Последний нейромант 1.1

Глава 6

Я приложил ладонь к замку, услышал тихий щелчок, и дверь открылась. Внутри небольшого кабинета, выложенного белыми плитками, царили полумрак, прохлада и пахло озоном.

Тихий гул покрытых белой керамикой будок со светодиодными лампами смешивался с писком неизвестных мне приборов, стоящих на тумбах. На одной из них в зеленоватой колбе плавал мозг, опутанный тонкими проводами. Судя по его размерам и форме, он не принадлежал человеку.

Осмотревшись, я заметил в углу стол с гала-компьютером. Не теряя времени, направился к нему. Приложив ладонь к панели, почувствовал, как она мигнула и разблокировалась.

— Даров, чел! — раздался жизнерадостный голос с потолка.

От неожиданности я чуть не полетел со стула. Вскочив, начал оглядываться по углам, пытаясь понять, откуда исходит звук.

— Я здесь! Левее, на тумбе, на колбу смотри, — подсказывал голос, помогая мне.

— Ты тот самый мозг?

— Зови меня Амп. Извини, что напугал. Не знаю почему, но я просто обожаю так делать.

— Алан, — буркнул я, продолжая пялиться на комнату.

— Тут только мы. Понимаю, что в это сложно поверить: плавающий в колбе мозг, который еще и разговаривает. Но что поделать, такой уж я.

— Кто ты? — спросил я, все еще не веря своим глазам.

— Автономный модуль памяти, сокращенно Амп. Испугался говорящего мозга? Не переживай, я тоже вижу тебя впервые. Ха-ха!

— А ты всегда был таким?

— Сколько себя помню. Не заморачивайся. Я привык. Зачем пришел?

— Узнать кое-что хотел, — честно ответил я.

— Ты по адресу, ха-ха! Спрашивай меня или отправляй запрос через гала-компьютер.

— Угу.

— Не против, если я иногда буду задавать тебе вопросы? Меня редко навещают, а тут так скучно.

— Валяй, — разрешил я, составляя данные по запросу.

«Говорящий мозг в банке, которому скучно. Какой извращенец такое придумал? Ладно, поищем в первую очередь, кто такой нейромант», — текли мысли, пока я тыкал в клавиши.

— Нейромант? Впервые слышу! Это специализация рейдеров?

— Может, ты подскажешь, кто это?

— Конечно! Сейчас пораскину мозгами. Ха-ха! Я вывел на экран все известные специализации рейдеров… упс, а нейроманта там нет.

Я уставился на экран, где красовался список специализаций. «Так… „Итьютор — человек, прошедший мутацию, обладает сверхспособностями по обнаружению“. Это мы и так знаем. „Установка нейромодуля блокирует их способности“. Ага, так вот почему они все без нейро ходят. Кто там дальше? „Трекер — он же грузчик или носильщик, имеет имплант свёрнутого пространства от пятидесяти кубов, обязательна прошивка импланта до возможности сортировки“. Понятно, ну это про меня», — вчитывался я в список специализаций.

Далее шли лучник, медик, классы бойцов — тяжелый и средний, — всё это я и так знал, но нейроманта или чего-то схожего по названию, как и сказал Амп, среди них не было.

— Слушай, Амп, у тебя есть информация по протоколу «Скрижаль Небес»?

— Хм, ну и запросы у тебя! Впервые мне дают два запроса подряд, на которые я не в состоянии ответить, — голос его на мгновение утратил жизнерадостность, и мозг ненадолго умолк. — «Небес», «Небес»… это связано с Небесным городом?

— Не знаю; всё таинственное в этом проклятом мире так или иначе связано с ним, — сказал я с грустью.

— Выше нос, Алан! Я перетрясу все архивы по Небесному городу. Если найдется хоть одно совпадение, отложу файл для тебя!

— Спасибо… э-э-э… Амп.

— Хоть я сейчас и чувствую себя безмозглым — ха-ха! — что еще поискать?

