Помощник ездового

Глава 17

— Что означают, красноармеец Турчин, буквы Р. К. С. М⁈ — нахмурив брови, спросил Баронов.

— Р. К. С. М — Российский коммунистический союз молодёжи! — быстро отбарабанил Лекса и в очередной раз мысленно выругал себя за слабость. Сердце стучало как барабан, в голове все путалось, а щеки горели так, словно голову засунули в мангал. Даже зубы то и дело срывались в стук, приходилось сжимать челюсти. Всю необходимую теорию Лешка выучил назубок, но, все равно, волновался, будто его принимали не в комсомол, а в Академию Генштаба.

Впрочем, справедливости ради. обстановка в комнате где происходило действо, мало напоминало светлые и радостные картины советских художников о приеме в комсомол. Приемная комиссия в лице комиссара Баронова, коменданта гарнизона Чернова, председателя партийной ячейки Коканда Мануйлова, секретаря комсомольской организации гарнизона Царькова и командира роты ЧОН Куца, сверлила взглядами кандидата так, словно готовилась приговорить к расстрелу.

Даже Карл Маркс с Фридрихом Энгельсом, неодобрительно косились с портрета на стене.

Но еще больше Алексея нервировала приглашенная гостья — миловидная женщина лет двадцати пяти. Выглядела она вполне стандартно для этого времени: короткая прическа, красная косынка на голове, кожанка и сапоги, но…

Глазами и холодным выражением на красивом лице — женщина походила больше на ядовитую гадюку. Когда-то давно, Лешка смотрел интервью с легендарным снайпером Людмилой Павличенко. Интервью брали, когда Людмила Михайловна была уже не молода, но, все равно, в ее глазах очетливо прослеживалась быстрая и расчетливая смерть для любого врага.

Так вот, в глазах гостьи читалось то же самое.

Алексей даже не представлял кто она такая, но, судя по тому, как Баронов суетился вокруг нее, было совершенно ясно, что гостья какой-то очень важный партийный или комсомольский функционер.

За процессом наблюдали зрители в количестве десяти человек, комсомольцы и обличенные особым доверием личности.

— Гмм… — громко хмыкнул себе в усы Чернов. — Да не волнуйся ты так, парень. Никто тебе здесь зла не желает. Свою надежность и преданность делу рабочего класса ты уже доказал, Турчин. В общем, товарищи, мне все ясно…

— Пусть расскажет, когда был создан Российский коммунистический союз молодежи! — неожиданно влез Царьков.

— Российский коммунистический союз молодежи был провозглашен… — начал Алексей и сразу запнулся, потому что уловил на себе пристальный взгляд гостьи.

Речь непонятным образом сразу отняло, а по спине пробежали мурашки. Только невероятным усилием воли, Лешка смог собраться и быстро закончил фразу:

— Четвертого ноября тысяча девятьсот восемнадцатого года на первом Всероссийском съезде союзов рабочей и крестьянской молодёжи!

Царьков было собрался задать еще один вопрос, но Баронов так на него посмотрел, что тот сразу заткнулся.

— Объявляю голосование! — облегченно пробасил Чернов и уже через минуту Лешка стал комсомольцем и счастливым обладателем комсомольской книжки, а верней листа бумаги с печатью. Значок и комсомольский билет пообещали дать позже, когда пришлют из Москвы.

После чего все выкатились на улицу проветриться и покурить. Лешка курить не стал, принял поздравления и стал в сторонке, чтобы все обдумать и подождать Гулю, ее тоже сегодня должны были принимать в комсомол.

«Ну вот, — думал Алексей. — Теперь еще и комсомольцем стал. Можно сказать, начал приживаться во времени. Вроде пустяк, а приятно. Даже не ожидал, что эта книжица будет так сердце греть. Видать, проникаюсь духом страны и эпохи. И это хорошо, кобылья сиська, дальше легче будет. Это в будущем зубоскалят и злословят о Советском Союзе, а сейчас партия и комсомол не пустой звук — люди жизнь свою отдают за них…»

Рядом неожиданно раздался тихий женский голос.

— Это правда, что о тебе говорят, Лекса Турчин?

Гостья стояла рядом и внимательно смотрела на Алексея. В уголках красивых губ играла легкая и ироничная улыбка, но зеленые глаза девушки так и оставались холодными.

Лекса чуть не вздрогнул, но быстро взял себя в руки и спокойно ответил:

— Смотря, что говорят. Если о том, что я не ложусь спать, не зарубив десяток басмачей, то врут, а если говорят, что Лекса Турчин стесняется красивых девушек — тоже… врут.

Гостья весело рассмеялась и сунула Лешке сложенную лодочкой ладонь.

