Последнее дело Джека Рэтчета

Глава 19

– Да, – ответил наконец Джек.

– Да — что? – Чарли сделал вид, что не понял.

– Да, я готов к этому.

– И что ты сделаешь, узнав?

– Ну ренегата я щадить не стану ни при каких раскладах, даже не надейся! И даже если вы решите меня не посвящать в эти тайны, я всё равно его выслежу и… и тогда уже что-нибудь придумаю. Начну с дробилки на старом бетонном заводе, а там посмотрим. А остальные… мне они не интересны. Если они не будут наглеть и как-то портить жизнь простым людям, то… – Джек замолчал, не закончив мысль.

Но Чарли это не устроило и он решил чуть подтолкнуть его:

– То?

– То и я их убивать не стану.

– А секрет?

– Да наплевать. Кто мне поверит, Чарли? Ты сам сколько выпил, собираясь с силами, чтобы мне всё рассказать?

– Стакана три, – охотно признался полицейский. – Но я уже протрезвел!

– Не спорю. Я больше о причинах, по которым ты пил. Неужели ты не боялся, что я просто вызову врачей и тебя сошлют на «весёлую ферму»?

– Боялся, конечно. И ты прав — потому и пил. Не помогло, кстати, только желудком маялся, – он наигранно усмехнулся и хлопнул себя по животу.

– Ну тогда о чём разговор? Без их буйства эта информация не имеет особого толку. Да и я всё-таки бывший коп, оружие просто так из кобуры доставать не стану, так что с метафорой ты угадал.

– О, поверь — сейчас это уже не показатель. Нынешние копы через одного не столь благородны, как ты, Джек. А дальше будет только хуже, помяни моё слово…

– Тут даже спорить не стану. Так что, Чарли, ты поведаешь мне секрет их убийства, или мне сперва три испытания пройти надо?

– Не пори чушь, парень, мы не в сказке… мы в заднице! Относись ко всему посерьёзнее. Поведаю, не переживай. Но тебе придётся и нашим знаком себя отметить. Больше как подтверждение твоих полномочий и знаний, чем какой бы то ни было фактический смысл.

– Чьим это — «нашим»?

– Ну тех, кто знает все эти секреты и кто разделяет эти миры друг от друга, защищает одних от других, – Чарли принялся пространно разъяснять. Казалось, он об этом даже не задумывался и пытался сформулировать на ходу.

– Понятно… и как вы называетесь?

– Да что за дурацкая привычка — всему имя пытаться придумать?! – возмутился толстяк. – Нет у нас никакого названия! Я вообще других таких же не встречал с тех пор, как меня в дело взяли. По сути, только своего наставника и знал, упокой Господь его душу… Угомонись, Рэтчет! От старости он помер, а не от вампирской лапы! И было это года три назад, ты даже на кладбище меня подвозил, так что не думай. Название? Ну если тебе без него не уснуть, то можешь звать нас… вечерние… стражники…! Чёрт его дери, не знаю! Тебе надо — ты и придумывай! Взяли моду, тоже мне…

– Да чего ты завёлся?! – изумился Джек столь бурной реакции. – Нет названия так и не надо, я просто спросил. К тому же ты так сказал — «нашим знаком», вот я и решил, что речь о какой-то организации, и всё такое…

– Да какое там, полторы калеки… впрочем, кто его знает. Может то, что я больше никого не встречал, это заслуга моего… ну, кто меня учил? – Чарли с силой грохнул стакан на стол и с шумом растёр лицо. – Старый алкаш так толком мне ничего и не объяснил, многое пришлось выяснять самому. Может, есть другие. А может, нас всего двое и нужны мы только для галочки. В любом случае, малой, дело у нас серьёзное и плевать мы на него не собираемся. Верно?

– Верно. Скажи, а тебе приходилось применять свои знания ну… на практике?

