Последнее дело Джека Рэтчета

Глава 28

Не задерживаясь, Рэтчет быстро взял всё необходимое, включая свой уже заряженный серебряными патронами пистолет, и направился к месту встречи. Выходя из здания он едва не сшиб какую-то блондинку в светлом пальто, широких солнцезащитных очках, закрывавших половину лица и с милым белым платочком в чёрный горошек на голове, зацепив её плечом, но не стал задерживаться. Хоть она и показалась ему симпатичной, а времени на всё это у него попросту не было. Он лишь по профессиональной привычке обратил внимание на самые яркие детали её внешности, однако даже не смог её узнать…

К заброшенной фабрике Джек прибыл уже через двадцать минут и сразу же спрятался на крыше здания по соседству, ожидая прибытия всех прочих вызванных им гостей и наблюдая за подъездами к фабрике с высоты девятого этажа, с приличного от неё удаления — вся территория с этой позиции отлично просматривалась, подъехать к заводу незаметно не получилось бы. И широкая площадка перед заводом, некогда служившая парковкой для автомобилей работников и погрузочной стоянкой для грузовиков, крайне этому способствовала.

Минут через пять после детектива на крыше дома рядом занял такую же смотровую позицию Чарли. Джек неплохо его видел — соседний дом был всего в четыре этажа высотой и та крыша тоже им отлично просматривалась.

Но выбрал он это место не из-за пары зданий через площадь от заброшенной фабрики, нет. И даже не из-за того, что все они располагались за чертой города и риск встретить тут случайных прохожих был минимален. Он выбрал его из-за того, что это было едва ли не единственное здание в городе с одним единственным входом, расположенным в передней части здания. За все годы своего существования оно сменило множество владельцев и выполняло самые разные функции и никто, разве что кроме архивариусов и их бумаг, уже не мог вспомнить, какой цели оно служило изначально. Ходили даже слухи, что изначально оно принадлежало воякам, но Джек был уверен, что в лучшем случае тут были какие-нибудь городские архивы. Однако факт состоял в том, что первоначально оно имело крайне своеобразную специфику, и потому прочие его фасады даже не имели окон, а задняя часть и вовсе выходила глухой стеной к реке, отделявшей город от его восточных окраин узкой полосой в пару десятков метров, что делало этот домик не только своеобразной городской достопримечательностью, но и превращало наблюдение за ним в самое простейшее дело из всех возможных. «Господи, благослови того идиота, что его проектировал!» – усмехнулся Джек, устраиваясь у края крыши с биноклем.

Он хотел убедиться, что этот уродец, Эшли Ланкастер, парфюмер, явится на их встречу без друзей и не успеет улизнуть прежде, чем они с прочими подоспеют к зданию. Впрочем, он даже не сомневался, что все прочие-то его как раз и не испугают, ведь серебряными пулями тут обладали только посвящённые, которыми были лишь Джек с Чарли. По факту, вампиру стоило действительно опасаться лишь их двоих. Однако Джек рассчитывал больше на численность этого «подкрепления», чем на эффективность.

Первым из вызванных гостей этой их вечеринки явился парфюмер, главный гость мероприятия, прибыв строго к назначенному ему времени. Он смело подъехал прямо к главному входу, чуть огляделся выйдя из машины и сразу прошёл в здание.

Следом за ним, спустя почти час и практически одновременно, к заброшенному зданию фабрики подъехали сразу четыре авто, в которых были Нэпьер и Голдштейн с их головорезами, оказавшиеся не менее пунктуальными. Они подъехали с разных сторон и остановились в центре площадки перед заводом, не решаясь выходить из машин. Впрочем, Джек был рад уже тому, что никто из них не начал сразу палить друг в друга.

И уже их появление послужило для детективов сигналом, вынудившим их покинуть свои наблюдательные пункты и направиться к сборищу мафии. Запрыгнув в автомобиль Чарли они спешно поехали к ним, неторопливо выбиравшимся из машин.

– Господа, прошу вас! –сразу подал голос Джек, выскакивая из машины прямо на ходу и поднимая руки в примирительном жесте.

