Помощник ездового

Глава 21

Лучик солнца мазнул по закрытым глазам, Лешка мгновенно проснулся, привычно мысленно помянул кобылу, хотел резко вскочить с кровати, но быстро опомнился и замер, страшась разбудить уютно устроившуюся у него на плече Гулю.

С того момента, как Мухаммед-бека доставили в расположение, события понеслись диким галопом.

Лекса сделал предложение Гульнаре, она его приняла, об этом прознал Баронов и ровно через четыре дня официально образовалась новая ячейка общества, сиречь, молодая семья. Свадьбу отгуляли очень скромно, но со вкусом, присутствовало командование гарнизона, персонал лазарета, представители партийной и комсомольской ячеек Коканда, да вся особая маневренная группа имени товарища Августа Бебеля. Без свадебных подарков тоже не обошлось; подарили запас дров на зиму, немного денег, неполный чайный сервиз, да потрепанную швейную машинку «Зингер» с ножным приводом. Но, самое главное, партийное руководство предоставило для проживания молодой семье маленький домик. Совсем маленький, в полторы комнаты и прихожей. Но с крошечным садиком и летней кухонькой. Вернее, обыкновенной, обмазанной глиной кирпичной печечкой и столом с лавками под навесом.

Лешка дико испугался той скорости, с которой он пошел под венец, ничего подобного с ним в прошлой жизни не случалось, но, когда увидел свою невесту в простеньком белом платьице и венком из зимних цветов на голове, моментально забыл про все свои страхи.

Шесть дней после свадьбы пролетели как один миг, Алексей и Гульнара просто тонули друг в друге, каждая проведенная минута вместе была настоящим счастьем, но сейчас из отпуска осталось всего один день. Завтра поутру предстояло явиться на службу.

Вспомнив об этом, Алешка опять ругнулся, но беззлобно. Все хорошее рано или поздно заканчивается, а воинская служба не самое худшее занятие в этой жизни.

Гуля, не просыпаясь, чмокнула горячими, как огонь губами Лексу в щеку, засопела и отвернулась. Лешка улыбнулся, воспользовался моментом и выскользнул из-под одеяла. Постоял мгновение, любуясь спящей женой, а потом накинул кожушок и пошлепал босыми ногами по глинобитному полу в прихожую. Поплескал из рукомойника в лицо ледяной водицей, вытерся рушником, вдел ноги в опорки и вышел из дома.

На пороге потянулся, с наслаждением втянул в себя холодный воздух и пробормотал себе под нос.

— Хорошо-то как…

Солнечные лучики, пробиваясь сквозь листву, шустро бегали по двору, остро пахло печным дымом и зеленью, за забором кудахтали куры, гомон которых забивало недовольное фырканье ишака.

У Алексея никогда не было своего личного жилья, если не считать комнаты в детском доме и казармы в военном училище. И обладание вот этим домишком, приносило странноватое удовлетворение, на грани с наслаждением.

— Етить… — Лешка быстро опомнился и метнулся разжигать затухшую за ночь печку, потом брякнул на нее чайник и присел на лавочку. Но почти сразу в калитку кто-то отчаянно забарабанил и приглушенно заголосил:

— Турчин! Турчи-и-ин! Вот же напасть! Да просыпайся же! Велено немедля тебе явиться! Турчин…

— Какой сраной кобылы орешь? — Лекса резко распахнул калитку.

— Епта… — молоденький парнишка с красной повязкой на рукаве гимнастерки испуганно отшатнулся, но сразу же быстро затараторил. — Фу, черт, перепугал! Требуют тебя! Немедля! Так и сказано, пусть летит галопом в гарнизон. Вызывает начальство, значитца. В штаб приказано явится! Понял? Ну, я пошел?

— Скажи, немедля буду, — Алексей закрыл калитку и с чувством ругнулся. — Как ни понос, так золотуха. Чтоб вас приподняло и шлепнуло, целый день отпуска кобыле под хвост…

— Азизим! — тихо прошелестело сзади, а потом Лексу крепко обняли. — Зачем ругаешься? На кого ругаешься?

— Ежик… — Алексей подхватил Гулю на руки и понес ее в дом. — Простудишься ведь, дурында!

— Сам ты дурындас! — Гульнара хихикнула, а потом дурашливо пропела. — Как скажешь, о, мой достопочтенный муж! Слушаю и повинуюсь, о, свет моего сердца! — И строго скомандовала: — В постель неси. И сам иди сюда…

Лешка виновато пожал плечами.

