Полшанса

Глава 4

Свой путь теперь я продолжил в сомнительной кампании новых знакомых. Логично конечно спросить, куда мы идём. Вот только вопрос не имеет смысла. Потому что, похоже, что мы просто движемся в слепой надежде на «что-то». Идем туда, не знаем куда. Зачем? Тоже не ведаем.

Наш условный лидер выбирает дорогу, на которой мало растений и скелеты зданий расположены не очень близко друг к другу, чтобы не угодить под случайный или не очень обвал. Точно одно: мы движемся на север. В любом учебнике по выживанию говорится, что «если вы потерялись, то двигайтесь на север». Не трудно догадаться. Большинство знакомых с этой несложной аксиомой вероятно поступят так же. Но где гарантия, что шурды не знакомы с этим правилом. С другой стороны, что ещё остаётся. Идти в случайном направлении глупо. Сидеть на месте ещё глупее.

Украдкой покосился на «барона». Черт, всё же как это нелепо, Красный Барон. Он идёт в двух шагах от меня и вполголоса бесконечно рассказывает про свой род и свою землю. Ему абсолютно наплевать, что его никто не слушает. Больше похоже на то, что он говорит сам с собой. Остальные на это никак не реагируют. Неужели совсем не боятся внезапного нападения. Или же причина в другом… Немного ускорившись я поравнялся с Гавелом.

— Гавел, я помню об озвученных тобою правилах и не отказываюсь от их исполнения. Тем не менее расскажи, что знаешь: о этом мире, о системе, о уровнях и задании. Я смогу оказаться полезнее если больше буду знать об окружающей обстановке.

— Сначала ответь, ты сам выбрал оружие и навык или за тебя это сделала система?

— Сам. Какое это имеет отношение?

— Самое прямое. Если за тебя всё сделала система, то ты явно не обременён интеллектом, поэтому я даже не буду тратить силы на разъяснение. Ты всё равно уже труп.

— Ты так говоришь, словно уже не раз с таким сталкивался.

— Четыре.

— Что?

— Четыре раза за три дня моего нахождения здесь я слышал те вопросы, что ты задал мне. И все, кто их задавал, были или тупицами, которые лишь хлопали глазами, когда им показывали труп шурда, или истеричками, которые впадали в истерику при разъяснении что к чему. Только что и могли мотать головой, отрицая всё происходящее.

— Павел и Барон получается не из их числа.

— Красный Барон! Я просил относиться к моему имени с уважением! — влез в разговор Барон, который так и продолжал говорить практически сам с собой, только идя ближе к Павлу.

— Нет. Они не ставят перед собой таких вопросов. Тоже далеко не самый разумный шаг, но лишь благодаря этому они всё ещё живы.

— Подожди! Ты сказал за три дня.

— Да, именно так. Я прибыл сюда три дня назад. Со мной тут появилась ещё тысяча человек. Из них к этому утру осталось живо восемьдесят три. Но семь часов назад счётчик вырос на две тысячи. Вероятно, это была вторая волна, с которой появился и ты.

Расфокусировав взгляд, посмотрел на счётчик под таймером.

Условно союзных субъектов: 961 из 2000

— Странно. Почему тут написано из двух тысяч, а не из двух тысяч восьмидесяти трёх?

— Думаю, это связано с тем, что у вновь прибывших отсчёт начинается именно с той волны, с которой они прибыли. У тех же, кто появился здесь раньше, он просто увеличивается, добавляя прибывших в союзники.

— Нелогично. Прибывшие раньше так же отмечены как союзники. Зачем вводить новичков в заблуждение.

— Не знаю. Может это как-то связано с получаемыми задачами. А может с этими так называемыми уровнями. — Гавел скривился, точно лимон разжевал.

— Имеешь в виду их… — Я покрутил пальцем в воздухе пытаясь подобрать нужные слова.

— Да. Я про их неестественность. Каждый уровень — это единица характеристики. Ты становишься быстрее, сильнее, умнее. При этом ничего не отдавая взамен.

