Ох, уж мне эти любители маленьких победоносных войн! Ох, уж мне эти средневековые нравы!
В общем, вернувшись на ТемУр, я застал в Лимане небольшую эсесскую эскадру, доставившую на переговоры с «людьми света» моего знакомца, Адола. И не просто доставившую, но и по пути «заглянувшую в гости» к обитателям Камышового острова. «Граф», услышав от пассажиров и команды «Красавицы» о том, что мы потопили остававшиеся у рыжеволосых пиратов катамараны и сожгли верфи, на которых строились новые, решил «заработать авторитет» на том, что вырежет под корень всё это пиратское гнездо. Благая цель: избавить родную страну от ежегодных набегов, доставлявших много неприятностей как морской торговле, так и жителям прибрежных районов.
Цель-то благая. К тому же, уже практически достигнутая нашими руками. А вот способы её реализации нам, землянам из двадцать первого века, не очень понравилась. Не мудрствуя лукаво, Адол-оп прошёлся огнём и мечом не только по «столице» морских разбойников, но и всюду, где только с борта его «галер» замечали хоть какое-то шевеление в плавнях. Просто классический пример геноцида, исполненный в «лучших» традициях средневековых нравов — с вырезанием всех, включая женщин, детей и стариков.
Делалось это отнюдь не ради добычи: что можно взять, например, из тростниковых хижин дикарей, кормящихся с рыбной ловли где-нибудь на крошечном клочке земли посреди плавней? В «столице» рыжеволосых моряки и морские пехотинцы, конечно, поживились, если удавалось ворваться в ещё не горящую «хату» какого-нибудь капитана катамарана. Но главной целью набега «граф» определил не грабёж, а именно резню, убийства. Тем более, значительную часть добычи пираты тут же продавали соседям-кочевникам в обмен на скот и зерно.
Не знаю, чем он слушал купцов, плававших к нам, но часть награбленного он собирался сбагрить нам. Все эти окровавленные «пончо», бронзовые кинжалы, «топоры» и циновки из камышовых волокон. Когда я жил в Феодосии, наслушался «откровений» украинских олигархов: «если ты такой умный, то где твои заводы?». Адол, похоже, придерживался похожего принципа, только касательно титулов, а не активов.
Попытался он «качать права», требуя себе в качестве визави лицо, имеющее дворянский титул. Да тут ему очень быстро «постригли рога», которыми он пытался упереться в землю: не хочешь вести переговоры, мы ни тебя не задерживаем, ни твоих героев-головорезов. Горло Лимана находится вон там, так что попутного ветра вам в паруса. А не будет его — на вёслах дочапаете, не сломаетесь.
До моего прибытия переводил этот «обмен любезностями» Володя Кушнеров, наконец-то вернувшийся с соседнего континента. Он, конечно, профессионал, но языки гелов, гелонов и гелоров отличаются довольно сильно, и наш лингвист быстренько сбагрил это неблагодарное занятие на меня.
Пожалуй, Адол кочевряжился бы долго, если бы не столпотворение купеческих судов на внешнем рейде близ «караван-сарая». Помимо ласов, ракуим и «первой ласточки» с Северного континента, приплыло два кораблика из столицы Эсеса. И эта торговая орда вообще не оставила «графу» никаких шансов сбагрить награбленное у грабителей. И понтов у заокеанских визитёров было куда меньше, чем у «губернатора города Маси». Так что пришлось тому проглотить все эти дворянские заскоки и согласиться даже на моё посредничество в разговоре с Шаровым.
Ага! Именно с ним, поскольку разговор, как выразился «граф», «будет очень важным».
Иван Максимович, которому доложили о закидонах гостя, конечно, очень не хотел с ним встречаться, но уделить «протокольные» пятнадцать минут дал согласие. В здании штаба Базы, куда Адола всё-таки впустили, «проявив уважение к его высокому социальному статусу».
Как оказалось, этот самодур очень хорошо запомнил разговор со мной и хотел купить у нас пушки. Мощные, чтобы с крепостной стены стреляли дальше, чем корабельные орудия марентских пиратов.
