Практика в преисподней

Глава 22

При внимательном рассмотрении Фонтеи оказались все же разными, но очень похожими друг на друга. И откуда к нам такого красивого дяденьку занесло? Чувствовался в нем инопланетный ген. Я могла бы поспорить, если бы не была так вымотана морально, да и физически тоже. Одежда на них разная, а вот ухмылки и пляшущие в глазах турроны совершенно одинаковые. Родственники! Причем, близкие. Этот факт следовало просто принять, как приняли бы известие о скором конце света, который никто из живущих отменить не в состоянии. Мало Земле одного Фонтея, так нате вам еще. Будьте любезны!

— Здрасти, — сказала Элазарам, немного придя в себя. Вежливость — наше все, это еще со школы врезалось в память, а потом впиталось с молоком матери. Или нет? Вроде, там сначала было молоко, а потом уже школа.

— Чего стоим, кого ждем? — ожил один из Фонтеев. Ну, теперь сразу стало понятно, кто из двоих мой. Хотя, я и так догадалась по фиолетовому пиджаку. Второй был затянут в затейливый комбинезон, который вряд ли произвели на нашей планете.

За ним прилетели! Его нашли! Но отчего-то в глазах Эзура Элазара застыла тревога, радости от встречи со своими там явно было маловато.

Я дернулась, но Кремер остановил, положив руку мне на плечо.

— Ждем объяснений, магистр, — спокойно ответил Вест. — Какого туррона здесь происходит?

О, мне бы тоже хотелось это знать, поэтому возражать и не подумала, искренне надеясь, что Юлка крепко держит оборону в лаборатории.

— Хочу представить вам моего дорогого брата Валенса Элазара Фонтея. Не думал, что свидеться доведется, — хмыкнул дед.

Да, я, признаться, тоже не рассчитывала на знакомство с другими родственниками по его линии. Исключительно из-за абсурдности самой идеи. А сложилось иначе. Не дед нашел охотников, а они сумели отыскать его.

— Рад, очень рад, — улыбнулся Валенс.

— Взаимно, — осторожно ответила я, чувствуя, как напряглась рука Веста на моем плече. Действительно, если Франа могла обращаться в любую женщину, почему другой инопланетный геф не может обратиться в мужчину?

— Не доверяете? — спросил инопланетный Фонтей, встретив мой подозрительный взгляд. Глаз он не отвел. — Правильно делаете.

Валенс знакомо усмехнулся и вдруг застыл, словно превратился в статую. А я увидела, как от него отделяется знакомое сияние. Секунда, и передо мной — то самое астральное тело, напоминающее очертаниями человеческую фигуру. Светящийся образ завис надо мной и помахал рукой, а потом быстро вернулся обратно.

— Убедительно, — откашлявшись, произнесла я. Деду происходящее не нравилось, он нервничал и явно торопился. Наверное, не терпелось спасти «пожар его чресел». Я же кивнула на лежащих турронов. — Это вы сделали?

— Не совсем. Мой отряд. Собственно, мы сюда за этим и прилетели.

— За кем это? — подозрительно прищурилась я.

— Не за кем, а зачем. Затем, чтобы исправить свои ошибки, которые чуть не погубили вашу прекрасную голубую планету.

— О какой ошибке идет речь? — вмешался в наш разговор Кремер.

— О фатальной, — ответил Валенс. — Но это очень долгий разговор, а действие нейтрализатора гефов не вечно. Обещаю, что мы поговорим, и я с удовольствием обо всем подробно расскажу вам. А теперь, Ксения, не могли бы вы указать нам центр этого подземелья?

Я кивнула и прошла вперед. Правда, в дверях обернулась, потому что инопланетный Фонтей направил на Франу и Ротрика какой-то прибор, и тела исчезли.

— Куда вы их? — спросил Вест.

— Конкретно этих — в лабораторию, а остальных, как не представляющих ценность для науки — в утилизатор. В любом случае им не место на Земле. Мои люди прочесывают все уголки планеты, где иные могли бы спрятаться. Не волнуйтесь, мы ликвидируем всех.

