Конструктор живых систем: Преддверие войны

Глава 9 Император

Графа Васильева в очередной раз вызвали на совещание губернаторов. С последнего покушения на одного из них не прошло и двух месяцев. Сейчас дело оказалось гораздо серьёзнее. Шутка ли, два дирижабля взорвали специально для того, чтобы с их помощью организовать покушение на губернатора и императора⁈ Правда, один не удалось взорвать, но об этом он узнал только на совещании. В прессе ничего о втором не писали, лишь сообщали о том, что взорвался и рухнул на землю один дирижабль.

И вот сейчас на рабочем, хоть и экстренном совещании, раскрывались все подробности двух терактов.

— Итак, террор против нас начинает принимать угрожающие масштабы, — начал свою речь Павел V после доклада нового начальника отдельного корпуса жандармов. — Мы имеем попытку в очередной раз расшатать обстановку в нашей империи, перед возможной войной. Что же, это предсказуемо, благодарю вас, Евгений Авксентьевич, за то, что вы заранее разослали всем воздушным кораблям секретную директиву о запрете полётов над государственными объектами империи, это помогло предотвратить более ужасные последствия. И расскажите мне, что же произошло со вторым дирижаблем, о ситуации с которым вы мне доложили весьма кратко?

— Ваше Императорское Величество, второй дирижабль спасли благодаря чётким действиям экипажа и самоотверженным действиям одного юноши, о котором вы уже слышали и которого мы смогли подготовить к подобным событиям.

— Вот как? — удивился император, — и кто же это?

— Это тот юноша, что несколько месяцев назад показывал вам покушение на Великого князя.

— Гм, помнится, я дал ему личное дворянство?

— Так точно, он стал почётным гражданином Павлограда и получил от вас ещё и крупную денежную премию.

— Да, я помню о своём распоряжении насчёт него. Что же, это тот редкий случай, когда поощрение сказалось самым лучшим образом на дальнейших действиях человека. Тогда я присваиваю ему титул барона, мой личный секретарь оформит всё, как следует.

— Я понял, Ваше императорское Величество. А возможно ли мне поощрить всех, причастных к воспитанию этого юноши и предотвращению худших последствий этих терактов, или выступить с ходатайством об этом перед вами?

— Да, это возможно. Кстати, за спасение имущества компании, а это, если не ошибаюсь, как минимум сто тысяч злотых, нужно обязать владельца прогулочной воздушной компании выплатить премию этому юноше. Министр финансов меня слышит?

— Так точно! — тут же среагировал министр финансов, поднявшись со своего стула, — сегодня же отправим официальное уведомление.

— И скажите, чтобы не мелочился. Ему спасли целый корабль, да ещё избавили от денежной компенсации семьям пострадавших пассажиров и работникам.

— Будет сделано, Ваше императорское Величество.

— Да, Евгений Авксентьевич, а что конкретно совершил юноша, чтобы спасти дирижабль?

— Ваше императорское Величество, данный юноша, а зовут его Фёдор Дегтярёв, смог задействовать свой дар и заключить с его помощью в кокон всю энергию взрыва, и держал его до тех пор, пока дирижабль не приземлился. Когда юношу вынесли из дирижабля, он был уже почти без сознания, и всё равно держал. Услышав разрешение, он отпустил его, а один из присутствующих людей с воздушным даром смог отбросить далеко уже почти взорвавшуюся гранату, из-за чего никто не пострадал. И этот юноша смог первым обратить внимание на террористов. Поэтому я и сказал вам о его весомой роли в спасении людей.

— Да? — удивлённо приподнял бровь император, — не ожидал, что этот юноша на такое способен. Весьма удивлён, а где же он научился таким действиям?

— Специально его никто не учил, он проходил подготовку в одной закрытой лаборатории по управлению своим даром и его улучшением, и вот результат.

— Отличный результат, лаборатория делает своё дело. Хорошо, раз с этим решено, перейдём к обсуждению нашего напряжённого будущего. А оно очень трепетно и неоднозначно. Я надеюсь, все помнят наше прошлое совещание и те вопросы, которые мы на нём обсуждали?