– Убивать кровопийц, ты имеешь в виду? Приходилось, да. И выдалась знатная осечка! Собственно, ты тогда присутствовал. Неужели ты не помнишь, как тот уродец просто хохотал нам в лицо, пока ты высаживал в него весь свой магазин? И мои пули его не брали. Только серебро, малыш Джеки, только оно!

– Не святая вода? – усмехнулся детектив, приняв фразу наставника за шутку.

– Нет, – спокойно отозвался тот. – Серебро и только. Какой-то там эффект, который нарушает работу вируса вампиризма, или что-то в этом роде…

– То есть, ты всегда таскаешь с собой серебряную пулю? – Джек всё ещё отчасти не верил во всё творящееся вокруг, потому иронизировал как только мог.

Вместо ответа Чарли встал и направился к металлическим шкафам-картотекам. Рэтчет не сразу вспомнил, что именно там лежало их оружие.

Дойдя до шкафа, Чарли взял свой любимый шестизарядник, отщёлкнул барабан и чуть покачал раскрытым пистолетом у себя перед носом — словно что-то вынюхивая в его недрах. А на самом же деле пытаясь что-то рассмотреть в предрассветных сумерках, которые к тому времени уже начинали вяло отступать. Найдя, наконец, искомое, он выудил из барабана один патрон и поставил его на стол перед Рэтчетом. Джек бросил быстрый взгляд на друга, после чего аккуратно взял патрон и принялся его осматривать. Пуля действительно блестела белёсым боком точно серебряная. Перевернув её, чтобы взглянуть на маркировку патрона, детектив заметил пару глубоких царапин, крест накрест пересекавших основание гильзы.

– Заметил, да? – подал голос Чарли. – Это с тех самых пор нововведение. Чтобы едва отщёлкнул барабан — и сразу видишь, какой из них серебряный.

– А почему именно «с тех самых пор»? – решился всё же уточнить после порядочной паузы Джек.

– Так я того упыря, который учеником оказался, только последним выстрелом и свалил. С тех пор всегда держу и несколько серебряных пуль про запас, и все помечаю.

Услышав это, Рэтчет не поверил, потому проговорил всё вслух ещё раз, стараясь больше сам осознать, нежели получить от толстяка подтверждение:

– То есть, ты знал, что мы едем к этому сверхсильному монстру, способному порвать нас без каких бы то ни было дополнительных… средств, ты знал, что он такое и как его убить, но при этом ты не был уверен, какой из патронов в твоём барабане для него смертелен и именно потому высадил ему в башку весь барабан, все шесть патронов?!

– Ну да, – буднично пожал плечами Чарли, забирая патрон и возвращая его в пистолет.

– Знаешь, сейчас мне куда больше, чем этого урода… хочется убить тебя. Ты понимаешь, что я именно после всей той кровавой бани, устроенной тобой, ушёл из полиции? Ты понимаешь, что ты мою карьеру угробил, не дав ей толком начаться?!

– Во-первых, ты выжил, – отозвался на это полицейский, возвращаясь к излюбленному месту на диване. – Пожалуйста! Во-вторых, это мог оказаться и первый выстрел. Ну… тут немножко не повезло, не отрицаю. Но в итоге-то всё кончилось хорошо?

Джеку огромного труда стоило сдержать стон, рвавшийся из недр сознания. Он снова в красках вспомнил тот вечер и тот самый ангар, залитый кровью как девушки, так и её мучителя, её разрезанное на части тело, разложенное на столе словно запчасти какой-то игрушки, сломавшейся куклы,… растерзанное пулями тело её убийцы. Его хохочущее, залитое кровью лицо, из которого каждая новая пуля вырывала целые ошмётки плоти вместе с крупными кусками костей, разлетавшиеся на осколки зубы… Рэтчету тогда даже показалось, что он увидел и мозги этого ублюдка, и как пуля угадила в один из его глаз, от чего тот разлетелся отвратным белёсым фонтаном искристых брызг.

