Последний день Страны Камыша

Глава 36

— Пролей кровавые реки… Ячиру! — слова, что мистическим образом преодолели шум дождя, прокрались в разум каждого, кто имел несчастье оказаться поблизости. Впились под кожу, словно инструменты пыточных дел мастера, вгрызлись в подсознание, вызывая из глубин порочных душ беспринципных вояк первобытный животный ужас.

Покрытый кровью фамильный меч с влажным хрустом покинул ножны из плоти. За клинком, извлечённым из раны, проходящей прямиком через сердце и сон души, тянулась алая плеть духовной и жизненной силы, растворённых в сердечной крови.

Безжизненное тело девушки ныне было ни чем иным как обыкновенным мясным костюмом — марионеткой, что могла двигаться лишь благодаря силе запертого в ней могучего духа, но это было поправимо. Занпакто не ранит своего владельца. А её меч всё же стал занпакто. Нужно было всего лишь умереть — и вот, помолодевшую душу вновь облегает привычный шёлк наряда властителей смерти, сплетённый когда-то для неё ткачихой судеб.

Для неё… ведь теперь девочка больше не отделяла себя от предыдущей инкарнации. Ашихана Аой умерла… Окончательно слилась с той силой и памятью, что даровала ей Унохана Ячиру, или Рецу, как она стала называть себя когда сошла с пути кровопролития, сошла лишь для того, чтобы вновь на него вернуться когда настанет час. Ныне же, Ячиру стала её занпакто, воплотив в себе одержимость битвой и самые кошмарные свои тайны, а ей оставила все прочие аспекты своей искажённой бесчисленными годами личности, что держались на тех немногих крупицах света, что синигами сумела пронести сквозь века.

Взмах меча и алая плеть сметает капли дождя, устремляясь к телу врага. Предатель убивший юную принцессу, и своею рукой возродивший древнюю богиню, лицом к лицу столкнулся с последствиями.

Кровавый поток проплавил толстую кирасу, будто кипятком плеснули на свежевыпавший снег, но цель ускользнула. Вместо даймё Страны Зла, на землю, содрогаясь в предсмертных конвульсиях, повалился заслонивший его телохранитель. На груди воина в демонической маске зияла сквозная дыра, а вскипевшая кровь, повинуясь силе шикая, покинула тело и пополнила алый поток.

Извиваясь в воздухе словно хищный кровавый змей, поток совершил оборот вокруг хозяйки, сметая и разгоняя нацеливших на неё пики чёрных солдат, что быстрее других кинулись на помощь застигнутому врасплох господину, и на полной скорости устремился туда, откуда изначально был исторгнут — в разбитое сердце девушки.

Разум настигло озарение. Способности новообретенного занпакто сочетали в себе смерть и исцеление. Кровавые реки, что берут исток в сердцах воинов… Каждая отнятая её клинком жизнь порождает новый поток. А каждый поток, повинуясь её воле, способен обратиться как смертоносным оружием, чья мощь зависит от поверженного врага, так и восполнить её силы, помогая исцелиться от серьёзных ран. В конце концов, это закономерно, что кровавые реки впадают в кровавый океан…

Стоило последним каплям впитаться, как жизнь вновь начала наполнять покинутый сосуд. Уничтоженное сердце вновь забилось. Бледной кожи вновь коснулся румянец. Смертельная рана затянулась, оставив лишь уродливый шрам посередине груди.

Снова сжав рукоять меча до боли в кровавых мозолях, девушка лёгким движением тонкой кисти сдвинула прилипшие к бледной коже влажные нити глубокого антрацитового цвета и, прикрыв глаза, подставила лицо под струи дождя, вдохнув полной грудью тяжёлую сырость. Заглушающий все иные запахи гадкий мертвецкий смрад отступил, прибитый к земле напором ливня, позволив почувствовать ту чудную смесь ароматов, что скрывалась за ним. Искристые сладкие нотки озона, маслянистая свежесть земного ихора и прелых листьев, терпкость гари с характерной кислинкой сгоревшего пороха, железистый привкус крови…

Жизнь… страдание и наслаждение в каждом моменте. Каждый шаг, каждый вздох, боль от ран и душевные муки… Всё это было так… драгоценно. Потусторонний холод, сковавший нутро отступал, уступая холоду земному. Слёзы неба омывали тело перерождённое трансцендентной силой.

Поток, рождённый из её собственного сердца, помог закрыть смертельную рану и вернуться к жизни. Вернуться, чтобы оплатить долги.