Сильвестр коротко кивнул Валенсу и больше вопросов не задавал, а вот я не выдержала:

— Постойте! Но ведь Ротрик совсем не такой плохой, как другие…— осеклась, потому что два чародея и один любимый маг посмотрели на меня так, словно предательница я, а не те, что засели в лаборатории. — Он был добр ко мне и любил… По-своему, конечно.

— Ксения, — кашлянул Валенс. — Гефы — это зараза, которая тут же начинает распространяться, если не удалить ее всю, с корнем. Но постараюсь проследить, чтобы именно с этим гибридом обращались гуманно.

Я кивнула. Прекрасно понимала все их доводы и все же… Все же мне было искренне жаль красного монстра, вся вина которого состояла в том, что он родился чудовищем.

По коридору до самой арки шли молча. Конечно, никакой стражи в знакомом зале уже не было, турроны вокруг не сновали, а груды ящиков не возвышались над полом.

— Куда дальше? — нервно спросил дед, а я удивленно на него посмотрела.

Похоже, что, даже несмотря на «драконью лапу», Фонтеи не знали, куда следует идти, но интуитивно чувствовали примерное направление. А Лаборатория-то у предателей, похоже, с секретом.

— Что это с ним? — тихо спросила у Валенса, кивнув в сторону беснующегося деда, который сейчас сосредоточенно, с маниакальной настойчивостью осматривал зал.

— Беспокоится о своей женщине, — так же тихо ответил он. — К охотникам лишь раз приходит настоящее чувство. Я своего еще не познал, а вот брат дождался.

Вот в чем дело! Честно признаться, смотреть на такого озабоченного Эзура Элазара было непривычно, но забавно. Не знаю, стоит ли порадоваться за Юлку или, наоборот, ей посочувствовать. Жизнь рассудит. Все же характер у Фонтея поганый, а язык, что жало. Хотя, они два сапога — пара. В долгу Жавурина точно не останется. Даже сейчас, наблюдая, как беспокоится дед, я почти не переживала за нее. Скорее, злорадствовала, ибо жалости к магам-предателям у меня не было.

— Ксения! — окликнул меня местный Фонтей. — Тебе, кажется, задали вопрос.

Ох, напрасно ты мне напомнил, да еще так язвительно. Я бы и сама рассказала, а теперь извини, семейная ехидность рвется наружу. Ученица не может подвести своего учителя, своего гуру.

— Я не знаю, как пройти дальше, — пожала плечами, поймав крайне недовольный взгляд родственника. — За этой стеной начинается анфилада пещер. Проход открывал какой-то артефакт. Выглядел он как небольшая квадратная черная коробка. Высший туррон поднес его к стене, и та отъехала.

— Надо же! — удивился Валенс. — Не думал, что гефы додумаются до теории сжатия материи. Вот что значит пугать их некому!

— Так вы сумеете открыть проход? — уточнил Кремер.

— Разумеется. Внутри турронов много? — поинтересовался инопланетный Фонтей.

— Понятия не имею, — честно призналась я. — Когда я попала внутрь, их было много. Они переносили на склад какие-то ящики и дальше первого зала не пошли. В других пещерах нет гефов, кроме редкой охраны. Если, конечно, не считать армии клонов.

— Армии клонов? — напрягся дед.

— Да, там целая пещера резервуаров с разными видами иных. Все в разной степени готовности от эмбрионов до вполне сформировавшихся особей.

— Все еще хуже, чем мы предполагали, — произнес Валенс, и Фонтеи переглянулись. — Нам потребуется помощь.

— Может и нет, — задумчиво ответил дед. — Но в любом случае рисковать не будем.

— Согласен.

Охотник уже колдовал над каким-то странным прибором, мы же на краткое время остались не у дел.

— Ксения… ты видела Юлию? — не выдержал родственник. А я ждала этого вопроса. Ждала! Очень.

— Видела, — и даже улыбку изобразила.