И ещё смех. Нескончаемый смех этого урода. Хриплый от крови, заливавшейся ему в глотку, но, казалось, совершенно его не напрягавшей.

Тогда Джек не понимал, почему этот гад, получив больше десятка пулевых ранений в голову и ещё штук пять в торс, вытерпев столько выстрелов прямо в лицо, продолжал стоять и хохотать, а то даже и надвигался на них с напарником. Списывал всё на шоковое состояние — как этого урода, так и на собственное, ведь зрелище выдалось совершенно не для слабонервных.

Теперь же… теперь всё выглядело и ощущалось куда хуже.

Казалось, только сейчас до него действительно дошло ВСЁ, что случилось с ними в ту ночь.

Равно как и всё, что происходило сейчас.

Только теперь он понял всю глубину ситуации. И только теперь убедился, что никто не шутит.

– Хорошо, какой знак мне придётся носить? – обратился он к Чарли, но уже совершенно другим тоном — серьёзным, спокойным, холодным. Казалось, это заговорил совершенно другой человек. Отчасти, так и было.

– Ничего трудного — возьми белую нить и на лацкане пиджака вышей один стежок от края к центру, в пару миллиметров шириной. И второй такой же чуть ниже. Будет почти незаметно, но кому надо — те всё поймут. Вот, как у меня, видишь? – он не поленился встать и подойти ближе к Джеку, наклонившись под свет, пробивавшийся сквозь жалюзи. Впрочем, острой нужды в этом не было — за окном стало гораздо светлее и Джек уже неплохо различал всё вокруг. – Кстати, ты хоть раз замечал у меня эту метку?

– Нет, – честно признался детектив.

– Плохо! А должен был, просто обязан! Вроде и помнишь мою науку, а как будто и позабыл. Ты должен быть более внимателен к деталям, парень. Куда больше писателей, а эти уроды подмечают всё! Особенно из жёлтых газетёнок, чтоб их…

– Да понял я, понял, – вяло отмахнулся Рэтчет, не заметив, как перебил наставника, задумавшись уже о другом, более важном, как ему казалось, вопросе. – Делать-то что теперь будем? У тебя есть какой-то план, подозреваемые?

– Есть один, но тебе это не понравится, Джеки…

– Ты, что ли? – усмехнулся детектив, откидываясь на стуле. Ему вдруг вспомнилось, как минувшим вечером почти такими же словами Стоун решил растолковать ему свою версию как раз про Чарли, вот и повеселел.

– Нет, как раз наоборот, не я. Никто иной, как Сэм мать его Стоун, твой напарник.

– Ты сдурел, старый?!

– А ты подумай: он единственный, кто так старательно меня топил. Но со мной мы разобрались, я не при делах. И с тобой всё вполне ясно — ты вообще тут в роли хитровыдолбанной жертвы этого урода, чёртова маньяка. А что он, твой Сэм? Ты вообще много о нём знаешь? Вот почему он решил всё повесить на меня?

– Потому, что это очевидно.

– Допускаю. Но давай капнём глубже, – Чарли подошёл к столу Джека и уселся напротив, на место Стоуна, буквально отзеркаливая того. – Что, если таким образом он пытался нас с тобой стравить? Убрать тем самым самую главную для них угрозу. Для того ублюдка, в первую очередь, но в таких раскладах я и ему мешаю. И получится, что вместо поиска реального врага, который точит на нас клык — буквально, тварь такая, — мы бы вцепились друг другу в глотки. Великолепная комбинация, на зависть многим! Поверь, я всё это не просто так говорю. Сэм мне и самому нравится, он хороший вроде бы мужик, но такова наша жизнь теперь: нам придётся видеть врага в каждом в нашем окружении, играть сразу против всех. И при всём моём уважении к Стоуну как к человеку, лично у меня к нему слишком много вопросов. Ну например… Насколько я помню, он тут официально так и не числится, да? А почему? Он ведь тут работает уже пятнадцать лет, разве что немногим меньше. Все те самые чёртовы пятнадцать лет. Это можно проигнорировать, списав на совпадения. Вот только я в них не верю, как и любой хороший коп. Почему он не стал частью твоего сыскного бюро, малой? Зная тебя, ты ему предлагал — поступать иначе не в твоём характере. К тому же, вопрос престижа. В городке ведь есть эти,… Валентайн и Валентайн, кажется? Два брата, один умер. Но второй не меняет вывески, ведь так звучит солиднее. И Стоун, будучи человеком образованным, наверняка это понимает. Следующий момент, который не даёт мне покоя: у него проблемы с его лицензией на юридическую практику, да, но… в чём причина? И почему возникла она именно тогда, пятнадцать лет назад? Слишком много вопросов, парень. И хочешь ты того, или не хочешь, а выяснить правду придётся, при том именно тебе.