— Ида Вебер! Я из комиссии по борьбе с голодом при Центральном исполнительном комитете, прибыла для помощи по сбору зерна для Поволжья. Ты и вправду стесняешься девушек? Такой герой и стесняешься?

— Прикидываюсь, — Лешка нагло ухмыльнулся.

— Я так и подумала, — Ида шагнула вплотную и с придыханием прошептала. — А ты хорош, мальчик. Со мной можешь не прикидываться, Лекса. Люблю таких, жестоких и колючих…

— Лекса! — к Алексею выбежала Гуля, но, наткнувшись на взгляд Иды, застыла как вкопанная.

— Твоя девочка? — гостья холодно улыбнулась.

— Моя, — честно признался Алексей.

— Хорошая, — усмехнулась Ида. — Иди к ней, не заставляй волноваться. А мы с тобой еще увидимся. Скоро увидимся, Лекса Турчин.

Она развернулась и ушла. Гульнара сразу подбежала и ревниво поинтересовалась.

— Кто это такая? Ну, говори!

— Сам толком не знаю, — Алексей пожал плечами. — Говорят из Москвы, меня в комсомол принимала.

— Брр-р… — Гуля фыркнула и скорчила пренебрежительную рожицу. — На змею похожа, гадина такая. И что, ты ее считаешь красивой?

— Ты самая красивая! — Алексей улыбнулся и взял руки Гули в свои. — Самая, самая!

— Правда?!! — Гульнара приникла к Алексею. — Ты мне еще никогда не говорил, что я самая красивая. Говори это почаще. Ну, все, все, я побежала. Волнуюсь! Вроде все выучила, но волнуюсь…

Сразу после Гули к Лешке подошел Баронов и резко поинтересовался.

— О чем ты разговаривал с Вебер?

— Да так, ни о чем. Сама подошла.

— Осторожней с ней, — быстро предупредил комиссар. — Следи за языком. Прикинься ветошью и не отсвечивай, даже если сама тобой заинтересуется. Это пока не твой уровень, даже далеко не мой. Понял?

— Кто же она такая? — откровенно растерялся Лешка.

Баронов досадливо поморщился.

— Официально — из исполкома КИМ,[16] входит в комиссию по борьбе с голодом при ВЦИК,[17] прибыла в Туркестан оказывать практическую помощь по организации сбора зерна для голодающих Поволжья. Но это не то, что ты подумал, сама собирать зерно она не будет. А вот загубить судьбу ответственным товарищам на местах — вполне может. И не только. Когда приезжают оказывать практическую помощь — надо понимать, что приехали драть и драть жестоко. Если честно, никто не знает, кто она такая на самом деле и зачем сюда прибыла. И только гадать можно, чья она креатура. Так что, увидишь Иду Вебер на горизонте — обходи десятой стороной. Понял?

Алексей совсем запутался во всех этих аббревиатурах и покорно кивнул:

— Понял.

Влезать в дебри ведомственных интриг и переходить дорогу кому-либо ему категорически не хотелось. Лешка и в прошлой жизни старался держаться от такого подальше.

— Хорошо, ты парень умный, — Баронов хлопнул Лексу по плечу. — Как пополнение? Даже не спрашивай, что мне стоило официально прикомандировать чоновцев к твоей группе. Куц до сих пор волком смотрит, того и гляди кинется.

— Все хорошо, — спокойно ответил Алексей. — С Женем, Клюевым и Егоровым мы уже сработались, сами знаете, а Бердыев вроде тоже нормальный. Пока нормальный, дальше видно будет.

— Хорошо, за девочку не переживай, примем, как положено. К слову, вы собираетесь бракосочетаться или нет? Думайте быстрее, мне для отчета не помешает создание новой ячейки общества из сознательных комсомольцев.

— Подумаем, — пообещал Лешка, хотя, честно говоря, пока не пылал желанием с кем-либо и как-либо сочетаться. С Гулей они уговорились всерьез задуматься о браке, только после того, как начнут учиться.

— Хорошо, — Баронов кивнул и убрался в домик, где принимали в комсомол.

Алексей дождался Гулю, но потом они сразу разбежались — она торопилась в лазарет, а Лекса ушел в казарму к своим.

Стараниями Баронова на базе отделения Алексея сформировали особую сводную маневренную группу имени товарища Августа Бебеля, куда официально прикомандировали несколько человек и максимально усилили вооружение. По задумке командования, группа должна была заниматься охотой на руководящий состав бандформирований, но, на практике, весь последующий месяц после выписки из лазарета, группа только и делала, что торчала в гарнизоне и занималась совершенствованием боевой политической подготовки. И банально скучала.