Помнили, естественно, все, что стало ясно по довольно раскатистому гулу, прокатившемуся по залу совещаний.

— Хорошо, ну-с, тогда приступим. Господин военный министр, прошу вас на доклад.

Военный министр поспешно встал и, захватив тонкую папку с бумагами, прошёл к трибуне.

— Ваше императорское Величество, на сегодняшний день императорская армия активно готовится к предстоящим боевым действиям, а также высокими темпами ведётся перевооружение на новые образцы оружия и техники.

— Боевые действия против нас уже ведутся, посредством террора, господин военный министр, что вы скажете о формировании наёмных бригад вольных стрелков, которые станут выполнять похожие действия в тылу врага?

— Я получил соответствующую задачу от вас, Ваше императорское Величество, и принял меры к формированию подобных отрядов, но прерогатива армии не состоит в том, чтобы вести подобные действия, это прерогатива тайной полиции и внешней разведки, которая отсутствует в штате моего ведомства.

— А вот у кельтов они присутствуют, но в ваших словах есть святая простота обычной правды, поэтому этот вопрос я переадресую начальнику отдельного корпуса жандармов. Вам тоже были поставлены похожие задачи, какое по ним есть решение, Евгений Авксентьевич?

Начальник отдельного корпуса жандармов, который только недавно представлял доклад, вновь вынужден был подскочить со своего места и ответить.

— Ваше императорское Величество, это очень сложный вопрос, и на данный момент у нас нет по нему ясного понимания, кроме того, министерство финансов не выделило под подобные формирования средства, что само по себе не позволяет направить данную службу в отдельный отдел, который занимался бы теми задачами, которые ставите непосредственно вы.

— Вот что мне нравится в вас, Евгений Авксентьевич, так это ваше безусловное понимание тех тем, которые я вам адресую. Вы схватываете буквально с полуслова мои желания. Да, я действительно хочу, чтобы ваша служба занялась данным вопросом, а кроме того, чтобы эта служба подчинялась лично мне, посредством начальника, которого я назначу лично, и всё это должно пройти во взаимодействии с военным министерством. Определяю, что новый специальный отдел организации должен состоять из трёх небольших служб. Первая — служба внешней разведки и противодействия аналогичным службам других стран, вторая — служба диверсий на территориях, заведомо враждебных Склавской империи стран, и третья служба — аналитическая служба двух ранее указанных, по изучению враждебных действий против нашей империи. Она должна внимательно следить за всеми процессами, что могут возникать в общественной деятельности государственных деятелей. Прежде всего, Склавской империи, на предмет заведомого предательства и перехода на сторону противника, позаботьтесь об этом, Евгений Авксентьевич.

— Есть! Я понял, Ваше императорское Величество! Будет сделано!

— Ну, а что касается выделения необходимых материальных средств, то министр финансов получит соответствующее уведомление. Империя уже несёт неисчислимые убытки от терактов, и я намереваюсь не остаться в долгу. Вы дознались, кто стоит за всеми этими терактами, члены какой династии какого государства?

— Да, соответствующую докладную записку я представлю лично на ваше имя, Ваше императорское Величество.

— Хорошо. Тогда перейдём к следующему вопросу. Времени для подготовки прошло немного, но что нам скажет министр промышленности: как обстоят дела по поводу разработки новых инженерных решений и новых видов техники, в свете предстоящего военного конфликта практически со всеми индустриально развитыми государствами? Наша империя — лакомый кусочек для любого из них, а в свете того, что наши разведанные запасы эфира сейчас превалируют над всеми запасами остального мира — этот фактор окажется основополагающим для того, чтобы начать против нас военный поход объединёнными усилиями. Мы должны защищаться всеми доступными средствами, а кроме того, привлечь к этому частные инициативы и частный капитал, иначе наша империя окажется под ударом, а вместе с ней рухнет и всё благосостояние этих людей. И пусть не надеются, что чаша сия их минует, нет, если они откажутся, то послужат дровами в топке мирового пожара передела мира и его ресурсов. «Горе побеждённым!», — говорили римляне, и с ними не поспоришь…

Министр промышленности поспешно встал и, выйдя к трибуне, начал доклад, пытаясь угодить императору, отчего тот только хмурился.

