Попаданец в Рой Пожирателей Вселенной. Том IV

Глава 74 (часть 3)

«Всё, довольно сантиментов.» — подумала жучья половина — «Пора очистить помещение от лишнего мусора.»

Рабочие получили команду забрать фигурки Миару с полок и отнести их в инвентарную.

«По крайней мере его поделки принесут нам пользу и послужат напоминанием о нём.» — подумал человек.

Сразу за вереницей гусениц в небольшое помещение вошёл слизевик. Он забрался передними лапами на гамак и в последний раз осмотрел тело первого пленника Роя. Инфекция занесённая через перелом продолжительное время отравляла его организм. В итоге, долгая, оттянутая смерть всё-таки настигнет жуколова сегодня. Нет смысла пытаться стимулировать жизненные функции и ещё больше оттягивать неизбежный финал.

Мощная клешня насекомого взялась за тонкую шею исхудавшего гуманоида. Твёрдый хитин вжался в мягкую податливую плоть. Одно уверенное движение и страдания ничтожной твари прекратятся. Мыслительный центр был готов сделать этот последний шаг…

И тут, внезапно, в нескольких десятках километров от подземной тюрьмы, в таинственной пещере пиявка-спелеолог обнаружила кейс с четырьмя инъекциями неизвестной жидкости.

«Стоять!»

Палач вовремя остановился, всего за пару секунд от рокового нажатия.

«Там какие-то четыре капсулы и на каждой выдвижная игла! Нам нужно подопытное существо, чтобы протестировать воздействие этих инъекций на живой организм. Предлагаю вколоть одну Миару. Хуже ему всё равно уже не будет. А мы можем получить полезную информацию…»

Слон убрал клешню от хрупких позвонков. Затем он помог паре рабочих забраться на силиконовое лежбище. Один головастик засунул хоботок в рот гуманоида и заработал, как аппарат искусственной вентиляции лёгких. Другой встал сбоку и стал нажимать на грудь мужчины, осуществляя непрямой массаж сердца.

«Извини, дружок, придётся немного продлить твои страдания…» — подумал Фёдор.

Ещё четыре гусеницы забрались на гамак с тряпками и принялись тереть остывающие конечности, с целью согреть их.

Человек не мог отделаться от мысли, что неожиданная находка подарила ему маленькую надежду. А что если там в капсулах антибиотик и он очистит кровь Миару от инфекции? В то же время трезвый реализм подсказывал, что чудес не бывает и вероятность того, что в капсулах лекарственное средство крайне мала.

Ну а пока пиявка искала выход на поверхность, чтобы забрать весь лут из пещеры и как можно скорее доставить его к бункеру, в учебном кабинете продолжалось обучение языку реконструкторов.

Слуги расставили на столе учителя деревянные фигурки, чтобы он мог сразу получше их рассмотреть. Всё-таки некоторые из них были довольно малы… Увидев количество предстоящей работы, старик схватился за голову и что-то пробурчал. Помощник принёс ему кружку воды, и они приступили к занятию.

Первой на демонстрационный постамент отправилась статуэтка гуманоида в шляпе. Её правая рука была приспособлена держать древко маленьких двузубчатых вил. Головастик вынул вилы из неподвижной кисти и снял шляпу с деревянной головы, после чего сунул фигурку Халиме. Дед сосредоточено пробежался по ней глазами и в конце кивнул.

Дальше поделка без инструмента и головного убора встала на бетонный блок перед таблицей. Минуя долгие раздумья, образованный реконструктор принялся выкладывать перед собой детальки. Он остановился когда на столешнице было всего одно слово. После переноса его в клеточки на стене, пленник несколько раз прочитал надпись:

— Бока. Бока. Бока…

«Ага… Фигурка гуманоида в мужской одежде означает „бока“.» — констатировал перерожденец. — «Это может быть принадлежность к полу, то есть переводиться как „мужчина“, а может быть названием расы, то есть реконструкторы сами себя так называют. Иными словами, как „человек“ у землян…»

И тут Фёдор вспомнил недавнюю ситуацию. Когда Халима должен был показать слово «мирх», он в панике начал говорить кучу разных фраз, и в одной из них пожилой мужчина произнёс что-то по типу «боката…».

