Последний звонок. Том 2

Глава 126 Дима

Стоило лишь подумать о том, чтобы встать, как я оказался на ногах. Нечто, поселившееся в груди, давало больше, чем силу. Было ли такое слово в человеческом языке? Я не знал. Лишь чувствовал возможность создавать миры и разрушать вселенные. Но сразу вслед за этим чувством пришло нечто, большее, чем слабость. Бессилие. Отчаяние.

— Нет, — прошептал я, вспоминая напутствие Брика. — Как я мог… Юля!

Крик раскатился над водной гладью, но даже эхо мне не ответило. Промолчала и Юля. Безвольно повисшая, будто кто-то крюком подцепил ее за шиворот, она не то шла, не то летела над водой к сияющему дворцу на другом берегу.

Я бросился следом. Далеко-далеко стукнуло в последний раз и замолчало мое сердце. А я лишь вскользь подумал, что теперь, наверное, придут Исследователи, чтобы забрать у меня то, что должно принадлежать им. Что ж, подождут.

Я был готов плыть, но водная гладь спружинила под ногами и, как лента транспортера, потащила вперёд. Слишком медленно. Я побежал, стараясь не смотреть под ноги. Вдруг это хрупкое волшебство рассеется от неосторожного взгляда.

— Юля! — закричал я вновь.

Она должна была услышать меня, но не ответила, не обернулась. Дрогнули плечи, или мне показалось? В уши ворвался пронзительный писк. Он пронзал все мое существо, хотелось упасть, скорчиться, заткнув уши. Потемнело в глазах. Я мысленно коснулся сгустка света, пульсирующего в груди, и послал ему какую-то невнятную просьбу.

Свет меня услышал. Писк остался, но боль пропала, и, тряхнув головой, я избавился от темной пелены. Юля оказалась на расстоянии вытянутой руки. Я уже мог видеть ее профиль, безучастное выражение лица. Ещё один рывок, и я встал перед ней, схватил за плечи. Она остановилась.

— Слышишь меня?! — Я тряхнул ее. — Тебе… Тебе нужно вывести яд! Слышишь?!

Ни слова, ни эха в ответ. Я мысленно клял себя последними словами. Какой смысл кричать теперь, когда вся ее сила — у меня! Что она может? Шестнадцатилетняя девчонка, которой вкатили смертельную инъекцию. И я — я, которому она доверилась! — сам толкнул ее в бездну.

— Не смей умирать! — Я тряс ее сильнее, черные волосы, разметавшись, упали на лицо, голова тряслась.

Она вновь полетела вперёд, незаметно оттолкнув меня в сторону. Или же это была не она, а та сила, которая вечно увлекает за собой души отживших, решила поставить меня место, бросить на колени, припечатать к рябящей поверхности реки. На ощупь как губка, пропитанная водой.

— Стой, — прошептал я вслед Юле.

Свет в груди все горел, но больше не давал сил, и чудовищный писк становился сильнее.

— Иди к ней, — повелел я свету. — Спаси ее, позволь мне умереть, ведь я здесь для этого!

Я потянулся к груди рукой, чтобы, как Юля, достать светящееся нечто. Но тут кое-кто очень не вовремя решил, что я должен жить.

Боль, пронзившая грудь, а затем и все тело, вырвала у меня крик. Я дернулся вперёд, в единственном доступном мне направлении, и…

Я сел на каталке, хрипло дыша и глядя на качающийся в левой стороне груди шприц.

— Вот веришь, нет — на минутку вышел, отлить, а тут эта хрень как запищит, — услышал я сбоку голос Кая. — Пришлось бежать тебя реанимировать, даже руки не помывши. Цени.

Я повернул голову. Кай сидел на полу, прислонившись спиной к борту машины.

— Где был, чего видел? Шприц сам вынешь, или… Эй, ты далеко собрался?!

Я встал, одновременно вырвав из груди шприц. Бросил его наружу. Проследил взглядом полет и вздрогнул: шприц попал в бронежилет застывшего у раскрытых дверей «скорой» бойца.

— Дмитрий Владимирович, я уполномочен сопроводить вас в безопасное место. Таково последнее распоряжение Марии…

Сквозь маску, закрывающую лицо, слова звучали невнятно. Но автомат парень сжимал красноречиво.

— Отошёл, — просипел я, с трудом узнавая свой голос.

— Дмитрий Владимирович! — Кажется, он на меня прикрикнул? Все звуки глохли, будто в вате. — Не осложняйте мою работу!

Я вытянул руку вперёд. Закрыл глаза, но все равно продолжал видеть. С пальцев слетели лучи света. Гибкие, будто продолжения пальцев, они схватили бойца, приподняли его и вырвали из рук автомат.

Я открыл глаза. «Пальцы» исчезли. Боец барахтался в воздухе в полуметре от неподвижно висящего автомата.

— Офигеть, — сообщил Кай. — Я так понимаю, стыковка с псевдодочерью прошла успешно?

Автомат переместился в сторону машины, Кай поймал его на лету. Не глядя, снял с предохранителя и щёлкнул затвором.

Боец, которого я все ещё держал в воздухе, перестал дёргаться. Посмотрел на меня хорошо знакомым пустым взглядом.

— Впечатляет. Примите мои поздравления, Дмитрий Владимирович. Но это ничего не меняет. Штурм здания начнется через пять минут, все слишком далеко зашло.

— А Маша? Юля? — спросил я.

— Их физическая смерть приемлема.

Я моргнул, и бойца как порывом ветра снесло.

Вдох, выдох. Я прислушался к своему телу. Заставил сердце биться ровнее, убрал пелену с глаз. Дыхание выровнялось, дрожь ушла. Но за все это приходилось платить. Кажется, я отдал четыре года жизни, чтобы в ближайшие полчаса оставаться на ногах.

— Хорошеешь с каждой минутой, — прокомментировал Кай, глядя на меня.

Я не стал спрашивать, что он видит. Лишь предположил, что на щеки возвращается румянец, пропадают мешки под глазами.

— Юля умирает. — Я выпрыгнул из машины на землю. — Возьми-ка ещё один волшебный шприц, а потом тебе придется прижаться ко мне. Нежно.

Кай хмыкнул. Я услышал бряканье в медицинском саквояже.

— Место прижатия самому выбрать? Или у тебя есть предпочтения?

— Не поверишь, но есть. За руку берись.

Боец, которого я отбросил, обнаружился в паре десятков метров. Он двигался к нам, прихрамывая, и остановился, почувствовав мой взгляд.

— В этом ни малейшего смысла! — крикнул он. — Пять минут, и мы уничтожим здание. Во имя памяти Марии, Дмитрий Владимирович…

Я закрыл глаза и отдал приказ свету. Этот прыжок отобрал у меня ещё четыре года.