— Что ты такое?! — привлёк внимание девушки голос врага. Курай успел вооружиться парой подобранных с земли катан и теперь медленно пятился, стремясь оказаться за спинами солдат, опасливо обступающих её со всех сторон.

— Смерть, — не стала скрывать истины девушка, а поверят её словам, или нет… В любом случае она прямо сейчас собиралась доказать их истинность делом.

Рывок вперёд. Поступь. Меч рассёк не успевшего ничего осознать солдата. Мышцы во всём теле взорвались болью посылая сигналы о критических повреждениях, но вырванный из разрубленного тела алый поток уже начал исцелять полученный вред.

Быстрый взмах и вновь рывок. Сразу три головы взлетели в воздух и три алых потока хлынули во все стороны. Новая вспышка боли отметена на задворки сознания. Потоки сплелись за её спиной словно длинная багряная коса.

Клинок сверкнул ещё десяток раз и ещё десяток струй влились в кровавый шлейф, что повсюду следовал за хозяйкой, разрастаясь всё больше и больше. Солдаты не обладающие чакрой оказались беспомощны перед мгновенной поступью синигами.

Не опасаясь более применять это искусство, девушка с каждым шагом калечила слабое тело, но, непрерывно исцеляясь за счёт убитых, и не думала прекращать.

Десять. Двадцать. Тридцать. Сорок. Пятьдесят. Чёрные воины падали как колосья под серпом жнеца. Неспособные заметить и осознать откуда приходит смерть, они видели лишь буйство стремительной алой реки, вбирающей в себя кровь их расчленённых товарищей.

И вот, в один момент привитая им железная дисциплина надломилась. Строй дрогнул и люди поддались первобытному инстинкту… Хвалёные ветераны Страны Зла запаниковали и бросились в бегство. Толкаясь, скользя, спотыкаясь и падая в жидкую грязь, ползком на корячках, по спинам товарищей… Лишь бы поскорее убраться с пути мстительного духа.

Только самураи остались на своих местах, обступив даймё, что даже не пытался остановить паникующих солдат, застыв соляным столбом от разыгравшегося перед глазами зрелища.

Красная фигура в изорванном кимоно возникла напротив, с хлопком разбив дождевые струи. Фигура похожая на освежёванный и переломанный труп. Те скорости что позволяло развить искусство поступи не были предназначены для живых. Капли дождя, словно точильный камень стесали кожу девушки, перегрузки разорвали её мышцы и связки, раскрошили кости… Но вот, наконец поспевший за ней алый водопад окатил её с ног до головы, вмиг возвращая прекрасный облик.

Лишь один изъян портил хрупкое совершенство наполовину обнажённого тела юной девушки — уродливый шрам на груди. Но дольше мгновения созерцать великолепие природных даров она не позволила. Алые струи оплели изящное тело, заменяя собой разорванные в клочья одежды.

— Налюбовались? — с могильным холодом в голосе и бесстрастным ликом обратилась воскресшая богиня смерти к двум десяткам самураев, в то время как за спиной у неё распахнулись подобия крыльев сотканные из кровавых струй.

— Ну ничего себе… — воскликнул Генгецу, разглядев происходящее в небольшой долине за пеленой дождя. К сожалению джонина, прибыть к началу сего действа он не успел, всё это время, вместе с подчинёнными пытаясь обуздать преградившую им путь стихию.

Старый дурак, в руки которого каким то образом попало мощное оружие, призвал с его помощью целый шквал природных молний, который спалил дотла и его самого и несколько десятков ближайших к нему нападающих вместе с оружием и бронёй. Даже нескольким оказавшимся в зоне поражения ниндзя изрядно досталось.

Ко всему прочему большинство возможных трофеев было безнадёжно испорчено. И даже от необычного копья старика остался лишь оплавленный наконечник, ныне запечатанный в свиток в надежде когда-нибудь найти ему применение.

Трудно представить как бы Хозуки отреагировал, если бы узнал, что пока он тратил время впустую, не получив почти никакой выгоды, ставка на интересную девчонку едва не прогорела, сыграв лишь благодаря истинному чуду. Его лицо наверняка стоило бы запечатлеть. Всё же смерть — это обыденность, а вот стать свидетелем воскрешения случается нечасто. Но, как бы то ни было, даже того, что ему таки довелось увидеть, оказалось достаточно, чтобы в очередной раз удивить.

Кровавые плети, словно щупальца кошмарного адского спрута хлестали во все стороны подавляя разом четыре пятёрки элитных бойцов Страны Зла во главе с их даймё. И самураи, сравнимые по силам с крепкими генинами, ничего не могли противопоставить.