Вместо того чтобы наклеить на статуэтку стикер, управляющее сознание изготовило настенную табличку со скромным рисунком человечка. Фигурка может ещё пригодиться, так что рано убирать её в уголок.

Перед тем как клеить напоминалку на вертикальную плоскость, парнишка показал её учителю, дабы тот выразил своё мнение. Педагог долго и напряжённо глазел на подписанное изображение, прикрывая рот одной рукой. Недовольное кряхтение и сведённые надбровные дуги старика говорили о том, что что-то его не устраивает. В конце-концов Халима самостоятельно приделал нарисованному человечку половой член промеж ног. Тогда стало ясно, что «бока» означает именно мужчина.

После данной доработки, напоминалка отправилась на стену к восьмёрке и дракону.

Выполнившей роль статуэтке вернули её шляпу и вилы и поставили в строй к остальным деревяшкам.

Следующим на демонстрационный постамент забрался живой слизевик.

— Б-р-р-ок-ха-та! Бро-кха-та! Б-р-фо-ка-та… — принялся выговаривать он.

Где-то аж на десятую попытку он довольно складно выдал «бфоката», без заминок и ненужного рычания.

Дедуля взял готовое слово «бока» на столе и добавил к нему окончание. Проверка через прочтение с таблицы подтвердила, что данное сочетание букв произноситься как «боката».

Ассистент повёл хрыча к постаменту, чтобы он показал значение. Тот почему-то стал упираться, да с таким упорством, что завалил табурет.

«Там уже ступеньки застыли специально для тебя, пошли, не выпендривайся…» — мысленно уговаривал деда Фёдор, пока тащил его силой.

Когда слон разместил гуманоида на бетонном блоке, его пришлось удерживать за ноги, чтобы он не слезал. Все манипуляции с указкой Халима игнорировал. Вместо игры в крокодила, он продолжал кряхтеть и тыкать пальцем в сторону своего стола. Разуму Роя казалось, что дед ленится и пытается сачковать, вопреки неотложной необходимости усердно работать.

Спустя минуту борьбы, пленник стал агрессивно кричать и осыпать слизевика злобными фразами. Парнишка сдался и отпустил взбесившегося старикашку.

Гуманоид, сердито ворча, вернулся к столу и остановился перед ним. Дальше старец быстренько развернул большую часть статуэток лицевой стороной к слизевикам, хотя в этом не было особого смысла, потому что коллективный разум лицезрел фигурки сразу с семи ракурсов. Халима убедился, что слоны следят за его действиями и начал указывать пальцем на деревяшки изображающие разных гуманоидов. Женщина с кувшином, ребёнок в ночнушке, мужчина с вилами, мужчина с мечом и луком, мужчина с копьём и щитом, мужчина с удочкой. И всякий раз учитель произносил одно и то же слово:

— Боката. Боката. Боката. Боката. Боката. Боката.

Тут очередь дошла до фигурок жуков Вархата и-и. Миару сделал всего пять экземпляров разных видов. Указывая на них, старик тоже произносил одно и то же слово:

— И-и. И-и. И-и. И-и. И-и.

Несведущему наблюдателю могло показаться, что пленник изображает жужжание комара, но нет. Фёдор хорошо знал этот звук. Он не единожды исходил от реконструкторов, зревших слугу Роя поблизости.

Закончив поочерёдное перечисление, дед начал хаотично указывать на случайные фигурки и произносить соответствующие слова. Если палец был направлен на гуманоида, звучало «боката», если на жука, звучало «и-и».

— Боката. И-и. Боката. И-и. Боката. Боката И-и. И-и Боката.

Так, опытным путём Халима объяснил значение слова. И надо заметить, получилось у него гораздо лучше, чем если бы он делал это, стоя на постаменте. Фёдор почувствовал свою вину за то, что он так долго таскал переводчика за штанины и игнорировал его попытки донести истину.

