Помощник ездового

Пролог

Утро на вокзале начиналось, как обычно. На путях бойко пыхтел паровоз, в вагонах и на перроне весело шумели красноармейцы, а на расположенном рядом базарчике, пробовали свои голоса торговцы.

— Ко-ости!!! Свежие кости, с мяском… — бойкий дед в линялом армяке верещал фальцетом около корыта с грудой бурых лошадиных костей.

— Масло топленое, коровье! Яйца, мытые, не засраные… — надсаживалась, отмахивалась от мух сутулая баба, закутанная в платок по глаза.

— Меняем одежу на муку…

— А кому самовар! Тарелки, плошки, чашки…

— Одежа…

— Яйца…

— Мясо…

— Простокваша…

Ор и галдеж нарастал, в него начала вплетаться ругань торгующихся покупателей. Словом, все как обычно, но, вдруг, неожиданно, над базарчиком пронесся истошный бабский вопль.

— Грабю-ю-ют!!! Держи во-о-ора…

Дородная бабища попыталась схватить патлатого мальчишку в драном пиджаке не по размеру, но только навалилась объемной пазухой на прилавок и снова заверещала.

— Держи убивцу!!! Держи-и-иии…

Пацан сунул шмат сала за пазуху, ловко увернулся от детины в алой рубахе, шмыгнул между прилавками и припустил вдоль возов с товаром.

— Ах ты рвань!!! — взревел звероподобный возница и звонко стеганул кнутом.

Беспризорник споткнулся, но ловко перекатился, вскочил, побежал дальше и…

И угодил прямо в руки милиционера в белой гимнастерке.

Дернулся, попытался вырваться, но тот наотмашь ударил мальчика по лицу тыльной стороной ладони.

— Куда щенок…

Беспризорник сразу обмяк, словно шарик из которого выпустили воздух.

— Разорвать татя!!!

— К стенке!

— Глаза выцарапаю…

— На сук!

Жаждущие расправы торговцы ринулись к милиционеру, но тот неожиданно решительно рыкнул, выставив ладонь вперед:

— Разберемся, граждане! Осади назад…

Публика отпрянула и начала расходиться злобно ворча, а милиционер потащил за шиворот задержанного к зданию вокзала.

Метров за двадцать до перрона, парнишка встрепенулся и тайком мотнул головой по сторонам. Заметил отходящий от перрона поезд, сунул руку в карман и коротко ткнул милиционера чем-то в ногу.

Тот взвыл, бросил беспризорника и схватился обеими руками за бедро, а пацан стремительно рванул к набиравшему ход эшелону. Дальше выскочил на перрон и побежал за вагонами, врезался в путейца с железнодорожным молотком, вскочил, поднажал, сильно прихрамывая и, все-таки, успел схватиться за скобу на последнем вагоне. Потянулся и повис, поджимая ноги.

— Это кто такой? — изумились солдаты в вагоне. — Куда, пацан, а ну прыгай пока не поздно!

— А ну брысь, шелупонь! — веснушчатый парень с прилипшей к нижней губе цигаркой замахнулся.

— Погодь… — осадил его пожилой солдат, заросший до глаз седой курчавой бородой.

Беспризорник намертво вцепился в скобу, полы пиджачишки и немытые вихры трепыхались по ветру, а в глазах пацана читалось мрачная решимость держаться до конца, даже если начнут сбивать прикладами.

Бородач посмотрел на него тяжелым взглядом, немного помедлил, а потом ухватил за воротник и одним движением втащил мальчика в вагон…