Помощник ездового

Глава 2

— Шибче бабоньки, шибче… — подгонял личный состав Алексей.

Маленький отряд карабкался вверх по крутой каменной осыпи: впереди шла Татьяна Владимировна с дочерью на руках, за ней несла вторую девочку Гуля, за ними поспевали Люба и Варя, а Алешка замыкал процессию. Впереди беспорядочно громоздились скалы и останцы, казалось что дальше дороги нет, но Алексей знал, что проход есть, главное взобраться по осыпи.

— Я тебе покажу бабоньку! — зло прошипела Тамара Владимировна. — Да как ты смеешь, мальчишка…

Жена комеска была глубоко интеллигентной женщиной, но при этом отличалась очень крутым нравом. Ее муж боялся точно так же, как личный состав боялся его.

Лешка не обратил на ее ворчание никакого внимания, потому что со стороны расположения эскадрона донеслись частые выстрелы, а потом бабахнул сильный взрыв.

Ему немедленно очень захотелось вернуться, помочь своим, но вместо этого он только стиснул зубы и даже не стал оборачиваться.

От бессилия из глаз сами по себе покатились слезы: даже при всей своей молодости и неопытности он прекрасно понимал, что у шестерых красноармейцев нет никаких шансов против банды. Стены старинной крепости в которой находилось расположение давно осыпались, а подновить их просто не успели. А еще, Лекса осознавал, что если даже вернется, ничем помочь не сможет, а женщин легко переловят душманы.

— Ой, мамочки… — Любка оскользнулась, распласталась как лягушка и повизгивая поползла вниз. Юбка задралась, показав на рыхлой заднице некогда ярко-красные, а сейчас линялые трусы.

— Живо, — Лешка помог ей подняться и подтолкнул вперед. — Немного осталось. Шевелись, кобылиная срака…

— Да что ты себе позволяешь щенок… — возмущенно взвилась девушка.

Но Лешка молча шлепнул ее по заднице, показывая что разговор закончен.

И сам оторопел от своего поступка, так как не ожидал от себя такого. Ну не приходилось ему еще шлепать девок по крупу, несмотря на бойкий характер. А тут…

К счастью, девушка не полезла драться, всхлипнула, пообещала нажаловаться и быстро полезла по камням вверх.

Через полсотни метров отряд выбрался на небольшое плато.

— Не могу больше… — страдальчески простонала Люба и брякнулась задом на камни. — Бросьте меня…

Варвара селя рядом с ней, утирая рукавом слезы на глазах. Следом, тоненько завыли девочки. Сильно бледная Татьяна Владимировна едва держалась на ногах.

Лешка провел взглядом по отряду и от злости едва не выругался. Отсюда осталось совсем немного до леска на склоне, где можно было надежно спрятаться, но к этому моменту женский состав полностью выбился из сил. Гуля выглядела получше, но остальные идти дальше просто не могли.

Немного поколебавшись, Алексей показал рукой под скалу.

— Полчаса отдыхайте.

Дальше прислушался, понял, что стрельба уже полностью закончилась и метнулся назад, к месту откуда просматривалось расположение.

Лешка прикрыл глаза от солнца и обмер, когда увидел, как по той же осыпи к ним поднимаются цепочкой басмачи.

— Два… — машинально зашептал Алексей, — три, четыре… пять…

Басмачей оказалось семь, все в косматых папахах, халатах, при винтовках и саблях. Шли они след в след, словно им кто-то указал путь. Намерения тоже не составляли секрета — они шли за женщинами.

— Кобылья срака… — ругнулся Лешка, подтянул к себе карабин, лязгнул затвором, загоняя патрон в патронник и, вдруг, понял, что патронташ он забыл с собой взять. Весь наличный боезапас составлял всего пять патронов в магазине.

— Чтоб тебя… — Лекса прикусил губу.

Разум подсказывал, что спрятаться в лесу будет гораздо безопасней, но долбившая по мозгам лютая злость требовала крови. Как можно больше крови.

— Что тут… — горячо задышала ему в ухо Гульнара и сразу же ойкнула, разглядев погоню. — Ой-е-е…

Лешка перевернулся на спину и строго приказал.

— Слушай меня! Бери баб и в лесок, а я останусь и прикрою. Не боись, слажу, задержу. Ежели по-другому, вместе, не успеем, догонят. Поняла? Прямо сейчас уходите.