— Накапливаемый опыт это и есть плата, разве нет?

— Это всего лишь спусковой механизм. Условность. Костыль. Чтобы у тебя появилось ощущение платы и заслуженности награды. Нас таким способом пытаются дрессировать. Будь нужна наша помощь этой «системе», то она бы нас сразу сделала машинами для убийств. Ей это по силам. Цирк с накапливанием опыта и иллюзией того, что ты можешь развиваться, как хочешь, всего лишь ширма. Тут другая цель. Нам как пешкам знать её не нужно.

Бессмыслица, если так подумать. Даже если предположить, что каждый последующий уровень получить значительно труднее, чем предыдущий, то уже приобретённые единицы навыков нивелируют этот разрыв. Каждый увеличенный уровень делает тебя сильнее. То есть в какой-то момент все, кто сможет перейти за определённый уровень станут… Кем станут? Сверхлюдьми? Новым биологическим витком эволюции? Или перейдут на иную стадию существования, где и дальше продолжат развиваться и когда особь станет достаточно сильной. Что тогда? Сможет из пешки стать кем-то более весомым и получит более конкретную цель?

— Касаемо заданий. — Гавел продолжил. — Это не что иное как отсев непригодного материала.

— Кажется я понимаю к чему ты ведёшь. У системы есть глобальная цель, но по каким-то причинам она не способна достичь её своими силами. Именно для этого ей нужны мы, то есть те, кто сможет выполнить задачу за неё. Судя по всему, то, что нужно сделать, не по силам одному человеку, поэтому сюда нас затаскивают тысячами. И опять же система скорее всего не способна похитить конкретного человека, из-за чего и приходится компенсировать количеством.

— Налету схватываешь. Если всё так, то мы здесь, в этом мире, станем частыми гостями. Задания будут становиться сложнее, отбирая всё более и более достойных.

— Знать бы ещё для чего.

Шаг за шагом мы продвигались всё дальше по останкам этого некогда воистину огромного города. Меня не покидало восхищение могуществом природы над усилиями разумных. Можно вырубить лес, отравить воду, перебить животных, а то, что останется — сравнять бульдозерами и на безжизненных пустырях возвести каменные лабиринты для жизни в тесноте и удушливом смоге множества заводов и фабрик, осознавая, что ты, ЧЕЛОВЕК, одолел своего создателя и поглотил его плоть. Вскинув голову к стальному небу улыбаться, умирая с мыслью о том, что ты покорил то, что создало тебя.

Пройдёт время и человек падёт. Под весом собственной жадности, гордыни и мнении о превосходстве личности над обществом. Всё, что он так яро уничтожал, вновь поднимется из-под укатанной дороги, металл, вырванный из недр, вернётся в недра, здания окажутся отличным пристанищем для всех животных и птиц, а тела «победителей» станут отличный пищей для вернувшегося создателя.

Не знаю, были ли у обитателей этого места заводы, механоиды, юмборы. Могу сказать одно — они были не глупее человека. Сейчас, проходя по улицам, где стены домов поросли ползучими растениями, повсюду деревья и кусты, валяются кирпичи и камни, оставшиеся от разрушенных зданий, обвалившиеся лестницы, каменные дороги заросли травой, мхом, цветами и грибами, а в некоторых местах чётко видны проплешины некогда бушующих здесь пожаров, задумываюсь, а не постигнет ли подобная участь Землю.

Местное светило постепенно начало краснеть и уходить за горизонт. Я к этому времени сносно научился вызывать сокет. Оказалось, всё довольно просто: рассредоточиваешь взгляд на несколько секунд, и он появляется. Несколько раз моргаешь, и он пропадает. Для вызова текста просто нужно обозначить одну из светящихся точек на грани видимости. Сам же текст перед глазами совсем не мешает следить за окружением. Сначала было непросто, из-за чего я несколько раз проверял прочность земли своим телом, но всё же мне удалось приспособиться.

