Помещик

Глава 17

Итак наступил первый важнейший день моей новой жизни после моего попадания.

Проснувшись опять с первыми петухами, я с постели поднялся не сразу, а еще раз все взвесил и проанализировал. Окончательный вывод моего умственного штурма окончательно укрепил меня во мнении, что сегодня решится моя судьба в этом новом моем мире.

Последним решающим доводом было письмо любезное письмо Алексея Васильевича.

Дядя очень галантно извинялся, что завтра не может нанести мне визит. У него открылась старая рана и он лежит в постели, страдает и вспоминает дела минувших дней. Даже уронил скупую мужскую слезу, вспомнив как когда геройствовал на поле брани мой батюшка и как он, Алексей Васильевич, постигал азы службы Государю под руководством моего деда.

В моей ситуации всё абсолютно ясно и понятно. Моя участь еще не решена и дядя не желает участвовать в возможном моем наказании.

Но страха перед приездом грозного гостя у меня не было. Даже более того, я был уверен в благоприятном исходе своего дела.

Кулинарная подготовка к визиту гостей шла своим ходом и, к огромному моему удовлетворению, практически без моего участия. Я только контролировал действия шеф-поваров: Пелагеи и Дуняши. Единственное, что я сделал собственноручно, были финишные штрихи в приготовлении соуса демиглас.

В самого ранья Пелагея отправила деревенскую ребятню в лес за свежими грибами и через пару часов на кухне было изобилие даров леса.

Ребятня принесли не только грибы, но и свежие лесные ягоды, которые в эту пору можно собрать в лесах и полях. Особенно Пелагея обрадовалась бруснике, её она решила тут же использовать при приготовлении медвежатины.

Я, как подобает воспитанному человеку и джентльмену, а на такое входящее в моду звание вполне могу претендовать в силу своей полугодовой жизни в Париже, большую часть свободного от дел времени провел в обществе Софьи Павловны.

Она была не только хороша внешне, но и общение с ней доставляло удовольствие. Я быстро увидел, что вызываю у неё некоторый интерес.

А затем мне, не менее быстро стало понятно, что она альфа-самка находящаяся в режиме свободной охоты.

Самым потрясающим было то, что это понимание пришло ко мне во время ничего не значащих разговоров о природе и погоде. Единственной реальной информацией были только слова Софьи Павловны о её очень дальнем родстве с Тороповыми, что-то типа возможной пяти и шестиюродности и заочном знакомстве с господином полковником.

Она знала о его существовании и ей очень хотелось познакомится с ним лично.

А он вполне вероятно знал о её существовании от кого-то из своего окружения. Главное в этой фразе «вероятно знал».

Около полудня приехали первые гости. Ими ожидаемо были господа из Малоярославца. Вместе с ними приехал нижний полицейский чин с тремя узкими нашивками на шнуре, обозначающие его унтер-офицерский ранг.

Он известил меня, что их превосходительство господин полковник Чернов прибудут в три часа по полудню.

Теперь, после общения с Иваном Прокофьевичем Волковым, я понимал кто есть кто в огромном аппарате управления империи и понимал почему полицеймейстер Калуги сохранил армейское звание, как и офицер третьего дня прибывший от него.

Господин Чернов был настолько временной фигурой в Калуге, что никто не стал заморачиваться его переаттестацией. Все равно со дня на день он скорее всего убудет в Петербург.

А вот прибывший унтер-офицер был настоящим полицейским. Он должен остаться в моем имении до прибытия гостей.

По его внешнему виду было понятно, что унтер болеет после вчерашних излишеств и я позвал Степана:

— Степан, голубчик. Распорядись чтобы господина унтер-офицера угостили обедом и расположи его немного отдохнуть.

Унтер расплылся в довольной улыбки.

— Благодарствую, ваше благородие, — кто я такой и как меня зовут он похоже точно не знает, но я дворянин и обращение благородие на все сто беспроигрышное.

Передав служивого в руки моего человека, я поспешил к первым гостям.

