Повезло?

Северная дорога, 3-е число 9-го месяца, конвой на Демидовск, кемпер.

Мешки у бандосов оказались ожидаемо бесполезными. Пара дешевых спортивных костюмов, белье, зубные щетки, две бритвы и одна расческа на троих. Денег со всех всего пара сотен, плюс у главаря в чуть более приличном армейском рюкзаке два пятидесятиграммовых золотых орденских слитка. Дрянные «финки» на каждого, и пять банок консервов на всех. Собственно, этим их имущество и ограничивалось. В еще двух мешках оказались в одном продукты долгого хранения, как я понял, это могло быть уже награбленное/уворованное, но все довольно-таки дешевенькое, так, крупы в паре-тройке мешочков, котелок потертый, кружки-ложки-вилки; другой был явно чужим, не бандитским, как бы не того мужика из конвоя, но тоже ничего неожиданного в нем не нашлось – тот же сухпай, тощая стопка орденских карточек на полтысячи или чуть меньше, тарелка-ложка-кружка и немного шмоток в ценовой категории «для неимущих». Зачем его убили – непонятно, может, что подслушал/увидел лишнего?

Две затрапезных куртки я утром спалил в костре, когда собрался туда же закинуть ветхий «абибас» китайского производства, нарисовались трое водителей-армейцев, которым я оптом подарил и шмотки («Ковыряться с осями пойдут!» - авторитетно заявил самый старший из них) и прочее барахло «от бандюков». Самое смешное, что через десять минут, уже перед отправкой, один из водил появился возле моей кабины и отдал мне найденную в одном из спортивных костюмов, в зашитом кармане, тощую пачку экю, на глаз этак до полутора сотен мелкими карточками. Еще и объяснил, что, если б я им шмотье продал – это был бы их законный приработок, а раз просто отдал – так это мое. С достоинством приняв благодарность и отказавшись от более материального ее выражения, он пожал мне руку и вдруг замер на подножке, на которой стоял при разговоре. Его глаза впились во что-то за моей спиной, потом он хмыкнул своим мыслям и, улыбаясь, попрощался «до вечера». Я захлопнул дверь и осмотрел кабину, но ничего необычного или забавного не заметил. А вечером возле моего костра появился капитан, начальник конвоя, и насмешливо спросил:

- И какого лешего ты дурака валял? Почему не назвался нормально сразу… Маньяк?

Я только выругался:

- Капитан, достали этим дебильным прозвищем, … на…! Я – нормальный! Как хоть убедились-то – кто-то меня видел раньше?

- Не, – ехидно заулыбался армеец – просто один из наших к тебе в кабину заглядывал.

- И что? – все еще не мог понять выводов я.

- А надо свой автомат, который пистолет и который здесь полмира знает, хоть как-то прятать! А он у тебя прямо в держателе перед торпедой торчит. Понимаю, так удобнее, но вот с точки зрения незаметности...

Я только сплюнул от досады и предложил:

- Может, не стоит делать это общеизвестным фактом? Я как бы не артист, и в популярности не нуждаюсь.

- Да, собссно, про тебя только армейцы мои в курсе, и все. Остальным знать не нужно, да и мои это «сарафанным радио» растрезвонили, а так лишнего никто и не знает.

Я вспомнил странные взгляды со стороны конвойщиков на привале, и несколько большее, чем обычно, их движение во время остановок, и мысленно поблагодарил водил, что не стали по радиосвязи языками трепать. Это ж как скучно тут живут люди, что такая, в общем-то довольно заурядная ситуация, вызвала такой резонанс? Хотя… армейцы-то меня знают именно как Маньяка, могли и происхождение прозвища знать, а тогда да – на мелкую местечковую известность дворо-районного масштаба я, пожалуй, потяну и по земным меркам.

- Ладно, пусть так и будет. Но и достаточно, ладно? – попросил я. Капитан кивнул и, помявшись, спросил:

- По поводу той троицы… без обид?

Я налил в чашку свежезаваренного чая, достал из сумки себе вторую и, легко чокнувшись с капитаном краями, ответил:

- Твое здоровье.

А когда Маслов, оценив качество напитка, блаженно жмурился, добавил:

- Обид нет. Только своему заму объясни, что людей надо все же внимательнее выслушивать, да и сам не делай скоропалительных выводов… Эти козлы меня пасли дня два, минимум, так что заработали свою судьбу. Ну и черти с ними. Не подскажешь лучше, чего вы уже второй день нервные такие?

Капитан нахмурился, потом махнул рукой:

- Есть причины. Срисовали тут пару банд, которые точно нацелились на нас. А вчера радиоразведка засекла, сосредотачиваются твари. Похоже, завтра попробуют нас на зуб, а послезавтра можно ждать полноценного нападения.

Я почесал затылок, потом уточнил:

- И что, их так много, что можем не отбиться?