Чарли остановил авто так, что он оказался как раз между Нэпьером и Голдштейном, сверлившими друг друга недобрыми взглядами. Однако Джека это не пугало. Во всяком случае, куда меньше того, что мог с ними сотворить этот бешеный кровопийца, сидевший в здании и ждавший их прихода. Детектив буквально чувствовал кожей пристальный взгляд вампира, прожигавший его макушку. И ему большого труда стоило сохранять под ним хладнокровие и вести переговоры с собравшимися перед ним мафиози.

– Прошу, будьте терпеливы и благоразумны, господа! Я вызвал вас отнюдь не просто так, я не хочу кровопролития! Однако мне требуется ваша помощь, при том всех из вас. Сразу скажу: мой друг — полицейский, но это абсолютно ничего не меняет. Он здесь лишь чтобы хоть немного осадить ваш пыл и не позволить вам поубивать друг друга сразу же. Мы все этого не хотим, верно? Так что, вы разрешите мне объяснить ситуацию?

– Валяй, – властно позволил Голдштейн. Нэпьер воздержался от ответа, ограничившись кивком.

– Вам известно, что я занимался расследованием смерти Кейт Бишоп, моей давней подруги. Впрочем, она тут всем подруга в той или иной степени и в этом нет никакого секрета — она была супругой тебе, Джим, и достаточно долго работала на мистера Голдштейна, о чём сама же тебе и сообщила. В общем, не будем делать секрета из чего-то столь всем очевидного. Так вот, в результате этого расследования я обнаружил, что она собрала солидный компромат на вас.

– В каком смысле — на нас? – тут же среагировал Голдштейн.

– В самом прямом. Мне не удалось заполучить этих бумаг, убийца смог перехватить основные документы прямо у меня перед носом, однако я смог ознакомиться с некоторыми из них. Ну например… – Джек принялся перечислять некоторые из дел, что наворотили эти двое со своими дружками и которые упоминались в документах, собранных Кэт. – Не думайте, что я пытаюсь вас в чём-то обвинить, господа, да и без этих бумаг это всё — не более, чем пустой трёп. Я лишь пытаюсь доказать, что видел их, и что информация в них достаточно весомая. Так вот! Я собрал вас здесь отнюдь не для обсуждения всего этого, и не для обвинения в надуманных девушкой грехах, нет. Но и не просто так! Нам с моим другом удалось выследить этого урода. Напомню: помимо ваших бумаг он убил и расчленил множество людей. И сейчас мы смогли заманить его в это самое здание. Думаю, дальнейший ход моей мысли очевиден, но я всё же уточню, чтобы быть ясным: все бумаги и тот, кто их украл, сейчас в этом здании, и первый, кто его найдёт и пристрелит, получит все эти документы. С компроматом как на себя, так и на своего соперника. Думаю, это будет достойной платой за все возможные риски. Впрочем, учитывая, что там документы на вас обоих, я рекомендовал бы вам объединить усилия, пристрелить гада каким-нибудь особенно изощрённым способом — мы с другом не возражаем и с большим удовольствием отвернёмся — а после сжечь их все разом. И труп, и бумаги… да хоть бы и здание, мне лично на него наплевать.

– Вот ещё, – возмущённо фыркнул на это Голдштейн и развернулся, направившись обратно к своему автомобилю. – Ты блефуешь, Рэтчет, таких бумаг нет и быть не может.

Вслед за босом к машинам направились и его бойцы, начав посмеиваться над детективом, пытаясь тем самым лишний раз выслужиться перед начальником.

– Как пожелаешь, Вини! – усмехнулся на это детектив, ожидавший от этого толстяка чего-то подобного. – Значит, ты сам решил передать победу мистеру Нэпьеру, не пытайся потом переложить вину на меня. Или ты считаешь, что я просто удачно угадал факты из твоей биографии? Милашка Кэт всегда страховалась, даже не сомневайся. И уж тем более сделала это, начав работать на тебя! И теперь ты сам отдаёшь Нэпьеру и то, что могло бы его утопить, а то и засадить на несколько долгих лет в тюрьму, так ещё и свои бумаги ему вручаешь, столь же опасные, но уже для тебя. Ты уверен в этом, Вини?