— Думаю, пока ничего. Ладно, бывай! — направился я к выходу.

— Стой, Алан! Можно тебя кое о чем попросить? — поинтересовался мозг тихим, заговорщическим тоном.

— А? Смотря что. — Мне стало любопытно.

— Будешь на черном, купи мне пару войс-пластинок с музыкой, пожалуйста. Любые, на свой вкус.

— Эм… любые?

— Да, если не затруднит.

— Ладно, но с тебя инфа по Небесному городу!

— Заметано, братуха! Ха-ха! Ой, то есть Алан. Я поищу.

Сбежав из логова говорящего мозга, я спустился на первый этаж и заглянул в комнату отдыха. Отряда Гордона там не было, и я логично предположил, что их уже рассчитали, а раз так, надо и мне наведаться к казначею.

Отстояв небольшую очередь и показав значок в бронеокне, я получил свои первые заработанные в гильдии синтэксы. Похрустев новенькими купюрами, раскидал их по карманам и направился на выход.

«Сто тысяч за короткую, по сути, вылазку! Ох и не зря я сюда рвался! Жирно живут гильдейские».

Мысль о деньгах грела душу.

Часы сказали мне, что я пока еще успеваю заскочить на черный рынок. Не теряя времени, я поймал энергомобиль. Хмурый пилот, узнав о точке назначения, указал на заднюю дверь со словами: «Если робот испортит сиденье…». Я кивнул и разместился сзади, усадив ворта на коврик. Энергомобиль плавно тронулся с места и, сигналя нерасторопным прохожим, повез меня на рынок.

Черный рынок — это центр торговли в столице Тринополиса, поистине атмосферное местечко. Тут торгуют всем и вся, проводят подпольные аукционы, устраивают бои на арене, делают ставки. На окраинах находятся закрытые клубы — на любой, самый извращённый, вкус, а также есть «красная» улица и переулок с подпольными клиниками по установке имплантов.

Рассчитавшись с пилотом, я устремился к торговым рядам. Ленивые продавцы, понимая, что сегодня будний день и покупателей под вечер уже можно не ждать, начали убирать товар с прилавков и запирать киоски. Торговые ряды практически пустовали, и мы с вортом быстро добрались до нужного магазинчика. Открыв дверь, известившую о моем приходе звяканьем колокольчика, я вошел внутрь.

За прилавком скучала молодая девушка с ярко-розовыми волосами, уложенными в прическу в стиле пикси, — я знал это, хотя сей шедевр и не было видно из-под накинутого на голову капюшона балахонистой, безразмерной кофты. Длинные пушистые ресницы, за которыми прятались большие голубые глаза; аккуратный, слегка вздернутый носик; розовые щечки и пухлые губы. Она листала ламинированные довоенные картинки и периодически качала головой в такт играющей в магазине музыке.

При виде меня ее и без того огромные глаза расширились, ротик приоткрылся, показывая ровный ряд белых зубок.

— Ал! — закричала она.

Выскочив из-за прилавка, девушка с разбега запрыгнула на меня, обхватив ногами мои бедра. Ее губы впились в мои, и, когда наш поцелуй закончился, она, взяв в ладони мое лицо, посмотрела в глаза.

— Ты куда пропал⁈

— Прости. Рейды, дела… Замотался немного, — ответил я, покрепче стискивая ее упругую попку.

Девушка вывернулась и встала на ноги. Посмотрев на меня, серьезно произнесла:

— Я так волновалась, Ал! Ты никогда не пропадал так надолго. Что-то случилось?

— Можешь меня поздравить! — гордо выпятил я грудь, где красовался значок гильдии.

— Ви-и-и! — раздался радостный визг. — Я так счастлива за тебя! Поздравляю!

Она запрыгнула на меня во второй раз, и мы продолжили целоваться. Когда наконец отлипли друг от друга, она опустила взгляд.