– Он мой друг, – попытался хоть как-то защитится Рэтчет, но довод не сработал.

– Каковым был и я. Однако это не помешало тебе поверить в мою виновность.

– Вообще-то помешало, я не верил… ну, пока ты не заявился ко мне среди ночи и не спёр мою пушку. Тогда некоторые сомнения закрались, врать не стану. Но должен признать, ты поступил правильно, старик.

– Приятно знать, что ты хоть сомневался. Ещё приятнее, что ты признаёшь мой поступок — он и правда вышел неоднозначным, так что спасибо. Однако ты дурак, если не собирался меня как следует проверить в самое ближайшее время и протрясти всю мою биографию за минувшие пятнадцать лет под мелким ситом и не начал искать в моём окружении потенциального помощника.

– Стоун предполагал, что это может быть Кит Саливан, – зачем-то ляпнул Джек и тут же принялся пояснять. – Что собачитесь вы только для отвода глаз и на людях, а на деле ты воспитал из него себе полноценную смену, натренировал и всё ему показал. Хотел из меня, но после того дела на ферме я сломался, и… ты выжидал, подыскивая другого кандидата. Отсюда и пауза на пятнадцать лет.

– Тем хуже: выходит, твой Стоун действительно не дурак. Значит, тянуть не стоит, лучше разобраться как можно скорее.

– А что делать с его подозрениями в твой адрес и… с реальным положением вещей?

– Тут становится ещё сложнее… Хорошо бы придумать какую-то правдоподобную версию, чтобы отвести его подозрения и при этом не говорить всей правды.

– Даже, если он не при делах?

Этот вопрос заставил толстяка задуматься.

– А ты ему действительно настолько доверяешь, чтобы рискнуть? Не меня одного могут сослать на «ферму» за НАСТОЯЩУЮ правду.

– Над этим надо подумать, конечно, но в целом — да, я ему доверяю. И я более чем уверен, что это всё лишь очередное совпадение. Возможно, нарочно подстроенное нашим… противником, будем звать его так. Если все они — из высших кругов власти и действительно обладают таким влиянием, как описал этот Мукта… выходит, тот урод тоже мог сделать нечто подобное. Просто, чтобы усложнить нам жизнь и заставить подозревать друг друга, плюнув на дело.

– Ну, пожалуй да, – нехотя признал Чарли, ёрзая на стуле. – Понимаешь, штука как раз в этом, вся сложность ситуации. Если это сюрприз от «ренегата», противника, то выходит, что их план сработал и мы действительно застреваем, пока во всём не разберёмся между собой. Нам нужно выяснить правду, при этом не раскрывая карт лишний раз. Но я рад, что я больше не один варюсь во всём этом дерьме. Как в старые-добрые, а, малой?

– Да уж… Ладно, буду действовать по ситуации. Но ты прав и я сегодня же выясню, что к чему. Стоуну больше не удастся отмолчаться, как раньше.

– Договорились. Теперь последнее, что тебе стоит знать: в деле есть пара странностей, о которых я тебе раньше не говорил.