Используемая техника тянула на полноценный «A», или даже «S» ранг. Багровые потоки рассекали плоть не хуже чем дистанционные атаки самураев, которые и сами по себе считались приёмами ранга «B», но при этом обладали неоспоримыми преимуществами перед простыми серпами чакры.

Первое, что бросалось в глаза — это конечно количество алых жгутов, а во вторых, было чётко видно, что все они полностью подконтрольны воле девушки, что с неотвратимостью самой смерти с каждым шагом приближалась к цели.

Вот одна из багряных струй со спины обошла защиту не сумевшего отступить самурая, и мощным ударом швырнула его прямо под ноги неспешно идущей фигуры. Сверкнул хищным отблеском длинный клинок. Ослабленный предыдущим ударом доспех не выдержал. На земле остался обескровленный труп, а прервавшую жизнь воина рану покинул очередной поток.

— Напоминает мне способности одного клана… — глубже натягивая капюшон тёмно-синего дождевого плаща, прокомментировал увиденное вставший рядом с капитаном команды Хошигаке, — Чиноике вроде бы…

Генгецу зачесал мокрые волосы и поскрёб подбородок, пытаясь припомнить всё что знал об этом клане, — Отколовшаяся побочная ветвь Учиха с мутировавшим додзюцу? До меня доходили слухи о них. Якобы сила их глаз позволяет управлять кровью… Слышал они обосновались в Стране Молнии и даже пропихнули одну из куноичи на роль наложницы даймё…

Покрутив гипотезу и так и сяк, джонин в конце концов с сомнением покачал головой и озвучил вывод: — Похоже, но нет… Вряд ли девочка одна из них. Тут дело в чём-то другом, — перевёл он фокус внимания на оружие принцессы.

В свете недавнего столкновения с обладателем особого вооружения, дающего контроль над молниями, внезапно появившиеся способности в управлении кровью представлялись ему с несколько иной стороны.

— Думаете дело в её мече Хозуки-сама? — задала вопрос скрывающаяся за фарфоровой маской куноичи из клана Юки.

— Да, Химико, — подтвердил джонин. Наблюдая за принцессой раньше, он не придал значения мечу, сфокусировав внимание на её навыках и техниках. Но теперь казалось бы бессмысленные действия, когда она прогоняла огромные объёмы инь чакры через клинок без видимого результата нашли объяснение: — кажется меч девочки тоже не так прост.

Словно в подтверждение его слов парящие вокруг красные потоки притянулись к лезвию клинка и, при следующем взмахе, выплеснулись широкой волной, окатившей сразу четверых самураев. Выпущенные навстречу лезвия чакры оказались бессильны. Алая жидкость не обладала какой либо жёсткой структурой и атаки самураев просто прошли сквозь неё никак ту не затормозив.

Четыре человека с истошными воплями покатились по сырой земле срывая с себя доспехи и раздирая ногтями кожу. Кровь, которой управляла девушка оказалась едкой словно кислота. Плоть воинов обуглилась и пластами начала сползать с костей. Долго их агония не продлилась. Ускорившись до неразличимых глазом скоростей принцесса прервала агонию обречённых, явив на свет ещё четыре едких потока. Казалось, количество вообще не ограничено — лишь бы были жертвы… А жертвы были, и немало.

— Умри чудовище! — бросился в атаку отчаянный боец. Заряженный чакрой меч был нацелен лишить девушку головы, но несколько бурлящих потоков крови уже рванули наперерез.

Сзади, удачно миновав буйство кровавых плетей подскочил ещё один самурай, собираясь подсечь ей ноги. А справа надвигался мощный энергетический серп. Отступить можно было лишь в одну сторону, но там девушку уже ждали.

Самурай, что удачно подгадал момент, когда трое его товарищей сумели отвлечь кровожадного монстра скрывавшегося за маской юной принцессы, умудрился провести удачную атаку. Серп чакры достиг плоти девушки разрубая рёбра на левом боку. Но обрадоваться воин не успел. Голова его взлетела в воздух, последними крупицами угасающего сознания отметив пропавшую с прежнего места фигуру убийцы и алые потоки покидающие тела предоставивших ему возможность товарищей. Лишь одно утешало павшего — он смог её достать.

Вот только смысла в том оказалось не больше чем во всех других удачных атаках, что были до того. Капли крови самурая, противясь воле земного притяжения не смешались с дождём и не впитались в землю, вместо этого устремившись вслед за выпустившей их из вечного заточения в сосудах и венах благодетельницей, стремясь как можно скорее ей отплатить. Рана на боку девушки испарилась словно фантом, оставив в напоминание лишь тонкий шрам, да и тот с каждой секундой всё больше выцветал.