Голдштейн замер в нерешительности у дверцы авто и даже чуть обернулся ко всем прочим, силясь обмозговать всё побыстрее и не прогадать с выбором. Он чувствовал, что Джек что-то замыслил и всё не так просто, но и отдавать победу в их борьбе Нэпьеру собственными руками ему не хотелось.

– …ладно, что ты там задумал, выкладывай, – решился он наконец спустя почти минуту тягостных раздумий.

– О, сущий пустяк: доставайте стволы, детки. Мы все войдём туда и расправимся с этим ублюдком. Доказательств на него почти никаких, потому сдать его в руки закона не получится. Да и достаточно изощрённой казни для таких уродов не предусмотрено, банальный электрический стул. Нам с Чарли это всё кажется слишком… недостойным его величия, – Джек мрачно усмехнулся. – Я хочу загнать этого урода как дикого зверя, каким он и является. Мы друг друга поняли?

– Вполне, – наконец подал голос и Джим Нэпьер. – Мне идея очень нравится. А уж с документами — приз становится вдвойне интересней! Да, парни?

Прибывшие с ним дружки одобрительно загудели.

– Смотри, Нэпьер, для нас с тобой это всё так просто не закончится, ты ведь понимаешь? – отозвался на это Голдштейн. – Мы с тобой не друзья и не братья, у нас не выйдет просто закрыть всё миром. Сказки про то, что мы с тобой, обнявшись, сожжём тут тело этого уродца и бумаги…

– А почему нет? – с почти искренним удивлением возразил ему Нэпьер. – Что нам помешает, кроме твоей упёртости, старый ты баран? Наши с тобой дела мы решим просто в другой день. А сейчас… Нет, друзьями мы, конечно, не станем, но вот оказаться по одну сторону в тире — почему бы и нет? Временное перемирие, условия вполне ясны. Соглашайся, толстая рожа, ты не хуже меня знаешь, что худой мир лучше доброй войны.

Сказав это, Джим Нэпьер сделал несколько шагов к своему визави и протянул ему руку в знак пусть и временного, но перемирия.

– Ай, чёрт с вами! – рыкнул Голдштейн и нехотя эту руку пожал.

Обе команды парней тут же направились к зданию, к его центральному входу.

Войдя через широкие железные ворота, какие обычно ставят на входах в ангары, все бойцы мафии разбежались веером по засыпанному мусором этажу, водя стволами автоматов из стороны в сторону и принявшись осматривать всё вокруг, ловко лавируя меж множества деревянных ящиков и разным мусором, вроде валявшихся на полу деревянных дверей и каких-то крупных щепок. Им было не впервой, было заметно даже какую-то слаженность в их действиях. Хоть они и были из противоборствующих группировок, а школа у всех за плечами была одна и та же.

Джек с Чарли шли последними, оказавшись позади даже Нэпьера с Голдштейном. Тем не менее, они тоже держали своё оружие не в кобурах, пристально поглядывая по сторонам и ожидая, когда противник выдаст себя.

Уже вскоре первый этаж был осмотрен полностью и на нём никого не обнаружилось, как и предполагал Джек. Главари мафии оставили каждый по бойцу у входа, а остальные направились на второй этаж. Их быстрые шаги разносились под сводами опустевшего здания гулким эхом, гасимые лишь деревянными переборками, дощатыми полами и мусором, набросанным повсеместно.

Сыщик предполагал, что они найдут своего противника этаже на третьем, а то и на пятом, если вовсе не на крыше, однако тот решил его удивить: уже на втором бойцы подняли гомон, найдя и обступив стоявшего там едва ли не в центре захламлённого, почти лишённого стен этажа, парфюмера. Он стоял спокойно, совершенно не боясь направленного на него оружия. Он не испугался даже тогда, когда подоспели Чарли и Джек, лишь надменно поглядывал на всех собравшихся, стоя с расставленными в стороны руками.

– Рэтчет, хочешь с ним прежде поговорить? – поинтересовался Голдштейн, вытягивая из-за пазухи свой револьвер и тоже наставив его на тщедушного паренька, намекая тем самым на вопросы о судьбе бумаг, которые стоило бы задать детективу.