— Александр Георгиевич, приятно вас видеть в добром здравии, — уездный предводитель не знает подводных камней предстоящего визита полковника Чернова и выбирают на его взгляд беспроигрышный вариант — демонстрацию наших добрых и давних отношений. — Давненько, больше суток как никак мы с вами не виделись.

Капитан-исправник тоже промычал что в этом стиле. А князь Гагарин уже устремился к моей невольной гостье.

Старый и опытный ловелас, которого видно за версту, с одного взгляда успел оценить её достоинства и наверное на автомате, мастерство как говорится не пропьешь, уже готов ринуться в бой.

— Александр Георгиевич, представьте меня вашей прелестной спутнице.

— Князь Гагарин Михаил Иванович, предводитель дворянства нашего уезда, — князь учтиво поклонился

Я выдержал паузу и продолжил.

— Прекрасная Софья Павловна, родственница моего соседа Ивана Петровича Торопова. Она у меня… — я немного запнулся подбирая нужное слово, — проездом.

Князь галантно приник к женской ручке и затараторил.

— Как приятно вас видеть, Софья Павловна. Наслышен о вас от Ивана Петровича. Очень рад нашему знакомству.

Софья Петровна таким поворотом дела была явно обескуражена и бросила на меня недоумевающий и удивленный взгляд. Я также недоуменно ответил ей взглядом и слегка развел руками.

Князь определенно желал еще раз облобызать прекрасную дамскую ручку и наши переглядывания прошли мимо него. А капитан-исправник Бурков, судя по всему был болен тем же, что и унтер и откровенно крутил головой в поисках лекарства, которое ему на подносе уже несла сообразительная Пелагея.

Уездный полицейский начальник оказался не менее сообразительным и тут же включив программу — вижу цель, не вижу препятствия, устремился в нужном направлении.

А князь Гагарин продолжал тараторить своё.

— Любезнейший Александр Георгиевич, вот уже не ожидал что у вас такая прелестная гостья, польщен знакомством.

Очередной комплимент князя Софье Павловне похоже понравился и она одарила меня еще одним красноречивым взглядом с откровенной просьбой ко мне немного очистить горизонт.

Я ничего не имел против и отправился инспектировать своих людей, решив, что лишняя проверка не помешает.

Около двух прикатили Тороповы. Я сразу же после происшествия в лесу распорядился отправить им известие о случившемся, а утром известил о состоянии здоровья моей гостьи.

Но тем менее жена Торопова чуть не на ходу выпорхнула из кареты и не обращая внимания на меня, устремилась к Софье Павловне, которая в этот момент похоже принимала очередные комплименты князя.

Слушать дамские охи и ахи мне не очень то хотелось, тем более что намного важнее поприветствовать приехавшего соседа.

— Приветствую вас, уважаемый Иван Петрович, рад вас видеть, — совершенно не знаю и не понимаю как это надо делать. Паразит Сашенька похоже в этом деле не компетентен и приходится отдуваться самому.

— Взаимно уважаемый Александр Георгиевич. Мы вчера были потрясены полученным известием с Софьей Павловной. Наши покойные матушки были когда-то близки, несмотря на достаточно дальнее родство. И вы сами понимаете, — Иван Петрович посмотрел на меня тоже очень красноречиво.

Проинформировав меня таким образом о тонкостях своих родственных отношений с Софьей Павловной, Торопов завершил разговор на эту тему словами.

— Сонечка часто бывает оченьне осторожной. Эти поездки верхом в одиночестве так опасны, так опасны.

Похоже, что здесь классическая ситуация, когда говорят одно, а тон сказанного совершенно противоположного смысла.

Софья Павловна определенно на короткой ноге с Тороповыми, но Ивану Петровичу она явно поперек горла. И он явно был бы рад немного другому исходу дорожного приключения своей родственницы.

Но эту тему он оставил очень быстро и перевел разговор на здоровье моего дяди.