— Так вы говорите, что пока никто не может представить новых образцов военной, да и не только военной, техники? Так, может, вы занимаете не своё место, как и ваши заместители? Я могу избавить вас от тягостных обязанностей и поручить расследовать дело о возможных злоупотреблениях по расходованию финансовых средств империи ненадлежащим порядком. Не удивлюсь, если подтвердится, что часть специально выделенных под эти цели денег неправильно расходуется. Не на то, и не тогда, что скажете?

Сказать министр промышленности ничего не смог, только смертельно побледнел и закашлялся, как будто внезапно поперхнулся. Впрочем, каждый из сидящих в зале прекрасно понимал министра, и не хотел бы оказаться на его месте.

— Я вижу, что вы прониклись моим вопросом, это положительно, но недостаточно. Я даю вам неделю срока для подготовки на моё имя соответствующего доклада, где необходимо изложить все проблемы и достижения, которые вы совершили, или сможете совершить, если возьметесь за дело должным образом, иначе вас ждёт незавидная участь снятия, или того хуже, увольнения, и тюрьма за возможную растрату. Заметьте, это не утверждение, а всего лишь предположение, у вас есть время, чтобы подготовить все финансовые отчёты, а также справки-доклады о расходовании подотчётных средств.

— Я… я… я… — попытался членораздельно ответить министр, но император вновь прервал его.

— Мне нужен РЕЗУЛЬТАТ! А не ваше блеяние и демагогия. У меня каждый день погибают люди, и что-то взрывается, если так продолжится и дальше, то наша империя исчезнет, а империя — это Я, а я не допущу своей гибели, как бы вы ни старались её приблизить. Это ВАМ понятно⁇!

— Да, — еле слышно ответил почти потерявший сознание от страха министр и, покачнувшись, опёрся рукой об угол кафедры. Все знали экспрессивный характер императора, а также то, что он никогда не бросал слов на ветер, если уж что-то сказал в пылу гнева, то обязательно выполнит, особенно, когда нерадивый чиновник того заслужил.

— Ну, если вы всё поняли, то можете садиться, и прошу, господа, позовите доктора, пусть накапает сердечного и успокоительного министру, не хватало, чтобы кого-нибудь здесь хватил сердечный удар, я не враг своим людям, а справедливый хозяин.

Доктора немедленно позвали, тем более, возле зала совещаний всегда дежурил кто-то из медработников. Вручив болезному несколько микстур и заставив его их выпить, а также подлечив с помощью дара, доктор удалился, а совещание продолжилось.

— Итак, господа, положение нашей империи усугубляется, а Европа объединяется и усиленно ищет повод для нападения. А посему, постановляю: — с 1 июня приступить к скрытому отмобилизованию всех войск, военному министру поручаю подготовить предложения о привлечении офицеров запаса к обучению новобранцев для вновь создаваемых частей и дообучения уже вернувшихся после службы в армии солдат, что изъявят желание заключить временный контракт на один год. Я планирую создать дополнительно, к уже имеющейся, ещё одну штатную численность военных, на мирное время, а действующих перевести на штат военного времени. Возможности затягивать с принятием решения у нас нет, и прятать голову в песок, как поступают африканские страусы, я также не намерен. Пора приступать к решительным действиям. Министра иностранных дел попрошу кратко доложить, как идут переговоры с Тевтонской империей. Прошу вас, Пётр Фридрихович.

Глава МИДа Склавской империи медленно поднялся, шурша листком бумаги, и, выйдя к трибуне, кратко доложил.

— Наши переговоры на стадии завершения, но итог пока не ясен, конкретную информацию разрешите доложить лично. Мы сделали ряд существенных уступок и надеемся на взаимопонимание. В течение двух недель завершим подготовку совместного меморандума и сможем согласовать место и время встречи двух императоров, для заключения мирного и военного договоров между нашей и Тевтонской империей.