Что ж, в этом он не оригинален. Такие же просьбы — дать мощную артиллерию — уже звучали и от ласов, и от ракуим, и от правителей государств на соседнем континенте. Желательно — автоматическую, стреляющую начинёнными взрывчаткой снарядами. Вот только на любое нарезное оружие с унитарными выстрелами и патронами мы изначально наложили табу. Так что пришлось Адол-опу довольствоваться красиво изготовленными репликами кремнёвых пистолетов с инструкциями в виде комиксов. Для себя и для «короля» Эсеса. Что же касается пушек…
— Это будет очень дорого стоить, — срезал его хотелки подполковник.
Ответ гостя можно было перевести на русский как «не дороже денег».
Пообещав подумать, Шаров отправил меня «провести экскурсию» по Базе для визитёра, после чего я должен был вернуться «на консультацию».
— Насколько я помню из вашего рассказа, ущерб от набега марентцев для Маси оказался довольно существенным?
Довольно. Скорее всего, не случись этого набега, из города прибыла бы не скромная «делегация» на паях, а пара корабликов. Ну и, кроме того, марентцы мешают ещё и другим купцам, включая тех, что плывут с западного континента. Не зря же ласы и ракуим выделили на охрану купеческих посудин не самые слабые боевые корабли. Кроме того, что-то мне подсказывает, что этим более развитым странам скоро очень захочется заняться колонизацией «недоразвитых окраин Ойкумены», и Эсес для этой цели подходит как нельзя лучше: небольшое государство, сильно отставшее от них в военно-техническом плане.
Рвение Адола я вполне понимаю: ему нужно «зарабатывать баллы» авторитета среди знати государства. С королями ведь всевозможные «апоплексические удары табакеркой в висок» случаются во всех странах и мирах, а после того, как он обеспечит безопасность города, которым ему поручили временно командовать, вполне вероятно, что следующим правителем могут выбрать и его. В надежде на то, что он сумеет обеспечить защиту от внешних врагов всего Эсеса.
— Товарищ полковник, а что-либо полезного было в той корзине камешков, что я привёз с собой?
— Было. Следы меди, никеля, цинка, серебра. Нужно, конечно, серьёзное геологическое обследование притоков той речушки. Может быть, овчинка и будет стоить выделки, если удастся договориться о создании рудника и перерабатывающего комплекса там, где есть залежи, пригодные для промышленной добычи и переработки.
Впрочем, Адолу в «государственническом» подходе невозможно отказать: в качестве «заманухи» он предложил нам открыть в Маси «торговое представительство». Которое нам по-любому придётся защищать в случае нового нападения на город. И даже «нашёл» кандидата на его руководство — разумеется, меня, поскольку я уже и с городом знаком, и с местными нравами, и знакомые среди купцов (и купчих) у меня имеются. Наступил, как говорится, на горло собственной песне, «забыв» про обиду на моё бегство.
В общем, в его следующий приход в штаб мне пришлось переводить долго, очень долго: стороны рьяно торговались за стоимость пушек, которые Шаров соглашался продать для обороны Маси. Чугунных, с прообразом унитарного снаряда в виде сменных камор, длинноствольных, с дальностью стрельбы в пару километров, с неплохо подогнанными по калибру стандартизированными чугунными ядрами. За десяток орудий и две сотни комплектов зарядов к каждому из них — вес двух пушек в золоте. Что, в общем-то, даже чуть дешевле, чем местная цена за холодное оружие из очень хорошей стали.
Сторговались на том, что половина указанного веса будет выражена в золоте, а половина — в серебре. После чего договорились о скидке, предоставляемой за выделение участка неподалёку от Портовых ворот под строительство фактории, а также за выделение охраны, обеспечивающей безопасную работу геологической экспедиции в прилегающих горах. В первую очередь — на притоках той самой реки, возле которой морем выбросило на берег «морское/воздушное чудовище». Плюс скидки за артефакты «людей света» и информацию, как-либо связанную с ними.
Последний пункт подсказал Шарову я. И, как оказалось, Адол-апу это дополнение очень понравилось. Настолько, что он немедленно ухватился за него. Знать, у гелоров этого добра, если не навалом, то всё-таки можно по сусекам наскрести, по амбарам намести.
Выгодно ли это нам? Пожалуй, примерно также, как «классическим» колонизаторам обмен бус и зеркальцев на золотые слитки.
Вселенная подождёт, пока русский старлей удит рыбу!