Поступь смерти продолжилась как ни в чём не бывало. Воины, которых боялись враги и безмерно уважали в родных краях продолжали умирать не в силах остановить очередного монстра, порождённого этим безумным миром. И самая горькая ирония была в том, что они сами приложили руку к его рождению.

*Дзын~н~н~* — клинок смельчака, или скорее глупца, попытался остановить занпакто. Закономерно ничего не вышло. Добротная и напитанная чакрой, но всё же сталь, не имела и шанса удержать клинок выкованный из души жаждущей вечной битвы богини. Острые осколки брызнули в лицо самурая, а следом наступила тьма.

Короткий обмен ударами с чуть более осторожными бойцами закончился с тем же итогом. Ещё два тела остались позади. Что ж — осторожность им следовало проявить, когда они только замыслили ступить на землю этого острова как враги. Теперь же было поздно. Никакой пощады предателям и их шавкам ждать не имело смысла.

Взгляд пылающих в сумерках сапфиров неотрывно был направлен на последнего из предателей. Ещё немного и голова лицемерного ублюдка окажется там, где и должна быть.

— Ты не пройдёшь! — заступил ей путь адъютант Курая. Сверкнув прямоугольными очками из под налипших на лоб мокрых прядей каштановой шевелюры, он направил на неё обнажённый меч.

— Пустая бравада… — произнесла синигами, уже находясь у того за спиной. Четвертованное тело шлёпнулось в грязь, отдав всю кровь и чакру под власть Ячиру.

Слаженная троица мужчин — последняя линия обороны, выставив мечи перед собой, с криком Банзай! бросились в самоубийственную атаку. Смерти до их господина оставались последние шаги.

Курай более не демонстрировал лицемерной скорби, или страха. Теперь на его болезненно бледном лице было лишь смирение с судьбой. Он с самого начала знал, что не застрахован от смерти и давно уже готовил себя к ней. Сожалел он лишь о том, что верные воины, с которыми прошёл столько битв, отдают сейчас жизни почём зря. Увы, иного выхода не было.

Если бы он смог победить, то с протекцией Клана Хозуки остался бы феодалом и лично увидел бы лучшее будущее своей страны. Его воины тогда были бы подле него, став верной опорой для принявшего его клятву верности сюзерена. Но если он падёт, самураи не примут иного господина, а слаженную банду ронинов, готовую мстить всему миру, никто не пощадит. Его бойцов тогда всё равно ждёт смерть, или, что порой даже хуже, изгнание из родного дома.

Радовало лишь то, что будущее простых жителей страны было обеспечено уже сейчас. Даже если он умрёт, Страна Зла станет провинцией Страны Воды. Туда назначат наместника, который поможет справиться с голодом и нищетой, а шиноби Киригакуре обеспечат безопасность. Его люди, наконец, вздохнут с облегчением.

Сквозь радужные грёзы пробился холодный потусторонний голос: — Значит ты знал, что всего лишь пешка?

Несмотря на окружающую сырость во рту пересохло. Его собственный голос, показался Кураю слабым и жалобным: — я не питал иллюзий девочка, — печально глянув на лежащие у его ног тела людей, что не дрогнув умерли за него все до последнего, самурай покорно опустил голову: — делай, что должно Ашихана-химе. У тебя есть право отнять мою жизнь.

— Мне не нужны подачки… сражайся! — приказала девушка подходя ближе.

— Это бессмысленно — мне не победить, — с горькой улыбкой покачал головой смирившийся с неизбежным даймё, не отрывая взгляда от десятков алых потоков, что кружили вокруг напоминая кровавый смерч в центре которого и стояли оба собеседника.

Курай уже сталкивался с чем то подобным — там, на границе Страны Рек. Рето — Первый Кадзекаге был непреодолимой преградой для его войск. Даже теппо не помогли того остановить. И вот, годы спустя, он вновь ощутил то казалось позабытое чувство абсолютной беспомощности. Да и не видел он смысла в дальнейшей борьбе…

— Вот как… — тихо произнесла девушка а сверхъестественный свет в её глазах потускнел, — тогда и твоя душа мне ни к чему…

Повинуясь небрежному взмаху клинка, алый смерч сомкнулся на теле Курая, просто уничтожив его без следа. И, вместе с тем, ветер понёс грозовые тучи куда-то в сторону континента, а ливший как из ведра дождь начал постепенно стихать.