Капитан досадливо помотал головой:

- Да нет, отобьёмся, у нас есть… пара сюрпризов для этих скотов, но в конвое много гражданских людей, а главное – детей полно! В смысле – не подростков лет по пятнадцать-шестнадцать, а именно детей, больше полутора десятков малолеток! Есть совсем крохи, четыре годика, и едут в обычных машинах, и прикрыть нечем. Командование готовит штурмовики, но они будут только через три дня, это минимум. И что прикажешь делать?! Не в бэтры ж их сажать – по броне самая пальба и будет?!

Я медленно кивнул, а потом замер от неожиданной идеи:

- Слушай, капитан, а ты что про мою машину знаешь?

Тот недоуменно пожал плечами:

- Да как и все – взял ее с Хана, трофей классный, починил, двух егерей припахал под это… чем прославился как бы не больше, чем самим трофеем…

Я покивал и продолжил:

- Чинили ее специалисты, чуток замаскировали по моей просьбе, пришлось варить на нее всякое, и варить пришлось спецсваркой аргоновой, особо дорогой. Не в курсе?

Капитан несколько раздраженно переспросил:

- И какая мне разница – какой именно сваркой тебе машину чинят? Это имеет значение?

- Имеет. – отозвался я – Поскольку моя машина из титановых сплавов неизвестной мне породы, но промежуточную пулю держит уверенно. Вот крупняк уже продырявит навылет, а винтовочный на двух сотнях мне не страшен, как говорили. Фургон у меня большой, хоть и тесный, но человек пять-десять малявок разместить можно. А если и в кабину парочку ребят поспокойнее отобрать – так и еще больше. Если так приперло – поговори с родителями тихонько, пусть выделят пару теток посолиднее, чтоб за детьми следили, и я их утречком могу взять на борт. Плюс у меня и душ, и туалет в машине, так что всю дорогу можно не выпускать – пусть мультики смотрят, там суток на десять безостановочно хватит. Ну, и продуктов пусть каких подкинут – у меня свои-то есть, но готовить на всю ораву на моей плитке… Так лучше будет?

Капитан аж дышать забыл, поэтому шумно вздохнул пару раз, а потом буркнул:

- Знаешь, я нашим не верил про тебя, когда вживую увидел такого малого пацана… Думал, привирают… Тебе самому зачем этот геморрой? Молчи, дурной вопрос… завтра жди гостей. Это действительно решение, да еще какое! Теперь у меня руки развязаны, пусть и не совсем! Ну, парень, ты сам не представляешь, что мы теперь с ними… сможем сделать. Все, готовь машину, завтра у тебя будут все дети и парочка мамаш. До завтра. – он крепко стиснул мне руку и быстро пошел куда-то вглубь лагеря.

А утром мне устроили небольшой скандальчик, под который перегнали в середину колонны, между крытыми грузовиками, вроде я мешал проезду… кого-то там… и пока колонна готовилась к движению, под прикрытием тентованных кузовов через основной вход в мой кемпер загрузились четырнадцать детей и две женщины, одна лет тридцати – мать двух пятилетних девочек-близняшек, вторая примерно до сороковника, мать мальчика-семилетки и девочки на три года младше. Пока колонна нарочито медленно вытягивалась по дороге, я в течении десяти минут рассказывал и показывал, что и как включать можно, а что не трогать и пальцем, а потом запрыгнул на свое сиденье и тронул машину на ее место. Кстати, порядок в колонне сохранили прежний – капитан опасался наводчиков среди подопечных, и менять машины местами не решился. Поэтому перед моим капотом маячил все тот же, надоевший за это время «автобус» с переселенцами, а лаз в фургон я уже через полчаса закрыл сдвижным люком – детвора освоилась невероятно быстро и уже чирикала вовсю, постоянно чего-то требуя, возмущаясь и рыдая по неведомым мне поводам…

Для детворы я из кабины включил кондиционер, мультфильмы нашли и запустили на телеэкране уже самостоятельно мои гости, и примерно до обеда все было спокойно. Уже перед остановкой на «перекур» в кабину затарабанила старшая из «воспитательниц», но ей пришлось ждать еще четверть часа, прежде чем я смог остановить машину и влезть в кемпер, показывая ей, как пользоваться кухонными устройствами. Разобралась она молниеносно, уже через полчаса, когда колонна начала потихоньку вытягиваться по дороге, мне в кабину доставили тарелку с бутербродами из… не знаю чего, какое-то мясо, подвяленное и потом закопченное. Учитывая, что жесткое мясо было переложено листиками салата, дольками огурца и помидора и прочими вкусностями, пошло «на ура!», вместе с большой чашкой кофе. А через час после начала движения командир конвой выдал в эфир:

- Всем – внимание! Разведка обнаружила патрули бандитов. Было столкновение, двое наших ранено, бандиты потеряли два багги, у нас поврежден «бардак». Всем умеющим пользоваться оружием быть в готовности, без команды огня не открывать! Повторяю, без команды не стрелять, можете попасть в моих людей, головы поотрываю! О повреждениях машин докладывать немедленно, людей мы не бросаем, так что только от вас зависит, как скоро вам будет оказана помощь. Все, конец связи.