Не слишком ли много я о себе возомнил, переделав известную фразу российского императора? Не, в самый раз! Ну, устал я, устал. Поэтому и «релаксилую», слушая шум набегающих на берег волн и попивая пиво, купленное в базовском кабаке. Ага! Запустили они мини-пивзавод из сырья, произрастающего на прилегающих к Центральной полях. Пивко пока ещё без названия, просто «Пиво», но довольно неплохое. А если полторашку не на солнышке держать, а в термосумке, то по здешнему климату — вообще кайф. Благодать: складной стул под шатром, дающим тень, дневной бриз, две удочки-закидушки с колокольчиками, укреплённые довольно серьёзно: рыбка-то здесь солидная поклёвывает, как говорят базовские коллеги.
Вообще, конечно, отпуск, что я выпросил у шефа, это здОрово. «Абрам, что ты будешь делать, когда выйдешь на пенсию?» «Куплю себе кресло-качалку и целый месяц буду в нём сидеть.» «А потом?» «А потом начну раскачиваться». Никаких требований начальства в стиле «хватай мешки, вокзал отходит», никакой суеты. Регулярное питание, более или менее регулярный секс, здоровый сон, послеобеденное купание в бассейне. И вот, наконец, на третий день этого блаженства ещё и на рыбалку вырвался.
Жаль, недолго сие блаженство продлится. Шаров уже объявил, что после завершения ходовых испытаний построенной на нашей верфи самоходной десантной баржи предстоит мне новый визит в Маси — открывать в городе нашу факторию. Об этом они успели договориться с Адолом: пока тот собирает бабло для оплаты пушек, мы строим факторию и готовим на крепостной стене места для их установки. Конкретно — бетонируем площадки, на которые эти орудия будут устанавливаться, и сооружаем для их защиты от стрел, пускаемых снизу, железобетонные брустверы-парапеты, долбим в стене при каждом орудии небольшой пороховой погреб.
Пушек, конечно же, в наличие нет ни одной. Их только-только заказали на земле, но расчёты их массы вместе с лафетами уже прикинули. Так что теперь инженеры ломают головы, как всё это забабахать с минимумом затрат. Ох, и матерятся же, узнав от меня, что стены сложены их каменных плит «насухую», без связующего раствора! Да ещё и без толкового расчёта фундамента…
Радует то, что я туда сплаваю ненадолго: утрясти с Адолом организационные вопросы с наймом местной рабочей силы, выбором управляющего факторией из числа местных (а что там особо выбирать, если кандидатура Элга сама напрашивается?) да размещения наших специалистов.
Соня не была бы сама собой, если б не подъе*нула меня тем, что по возвращении «от твоей дикарки» меня к себе не подпустит без повторной сдачи анализов на весь известный ей «букет» венерических заболеваний. Ну, остра бабочка на язычок, за что мне и нравится. В том числе и за это.
— Впрочем, я тебе могу подсказать выход: закажи себе с Земли резиновую куклу. С ней хоть риска что-нибудь «намотать на винт», а потом и меня «наградить», поменьше. Ведь кажется, так у вас это называется?
Так, так. А ведь она права: что-то в отношениях с Затой мне придётся решать. Если, конечно, не рвать отношений с Сонькой. Ну, так уж женщины устроены, что очень не любят, когда у мужчины, с которым они спят, ещё кто-то есть. Есть, конечно, и такие, кто спокойно к подобному относится (по крайней мере, внешне), но таковых немного. В Маси я появляться если и буду, то очень редко, так что нет никакого смысла «бронировать» за собой купчиху. Да и не было у нас с ней никакого душевного контакта, необходимого для таких случаев. Ей нужен был секс, мне нужен был секс, вот и всё, что нас связывало.
Да, в Маси я буду наведываться очень редко. По крайней мере, капитану «Севера» уже поставлены задача готовиться к походу к юго-восточной части континента, на поиски «других людей света». А мне обещано место на кораблике во время этой экспедиции.
Сложно сказать, поймали ли они наше постоянное вещание на коротких волнах. Если и поймали, то что-то не торопятся хотя бы послать в нашу сторону беспилотник, чтобы выяснить, кто ещё, кроме них, сумел пробиться сквозь пространство и исследует эту планету. Возможности-то его послать у них имеются: судя по мощности реактора на аппарате, дальность полёта этой «машинки» даже не межконтинентальная, а глобальная. Боятся нарваться на недружественный приём? Вполне возможно: чего ждать от нас они ведь не знают. А вдруг мы — какие-нибудь кровожадные монстры, питающиеся на завтрак младенцами инопланетян? Ну, или уже имели не самый удачный опыт контакта с представителями других инопланетных цивилизаций.