– Пожалуй, – кивнул Рэтчет и выступил чуть вперёд. – Ну что, тебе есть что нам сказать?

Вместо ответа Ланкастер лишь чуть склонил голову набок, заглядывая куда-то за детектива. Оттуда, от лестницы, раздался быстрый цокот каблучков.

– Джек, я… я думала, что… – голос Джудит, прозвучавший оттуда же, огласил весь этаж, вынудив всех собравшихся напрячься. Лишь вампир наблюдал за её появлением с тенью улыбки на лице.

От её голоса у Рэтчета неприятно резануло в боку и он стиснул зубы, направив пистолет в голову парфюмеру. Но, быстро поняв, что и без него есть кому держать этого кровопийцу на мушке, он позволил себе опустить оружие и пойти к девушке. Однако его ждал сюрприз: вместо привычной ему Джуждит он увидел… ту самую блондинку, на которую налетел, выходя из дома.

– Я решила, что ты поедешь к своей… а ты не врал, у тебя и правда проблемы, да, Джек? Это из-за меня? – лепетала девушка, прижавшись к сыщику.

Тот провёл рукой по её голове, стянув с неё платок и парик, обнажив привычные и столь приятные его глазу рыжие локоны. «И как я только её не узнал, столкнувшись?» – корил он сам себя, снимая с её личика огромные тёмные очки.

– Ты же вроде уехала? – едва слышно спросил он.

– Я не смогла… Решила, что стоит не отдавать тебя так просто неизвестно кому. Ну или хотя бы морду набить этой сучке. Вот, замаскировалась и проследила за тобой. А это и правда был чемодан…?

– Да, – Джек не дал ей договорить, ведь это могло нарушить все его планы. – Ну, раз уж ты здесь, то держись поближе ко мне. Кстати, а как ты прошла мимо тех громил, что остались у входа?

– Каких громил? Там никого не было…

Джек резко обернулся на парфюмера и увидел его довольную улыбку. А ещё почувствовал, что ему жарко. И не от осознания, что у этого урода есть сообщник — ему физически становилось жарко, а в воздухе стал чувствоваться сладковатый запах дыма. Снизу раздался скрежет метала и лязг захлопнувшихся дверей. Все громилы и мафиози тут же заметно напряглись, отлично поняв, что ситуация в корне меняется. Понял это и Джек, но сделать ничего не успел — Голдштейн не выдержал первым и тут же спустил курок.

Вот только обыкновенная пуля, влетевшая в правую часть лба вампира, вынудила того лишь самую малость сильнее склонить голову набок, после чего он распрямил шею и пристально уставился на обидчика. Рана на его голове начала неторопливо затягиваться, в ней начала странно копошиться плоть и ворочаться куски костей. Прямо в мозгах, которые было отлично видно через образовавшуюся дыру. Синих и каких-то излишне подвижных, но всё же узнаваемых мозгах.

От этой картины все мафиози невольно отступили на шаг, а кто и на несколько попятился, а после застучали выстрелы — уже у всех сдали нервы и на кровопийцу обрушился целый град из пуль. А когда канонада стихла, этот урод, даже не сменивший позы с расставленными руками на какую-то менее пафосную, лишь привычным надменным тоном сообщил всем:

– Не получится…

Это возымело уже более серьёзный эффект: почти все, включая Рэтчета, который ещё потянул за собой Джудит — девушка была так шокирована увиденным, что даже не смогла закричать, а просто перебирала ногами вслед за вцепившимся в её руку детективом — тут же кинулись к лестнице. Вот только путь вниз им преградил Рауль, бармен из любимого заведения Джека.

– Рауль? Ах ты сука! – вырвалось у Джека прежде, чем он трижды выстрелил ему в лоб. Натренированный палец сам дёрнул крючок трижды, практически без команд от мозга. И его выстрелы возымели куда большую эффективность, чем сотня прочих — от его пуль голова парня взорвалась точно переспелая ягода, выбросив на стены фонтан сине-фиолетовой жижи. Серебро и впрямь оказалось действенно против них.