— О, а это еще кто с тобой⁈ — Ее брови мило нахмурились. — Ты куда моего малыша дел⁈

— Это он и есть! Апгрейд прошел. Нравится? — посмотрел я на ворта. — Ворт, помаши Эллиоре лапкой. Ну давай, как мы учили!

Я запустил алгоритм через нейро, ворт поднял лапку и помахал ею в знак приветствия. Эллиора присела на корточки перед вортом и погладила его по корпусу.

— Хороший мальчик. Кто у нас тут такой красивый, новенький, гладенький, а? — мило воркуя, Элла продолжала поглаживать робота.

— Слушай, я сейчас ревновать начну.

— Посмотрите на него, какой большой бука! Ревнует он! Может, пойдешь ко мне жить, малыш? — не унималась Элла.

Ворт пискнул и пробежал пару кругов вокруг нее. Она вскочила и засмеялась.

— А я тебе говорила, что он меня больше любит!

— Еще бы! Разве тебя можно не любить? — Я любовался Эллой и, пытаясь убрать с лица улыбку блаженного идиота, спросил: — Чем займемся? Может, сходим отметим?

— Не выйдет, Ал, извини, — ее глаза погрустнели. — Отец просил не задерживаться: к нам кто-то из родни приехал.

— Да ладно, нет так нет, — я театрально поклонился. — Позволите вас проводить, моя принцесса?

Элла улыбнулась и, сделав реверанс, ответила:

— Позволяю, мой храбрый рейдер. — Она развернулась и направилась к подсобке. На ходу кинула, не оборачиваясь: — Подожди, только магазин закрою.

— Постой! Элла, у тебя еще остались те войсы с «Грозовым монахом»?

— Зацепили? — она хитро улыбнулась. — Я же говорила, вещь! А куда ты старые дел?

— Да это не для меня, ты не поверишь…

Я убрал стопку войс-пластинок с музыкой в карман и, пока Элла закрывала магазин, рассказал ей, как меня приняли в гильдию и для кого купил музыку.

— Мозги в банке попросили тебя купить музыку послушать? Ты меня точно не разыгрываешь?

— Его зовут Амп. Ага, представляешь, он еще и шутить пытается! Впервые вижу такой модуль.

— Знаешь, Ал, — тихо сказала Элла, — вот смотрю я на них порой, — она опустила взгляд на идущего с нами ворта, — и мне кажется, что они как будто живые, все понимают и умеют чувствовать.

— Может быть, — я улыбнулся и крепко прижал ее к себе.

Мы взялись за руки и направились на выход с рынка. Я поймал энергомобиль, под ворчанье пилота усадил ворта с Эллой назад, а сам прыгнул вперед и назвал адрес. Не знаю почему, но во мне постоянно возникал протест, когда мне предлагали положить ворта в багажник.

Элла жила в элитном районе на востоке, где в основном обитали небедные граждане, такие как владельцы магазинов, крупные мастеровые, члены гильдий, которые занимали высокие посты, иногда на улицах встречались и благородные.

Наблюдая за мелькающими за окнами электромобиля ухоженными частными домиками и прохожими, чья одежда стоила как месячная зарплата фабричного работника, я представлял, что и сам однажды поселюсь здесь.

Энергомобиль плавно остановился возле дома Эллы, я, не отпуская пилота, вышел первым и открыл ей дверь. Элла уже хотела страстно поцеловать меня на прощанье, но, заметив, что на пороге стоит ее отец, скромно чмокнула в щеку и со словами: «Жду тебя в магазине», — направилась к двери. Провожая ее взглядом, одетую в безразмерную кофту и широченные штаны, я знал, что под ними скрывалась обалденная фигура и стройные гладкие ножки.

Злой взгляд ее отца прожигал меня насквозь, но я с наглой улыбкой кивнул ему в знак приветствия и запрыгнул на задние сиденье.

Узнав следующий адрес, пилот недовольно поморщился и, буркнув: «Только до границы района», — развернул свой энергомобиль.