— И? — любимая пауза деда, но я давно научилась его штучкам. Некоторым заносчивым магам иногда полезно побыть в шкуре других. А то взял привычку недоговаривать. — Как она?

— Прекрасно! — я снова улыбнулась искренне, ободряюще. — Последний раз, когда я ее видела, она сидела в одной простыне, но перед этим довела до изнеможения как минимум двух магов.

— Что-о-о-о? — захлебнулся воздухом Элазар.

— А что? — невинно поинтересовалась я. — Она все же в плену, а не на прогулке.

— Валенс! — зарычал наш местный Фонтей на инопланетного. — К турронам помощь! Не будем никого ждать! Сами справимся! Открывай, или я сам открою!

Брат посмотрел на него очень удивленно, но ничего не сказал, а просто набрал какую-то хитрую комбинацию на своем универсальном приборе. Вот что значит дисциплина! Никаких тебе лишних вопросов. Мужик сказал — мужик сделал.

Каменная стена дрогнула и не ушла в гору, как прошлый раз. Она просто растворилась, словно ее и не было никогда на этом месте.

А дальше случилось сразу две вещи. За нашими спинами возникли несколько охотников. Просто появились из воздуха. По крайней мере, я никакого портала не заметила. В пещере же засел отряд турронов. Правда, почти весь он состоял из низших. Но это означало лишь одно — им отдали приказ защищать, и пока не полягут все гефы, нам не пробиться. Шум поднимать тоже не хотелось. Кто знает, какие сюрпризы нас ждут впереди?

Чувствовала, как напрягся Сильвестр, но расслабленные позы Фонтеев меня успокоили.

— Все будет хорошо, — прошептала я и улыбнулась самому замечательному мужчине в мире. Наверное, где-то есть и лучше, но за меня выбор сделала душа. Это она первая к нему потянулась, я лишь направилась за ней и ни разу об этом не пожалела.

— Только пока ты рядом, — тихо ответил он.

Охотники действовали слаженно. Несколько коротких обманных атак, и турронов след простыл.

— Этих тоже в утилизатор? — спросила у Валенса, когда мы направились к следующей пещере.

— Что мы звери какие? Они же в сознании — хохотнул он. — Сначала усыпим, и только потом в утилизатор.

— А как же утверждение, что любое создание божье ценно и важно? — ехидно поинтересовалась я.

— Божье может и важно, а гефов создали охотники. Это наша ошибка, эксперимент, который вышел из-под контроля. Вот и летаем, уничтожая все последствия. Иногда, как видишь, даже успеваем.

Больше вопросов у меня не было. Нет в жизни идеально черного или идеально белого, всегда присутствуют полутона. Бравые охотники сами оказались создателями чумы, пожирающей неподготовленные к вторжению миры. А тот же Ротрик, он же спас меня, но другим причинил немало горя.

Хотя, один вопрос у меня все же остался. Жаль, что сейчас не время и не место для него.

Кладовую, где хранился танталум, исследовали тщательно.

— Я смотрю, у них тут изъятие душ на поток поставлено, — нахмурился Валенс.

— А вы сможете вернуть людям души? — мне так отчаянно хотелось в это верить.

— Если хозяин души жив, то, разумеется, вернем. В таком деле самое трудное — это отыскать владельца. Тело очень быстро забывает о душе, хотя существовать без нее долго не может, — вздохнул инопланетный Фонтей. — Ребята, очистите склад и переправьте его содержимое к магам в хранилище.

Охотники тенями скользнули внутрь. Работали мужчины быстро и слаженно.

— Готово! — через несколько минут доложил один из них.

— Следуем дальше, — Валенс развернулся, а я вдруг вспомнила напутствие Таны Едемской и пустые глаза Апехтина.

— Стойте! Стойте, пожалуйста! — закричала я и нырнула в темную кладовую. Фигурка должна быть под стеллажами, в самом углу. Практически распластавшись на каменном полу, вглядывалась в темноту, но ничего не видела.

— Ксения, в чем дело? — спросил Кремер, присаживаясь рядом на корточки.