Но главная мысль, которая меня терзала, пока я «релаксировал» (ага! «Ай дую пиво эвридей!»), не о них, а о «старых людях», которых мы, кажется, очень даже недооценили, получив их артефакт-часы из убежища на Большом острове. А если они — не боле ранняя экспедиция «людей света», ныне тусующихся где-то на другом конце континента? А если они — потомки деградировавшей колонии ещё одной «волны» инопланетных исследователей? Только добравшихся до ТемУра из чужого и им мира на несколько сотен лет раньше.
Ну, а что? Не кото-клизьма вынудила одних и тех же инопланетян прервать изучение этого мира, а потом вернуться в него. А кто-то отдельно сунулся, споткнулся о задницу с различием темпоральных потоков (или ещё какую задницу) и посчитал, что делать на этой дикой планете нечего. Исследователей то ли намеренно бросили, то ли не сумели эвакуировать, и поставили крест на проекте. Теперь же ещё две инопланетные цивилизации (включая земную) пытаются пробежаться по тем же самым граблям.
Этой мыслью я даже с Шаровым не делился. Пока сам её прокачиваю в башке, ищу «за» и «против». Ага, внешне совершенно беспечно сидя на рыбалке…
Сначала звякнул колокольчик, а потом удилище спиннинга, рассчитанного на ловлю тунца, заплясало, норовя выскочить из упоров крепления. Этого допустить нельзя: утащит в Лиман за нефиг делать. «Прибор» не мой, а одолженный на время.
Самое захватывающее в рыбалке на крупную рыбу — это процесс борьбы с ней. А мне попалось что-то достаточно серьёзное для здешней рыбалки. Так что возился, вываживая «зверя», похожего на земного пеленгаса, минут пятнадцать. Аж весь пОтом истёк, пока рыбина, весом килограммов восемь, оказалась на песке, а я специально припасённым для этого молоточком-клевцом хряцнул рыбине по черепушке: меня тщательно проинструктировали «не доверять» внешне успокоившейся рыбе.
Теперь хлебнуть пива, чтобы восполнить водяной баланс…
Так. На чём я в своих размышлениях остановился, пока с уловом боролся? На «старых людях»?
Они ведь не только старые, но и несколько… странные по части фенотипа. Вживую я их, конечно, не видел. И вряд ли уже увижу: «спасибо» рыжеволосым пиратам, загеноцидившим в здешних местах этих… «пришельцев». Назовём их всё-таки так. Но все эти статуи и статуэтки обычно лепят, точат и высекают по образцу и подобию «натуры». Вон, в земной Африке даже памятникам дедушке Ленину умудряются придать негритянские черты.
А что бросается в глаза в этих четырёх «идолах», виденных мной в двух храмах и «на божничке» старика Мола? Ну, при всей «зализанности» линий и условности, отсутствии даже намёков на портретное сходство черт физиономий… Коротконогость, длиннорукость и длинноголовость. Причём, пропорции соблюдены во всех трёх виденных мной «комплектах». Так что немудрено, что их никак невозможно было спутать с аборигенами.
Сохранилась ли какая-нибудь хотя бы очень ограниченная популяция «старых людей»? Судя по всему, вряд ли. Инбридинг — страшная вещь, убивает не менее надёжно (хоть и также медленно), как и радиация.
Опаньки! Вот и вторая удочка сигнализирует, что воды Лимана не пустынны.
Побороться пришлось даже дольше, чем в первый раз. И добычей стал не «пеленгас», а что-то похожее на сома. Примерно такого же веса (ну, не сильно больше), чем первая рыбка.
Так, перевести дыхание, допить пиво и можно связываться по рации с водителем «Газели» Васьком, который забросил меня сюда со всем рыболовецким хламом: сам завёз, сам пусть и вывозит. Одна рыбка ему в качестве уплаты за «транспортные услуги» и аренду рыболовного снаряжения, а вторая нам с Софьей Андреевной. Часть тушки сразу на уху пойдёт, а часть порублю на стейки и засуну в морозилку: потом будем либо жарить, либо снова уху варить.
А про «старых людей» и вообще пришельцев из других миров позже доразмышляю: в отпуске мне ещё несколько дней бездельничать, а потом ещё на барже в Маси и обратно путешествовать.