Лешка подозревал, что очень скоро его с товарищами опять привлекут к ежедневной строевой службе, поэтому старался использовать время по максимуму. К примеру, сегодня, он собрался провести занятия по владению шашкой. Парни в группе подобрались опытные, не раз участвовали в схватках, но более-менее прилично клинком владел только Костя, да и то, за счет своей природной реакции и быстроты, а остальные на уровне, предписанном кавалерийским уставом, в скудных рамках: «справа закройсь, слева руби». Вот Лекса и собрался научить ребят приемам дядьки Михея, да и самому их лучше усвоить.

Группа нашлась за казармой, где без особого энтузиазма ладила манекены для рубки.

— Командир-ака! — худощавый парень с красивым, но несколько детским лицом согнулся в почтительном поклоне.

Бердыев был туркменом, его к группе прикомандировали как переводчика и проводника — он вырос в Маргилане и прекрасно ориентировался в его окрестностях, так как пас баранов и охотился с малолетства в горах.

— Вот чудак человек, — хмыкнул Никита. — Отучайся кланяться, сколько раз говорю.

— К плохому обычаю быстро привыкаешь, — спокойно ответил Бердыев. — Еще быстрей привыкаешь, когда плетью учат.

— Может тебя плетью отучить? — хохотнул Модя.

— Не надо плетью, — невозмутимо возразил туркмен. — Я постараюсь сам отучиться.

Говорил он по-русски очень правильно, но, делал большие промежутки между словами, словно вспоминая их значение.

— Приняли? — поинтересовался Костя.

— Приняли.

— Отлично, братка! Замолви за меня там словечко.

— А где значок? — подозрительно прищурился Фрол. — Не дали?

— А нас когда примут? — влез Федот. — В комсомол? Может приплачивать начнут.

— Потом примут, — хохотнул Никита. — Догонят и еще примут. Ну что, командир, начнем? Все вроде готово.

Но приступить к занятиям не получилось, прибежал Бодя и передал Алексею приказ Баронова срочно явиться к нему.

— Садись, — комиссар показал на стул. — Тут такое дело. Прибыл посыльный… — Баронов ткнул рукой в сидевшего на корточках пацаненка в замызганном и рваном чапане. — Прибыл из кишлака Дутир, это здесь не очень далеко — говорит, что вчера вечером туда прибыли посланцы Мухаммед-бека, якобы сватать за него дочерей местного старосты. Когда им отказали, сильно избили людей, нескольких зарубили и насильно забрали девочек. Вот же суки! В край обнаглели, совсем рядом шуршат, бляди!

Баронов зло саданул кулаком по столу. Алексей просто кивнул, соглашаясь.

— И как назло, в том районе у нас сейчас никого нет, — шумно отхлебнув прямо из графина воды, продолжил комиссар. — А тех, кто действует в соседних районах, никак быстро не сориентируешь — связь только посыльными, а это долго. Кишлак из сочувствующих, люди поверили нам, так что помочь надо. Хотя бы попытаться. К тому же, Мухаммед-бек близкий союзник самого Курширмата.[18] Смекаешь? В общем, выдвигайся в кишлак со своими парнями, опроси людей, убеди, что мы постараемся помочь и поищи следы. Я понимаю, время прошло, ищи их теперь, но вдруг получится хотя бы понять, куда они направились. Но на рожон не лезь, понял? Завтра туда выдвинется группа товарищей из ЧК, они и будут документировать преступление и вести основное дознание. Пацана с собой возьмите, он покажет короткую дорогу. Говорит, к утру на месте будете. А там по обстоятельствам. Действуй по своему усмотрению. По времени не ограничиваю. Понял? Вот карта-двухверстка, еще царская, на всякий случай, специально для тебя достал. Я на ней отметил примерную обстановку, думаю, разберешься. Приступай.

Лешка откозырял, поманил за собой мальчишку и вышел. Ехать на ночь глядя непонятно куда не очень хотелось, а точнее совсем не хотелось, но приказ поступил, значит предстояло его выполнить — отказ никто бы не понял.

— На лошади приехал?

— Да, ака, лошадка! — мальчик снял с забора поводья неказистой пегой кобылы. — Хороший лошадка, ака, немножка старый, но хороший.

Русский язык он жутко коверкал, но болтал бегло и вполне понятно.

— Как зовут?

— Рустам!

— Сколько девочек забрали?

— Три! — Рустам показал три грязных пальца. — Зухра, Зульфия и Замира. Замира — мой была! Резать за нее буду!

Паренек состроил зверскую рожу и схватился за торчащую из-за пояса рукоятку ножа.

— Сколько же ей лет? — удивился Алексей. — Зухре, то есть, Замире твоей?

Рустам показал десять пальцев, а потом еще один.