— Сожалею, что старая рана не дала возможности приехать Алексею Васильевичу. Достойнейший человек, общение с ним всегда приятно и полезно. Не удивляюсь, что у него столь достойный племянник. Я думаю мы с вами, Александр Георгиевич, будем добрыми соседями и возможные разногласия всегда будем решать мирным путем.

В это момент я меня мелькнула мысль, а о каких разногласиях сейчас может идти речь кроме моего долга, но пока я на этом решил внимание не заострять. Проблемы, как говорится надо решать по мере поступления.

Час до намеченного времени «Ч» — прибытия полковника Чернова, пролетел незаметно.

Мы с Иваном Петровичем присоединились к дамам, которых осыпал комплиментами и порхал вокруг князь Гагарин. Он явно не мог определиться какая из дам заслуживает большого внимания.

Это вызывало с трудом сдерживаю иронию у Ивана Петровича Торопова, да и мне в некоторые моменты хотелось просто по лошадиному заржать, насколько комичным выглядел стареющий ловелас.

Надо отдать ему должное. Несмотря на свои пятьдесят, князю Гагарину его возраст можно было дать с большой натяжкой. Большинство здесь, на мой взгляд, выглядят старше своих календарных лет. Вернее почти все, кроме князя.

Ему на вид сорок, и не как не больше. Но это только внешне, а по повадкам старый перечник совершенно вышедший в тираж. И похоже молодую красивую Софью Павловну он начал утомлять и она с нетерпением уже поглядывает украдкой на ворота, на которых свои боевые позиции заняли полицейские.

Принятые внутрь живительные градусы вернули к полноценной жизни обоих, но особенно уездного капитана-исправника Буркова.

Он распрямил свою согбенную спину, поднял голову и оказался даже способен на пару комплиментов дамам перед тем как занять свою позицию у ворот.

На моё удивление Бурков у ворот оказался как бы на вторых ролях. Первым и заметно впереди стоял прибывший из Калуги унтер-офицер. По тому как он держал себя с начальством уездной полиции было ясно, что в его чине главное слово не унтер, а офицер.

Как ни крути, но капитан-исправник это офицер восьмого, а то и седьмого классного чина. А унтер все равно нижний чин. Но конкретно этот птица видать более высокого полета и явно считает капитана-исправника почти равным себе.

Даже мне, молодому помещику с еще сомнительным статусом, он явно выказывает больше почтения.

В этот момент мне пришла очень интересная мысль.

«А может быть этот унтер особа близкая к начальственному телу и он уже знает предварительный настрой своего шефа».

Если это так, то «все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо».

Их высокоблагородие господин полковник Чернов оказались достаточно пунктуальными и не заставили себя долго ждать, приехав в первых минутах четвертого.

Никакой особой свиты у полицеймейстера не было, два офицера: знакомый мне подпоручик, который судя по всему был его адъютантом и еще один офицер полиции вроде в тем же чине, что наш уездный капитан-исправник.

Полковник явно был молод, на мой взгляд ему лет тридцать, статный и красивый мужчина. Настоящий полковник.

Коротко, можно сказать по-армейски, ответив на мое достаточно цветистое приветствие, полковник с полоборота начал конкурировать с князем Гагариным, устремившись сразу же к дамам.

Софья Павловна похоже оказалась сверхметким стрелком и он сраженный одним единственным выстрелом упал к её ногам.

С супругой Ивана Петровича господин полицеймейстер судя по всему знаком достаточно близко и мою невольную гостью представляла она, а не я.

Господин полковник почти тут же был посвящен в обстоятельства появления Софьи Павловны в моем поместье.

Когда госпожа Торопова ответила на приветствие полковника и начала представлять Софью Павловну, то у меня появилось чувство, что я здесь гость, а не хозяин имения.

Но это чувство быстро сменилось другом. Рассказ об истории появления Софьи Павловны в моем имении был столь красочным и впечатляющим, что я предстал Гераклом победившим Немейского льва.

— Вы, Александр Георгиевич, однако настоящий герой. С таким хладнокровием вступить в бой с медведем может далеко не каждый. Полагаю, вы знакомы с одним из произведений недавно почившего господина Пушкина.