— Вызывают в гарнизон…

Гуля сердито наморщила носик, но потом расхохоталась.

— Я знала за кого замуж выходила. Собирайся, а я тебе пока соберу завтрак…

Через десять минут Алексей уже переминался с ноги на ногу возле калитки, попутно быстро отхлебывая чай из пиалы и торопливо откусывая от лепешки.

Закутанная в платок Гуля стояла рядом, смотрела на него и счастливо улыбалась.

— Ну, я пошел…

— Иди… — Гуля торопливо оправила на Лешке шинель, поправила ремни и чмокнула в губы. — Иди, я скоро тоже в лазарет побегу. Когда будешь возвращаться домой, зайди за мной. Знаю, знаю, не бурчи, когда сможешь, тогда и сможешь…

Лешка поцеловал жену и вышел на улицу. Через пятнадцать минут он уже вошел на КПП и поинтересовался у дежурного, Володьки Заяшникова из соседнего взвода:

— Что случилось-то?

— Понаехало тут, — Володька зло покосился на дневальных, торопливо наводивших порядок. — Сам новый командующий Туркестанским фронтом[20] Лазаревич, командующий войсками Ферганской области Баранов, с ними начальник штаба Шафалович и его зам Горчаков, да из РВС, да еще с десяток человек. И партийных начальников еще больше. Быстрее перечислить, кто не приехал. Эти-то мне ни слова не сказали, Лазаревич даже за руку поздоровался, но потом нас Чернов зачем-то так отодрал, что всю жизнь помнить буду. Говорят, какое-то общее совещание пройдет у нас. Видишь, все на ушах стоят! Одна радость, что Чернова и нашего Баронова тоже драть будут. Ведь будут же?

Заяшников с надеждой посмотрел на Лешку.

— Будут же?

— Вряд ли, — Алексей улыбнулся. — А если будут, ты этого не увидишь.

Володька разочарованно скривился и потерял интерес к Лешке.

— Много ты знаешь. Давай, не маячь перед глазами, иди куда шел…

Алексей пожал плечами и потопал в штаб. В расположении происходило все то, что обычно происходит в воинской части при визите высокого начальства. Без разницы когда: в начале двадцатого века или в двадцать первом. Да хоть в девятнадцатом. Занятые в гарнизонной службе метались, как угорелые, остальной личный состав словно вымер.

— Куда?!! — едва Лешка ступил на лестницу, как перед ним нарисовался Бодин и яростно замахал руками. — Куда прешься, вахлак? Сам не видишь, кто приехал⁈ А ну пошел…

Алексей шагнул вперед и, пристально, в упор посмотрел на Бодю. Бодин сразу сник и примирительно забормотал.

— Да тут такое, такое. Если бы ты знал, кто пожаловал…

— Знаю, — отрезал Алексей. — Меня из дома в штаб вызвали срочно.

— Да, да, знаю, я же сам посыльного отправлял! — быстро закивал Бодя. — Ты это… иди к своим, ежели что, я пошлю за тобой. Комиссар сказал, чтобы ты всегда под рукой был. Но вряд ли тебя скоро дернут. Сейчас совещание идет, съехались со всех гарнизонов. Это надолго. Ну иди же, толкую же — позову…

Лешка совершил четкий поворот кругом, вышел из штаба и нос к носу столкнулся с Иваном Степановичем Сидоровым, председателем партийной организации Канибадама, с которым они вели караван в Коканд.

— Лекса! — Иван Степанович радостно облапил Лексу. — Смотри, как вымахал! Я тебя со вчерашнего вечера ищу. Говорят, ты оженился? На Гульке-то? Вот молодец, а я как раз с подарочком! Иди-ка сюда.

Степанович отвел Лешку в сторонку, а потом достал из своего огромного портфеля обмотанную ремнями большую и длинную кобуру из черной кожи.

— Вот! — он открыл кобуру и показал пистолет. — Германский, мать его ети, с родной кобурой и ремнем! Токмо бляху ременную сменишь, негоже ерманскую птицу таскать на себе. Видал, можно кобуру к рукоятке пристегнуть. Знаешь, сколько искали? Я лично у одного черта с боем выдрал! Ишь, куркуль! С табличкой и подписью, чин по чину. Вот… от партийной организации Канибадама, за проявленное мужество и доблесть, так сказать… Турчину Алексею! Владей, ерой! Но без патронов, нетути оных, патроны сам найдешь!