— Хорошо. Да, совсем забыл, объявите во всех инженерных, медицинских и прочих духовных академиях, что после окончания учёбы каждый студент, с этого года, должен в обязательном порядке пройти месячную военную практику на полигоне. Для чего, как я уже говорил, необходимо привлечь офицеров запаса любого возраста, способных и желающих научить воевать каждого из них. Соответствующее решение подготовить министру финансов, оплата военной практики должна быть произведена в размере зарплаты начинающего инженера, это поможет пережить подобные сборы многим студентам и скрасить их часы досуга во время них. А теперь министр сельского хозяйства доложит, какие у нас подготовлены запасы продовольствия, на случай войны.

Министр сельского хозяйства тут же встал и, выйдя к трибуне, кратко отчитался в том, что империя обеспечена продовольствием полностью, и накопленных запасов достаточно на три года войны. Кроме того, работа в этом направлении продолжается, но темпы прироста недостаточны, и если война начнётся летом, то текущий урожай будет трудно собрать, и возможны его частичные потери.

— Ваша мысль мне понятна, тогда увеличьте вылов морской и речной рыбы, и её засол, а также займитесь закупкой различных видов крупы у других стран, особенно у манчжуров. Мы должны подготовиться к войне, как можно быстрее, и как можно тщательнее. Теперь по генерал-губернаторствам, прошу каждому доложить о положении дел в своей губернии, согласно алфавитному списку.

Губернаторы тут же зашуршали бумагами, лихорадочно готовясь к своему докладу, а министр сельского хозяйства, покинув трибуну, вернулся на своё место.

Как только очередь дошла до графа Васильева, он легко поднялся и, подойдя к трибуне, стал отчитываться перед императором. Доклад его оказался сухим: столько-то заготовлено того-то, сколько-то подготовлено того и этого, в общем, одни конкретные цифры, которые граф старался говорить по памяти, как можно реже обращаясь к бумагам, что лежали перед ним.

— Граф, я всё хотел у вас давно спросить: вы ведь сознаёте, что один из главных ударов будет направлен на вашу губернию, точнее, она за несколько дней может оказаться прифронтовой, и вам придётся буквально спасать её от вторжения захватчиков, при неблагоприятном развитии событий?

Граф осёкся от неожиданного вопроса, прервал доклад, который уже почти закончил, и задумался.

— Да, осознаю, — сказал он через некоторое время, — и приму все меры для того, чтобы находящаяся в моём подчинении губерния смогла отразить любой натиск врага и перейти на самообеспечение.

— Вот такой ответ я от вас и ожидал, граф, большего пока требовать от любого из вас не приходится. Хорошо, присаживайтесь, попрошу следующего на доклад.

Граф Васильев, мысленно отдуваясь, пошёл на своё место, внутренне ликуя, и в то же время, чувствуя себя весьма озадаченным словами императора. Сложно-то как всё, оказывается…

Вскоре совещание закончилось, император всех распустил, попросив остаться только министра иностранных дел, военного министра и начальника отдельного корпуса стражи. Остальные присутствующие потянулись на выход, стараясь побыстрее покинуть помещение, практически не разговаривая друг с другом. У всех настроение после совещания испортилось совершеннейшим образом, и желания обсуждать полученные сведения ни у кого не оказалось.

Граф вышел из зала в числе последних, по старой привычке, никуда не торопясь и надеясь услышать что-нибудь ещё, но на этот раз ничего подобного не случилось, и он покинул место заседаний. Каждый раз, приезжая в столицу, он навещал свою дочь, чтобы оставаться в курсе её дел и немного контролировать. Она девица на выданье, да ещё и вырвалась из-под опеки родителей, от неё можно ожидать всяких сумасбродных поступков. Поэтому, лишний раз повидаться — и сердцу отрада, и контроля услада.