— Вы знаете, господин полковник, я действительно в тот момент вспомнил строки из «Дубровского».

— Похвально, похвально, что что не перевелись еще в России рыцари и богатыри способные без раздумий вступить в бой с диким зверем и победить его. Знаете, у нас с вами не настолько большая разница в возрасте и думаю вполне можно перейти на имя отчество с господина полковника.

— Спасибо, Сергей Андреевич, — свои слова я сопроводил сдержанным поклоном головы, хотя в душе у меня уже начиналось небольшое ликование.

Счет явно пока начинал складываться в мою пользу.

— Вот так будет лучше. У нас здесь полагаю будет не официальный прием, а, — полковник неожиданно ухмыльнулся, — дружеское застолье. Я чувствую запахи, которые велят нам скорее за стол. Поговаривают, что вы, Александр Герогиевич, большой знаток французской кухни и можете удивить ею любого.

Похоже настал на сегодняшней момент мой звездный час. Гости расселись за столом, Софья Павловна естественно подле Сергея Андреевича, и я подал знак Пелагеи.

Полковник оказался большим говоруном, он неоднократно бывал в Париже и действительно был знатоком и ценителем французской кухни. Присутствие рядом прекрасной дамы, которая явно произвела на него впечатление, похоже делало его еще красноречивее и он пару раз своими кулинарными вопросами сумел меня немного озадачить.

Моё общее впечатление было, что полковнику понравилось всё. Особенно мои французские блюдо, но он также оценил и шашлык и поднял бокал за моих погибших братьев. Пил полковник действительно исключительно наливку от ключницы Пелагеи, сразу же сказав что согласен с оценкой напитков слышанных от уважаемого Алексея Васильевича.

Медвежатина тоже зашла, особенно полицейским нижним чинам. Они обедали немного в стороне и явно были в восторге от моего стола.

Никаких сомнений в окончательном вердикте полковника у меня уже не было, но все равно был какой-то интерес: озвучит ли он мне его в лоб.

Обед уже длился больше трех часов и по всему было видно, что полковник вот вот встанет из-за стола. Софья Павловна получила любезное приглашение продолжить своё путешествие в его карете и попросила разрешения удалиться, чтобы переодеться.

И в этот момент получилось так, что я с полковником остался как бы случайно наедине.

— Моя супруга очень вам благодарна, Алесандр Георгиевич, что вы вырвали её из рук этих негодяев. Они, воспользовавшись её женской слабостью, не только шантажировали, но и угрожали жизням всем членам нашей семьи. Даже маленьким детям, нашим сыну и дочери. Негодяи уже наказаны и думаю, что никогда даже память о них никого не потревожит.

Эти слова полковника были столь неожиданными, что я даже не сразу понял, о чем он говорит.

— Эта история очень пагубно отразилась на её здоровье и доктора посоветовали нам срочно отправиться на курорт в Баден-Баден. Моя жена уже заграницей. Она была вынуждена была даже оставить детей и очень сожалела, что не смогла лично вас поблагодарить. Но смею вас заверить, Александр Георгиевич, что мы всегда будем вам благодарны.

Полковник окончил говорить и немного отстранившись окинул меня взором. Затем как-то странно обвел рукой стол.

— Купец Самохватов на паях с вами желает открыть в Калуге ресторацию. Я вам сделаю протекцию и буду всем рекомендовать вашу кухню как истинно высокую французскую. Только вот господин купец будет смотреться как-то, — полковник скривился как человек неожиданно попробовавший горького вместо сладкого, — не очень.

Софья Павловна собираясь не долго и после нашей беседы полковник тут же уехал, увозя в карете свой приз.

Понятное дело, что дрожайшая супруга их высокоблагородия на иностранных водах будет поправлять подорванное здоровье очень и очень долго и возможно у неё вообще ничего не получится. А такой кавалер не может быть один и вакантное место похоже уже занято.