Он ожидал в ответ отказа, уже приготовился уговаривать, но Гуля неожиданно кивнула.

— Как скажешь, Лекса. Верю тебе, обязательно сладишь.

Чмокнула его в щеку и убежала.

— Етить… — восхищенно прошептал Лешка, глядя ей вслед и прижимая ладонь к месту поцелуя. — Огонь деваха…

Но тут же спохватился и перевернулся обратно на живот. Решимость уничтожить погоню стала еще сильней. Задача на первый взгляд казалась несложной — Алешка стрелять умел и любил, а бандиты просматривались, как на ладони. Однако, количество патронов прямо намекало, что задача гораздо сложней чем казалась.

Повинуясь странному наитию Лекса лег на бок и развернул сверток. На бараньей шкуре лежала шашка в потрескавшихся от времени кожаных ножнах с серебряным прибором: устьем, двумя обоймицами и наконечником.

С легким щелчком клинок вышел из ножен.

Лекса видел эту шашку только издалека, в руках дядьки Михея и сейчас невольно залюбовался. Длиной почти в метр, слабоизогнутая, метал мелкого дамасского узора, под обухом два дола, с рукояткой покрытой удивительно красивой резьбой из растительного орнамента — оружие выглядело хищно и злобно, словно застывшая змея.

— Кровопивица… — ласково прошептал Лешка и испуганно оглянулся, по инерции испугавшись дядьки Михея.

А потом, внезапно поняв, что Михея Егорыча, скорее всего, живым уже не увидит, сквозь зубы завыл как волк и твердо пообещал себе взять за него кровь, чего бы это ему не стоило.

Тем временем, до стоянки уже осталось всего около сотни метров — басмачи поднимались быстро и уверенно. Вдобавок Лешка разглядел среди них Азиза, местного охотника, кривоногого приземистого мужичка из соседнего кишлака, привозившего в расположение дрова и мясо. Скорей всего, он и вел погоню.

— Тебя первого… — тихо шепнул парень и приник к прицелу.

Мушка качнулась и легла Азизу на грудь. Алексей выдохнул и плавно потянул пальцем спусковой крючок. Никакого волнения он не испытывал, все чувства забивала холодная и расчетливая злость.

Звонко хлестнул выстрел, душман ничком сунулся в камни и начал сползать вниз.

Бандиты быстро сориентировались и начали разбегаться в стороны, в ответ застучали винтовки.

Лязг затвора — выстрел. Второй опрокинулся навзничь, выронив длинную винтовку.

«Манлихеровка» ткнулась в плечо прикладом еще раз — с третьего слетела папаха, а сам он ткнулся головой в щебень и застыл.

— Три! — злорадно прошептал Алешка, выцелил четвертого, пытавшегося спрятаться за валуном и радостно выдохнул: — Четыре!!!

Пятого пришлось искать, душманы уже успели расползтись и спрятаться.

— Да где же вы, черти… — Лешка перебежал на другую позицию, торжествующе ухмыльнулся, разглядев затаившегося в камнях врага, выстрелил…

И промазал. От перевозбуждения дрогнула рука — душман бросил винтовку, юркнул в сторону и, согнувшись в три погибели, понесся словно гонный козел вниз.

— Бесья напасть! — ругнулся Лекса, аккуратно отложил карабин, взял шашку и юркнул под скалу, гадая с какой стороны подберутся враги.

Долго ждать не пришлось, уже через пару минут послушался приближающийся шорох камешков.

Алексей никогда в жизни никого не рубил, только тренировался на лозе и набитом соломой чучеле, но каким-то странным образом сейчас чувствовал себя словно родился с клинком в руке.

Из-за валуна показался ствол винтовки, в нос шибануло смрадом протухшего бараньего жира и застарелого пота.

Клинок неожиданно звонко вспорол воздух, сочно чавкнуло, винтовка с рукой на цевье брякнулась на камни, а сам бандит рухнул и бешено завертелся, зажимая культю и гнусаво воя.

Лешка сам оторопел от результата, уже было примерился добивать, но снова различил шаги, пригнулся и метнулся вправо.

Бабахнул выстрел, пуля взвизгнула рядом с виском, Лекса быстро сориентировался, развернулся, рванул с места и, вытянув руку, вбил острие шашки в живот стрелку. Тот по инерции отмахнулся прикладом, саданув парню по голове, но потом выронил винтовку, повалился и, тихо поскуливая, скрутился в позе эмбриона.