Солнце уже давно село за горизонт, когда мы подкатили к этой самой границе. Я сунул пилоту пару купюр и пожелал хорошей дороги. Как только выбрался из салона вместе с вортом, пилот, резко дав по газам, исчез из моего поля зрения. Запах родных улиц тут же ударил в нос, я поморщился и, бодро шагая по грязным улицам, направился домой.

Решив срезать, я пробирался по узкой улочке, зажатой между домами. Под ногами то и дело попадались кучи мусора, а в них — спящие бездомные. Я старался не наступать на них, но каждый раз, спотыкаясь, слышал недовольную ругань. Уже почти выбравшись на центральную улицу, наткнулся на троих. Они стояли, перекрывая дорогу, как будто ждали меня.

Трое. Оборванцы, от которых несло дешевым пойлом и потом. Один с куском ржавой трубы, другой — с «розочкой». Третий, ближайший ко мне, пытался крутить в руках нож, но тот раз за разом выскальзывал из его пальцев, со звоном падая на асфальт.

Я сделал шаг назад, притворившись испуганным. В памяти всплыл взгляд отца Эллы — холодный, оценивающий. «Сюда, мои овечки, — прошептал я, и на губах сам собой появился оскал. — Дядя Алан сегодня не в настроении, и вы ему поможете».

— Эй, урод! — начал ближайший, но закончить не успел.

Рывок — и я уже вплотную к нему. Удар в челюсть, хруст, и он падает на своего товарища с «розочкой». Оборванец с трубой только успевает замахнуться, как я уже рядом. Мой ботинок со всей силы врезается ему в колено. Его нога выгибается под неестественным углом, и он валится на землю с криком.

Остается один — тот самый, с «розочкой». Он скидывает с себя своего оглушенного напарника и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Ну, чего ждешь? — спрашиваю я, чувствуя, как адреналин пульсирует в висках.

Он делает шаг назад, потом еще один, разворачивается и бросается наутек.

— Не в мою смену, — бросаю я ему вслед и устремляюсь за ним.

Бежать ему пришлось недолго. Через пару десятков метров я догнал его, пнул по ногам, и он упал на асфальт, скуля, как пискун, которому прищемили хвост.

Я стоял над ним, понимая, что сегодня ночью кто-то явно ошибся адресом. Пару раз хорошенько пнул его, да так, чтобы понял: нападать на людей ради пары синтэксов — плохая идея. Жизнь в этих трущобах научила меня постоять за себя. Я не раз дрался с такими же бродягами, и сегодняшний случай не исключение.

Идя по этой узкой улочке, я даже где-то внутри надеялся, что кто-то из этих мразотных бандюг мне попадется. И что они первыми спровоцируют драку.

Жалеть их? Нет. Если бы не я, им мог бы попасться какой-нибудь рабочий, уставший после смены. И тогда я не уверен, что все закончилось бы так же. А со мной они получили урок, и, возможно, их жизнь после этого изменится, а нет — так туда им и дорога. Нарвутся в конце концов на того, кто не станет церемониться, а просто забьет их до смерти.

Мне полегчало, и, напевая про себя ритм любимого трека «Грозового монаха», я бодрой походкой направился к дому.

Во дворе было тихо. Свет в спальне намекал, что дед, скорее всего, засел за чтение со старой книгой в своем кресле. Я, оставив ворта на охране, открыл замок и дернул ручку двери.

— Я дома! — крикнул с порога, скидывая ботинки. — Старый, ты есть будешь?

— Буду! — донеслось из спальни.

Я разогрел еду, накрыл на стол и позвал деда. Первым делом похвастался, что меня приняли в гильдию. Рассказал, что забегал к Элле. Дед тут же запел свою песню, что пора уже ему стать прадедом.

— Ты же знаешь, она из Краунов.

— А мы Хромиры, че такого-то?

— А то, что Краунам принадлежит половина фабрик в нашем районе!

— И чаво? Упустишь ведь девку.