Скорость колонны резко снизилась. Мы тащились километрах на тридцати, а то и меньше, причем за соблюдением интервалов конвойщики стали следить просто зверски. Ко мне в кабину выбралась более молодая мамаша и попросила:

- Можно, я тут у вас посижу полчасика? Там детвора частью спит, а частью смотрит кино, мне нужно немного передохнуть. Кстати, можно было ваши диски спрятать, я едва успела отобрать у детей!

Я секунд пять-десять раздумывал, о чем вообще речь, потом густо покраснел:

- Да это вообще… то есть… а, ладно, понятно. Это мне китайцы типа как из-под полы продали, а я не стал особо перебирать, так и валялись в общей куче. – несколько коряво оправдался я. Но женщина неожиданно весело кивнула:

- Теперь понятно, я еще удивилась, у вас они действительно кучей валяются, только пара лежат отдельно, карты и справочник по местной флоре и фауне. Видно, что их смотрели, а остальное ждет лучших времен. А вообще машина у вас просто невероятная. Таких кемперов тут единицы, правда, я и не знаю толком сколько, обычно внутрь посторонних не приглашают. Тесновато только, еле влезли все дети, если бы не кондиционер – не знаю, как бы мы тут и дышали. А так даже здорово, свежо, хоть и душновато. Ничего не слышно про банды?

Я недоуменно кинул на нее взгляд, женщина пояснила:

- У меня муж – конвойщик РА, мотопехота, водитель БТР-а. Так что я в курсе, почему нас сюда пересадили. И как зовут водителя – тоже! – и она снова хихикнула.

Я вздохнул и ответил:

- Ну, раз так… было столкновение, капитан циркуляно передал. Им подбили две багги, про потери не уточнялось. И они отметились, у нас двое ранены и БРДМ подбит, но вернулся. Пока один-один, в нашу пользу.

Женщина выдохнула:

- Госссподи… И нехорошо, но спасибо, что «бардак», а не «бэтр»!

Я понимающе покивал. Женщина ушла в свои мысли, я же «держал» машину и раздумывал о том, что все мои потуги сделаться незаметным не стоят и выеденного яйца – все, кому интересно, за минуту узнают кто я такой и откуда у меня машины… Минут через сорок женщины сменились, теперь отдыхала старшая, но от нее кроме «Вы не против, я тут посижу?» вообще не было ни звука. Я тоже устал – забраться в кемпер, не наступив на чью-нибудь ногу, можно было только при определенном везении, да и медленное выматывающее движение здорово утомляло. К вечеру я уже хотел только спать, и когда меня загнали на ночную стоянку – в этот раз на старое место рядом с грузовиками, только настолько хитро, что я оказался между ними – мечтал только о том, чтобы упасть в кровать. А вот с этим вдруг нарисовались проблемы – я-то, наивный, думал, что дети у меня в машине только на время перегона. А вот капитан и его подчиненные решили, что этого недостаточно! Поэтому на ночь в моем уютном домике на колесах организовалось целое общежитие – семеро самых мелких детей при одной… дрессировщице? Не, воспитательнице, так правильно! Вся эта компания наглухо оккупировала как кровать, так и раскладную спалку у кабины. Детей удалось уложить поперек кровати, так что влезли шестеро, седьмая собиралась спать с «тетей», а вот мне места не осталось. Около получаса я бродил вокруг машины, но, в общем-то, вариант остался только один, если не привлекать внимание – я разложил сиденье в кабине и организовал себе очень неудобную, узкую и неровную лежанку. Благо еще, кондиционер на стоянке работал и на кабину. Ужин тоже пришлось готовить на улице, хотя вот как раз этого я бы сегодня хотел избежать. Может, поэтому то, что я сварил на костре, с равным успехом могло числиться как супом, так и кашей, да и на вкус было так себе – горячее, и хорошо. Единственное, что мне удалось сделать перед сном – это все же скупнуться, причем «для разнообразия» не под душем, а в местном озерке, если еще точнее – под крохотным, не более трех метров водопадиком. Сие диво истекало из узкой расщелины на глубине в метр ниже уровня земли, и падало в махонькую лужицу, из которой уже растекалось по овражку и так же, как и в первую стоянку, уходило в стену оврага метрах в ста ниже по течению. В этом овраге-промоине выход был очень пологим, и наш конвой практически перекрыл въезд в ложбину. Место оказалось почти необорудованным, тесным и неудобным, даже туалеты выглядели открытыми ямами с плетнями возле них – садишься этак в позу орла, свешиваешься, придерживаясь за плетень, ну и… Я догадался, что это нечто вроде запасной стоянки – если не успели добраться до основного места где-то дальше. Ну, или не захотели туда ехать…