— Можешь посветить? — попросила я, не поднимая головы.

— Здесь магия не работает. Попробую применить простенький артефакт. — И через секунду небольшой голубой шарик осветил все пространство под полками. Фигурку увидела сразу, правда добиралась до нее довольно долго — далеко укатилась.

— Нашла, что искала? — поинтересовался Вест, когда я, пыхтя и отдуваясь, вылезла на свет.

— Вот! — продемонстрировала добычу.

— И чья это душа?

— Алексея Апехтина.

Кремер кивнул, помог мне подняться, и мы устремились догонять чародеев. На пороге пещеры, где раньше находилась спящая армия клонов, я остановилась и удивленно огляделась. Здесь все так же рядами стояли резервуары, но пустые. Ни розовато-серого геля, ни растущих в них гефов.

— А где?.. — ошарашено спросила у чародеев.

— Расходный материал? — уточнил молодой охотник, который стоял ближе всех ко мне. — Уже в утилизаторе. Их по какой-то причине давно не кормили. Еще немного и сами бы подохли.

Да, они относились к гефам, как к лабораторным мышам, не более. Мы же привыкли говорить о них, как о разумных существах, хоть и знали, что в них нет души.

— Куда дальше? — спросил Валенс, а дед едва не приплясывал рядом от нетерпения. Да… Вот что любовь с чародеями-то делает!

Вход в лабораторию был настолько неприметен и замаскирован, что самостоятельно найти его не представлялось возможным.

— Туда, — махнула я рукой. — Будьте осторожны, там нет гефов, только маги, с которых все и началось.

— Да, сами иные до такого бы не додумались. У них обычно более линейные решения, без хитрости, — согласился инопланетный Фонтей.

— Воистину, человек — самый страшный хищник на нашей планете, — с грустью заметил Кремер.

— Берите выше, магистр. Самый опасный во всех известных мирах, — поправил его Валенс.

И только Эзур Элазар их не слушал, он уже стоял у дверей, отделяющих его от женщины, к которой охотник успел привязаться, а может быть и полюбить. Чем туррон не шутит?

— У нас все готово! — доложил Валенсу один из чародеев. Они поставили вдоль стены, граничащей с лабораторией, странный прибор, очень похожий на несколько столбиков с натянутой между ними проволокой.

— Что это? — заинтересовался Кремер. Все же Сильвестр больше ученый, чем воин.

— Блокиратор магии. Не всей, конечно, только гибридной. Потокам магии чародеев ничто не грозит. Просто обезопасили себя от неожиданностей, — пояснил Валенс.

То есть, по сути, теперь нам ничего не грозило. Любопытные технологии у охотников. И, судя по заинтересованному блеску в глазах Веста, не одна я об этом подумала.

— Ломайте! — дал команду инопланетный Фонтей. Но никто не стал виртуозно махать ломиком или бить тараном. К двери поднесли знакомый прибор, и она просто исчезла, открыв проход.

Мы с Кремером входили в лабораторию последними. Сложно сказать, какими артефактами воспользовались чародеи, но почти все предатели застыли каменными изваяниями. В сознании находились лишь Кавецкий и Нелюб Петрович, но сейчас каждый из них явно завидовал своим заледеневшим коллегам.

Кшиштофа удерживали два охотника, а он дергался в их руках, словно тряпичная кукла. Проректору пришлось еще хуже. Маг по-прежнему был распластан на каменном полу стеклянного куба, а босая нога Жавуриной прижимала его к поверхности еще сильнее, отчего он напряженно кряхтел, краснел и истекал потом.

— А я говорю, убери немедленно ногу с этого мерзкого человека! — кричал на Юлку дед. — Стоит ему повернуть голову и он увидит… Э-э-э-э… Много интересного!

— И не подумаю! — зло выдохнула подруга, откинув нависшие на лицо золотые пряди. — Мы с ним, знаешь, сроднились, пока ты «мгновенно» шел, Зар! Активируй кольцо, и я моментально появлюсь, милая! — передразнила она чародея. — И что? Я здесь уже половину суток сижу, как в бане! В одной простыне! Голая! Перед толпой мужиков! Веника только не хватает!