— Все, давай не будем! — сказал я раздражённо.

— Тогда жетон доставай, обмоем! — дед хитро прищурился. — Дело такое, обязательно обмыть надобно.

Я не стал спорить: повод и вправду был. Открыл замок шкафчика и достал особую шестидесятку. Купил я ее еще пару лет назад, пятьсот синтэксов отдал, между прочим. Разлил нам с дедом по стаканам, нарезал закуску и поставил все на стол.

Глаза деда аж заблестели, он заерзал и сказал:

— Ну, чего ждешь? Кидай уже жетон.

Я подчинился, снял с шеи значок гильдийца и опустил его в стакан вместе с цепочкой. Дед поднял руку перед собой, мы чокнулись и на выдохе выпили залпом.

— Ух, хороша! Бр-р! Поздравляю, внучок! Я знаю, как для тебя это важно.

— Спасибо, если бы не ты… А хрен с ним! Давай еще по одной! — Я чувствовал, как деду не терпится повторить.

Мы проболтали несколько часов, дед на ходу сочинял истории о своей службе. Потом я помог ему добраться до спальни и уложил на кровать. Не успел пройти и метр по коридору, как за спиной уже раздался могучий храп.

После обхода нашего «земельного надела» меня осенило: нейро, наверное, уже закончил дешифровку! Я достал из кармана пластинку. Сканер подсветил ее зеленым цветом. Следом вылезла надпись: «Начать прослушивание записи?». Нажав «Да», я направился в свою комнату. По моей щеке текла слеза: родной, давно забытый мною голос отца звучал в моей голове.

«Дорогой Алан, если ты это сейчас слушаешь, значит, мне не удалось выбраться из этого кошмара, но даже так, в эту минуту, когда я далеко от тебя, мои надежды связаться с тобой были не напрасными. Сынок, я сожалею о том, что не смог провести с тобой больше времени. Мои обязанности и обстоятельства жизни разделили нас, и теперь я понимаю, как важны были те мгновения, которых нам не хватило. Наверное, ты уже вырос, стал самостоятельным, и я горжусь тобой, хотя и чувствую глубокую печаль, что не был рядом, чтобы поддержать тебя».

На заднем плане раздался непонятный шум, голос отца произнес: «Скоро буду, дайте мне пять минут», — и снова обратился ко мне:

«Сынок, хочу попросить о важном: присмотри за дедом, если он ещё жив. Он нуждается в твоей заботе и любви больше, чем ты можешь себе представить. Заботься о нем, как он заботился о нас с твоей матерью, и не позволяй себе бросить его в трудные времена. Семья всегда должна оставаться вместе, даже когда кажется, что мир рушится».

Наступила тишина, но я видел по индикатору, что запись ещё не окончена. Раздался писк, и я снова услышал голос отца, но он звучал иначе, как будто ему было трудно говорить.

«Я близок к разгадке тайны Небесного города. Это мучает меня, но я чувствую, что шаг за шагом приближаюсь к её раскрытию. Сынок, если ты когда-нибудь столкнешься с этой загадкой, не иди по моим стопам, проживи мирную и спокойную жизнь. Знай, мы с твоей мамой приглядываем за тобой. Мы всегда вместе — даже если нас и разделила судьба».

Снова раздался противный писк, и голос отца на этот раз звучал очень тихо. Я понимал, что это сообщение он записывал в последние минуты своей жизни.

«Храни себя, мой дорогой сын. Я верю, что ты вырос сильным и смелым, и знай, что я всегда с тобой, даже если не могу быть рядом физически. Береги деда и помни: любовь и истина всегда сильнее любого зла. Люблю тебя, Алан».

Запись оборвалась. Закрыв глаза, я лежал на кровати в бессильном молчании. Время будто остановилось в момент окончания записи. Мысли о старике, который спал в соседней комнате, возвратили меня в реальность. Дед часто упоминал, что отец был одержим Небесным городом, но после прослушанного послания я как будто стал немного понимать почему.