Лешка от удара сам шлепнулся на камни. Голова гудела, как пустая бочка на ветру, а глаза застил розовый туман. Тело отказывалось слушаться, хотелось просто лечь и закрыть глаза.

В чувства привел его шорох камней. Быстро оглянувшись, он увидел, что безрукий пытается подобрать свое оружие.

— Врешь, конская дыра! — Лекса вскочил и, из последних сил, секанул наотмашь.

Голова душмана закинулась назад, болтаясь на лоскуте кожи, а из обрубка шеи хлынул фонтан крови. Безголовое тело неловко шагнуло вправо и завалилось боком.

Не веры своим глазам, Алешка постоял несколько секунд, а потом поковылял к последнему раненому, занес клинок, но передумал и взялся за камень.

Череп с хрустом лопнул, серо-розовые клочья разметались по щебенке.

Лекса сел рядом с трупом и задумался, смотря на кровавую кашу. А точнее, впал в странный ступор. Ему опять почему-то начало казаться, что он находится не в том месте и не в том времени.

Палящее солнце, покрытые снегом вершины гор, парящие в небе стервятники, кровь и трупы. Все кажется не так, не тем, хотя ничего вроде не намекает на странность. Стрелял Лешка всегда хорошо, можно сказать — отлично, да и шашкой навострился — даже дядька Михей скупо хвалил. Разве что…

«Не забоялся — это ладно. Дело в том, что убивал словно за плечами сотни трупов, словно море кровушки пролил… — оторопело подумал Алексей. — Ничуть не сумлевался, хотя говорят, первого всегда страшно. И сейчас смотрю на мертвяков, а мне никак, будто бараны лежат. И дядька Михей. Не слезинки за ним, а ведь заместо отца был. Как так-то? Можыть я просто бесчувственный?..»

Сквозь гул в ушах пробился знакомые голоса.

— Лекса…

— Лешенька, ты жив…

— Эй, малой…

Алешка повернул голову на голоса и увидел свою женскую команду в полном составе. Они стояли неподалеку и испуганно смотрели на трупы.

Леха кашлянул и грозным голосом спросил:

— Какого рожна не ушли? Приказано ведь было!

— Я передавала! — наябедничала Гуля. — Не захотели они. Так и сказали, не пойдем пока не отдохнем.

Людка и Варька неприязненно на нее посмотрели, а Татьяна Владимировна густым и смущенным голосом заявила:

— Хватит возмущаться, мальчик. Вас надо перевязать немедленно, у вас кровь на лице.

— Закончились они? — осторожно поинтересовалась Варя. — Ну… бандиты эти?

Людка закивала, смешно вытягивая шею и вертя головой по сторонам.

Алешка хотел обругать всех дам скопом, но вместо этого только кивнул. Дальше Лексу перевязали — душманский приклад сильно рассек лоб, а потом, предварительно выставив посты, сам Алексей тщательно обыскал трупы. Первую добычу составили три английских Ли-Энфилда, два карабина Мосина, старенькая винтовка системы Бердана и вовсе древний однозарядный винтарь Мартина-Генри. Патроны Лешка считать не стал, просто свалил патронташи в кучу.

Красноармейцы трофейным оружием и особенно боеприпасами никогда не брезговали, так как из-за отвратительного снабжения сами были вооружены диким разнобоем моделей и калибров.

Сабли и шашки разной степени паршивости Алексей оглядел только мельком, так как ничего приличного среди них не нашлось. А вот непонятно откуда взявшийся у Азиза почти новый британский револьвер Webley Mk VI с патронами прибрал себе, хотя, прекрасно понимал, что его у него отберут, если заметят.

Во время сортировки трофеев произошла еще одна странность. Лекса знал толк в оружии, любил его, но совершенно не разбирался в его моделях и марках. Весь длинноствол он называл винтарями, разве что добавляя эпитеты «немка», «британка» или «манлихеровка». Все короткоствольное оружие подходило под определение «шпалер», разве что кроме Нагана и Маузера. А тут неизвестно откуда прорезались более глубокие знания, вплоть до точного названия модели.

Однако, на фоне случившегося, этот момент показался Алексею незначительным и он сразу перестал копаться в себе.

