрак в своём будуаре. — Ты же сказала мне про примерку! — Она будет после. — Служанка потупилась. — Простите, это приказ Её Величества. Она сказала не упоминать про завтрак, пока мы не окажемся рядом с её покоями. Она боялась, что вы откажетесь идти. И я бы отказалась! Это ведь всё равно, что лезть в пасть дикому зверю. Но сейчас, когда меня видело идущей к императрице множество слуг, будет странным повернуть назад. Нольвена точно рассчитала этот момент. К тому же позади мне вдруг почудился голос Рейлина, с которым я встречаться не хотела вовсе. Пришлось ускорить шаг до почти неприличного бега.

Покои императрицы располагались в восточном крыле дворца, вдали от шумных залов и бесконечной суеты придворной жизни. Я никогда раньше не бывала здесь, и теперь, стоя перед дверями, чувствовала, как сердце бьётся чаще от волнения и, что уж скрывать, любопытства.

Первое, что поразило меня, когда я переступила порог — это ощущение спокойствия и уюта, разлитое в воздухе. Комната не была похожа на те вычурные покои, которые я привыкла видеть во дворце. Здесь всё дышало элегантностью и сдержанной роскошью, каждая деталь интерьера была подобрана с особой тщательностью. Стены были обиты шёлковыми обоями нежного оттенка морской волны. На их фоне причудливо переплетались тонкие золотистые узоры, напоминающие морские водоросли, колышущиеся в глубине. Большие окна, задрапированные тяжёлыми портьерами цвета тёмного изумруда, были уже раздвинуты. У одного из окон расположилась изящная кушетка, обитая бархатом глубокого синего цвета. Её изогнутые ножки из тёмного дерева были искусно вырезаны в форме морских раковин. Рядом с кушеткой находился небольшой столик из той же древесины, инкрустированный перламутром.

У другой стены, единственной, что не была обита шёлком, располагался камин из светло-серого мрамора. Над ним висело большое зеркало в раме, украшенной резьбой в виде морских звёзд и ракушек. Я хмыкнула, неожиданно поняв, что императрица явно неровно дышит к морю. Нольвена что, некогда жила на побережье и скучает по родным местам? У одной из стен стоял массивный гардероб из тёмного дерева, чьи дверцы были украшены тонкой резьбой всё с теми же морскими сюжетами. Рядом стоял туалетный столик с большим овальным зеркалом, на столешнице аккуратными рядами были расставлены флаконы с духами и баночки с притираниями и гримом. Пол был устлан толстым ковром цвета морского песка, его мягкий ворс приглушал шаги, добавляя комнате ещё больше уюта. В углу комнаты я заметила небольшой письменный стол, на котором лежали аккуратно сложенные листы бумаги и стояла чернильница с перьевой ручкой.

В другом углу комнаты, куда не дотягивались лучи солнца, стояла изящная арфа. Её золотистые струны мягко поблескивали в полумраке, а рядом, на небольшом столике, лежали ноты, их пожелтевшие от времени страницы говорили о том, что ими часто пользовались. И опять я не смогла скрыть удивление. Никогда не слышала, что императрица играет на арфе! Или кто-то из фрейлин ублажает слух госпожи?

Я едва слышно чихнула, когда помимо воли сделала шаг вперёд и окунулась в пропитанный незнакомым ароматом воздух. На одном из столиков заметила небольшую чашу с сухими лепестками роз и лавандой, но пахло чем-то другим.

Медленно прошлась по комнате, едва касаясь пальцами предметов. От каждой вещи здесь веяло историей, каждая деталь, казалось, хранила свои секреты. Этот будуар был не просто местом отдыха — он был убежищем, где императрица могла быть собой, вдали от пристальных взглядов двора и тяжести короны. Я вдруг почувствовала, как мало знаю о женщине, которая здесь живёт. Какие мысли посещают её, когда она сидит у камина, глядя на танцующее пламя? О чём она мечтает, перебирая струны арфы или слушая игру служанки? Какие письма пишет за этим изящным столом? Так ли она любит сыновей, как кажется со стороны?