Однако это не стало поводом для остановки, ведь сзади уже заверещал один из бойцов Голдштейна, схваченный и терзаемый парфюмером. К тому же, этаж всё сильнее затягивало дымом, да и пламя с первого этажа уже начало пробиваться сквозь дощатый пол, охватив все площади внизу и не давая никому покинуть здание. А учитывая, что выход тут был всего один, становилось очевидно, что то, что Рэтчет считал своим преимуществом, мгновенно обращалось их главной проблемой.

– Ты его знал? – на ходу спросил Чарли, плюнувший на своё притворство с кривой походкой раненого и припустивший не хуже молодых спринтеров.

– Бармен, – коротко бросил ему в ответ Рэтчет.

– Так жертв и искали, – успел отреагировать Чарли оборачиваясь у лестницы и делая пару выстрелов, что позволило Джеку его нагнать, после чего снова побежал рядом с ним по ступеням, спеша на третий этаж. – Как на исповеди…

– Наверно, – у сыщика не было ни времени, ни желания думать на этот счёт, его заботили мысли поважнее — ему требовалось спастись самому и как-то вытащить из этой переделки Джудит… ну или хотя бы только её.

Стоило им выскочить на третий этаж, сопровождаемым ещё уцелевшими мафиози, они поняли, что их задача куда сложнее. Мало того, что лестницы в этой части здания не было, она вела на четвёртый этаж лишь из другого конца здания, так ещё и путь до неё был перегорожен множеством уцелевших стен, перегородок и крупных деревянных ящиков — видимо, это был какой-то офисный этаж, однако и коробки с продукцией сюда затаскивали, и хоть тряпки из коробов давно растащили, сами они всё ещё валялись тут и там. И это создавало перед ними настоящий лабиринт. Да ещё и с самым настоящим монстром, что бежал за ними следом.

– Малой, не отставай! – позвал Чарли, кинувшись вперёд первым. – И помни — был один, мог быть и третий!

Фраза прозвучала странно и Джек не сразу понял, что наставник имел в виду, но до него быстро дошёл смысл: если был один ученик — тот, которого они пристрелили ещё полтора десятка лет назад — то что мешало существовать и второму, и третьему? «Их может быть и десяток… – размышлял детектив, несясь вслед за толстым напарником на приличной скорости, то и дело спотыкаясь об крупные деревянные короба и лавируя меж перегородок. – Больше едва ли, ведь тогда одну жертву на всех не поделить. Скорее всего, и впрямь трое».

Отвлёкшись на эти мысли, Джек не заметил очередной короб и, споткнувшись, кубарем полетел в проход. Вслед за ним рухнула и бежавшая следом Джудит, упав прямо на сыщика. К их счастью, никто из них не пострадал, они тут же начали подниматься на ноги, чтобы продолжить свой забег к лестнице, подгоняемые преследовавшими их звуками. За их спинами слышались крики, вопль очередного растерзанного вампиром бедолаги и выстрелы, не стихавшие ни на минуту. Многие из парней Голдштейна и Нэпьера, да и они сами, выбрали другие маршруты через этот «лабиринт», за что и поплатились. Джек буквально слышал, как чью-то плоть рвали на части, а на пол лилась кровь бедолаг. Словно звук того разрываемого на части кролика, но во много крат громче. И как кровь эта, просачиваясь через щели в полу, с шипением исчезает в объявшем второй этаж пламени. Ну или ему чудилось, что он это всё слышал. Однако убеждаться в правдивости всего этого ему точно не хотелось.

Заметив отсутствие напарника и его девушки у себя за спиной, Чарли остановился прямо у спасительной лестницы и повернулся к ним, начав призывно что-то кричать. Джек увидел это словно в замедлении — как толстяк машет им рукой с зажатым в ней револьвером, подманивая к себе, как рядом с ним возникает на мгновение тёмный силуэт руки, что хватает его за глотку и как эта рука легко утягивает его куда-то в сторону, точно злобный ребёнок провинившуюся в чём-то мягкую игрушку с дивана.

И от этого зрелища в его голове появилась лишь одна мысль: «Я обязан вытащить отсюда Джудит!».