А тут ещё новость про знакомого ей Дегтярёва, что нежданно-негаданно вдруг стал бароном по личному распоряжению императора, в связи с чем поневоле задумаешься: а может и стоит рассмотреть этого юношу, как один из вариантов брака для дочери. М-да…

Дочь оказалась на месте.

— Папа, ты вновь приезжал на совещание?

— Да, так и есть, по прошлому разу догадалась?

— Это несложно, — пожала плечами Женевьева.

— Согласен, как учёба?

— Всё хорошо, скоро сессия, всего месяц остался.

— Готова?

— Конечно! Сдам на все пятёрки.

— Дай-то Бог!

— Бог здесь ни при чём, в академии котируются только знания, — поджала губки Женевьева.

— Это я знаю, но ты осторожнее в словах, когда с отцом разговариваешь. Давно церковь посещала?

— На прошлой неделе, — не моргнув глазом, соврала Женевьева, хотя была там около месяца назад.

— Хорошо, про Бога не забывай, хоть церковь всего лишь посредник между тобой и им, но она выполняет свою функцию чистоты совести и помыслов, так что, посещай, как можно чаще, император любит тех, кто оказывает уважение к государственной религии.

— Император обо мне не знает, папочка.

— Знает, я уже в прошлый раз говорил, что он спрашивал о тебе, а в этот раз вспомнил о твоём знакомом. Тебя не вспоминал, а однокашника твоего вспомнил.

— Это о каком таком моём знакомом? — насторожилась Женевьева, сердечко которой ёкнуло и застучало быстро-быстро.

— А у тебя их много здесь?

— У меня их практически нет, и всех ты, папочка, знаешь.

— Да не всех, но ты права. О Фёдоре Дегтярёве вспоминал сегодня император.

— О Дегтярёве⁈

— Да, можешь его поздравить, хотя нет, это я погорячился, поздравлять его не надо, пойдут разговоры, пусть сам узнает, когда ему скажут.

— О чём, папенька?

— Император ему присвоил титул барона.

— Барона⁈ — охнула одним выдохом Женевьева, и у неё невольно вырвался крик восторга, — за что?

Это не укрылось от графа, и он довольно ухмыльнулся.

— А за что — не скажу, это государственная тайна. Может, он сам тебе расскажет, позже, если ты его, конечно, спросишь.

— Я не могу его спросить напрямую, ты же знаешь правила приличий, папочка, я гордая аристократка, а не купчиха!

— Аристократке не зазорно спросить, когда дойдут слухи, и поздравить дворянина с титулом, это абсолютно нормально, так что, я разрешаю.

— Я поняла, спасибо, папочка.

— Не за что, дочь. Ладно, мне пора, отдохнул немного, а дома ждут государственные дела.

— Да, папочка, я очень рада была с тобой повидаться.

Граф обнял дочь и уехал. Добравшись до дома, Васильев не успел ничего толком рассказать супруге, а вот на следующий день разговор о прошедшем совещании состоялся.

— Дорогая, на совещании узнал вновь о Дегтярёве, сокурснике нашей дочери, который спасал вместе с тобой пассажиров при крушении поезда.

— Да, я помню. О нём вновь говорил император?

— Да, вернее, ему доложили об очередном подвиге Днгтярёва, я сказал Женевьеве, что он получил титул барона, но не сказал, за что.

— А мне ты можешь это сказать?

— Да, ты мне супруга, а не дочь, и уже умудрённая жизнью женщина, а не пока ещё глупая девица, мечтающая о красивых женихах.

— Не думаю, что Женевьева мечтает о красивых женихах.

— Гм, не знаю, но ваш Дегтярёв парень довольно симпатичный.

— Он не наш, а свой, — оскорбилась графиня.