– Твою… что там опять?

– Ничего особо важного, с одной стороны, однако теперь, когда ты в курсе реального положения вещей, ты должен знать и об этом. У всех жертв не тронуты внутренние органы.

– И в чём тут проблема? Я это и так знал.

– Понимаешь, в чём штука, – Чарли опять заёрзал — стул оказался для него совершенно неудобным после мягкого дивана. – В теле ведь есть и кровонесущие органы. Сердце, печень… В них остаётся довольно много крови. И поэтому вдвойне странно, что при всём расчленении трупов они не извлечены и не удалены. Это всё равно что съесть обед, не притронувшись к десерту, оставив вишенку не тронутой. Всех вампиров этот факт очень удивил ещё на первых жертвах.

– Погоди… а идею про врача или фермера, сливающего кровь из туши, тебе тоже вампиры подкинули? – вдруг осенило Джека.

– Ну да.

– Тогда в этом и ответ: если бы каких-то органов не было, то притянуть версию про человека было бы труднее. Возникла бы версия о трансплантации органов, вектор расследования тогда бы сильно сменился. К тому же, шумиха поднялась бы куда сильнее и борзописцев было бы труднее сдержать. Одно дело маньяк — их и без того хватает. Не таких извращенцев, но в достатке. И совсем другая история, если речь вдруг пойдёт про похитителя органов и крови, который расчленяет своих жертв. А что, кровь из этих органов какая-то особая?

– Молодец, малыш, ещё помнишь мою науку! – усмехнулся Чарли, потянувшись к графину и налив себе в стакан воды. – Я первым делом спросил о том же.

– И?

– Да ничего в ней особенного, кровь как кровь. Из печени разве что чуть более питательная и полезная чем-то там особым, но при том и со специфическим привкусом, им она не нравится. С сердцем похожая история, в сущности. По сути, их удивила больше расточительность этого психа, нежели что-либо ещё.

– Понятно… ну да, действительно странно. М, кстати про расточительность: а что с той кровью, которой полили останки Кэт? Это кровь животного, или что?

– А вот тут ещё более странно. Наши «очкарики» всё ещё возятся с ней, но резус-фактор и группа совпадают с прошлой жертвой, пятнадцатилетней давности. Той самой девчушки, которую мы нашли в амбаре… кхм. Они что-то там говорили про неё, с ней какая-то странность… А, точно: её не замораживали, и она не свёртывается, вообще. А это, по их словам, не возможно. Нужны какие-то консерванты, разжи… ну, что-то против свёртываемости. И ничего подобного, известного нашим «мозгочам», они в ней найти не смогли. Там что-то иное.

– Они выяснят, что именно?

– Не гарантировали. Возможно, что людская наука до таких хитростей ещё не доросла…

– Ну, учитывая, с кем мы на самом деле имеем дело — это вполне допустимо. Хоть и хреново лично для нас. Убивает нам одну из версий.

– А именно? – Чарли аж придвинулся к Джеку в нетерпении.

– А именно ту, что это кто-то со стороны, простой человек, знающий больше положенного. Ведь можно же допустить, что какой-то парень случайно узнал о мировом правительстве вампиров и подобным образом решил поведать об этом всему миру? Привлечь внимание полиции и прессы, вывести тем самым вампиров «на свет». Через подставу.

– Допустить можно, вот только…

– Именно: если ему доступны какие-то медикаменты и технологии, которых у людей ещё нет, то это обязан быть один из них. Впрочем, нам же легче. Для нас это только сужает круг подозреваемых.

– Согласен, нам только легче. Ладно, на этом всё. Если нужна будет помощь — ты знаешь, как меня найти. В любое время дня и ночи, парень, в любое время. Всё, а теперь мне пора двигать в участок. Хоть вздремну там…

– Давай… – устало улыбнулся ему вслед Джек.

Ему поспать сегодня уже точно не светило.