А ведь если задуматься, Нольвена и правда не делала мне ничего плохого. Разве можно винить женщину, которой постоянно изменяет муж, в холодности к ребёнку, из-за которого она больше никогда не сможет родить? Об этом я знала чуть ли не с пелёнок, потому что каждая нянька не стеснялась мне напомнить, кто именно виноват в этом.

— Доброе утро, Рей. — Приветствую Ваше Величество. — Склонилась в реверансе, едва услышала шорох за спиной. — Что-то случилось? Вы так рано встали. — Последние годы я просыпаюсь всё раньше. Портниха задерживается, так что проходи в залу, позавтракаем. Выпрямившись, чуть удивлённо посмотрела вслед уходящей императрице. И поторопилась за ней, на ходу раздумывая, какая келтарова тварь покусала Нольвену? И чем это грозит мне?

В небольшом, едва ли больше будуара, светлом зале был сервирован завтрак на двоих персон. И был он куда обильнее, чем обычно приносили мне. Взгляд выцепил свежий хлеб, чайники с кофе и травяным настоем, трёхъярусную теофилу с десертами, разнообразные нарезки из мяса и рыбы, масло, сыр… Неосознанно сглотнула слюну, поняв, что со вчерашнего вечера не съела ни крошки.

— Присаживайся. — Благодарю, Ваше Величество. Послушно села на стул, который для меня отодвинула одна из служанок. У меня тут же поинтересовались, что я предпочитаю пить, налили кофе, придвинули сахар и сливки. Голова уже шла кругом от такого внимания к моей персоне, когда императрица, наконец, погнала всех прочь. В молчании я пригубила кофе, чуть скривилась от горечи, но почему-то добавить больше сахара побоялась. — Не трясись, Рей. — Императрица лично пододвинула сахарницу ещё ближе ко мне. — И добавь сахара, если не нравится горький напиток. — Простите, Ваше… — Просто Нольвена. Я уткнулась взглядом в чашку, старательно размешивая сахар и стараясь не бить ложкой по стенкам из тонкого фарфора. Разум отказывался воспринимать происходящее спокойно, паника начала подступать к горлу, сжимая его спазмом.

Что Нольвене нужно от меня? Зачем все эти расшаркивания? Ещё несколько дней назад она смотрела на меня с брезгливой жалостью, а теперь во взгляде сквозит интерес. Кстати, она ведь не добавляла сахар в свой напиток. Может, решила отравить меня, чтобы я не мешалась?

— Ты слишком громко думаешь, девочка. — Я вздрогнула, едва не уронив ложку в напиток. — Успокойся, Рей. Я не собираюсь тебя травить, убивать или делать что-то плохое. — Тогда зачем всё это? Вопрос вырвался сам, я даже не успела просчитать, чем мне грозит такое любопытство. Но, хоть и с трясущимися поджилками, но всё-таки подняла взгляд на императрицу. И едва не рухнула со стула. Нольвена смотрела на меня с мягкой, чуть виноватой улыбкой. Вот теперь я окончательно перестала понимать, что происходит. — Я случайно услышала разговор Рейлина с одним человеком. — Императрица чуть нахмурилась, намазывая кусочек поджаренного хлеба маслом. — И мне не понравилось услышанное. Хотела обсудить это с тобой, чтобы понять, как далеко зашёл мой сын.

Нольвена Элавейр была дочерью благородного рода, что по богатству и влиянию почти превосходил императорскую семью. Её отец, Аэрис, был эльмадрином, кинром-мастером, что было наивысшей ступенькой, на которую мог встать священнослужитель. Естественно, роль девочки была предопределена с рождения. Аэрис был дружен с прошлым императором, так что о браке договорились, едва только Нольвена отметила трёхлетие.

Жизнь с Прайвеном была… Терпимой. Вдоволь насмотревшись ещё в детстве на то, как отец колотит мать и приводит любовниц одну за другой в дом, Нольвена выставила условие ещё в самом начале номинальных ухаживаний. Прайвен может творить что угодно, но если хоть раз подымет на неё руку — немедленный развод. Тогда ещё принц, недолго думая, принял её условия. И не прогадал.