«Так значит реконструкторы называют себя „боката“.» — подумал парнишка — «Бока — мужчина; боката — человек или гуманоид. Выходит, раз я знаю настоящие название аборигенов, мне больше незачем называть их реконструкторами. Боката… Это слово можно адаптировать под людской манер. Например, бокатиане… Или бокаты…»

Для заметки со словом «боката» Рой изготовил настенную табличку. Мыслительный центр не стал добавлять на неё никаких рисунков, поскольку всё объяснение содержалось в переводе. Три слова — «реконструктор», «гуманоид», «человек» — исчерпывающее доносили смысл.

Дедуля вернулся за стол и поспешил промочить горло, после гневных криков. Фёдор пожурил себя и условился впредь больше доверять учителю.

Следующей на пьедестал отправилась фигурка боката в женской одежде. Халима написал и прочитал слово «хака». Слизевик наклеил на поделку слизевой стикер и поставил её к двум медведям и браслету.

Мыслительный центр отметил, что «хака» звучит знакомо и от кого-то он уже слышал нечто подобное. Вроде как жуколов в диалоге с маткой называл её схожим словом.

«Хака, хака… По моему Миару говорил „рхака“, когда тыкал рукой в королеву, выпрашивая мясо.» — вспоминал коллективный разум — «По аналогии со словами „хан“ и „рхан“, можно предположить, что он обзывал меня летающей женщиной, или большой женщиной, или как-то ещё, но в том же ключе…»

Фигурку боката с копьём и щитом учитель назвал «кварката». Тюремщик наклеил на неё стикер с переводом «воин-копейщик».

Фигурку маленького гуманоида Халима описал словом «чика». Она была до того мелкой, что Фёдор прилепил её к настенной табличке, вместо рисунка. В качестве перевода перерожденец записал слова «ребёнок» и «малыш».

Мужчина с мечом и луком оказался тоже «кварката». Это подарило главенствующему сознанию более глубокое понимание значения данного слова. Если обе статуэтки мужчин независимо от вооружения — кварката, значит «кварката», скорее всего, означает воин или боец.

Носатый слуга отлепил стикер от деревянного копейщика и уничтожил неактуальную силиконовую подсказку. Вместо неё, он отлил настенную табличку, сделав на ней запись символами бокатиан и перевод буквами людей.

Фигурку с удочкой пожилой мужчина нарёк «ангата». Слуги записали, что «ангата», это «рыбак» и организовали заметку в формате наклеенного на предмет стикера.

Фигурку с вилами и в шляпе Халима обозвал «хаграта». Она также отправилась в уголок со стикером на спине, с той лишь разницей, что мыслительный центр так и не определился, какой перевод утвердить для этого слова. Вилы ведь нужны для погрузки-выгрузки сена и прокалывания земли. Кем же в таком случае является их владелец? Селянином? Землеробом? Фермером? Крепостным?

Разум Роя остановился на варианте «мужик с вилами» и забил на дальнейшие разбирательства.

Искусственный баран получил название «фагор» и стикер на свою деревянную задницу. Трёхрогая коза была названа «шакара» и отправлена в угол с силиконовой подписью. Ёж-корги удостоился прозвища «жокан». Хамелеоновый лис, как оказалось, именовался местными «анагок». Поделка посвящённая покойной ищейке Миару позволила добыть для словаря имя существительное «грочума».

Но вот подошла очередь статуэтки ящерицы. Фёдор не видел на этой планете ни одной мелкой рептилии с двумя парами лап. На самом деле все встреченные им особи наземных ящериц были просто до жути огромные. Поэтому перерожденец сразу и подумал, что фигурка изображает именно монструозную тварь, а не мелкого гада с Земли.

Халима выложил из деталек уже знакомое слово «хан» и ничего более. Парнишка малость смутился от такой его краткости. Учитель ведь показывал «хан» в виде ползучей змеи, и ни словом не обмолвился, что ходячая рептилия тоже «хан».

Данную дилемму перерожденец решил оставить на потом. Фигурке он наклеил подготовленный стикер, после чего отнёс её в отведённое место. Отныне слово «хан» находилось и на настенной табличке с символом восьмёрки, и на деревянной статуэтке ящерицы.

Дальше настало время выставлять на постамент слуг Роя. Не то чтобы Фёдору требовались для этого поделки жуколова… Но он решил всё же воспользоваться ими, ради некоторого удобства. Конечно, дед уже обозначил их все словом «и-и», когда объяснял термин «боката». Но теперь управляющему сознанию было интересно узнать, как престарелый мужчина охарактеризует пять разных видов насекомых. Не будет же он всякий раз писать одно и то же… Или будет?