Алексей взвесил на ладони почти новый Люгер М1904 «морской» модели. В рукоятку была аккуратно врезана бронзовая табличка с надписью сделанной витиеватым шрифтом, почему-то еще с «ятями»: «Турчину Алѣксѣю, от партiйной органiзацiи Канiбадама за проявлѣнное мужѣство и доблѣсть». К кобуре был приклепан деревянный подклад, так что она могла, точно так же, как кобура к Лешкиному Браунингу, служить прикладом.

Подарок откровенно обрадовал, Алексей очень любил раритетное оружие. На данный момент Люгер раритетом еще не являлся, но сути это не меняло.

— Спасибо, Иван Степанович. Служу трудовому народу!

— Эх, молодца!!! — Сидоров еще раз обнял Лексу, а потом сунул ему сложенный лист бумаги. — Вот, держи, как положено, документ с печатью к пистолету прилагается! А я побежал, побежал! Сам знаешь, тутой все собрались и мы, значится, с докладом выступим…

Сидоров ушел, а Лешка вернулся в казарму.

— Командила! — радостно завопил Жень, — моя усе соскусилась! Кака твоя молодая сена?

— Братка! — Костик обнял Лексу. — И тебя дернули? Говорил же, без нас не обойдется. Так что готовьтесь! Я со своими девками к тебе в гости сегодня вечером собирался, гостинца припасли. Ан видишь, когда домой попадем-то? Не иначе погонят куда-нить.

— Типун тебе на язык! — фыркнул Модя. — Накаркаешь еще. Ты куда-то собираешься? Я точно нет.

— Погонят, погонят, обязательно, — хохотнул Фрол. — А ты, командир, что скажешь?

— Да построят всех, толкнут речь, вот и все, — пробурчал Федот. — Сами не знаете, как бывает? Чего с нас взять?

— Погонят? — Лешка пожал руки остальных товарищей. — Сегодня — вряд ли. Торжественного построения тоже не будет, в гарнизоне людей нет, мы, выздоравливающие, дневальные, да часть чоновцев. Но Баронов может привести начальство, мы же для него навроде новой лошади, которой и похвастаться не зазорно. Так что наготове надо быть, смотрящего выставить не помешает, ну а дальше вы сами знаете, что делать. В общем, не расслабляемся. Модя, доску вытри, да табуретки по ранжиру выставь…

— А чего Модя, сразу… — забурчал Модест. — Вот же судьбинушка…

Потянулось ожидание, Алексей с товарищами успел пообедать, несколько раз напиться чаю и, только к вечеру, заполошно зашипел выставленный на пост Жень.

— Она идет, много идет насяльника!!!

— Внимание! — вполголоса скомандовал Лешка и стал возле школьной доски, прикрепленной к стене.

Личный состав быстро расселся на табуретки перед ним.

— Отряд! — Алексей подпустил в голос солидности. — Сейчас будем рассматривать скрытный пеший марш по территории противника. Фролка, кобылья сиська, воротничок застегни! Итак, при продвижении малой группой по территории противника главным залогом успешного выполнения задания является скрытность. Для этого…

Лекса краем глаза заметил группу командиров и резко скомандовал.

— Смирно! — дождался, пока группа построится, а потом четко доложил. — Особый маневренный отряд имени товарища Августа Бебеля проводит теоретические занятия! Командир отряда Турчин Алексей!

Невысокий, коренастый краском в гимнастерке с малиновыми «разговорами» и четырмя ромбиками на рукаве, удивленно прищурился и коротко приказал.

— Продолжайте занятия, комотделения Турчин, продолжайте. А мы послушаем. Садитесь, садитесь, не обращайте на нас внимание.

Лешка ругнулся про себя и продолжил. Чертил на доске схемы, сектора, направления, подробно все объяснял и задавал вопросы личному составу. Получилось полноценное, образцово-показательное занятие, хоть на кинопленку снимай и в военных заведениях показывай.

Начальство внимательно слушало, а после того, как Алексей завершил доклад, один из командиров, высокий и худой усач, с отчетливо заметной еще старой «выправкой», удивленно заметил:

— Впечатляюще, Турчин. Впечатляюще! Но, позвольте, где вы почерпнули сии знания? Насколько мне известно, ни один из существовавших и существующих уставов, не регламентирует подобного рода выкладки и практики. Чем-то смахивает на тактику егерей, но различий гораздо больше. Откуда? Что вы использовали как базу?

Все как один краскомы уставились на Лешку. Баронов на заднем плане мертвенно побледнел. Да и у самого Алексея побежали мурашки по спине, и резко пересохло во рту.