— Прости, неправильно выразился. В общем-то, это неважно, а получил он титул барона за то, что смог спасти дирижабль. Подробностей я, к сожалению, не знаю, но скорее всего, произошло что-то из ряда вон выходящее. Докладывал начальник отдельного корпуса жандармов и сказал, что они приложили руку к подготовке Дегтярёва. Уж не знаю, как именно они её приложили, и что сделали, но результат налицо. Ты же слышала, что один дирижабль взорвался в воздухе и сгорел? Там погибло много людей. Оказывается, что это вновь проявили себя террористы, только в случае со вторым дирижаблем, где находился Дегтярёв, они не смогли этого сделать, теперь же их допрашивают, а скромный виновник сего факта получил награду. Юноша-то оказался совсем не прост: шутка ли, в одиночку удерживать в течение порядка десяти минут всю энергию взрыва ручной гранаты, на это не каждый способен, даже из тех, кто физически предрасположен к работе с подобным даром.

— Очень интересно, дорогой. Дегтярёв весьма перспективный юноша, если он за полгода оказался уже два раза на слуху.

— Да, весьма, кроме того, император указал, через министра финансов, обязать руководство компании-владельца дирижабля выплатить ему хорошую премию, думаю, что тысяч десять злотых он точно получит.

— Так много⁈ — воскликнула в удивлении графиня.

— Так и дирижабль целый остался, к тому же, речь шла не только о нём, а ещё о денежной компенсации погибшему экипажу и пассажирам, тут только государство в лице императора сэкономило кучу денег, а уж руководство компании и подавно, так что, решение весьма справедливое. Аве императору!

— Да, действительно, весьма перспективный юноша, в его годы смог получить целое состояние, причём, абсолютно справедливо, не за чей-то счёт, и даже не в наследство.

— Наследство он тоже получит.

Графиня удивлённо взглянула на мужа.

— Я наводил специально по нему справки, раз уж так получилось, — пояснил граф, — оказывается, его постигло другое горе: его мать погибла от взрыва бомбы в результате покушения на генерал-губернатора Крестополя, ты же помнишь эту историю?

— Да, помню, бедный юноша.

— Так вот, со смертью матери ему досталась родительская квартира в наследство, правда, и врагу не пожелаешь получить таким образом наследство, но сам факт имеет место. В общем, мальчик растёт и финансово, и нравственно, и физически, так что, я даже задумался, а не приблизить ли к нему немного Женевьеву, он уже не обычный мещанин, а дворянин, даже барон, и это всего лишь за каких-то полгода. Барон, конечно, мелко, и дальше вряд ли ему повезёт, но всё же, мы же не собираемся женить на нём Женевьеву, как считаешь?

Графиня задумалась, в чём-то она была согласна с мужем, а в чём-то нет. Она прекрасно знала свою дочь, стоит той получить негласное разрешение родителей, как она может пуститься во все тяжкие, а это недопустимо.

— Не так прямо и откровенно, дорогой.

— Ясно, тогда ты сама с ней поговори, при случае, а лучше всего съезди к ней на следующей неделе. Поживёте вместе, прогуляетесь по столице, походите по модным магазинам, прикупишь себе чего-нибудь и Женевьеве. Заодно и присмотришься к ней и выспросишь её обо всём, а там решишь, как сделать лучше, либо как лучше не делать, хорошо?

— Да, дорогой, как скажешь.

— Ну, тогда я спокоен за дочь. И второе, император готовит империю к войне, возможно, что она начнётся летом. В связи с чем все наши планы насчёт Юсуповых, или кого бы то ни было, могут рухнуть в одночасье, так что, не стоит отталкивать любую возможность выдать Женевьеву удачно замуж. Война — такое дело, она обнажит всё самое страшное в людях, и она же покажет, кто чего стоит: кто злата да серебра палаты, а кто страха и подлости подвалы.

— Разве война неизбежна, дорогой? — осторожно спросила графиня.

— К сожалению, да, и тут никто на месте императора ничего не сможет изменить, слишком многие интересы сошлись на нашей империи. Этот клубок самых разных противоречий может разрубить только меч войны, так что, готовимся ковать щит победы. Ладно, оставим этот разговор, устал я, сыграй мне что-нибудь расслабляющее.

— Да, дорогой, — графиня встала и отошла к роялю, чтобы сыграть мужу увертюру Моцарта, которую он всегда любил слушать, когда сильно уставал.