Первым на акцентирование понесли рабочего. Мастер-столяр старательно вырезал десять крохотных лапок у этой деревянной гусеницы. Ассистент не успел донести фигурку до постамента, а старик уже приступил к выкладыванию символов. В итоге на учительском столе появилось два слова. Перерожденец обрадовался, что сообразительный бокат сам догадался дать более развёрнутое описание.

— Чики и-и. Чики и-и. Чики и-и. — трижды прочитал Халима, пока Фёдор улавливал все тонкости произношения.

«Чики… Ладушки… Чики, так чики.» — подумал парнишка.

Он распорядился создать табличку и в переводе на ней указать «рабочий Роя».

Следующим на акцентирование отправился глинотел. Миару изобразил его тело в базовом состоянии — жук с тонким тельцем и маленькой головой, накрытый мантией из одутловатого мешка мышц. Не многие гуманоиды знали, как выглядит притворщик до перехода в маскировочный режим. Но профессиональный жуколов обладал такой информацией и сумел применить её в прикладном искусстве.

Увидев, что надзиратель взял со стола фигурку глинотела, дед замахал рукой. Слон-помощник остановился, повернулся и посмотрел на гуманоида. Педагог опустил руку и постучал пальцами возле пары слов написанных в прошлой итерации.

— Чики и-и! Га чики и-и… Вай ир жака руро хоку. Га чики и-и. Сён.

«Ну и к чему так много слов? Как-будто я что-то понял…» — растерялся человек.

Пленник наотрез отказался выкладывать новое словосочетание и продолжал указывать на «чики и-и», хотя фигурка рабочего сменилась на имитатора.

— Вай ир жака! — с возмущением в голосе произнёс он и пожал плечами.

Делать нечего, слуги добавили к переводу на табличке надпись: «и глинотел Роя тоже».

Подошла очередь описывать бронерога. Стоило слизевику взять самую большую фигурку на столе, как пальцы учителя задвигались, перекладывая детальки.

«Ага, значит бронерог уже не „чики и-и“.» — подметил мыслительный центр — «Хорошо… Не придется бить старика по шее…»

Дряхлый бокат убрал слово «чики» и вместо него написал что-то другое. После переноса данной надписи в таблицу, он озвучил собственный текст:

— Рогари и-и. Рогари и-и. Рогари и-и.

На стену была добавлена соответствующая напоминалка, где «рогари и-и» с бокатского переводилось на людской как «бронерог».

После статуэтки бронированного рогача тюремщик взял в клешню маленькую хрупкую осу. Особо уязвимым элементом у этой поделки были крылышки.

Халима стёр у себя слово «рогари» и выложил что-то новое. Звучало оно как «талри». Чтобы убедиться в правильности того, что он слышит, Фёдор провёл указкой по символам около двадцати раз.

— Та-алри-и-и! Та-алри-и-и! — взбешённо кричал дед под конец.

Среди изделий Миару неописанным остался лишь кузнечик. В его случае «талри» было заменено на слово «праката».

Итого у всех пяти видов насекомых общим оказалось только одно слово «и-и». В то же время глинотел и рабочий вообще описывались стариком совершенно идентично, словосочетанием «чики и-и».

Глядя в заметки, Фёдор заметил, что у слова «чика», означающего ребёнок, и слова «чики» разница всего в один символ. В этом уже проглядывалась определённая логика, но перерожденец не спешил делать окончательные выводы.

«Да уж, работы предстоит немало.» — подумал бывший студент — «Хотел стать поваром, а стал учёным-лингвистом.»

«Корову не обязательно понимать, чтобы её сожрать…» — напомнила жучья половина.

«Да-да, знаю. Только у коров нет армии гигантских ящеров на подхвате. Продолжаем работу по сбору информации…»

Один слизевик стёр из таблицы «и-и» и оставил там единственное слово «праката». Другой склизкий здоровяк направился к узнику подземной тюрьмы, дабы отвести его к постаменту. Халима изобразил на лице усталость, но это не остановило чёрную носатую тварь.