К счастью, никто повторно отправлять погоню не стал, Очень скоро солнце встало в зенит, все вокруг поглотила дикая жара. При душманах нашлась вода, но долго торчать в горах не пришлось, банда неожиданно ушла — Лешка ясно видел шлейф пыли за ними. А потом прояснилась причина бегства — показался возвращающийся эскадрон.

Алексей немедленно отдал команду сниматься с места — в душе теплилась слабая надежда, что дядька Михей все еще живой.

Трофеи распределил по личному составу, а сам потащил сразу четыре винтовки. Возражений не последовало, если в начале побега женщины воспринимали Лешку как зарвавшегося мальчишку, то сейчас слушались беспрекословно.

Спускаться оказалось гораздо трудней, но все благополучно справились. Лекса ожидаемо обогнал всех и припустил к крепости. Пробрался сквозь пролом в стене и замер за углом казармы услышав голос Пашки Бодина.

— Дык, как налетели… — сбивчиво частил Бодя. — Ворота взорвали. Почитай и боя никакого не было. Дядьку Михея в плен взяли, а потом порешили. Я все видел, через окошко в кутузке. Он руки поднял, а они его рубить. Эх, не смог помочь, запертый ведь. Иначе как дал бы, не в жисть не сдался бы.

Сухой голос комеска задал вопрос:

— А как тебя не тронули?

— Дык, я ж в кутузке… — виновато отвечал Бодя. — Они туда и не сунулись, а я залег.

— Где женщины?

— Не знаю… — Пашка запнулся. — Видать забрали их.

— А Турчин?

— Этот щенок лахнул через забор и был такой… — глумливо затараторил Бодя. — Только услышал, что душманы близко. Сам видел! Ей-ей, видел. Говорил же, нехлюй, выблядок никчемный. А можыть он и навел.

У Лексы от такой подлости свело скулы.

— Какая мразь… — ахнула за его спиной Татьяна Владимировна и выбежала к красноармейцам.

— Танюша! — Казанцев попытался обнять жену, но она его оттолкнула и принялась бить Пашку ладонями по щекам.

— Мразь, ублюдок! Да как ты посмел! Этот мальчишка сражался один с десятью, а ты… ты, что сделал? Своими руками убью…

Алексей вздохнул и вышел из-за угла, следом за ним появились подопечные.

Во дворе наступила мертвая тишина, все смотрели на Лешку и остальных, словно на живых мертвецов.

Леха помедлил пару секунд, разглядел тело, вокруг которого стояли красноармейцы и молча пошел к нему. Все без слов расступились. Лекса сбросил винтовки и сел рядом с Михеем Егорычем.

Казак лежал на спине, широко раскинув ноги, все тело было исполосовано саблями, а голова превратилась в кровавое месиво — скорее всего ее разбили прикладами.

Лешка снял с шеи дядьки Михея окровавленную ладанку, а потом заметил, что мертвый что-то сжимает в кулаке правой руки. С трудом разжал закоченевшие пальцы, вытащил из ладони рукоятку шашки и протянул ее комеска.

— Бился до последнего, пока шашка не сломалась… — голос Лешки зазвенел от ярости. — Видите кровь вокруг? Это не Михей Егорыча. А своих мертвяков банда забрала с собой. Видите, волочили.

— Кому вы верите? — заорал Бодя. — Этому выблядку… — он сорвался на фальцет, заткнулся и опустил голову.

— Помощник ездового Турчин по приказу Матвей Егорыча увел нас в горы, — тихо заговорила жена комеска. — А потом он сам встретил погоню. Четверых застрелил, а двоих порубил. Вот, мы винтовки принесли. И все остальное.

— Так и было! — эхом повторили Гуля, Люба и Варя. — Да, да, спас всех нас.

— А она предупредила, — Татьяна Владимировна приобняла Гулю. — Только благодаря ней мы выжили. Этой девочке уже нельзя к своим в кишлак, так что останется у нас, помощником фельдшера. Буду учить ее.

Она строго посмотрела на мужа. Комеска кашлянул, кивнул и севшим голосом скомандовал:

— Становись.

Топая сапогами красноармейцы выстроились в шеренгу.

Казанцев подмигнул Алексею и без злобы в голосе прикрикнул:

— Красноармеец Турчин, а вам особая команда надо?

Лешка, не веря своим ушам стал в строй с краю.

Комеска обвел взглядом подчиненных, а потом строго приказал:

— Писарь! Внести красноармейца Турчина в список строевого личного состава эскадрона…