«И метлы…» — подумала я. Иногда Жавурина становилась настоящей ведьмой. Она так голосила на бедного Фонтея, что я позавидовала Глебу. Зрячий мирно спал и ничего не слышал. Счастливчик!

— Пирожочек мой маковый, прости! Я спешил, как мог! — взмолился Эзур Элазар.

— Я прекрасно знаю, как ты можешь! Не вешай мне лапшу на уши! Скажи лучше — не хотел! И прекрати обзывать меня хлебо-булочными изделиями!

— Милая, прости! Я виноват! — все же умный мужик. В любой ситуации, даже если не виноват, лучше попросить прощение у женщины, или же она выбьет его из вас сама.

— Ладно, — оттаяла Жавурина. — Прощу на первый раз. Этого забирать будете? От него несет, как от группы стайеров после марафонской дистанции.

Два чародея быстро вывели Нелюб Петровича, который от Юлкиных слов покраснел еще больше, а Фонтей, наконец-то, обнял свое сокровище. И только спустя минуту жарких объятий, на Жавуриной появилось весьма скромное длинное синее платье, скрывающее все ее весомые достоинства. Ох, и жук, мой внезапный, но горячо любимый дед! Ревнивый, хитрый жук!

— Вы обвиняетесь в преступлении против человечества! — произнес Валенс, глядя на Кшиштофа и проректора. — Наказание — смерть с предварительным изъятием души.

— Вы не имеете права… — прошептал дрожащими губами Нелюб Петрович. Его лицо из свекольного вмиг стало белым.

— Имею.

— Вы не посмеете…

— Считайте, уже посмел.

— Я хочу видеть свою дочь! — взвизгнул Кавецкий.

— У вас нет и никогда не было дочери. Мутанта, которого вы создали, использовав свою ДНК, ждет изучение и последующая утилизация.

-— Не-е-е-ет! — заорал он и практически повис на удерживающих его руках чародеев.

— Уберите их! — брезгливо окинув магов взглядом, распорядился Валенс, и они тут же исчезли вместе со своими охранниками.

Я старалась не думать об их участи. Заслужили — факт, но решила спросить о лаборантах и магах, которые не принимали судьбоносных решений, но все же подверглись влиянию Кшиштофа и Нелюба.

— А с этими что будет? — кивнула на статуи.

— С этими? Ничего, — пожал плечами Валенс. — Лишим их магии, и пусть живут дальше.

Что ж, самое гуманное, пожалуй, решение из всех, которые возможны в сложившейся ситуации. И тут мой взгляд упал на резервуары с беременными женщинами.

— А с ними… — хрипло выдохнула я. — С ними, что будет?

— Конечно, наши специалисты прервут беременность и восстановят здоровье женщин. Но… — Фонтей как-то замялся. — Мы не боги. Исцелив тело, не сможем залечить все душевные раны.

— Знаете, вы правы. Все мы не боги. И хорошо, что вы это осознали. Значит, есть надежда, что больше не повторится нашествие гефов или иных форм жизни, — ответила я. Глазами искала Веста. Один взгляд на него, мирно беседующего с охотником, и на душе сразу светлее стало. Будто лампочку внутри включили.

— Не волнуйтесь, Ксения. Охотники берут Землю под свою защиту, и я назначен главным координатором Солнечной системы.

На секунду забыла, как дышать. Куда он назначен? Два Фонтея на бедную старушку Землю? Перебор, ребята! И если до этого момента я просто волновалась, то сейчас подкатила паника.

— Все будет хорошо, — вернул мне мои же слова Вест, незаметно подошедший сзади.

Его руки легли на талию и даже сквозь одежду дарили тепло. Пожалуй, он прав. Не стоит волноваться раньше времени. А вместе мы с ним горы свернем.

Я улыбнулась и ответила его же фразой:

— Только если ты будешь рядом.

— Всегда, — шепнул он, еще крепче меня обнимая.