Нольвена стала прекрасной императрицей. Лишний раз не вмешивалась в политику, оставляя её на усмотрение мужа. Сквозь пальцы смотрела на вереницу фавориток и постельных игрушек. Огорчало его только, что дело ограничилось тремя детьми, но и это он смог принять со временем.

После того, как она родила Рей, Прайвен и вовсе забыл дорогу в спальню жены, отдавая предпочтение другим женщинам. Утешением императрицы стало воспитание сыновей. И фрейлины, периодически согревающие её постель вместо равнодушного мужа.

Сейчас, по прошествии лет, Нольвена жалела о том, что не оградила Рейлина от влияния отца. Он вырос таким же жестоким, жадным до плотских удовольствий и совершенно не умел принимать поражение. Так что его желание сделать Рей королевой, а по сути — просто игрушкой для удовлетворения собственных желаний — перевернуло сознание женщины. Как бы она не относилась к девочке, не являющейся её дочерью, тоненькая ниточка привязанности всё-таки существовала. Да и с чисто женской точки зрения ей не хотелось, чтобы принцессу постигла такая судьба.

Вздохнув, императрица отставила чашку в сторону и, сцепив пальцы в замок, внимательно посмотрела на Рей. Девушка её отчётливо боялась, что было логично. Слишком мало внимания она уделяла девочке, что родилась только по воле судьбы.

— Рейлин хочет, чтобы ты стала его королевой. Принцесса замерла, словно кролик перед хищником. И невольно схватилась за странное украшение на шее, которое не снимала никогда. Императрица чуть прищурилась, всматриваясь в причудливые плетения. — Вы прикажете мне подчиниться? — Ты оглохла? Я ранее сказала, что мне не нравится услышанное. Какие бы отношения нас с тобой не связывали, мне не хочется смотреть на такую мерзость. Вы всё-таки брат и сестра. — Тогда зачем вы мне это говорите? Что вы от меня хотите? Нольвена поджала губы, заметив, что девушка готова разрыдаться. Что же такого натворил Рейлин, раз она так реагирует? — Он приставал к тебе? Рей на миг перестала дышать. И медленно, словно не веря в происходящее, кивнула. Губы девушки задрожали, по щекам всё-таки побежали слёзы.

А взгляд императрицы остекленел. Как она умудрилась допустить такое? Розейн, её милый мальчик, хоть и не был гением, но вёл себя прилично. А Рейлин… Рейлин вырос монстром. Она собственноручно вырастила ужасного человека.

— Не реви. — Рей всхлипнула, затихая. — Он успел овладеть тобой? — Н-н-нет. — Пальцы девушки прошлись по украшению на шее и она затараторила, словно боясь не успеть рассказать. — Император надел на меня это, когда мне было пять. Он не даёт мне касаться принцев, но и они не могут до меня дотронуться. Мне становится очень больно, словно бросают в огонь. — Ну хоть что-то. Императрица, нахмурившись, задумалась. Она знала, что существует договор между Камаэр и Нарголом, согласно которому Рей должна выйти за принца соседней страны. Но если оставить её здесь ещё хотя бы на год, Рейлин наверняка найдёт способ обойти защиту. Или вовсе наплюёт на неё, фактически убив девушку. — Я поговорю с Прайвеном. Если всё получится, то ты отправишься в Наргол сразу после церемонии. — Почему? — Разве ты не хочешь этого? — Нет… В смысле, да, хочу! Но почему вы мне помогаете? Вы ведь ненавидите меня! Нольвена усмехнулась, качая головой. Ненависть? Нет. Брезгливая жалость в самом начале, сдобренная каплей благодарности. Безразличие во время всей короткой жизни этой девочки. И поглощающее чувство вины сейчас. Если бы не её, Нольвены, ошибки — девочка бы росла как полагается принцессе. А сейчас самым лучшим вариантом будет оставить всё как есть и, не привлекая лишнего внимания, отправить её в Наргол, пока не случилось непоправимого. — Потому что для всех будет лучше, если ты исчезнешь из империи.