— И уже сватать? Чтоб им кобыла сиську дала… — ругнулся в сердцах Лешка. Некоторых местных обычаев он понять просто не мог. И не хотел понимать.

Личный состав встретил приказ угрюмо, можно даже сказать, неприязненно, но никто их мнением по этому поводу интересоваться не собирался.

Сборы много времени не заняли, через полчаса группа уже двигалась по направлению к кишлаку. Рустама Лекса поручил Бердыеву и выдвинул вперед. А Федота с Женем отправил во фланговые дозоры. Места пока еще шли безопасные, басмачи так далеко большими группами не забредали, но могло случиться всякое.

А сам, покачиваясь в седле, занимался уже вполне привычным делом — размышлял о том, как помочь стране.

«Оружейное прогрессорство — это, конечно, хорошо, — думал он. — Но, увы, шансы на успех очень малы, из меня оружейник, как из дерьма бронебойная пуля. Опять же, материально производственная база страны находится только в зачаточном состоянии и будет находиться в таком состоянии еще очень долго. Новшества может просто не потянуть. А наладить промышленность быстро не получится, и без меня делали все, что могли. С ресурсами тоже все плохо, к примеру, производство алюминия мизерное, недаром такие сложности всю войну с цельнометаллическими корпусами самолетов. С добычей редкоземельных металлов тоже проблемы. Пороха даже закупали. И так куда не ткнись. Но не суть. Красная армия к началу Великой отечественной войны уже вполне сформировавшийся ресурс, с мощной технической базой. Сравнительно мощной базой, конечно, но техническое оснащение вполне приличное. Так вот, оружейное и техническое прогрессорство я забывать не собираюсь, получится — получится, не получится, да и хрен с ним. А что если попробовать встретить фашистов с тем, что было в войсках в реальной истории. Правильно встретить!..»

Неподалеку противно затявкал шакал, Лекса вынырнул из размышлений, огляделся и снова задумался.

«Так, а почему у нас произошел провал в первый год войны? — продолжил размышлять Лешка. — Да тут много чего. Одна из главных причин — это просчет руководства, Сталин надеялся отодвинуть войну хотя бы на год политическими методами, оттого страна оказалась не готова к вторжению. Из-за опасения спровоцировать войну, советским войскам не ставилась задача на приведение в полную боевую готовность приграничных округов, и войска до начала нападения противника не заняли предназначенных оборонительных рубежей и позиций. Да много чего, быстро не перечислить. К примеру, советские войска, в основном были сосредоточены на Украине, а немцы ударили через Белоруссию. Эти моменты я прерасно знаю и помню. Так вот, а если попробовать сделать так, чтобы СССР избежал этих ошибок? К примеру, нашептать Сталину за рюмкой чая, что надо сделать…»

Идея показалась настолько смешной, что Лекса вдруг прыснул и громко засмеялся, правда, поймав недоуменные взгляды товарищей, сразу заткнулся.

Мысли о будущем моментально вылетели из головы и Лешка сосредоточился на настоящем.

Переход прошел благополучно, за ночь сделали всего два часовых привала, а к утру уже прибыли в невзрачный кишлак. Глинобитные здания, сложенные из камней ветхие дувалы, выгоревшие квадратики полей и вездесущая пыль — поселок ничем не отличался от сотен таких же в Туркестане.

Люди словно вымерли, отряд встретили только собаки, но почти сразу навстречу выметнулась растрепанная, похожая на ведьму женщина с камнем в руке. Она замахнулась, с жуткой гримасой на исцарапанном лице, но ее сразу схватили за руки, непонятно откуда взявшиеся сельчане, попытались оттащить, но безуспешно.

Маленькая и хрупкая женщина, с неожиданной силой вырвалась, села на землю и горько запричитала, раскачиваясь из стороны в сторону. В прорехах разорванного платья в такт покачивались иссохшие груди.

Остальные люди просто стояли рядом и молча, с ненавистью, смотрели на красноармейцев.

— Что она говорит? — тихо спросил Лекса у Бердыева.

Туркмен быстро глянул на Лешку, немного поколебался и начал переводить.

— Она говорит, что вы, то есть мы, во всем виноваты. Если бы не мы свели с ума ее мужа, если бы он не поверил новой власти, то они породнились бы с самим Мухаммед-беком. И никто бы не умер. И девочки были бы счастливы. Пускай даже просто наложницами. Потому что служить мужчине — это основное предназначение женщины. Она должна быть счастлива, просто целуя сапог хозяина. А сейчас, басмачи зарубили двух ее братьев, изувечили мужа и увезли девочек. Теперь никакого калыма не будет. Остальные слова — просто проклятья. Она проклинает нас. Переводить?