— Сами придумали! — стараясь не застучать зубами, отрапортовал он. — Кое-что из казацкого пластунского опыта передал мне мой воспитатель, остальное сами придумывали, а потом опробовали. Все воюют не первый год, опыт есть. Достаточно только правильно применить его. Я лишь все собрал в кучу. Э-эээ… упоря…

Лешка почти не врал, он действительно все обсуждал с личным составом, симулируя общее участие.

— Систематизировал и упорядочил! — подсказал командир. — Не стесняйтесь Турчин, говорите, как думаете. Умение правильно выражаться придет со временем. Ну, знаете… — он слегка ошарашено посмотрел на остальных. — Ну, знаете, я с таким в первый раз сталкиваюсь. Где вы его нашли? Это же, простите, самородок! Мальчишка ведь совсем, смотрите, как есть, мальчишка. Турчин, вы, где учились?

— Три класса гимназии… — тихо ответил Лекса. — Потом… беспризорничал. Просто читать люблю…

Договорить не получилось, его перебил еще один командир:

— И с воплощением этой теории в практику не задержалось. Это же они успешно провели несколько операций по ликвидации руководителей бандформирований?

— Они, они, мы же награждать их собрались, — несколько ворчливо заметил еще один краском — низенький и тучный. — Я давно хотел полюбоваться на этих красавцев. Признаюсь, думал, что вранье, как у нас водится, слишком уж их хвалят. Ан, нет, ошибался, получается. Баронов, доложи-ка нам еще раз…

Выскочил вперед Баронов и, торопливо доложил весь боевой путь отряда, в том числе, личные заслуги Алексея.

А потом, отряд, прямо в казарме, заставили показывать на практике кое-что из теории.

Получилось неплохо, все остались довольными и рассыпались в похвалах.

— Хоть сейчас в устав вноси!

— Надо отправить к нему людей, перенимать опыт.

— Учиться надо ему, учиться, военной школы не хватает, на придуманной самодеятельности не выедешь!

— Так в чем вопрос? Я сам рекомендацию дам…

— А в этом что-то есть, комбинация войсковых операций и точечных действий силами специально подготовленных групп может дать эффект. Уже дает эффект!

— Ну, Баронов, тебе и карты в руки! С такими-то кадрами! Готовь операцию. Но учти…

— Все что потребуется — дадим! Петр Ионович, запишите! Любую поддержку.

Алексей сильно насторожился, при упоминании неизвестной «операции» и, особенно тому, что ее придумал Баронов, но резонно решил, что со временем все и так узнает, а отвертеться, в любом случае, не получится. Да и не собирался он отказываться.

А потом прошел сеанс торжественного награждения. Каждый красноармеец из состава группы получил часы. Не новые часы, уже пользованные в подавляющем числе, разных марок и моделей, но все с дарственной надписью, от РВС Туркестана.

А лично Алексей, помимо денежной премии в три тысячи рублей и грамоты, получил…

Второй за сегодня наградной пистолет.

Новенький Кольт М1911, с вычеканенной на затворе серебром дарственной надписью уже от ЦИК Туркестана.

Со штатной кобурой, запасным магазином, но точно так же, как и Люгер, без патронов.

— Думаю, мы с тобой еще встретимся! — командующий фронтом крепко обнял Лешку. — У тебя большое будущее, красноармеец Турчин! Я лично буду следить за твоей судьбой…

Лешка в это время гадал, сколько из присутствующих командиров переживет «чистки» в Красной армии, а еще, как вот эти «обнимашки» скажутся на нем самом, поэтому восприятие напутствия смазалось. Алексей знал не очень много подробностей о репрессиях в Красной Армии, но все же достаточно, чтобы отнестись серьезно.

Добраться домой сегодня не получилось, пришлось заночевать в казарме. А что за операцию придумал Баронов, Алексей узнал на следующий день, да и то, только к вечеру.

— Приятно? — комиссар хлопнул его по плечу. — Приятно ведь. И это только начало, истинно говорю. Черт побери, я в твоем возрасте даже не думал о таком. Именной пистолет от ЦИК! Меня тоже наградили, но ты младше меня в три раза. А теперь, запомни… — Баронов резко стал серьезным. — Залезть на дерево легко, гораздо трудней удержаться на нем во время бури. Теперь с тебя будут требовать втройне. И с меня будут. Заварили мы с тобой кашу. Но не ссы, прорвемся. Это я тебе говорю, а мое слово железное! А сейчас слушай меня внимательно…