Это сильно похоже на то, чем пользуются сервиторы. Им тоже информация поступает напрямую в мозговой центр с возможностью подключения ко внешним визорам для получение более объёмных данных. Только вот их окуляры напрямую подключены к модулю внутреннего управления. Для них видеть внутренним взором бесконечный поток цифр, обозначающий буквально всё, в порядке вещей. Мне множество раз приходилось слышать, что биоинженеры не раз пытались внедрить ахромат живому человеку. В первую очередь в этом были заинтересованы военные, чтобы офицеры могли получать более полную картину боя, находясь непосредственно на фронте. Все подобные эксперименты заканчивались неудачей. Да и, насколько мне известно, пока что не существует способов дать человеку дополнительное улучшение, не прибегая к установке внешних модулей или аугментических модификаций. Тогда как? Как я могу видеть текст и одновременно окружение? Управление сокетом лишь мыслью кажется вовсе нереальным.

Насколько же продвинуты те, кто нас сюда отправил, раз им доступно подобное? И ещё больший вопрос, раз им не составило никаких проблем выдернуть из иного мира три тысячи человек и наделить их неведомой технологией, то неужели они не смогли решить возникшую проблему в этом мире сами? А что если … Нет! Это бред, полная чушь. Ну, а если всё же на секунду поверить, что тут замешены не какие-то абстрактные «ОНИ», а вполне определённый «ОН» то есть …Бог. А что, это было бы в его стиле. Создать расу, дать свободу воли, но не дать моральных ориентиров. Дождаться пока они разовьются, разрушат свой дом, немного одичают и озвереют, а затем столкнуть лбами с другим своим творением. Зачем? Просто так, скучно стало. И нет тут никакой высшей цели. Ведь если верить священному писанию, причём любому из его версий, Бог ещё тот мудак.

— Воняет. — буркнул Павел и остановился.

— Чем воняет? Я нечего не чую, а вы чуете? — Втягивая воздух, закрутил головой Барон.

— Вон там, гнилым мясом тянет. — Ткнул пальцем Павел в сторону одной из развалин.

— Отойдите за ту стену и не высовывайтесь. Я схожу проверю, что там. — С этими словами Гавел скрылся в кустах, обходя указанное Павлом место по большой дуге.

Я обратил внимание, как он вошёл в кустарник. Ни одна веточка не хрустнула, ни один листок не прошелестел. Да уж, всё-таки я был прав — непростой он человек. Минута, вторая, десятая. Барон, уже весь изъёрзал, то и дело задевая ветки низко растущего деревца своей рельсой. А у меня рука ещё сильнее разболелась. От боли начало темнеть в глазах. Нужно терпеть, как бы больно мне ни было. Вот ещё минут через десять Гавел появился, прямо у нас за спиной. От неожиданности Барон как-то по девчачьи взвизгнул, но тут же прикрыл рот руками.

— Ты чего так долго, я уже хотел с этими двумя идти тебе на выручку? — Опомнившись, Барон опустил глаза. — В смысле, мы начали волноваться и решили, что может быть тебе наша помощь … того, не помешает, вот.

— Я так и понял. Но ещё раз не уследишь за языком, будешь его как украшение на шее носить. Ты всё понял?

— Д-д-да, я понял. Извини.

— Можно идти, там никого нет. Ну, почти никого.

За поворотом ко мне пришло осознание: чтобы здесь ни происходило, на деле всё намного, намного хуже.

Большой, грубо сколоченный деревянный щит, весь измалёванный какими-то знаками. По центру к нему несколькими гвоздями прибиты ноги какого-то копытного животного. Перед щитом на небольшой насыпи из камней лежит раздувшееся и почерневшее человеческое тело. Некогда оно принадлежало женщине, но, если не вглядываться, можно и не понять этого. Складывалось ощущение, будто её скелет взорвался изнутри: позвоночник торчит из горла, ключицы кольями вышли через плечи, а живот взрезали осколки рёбер, челюсти вывернуты наружу из-за раздувшегося языка, и кажется, будто она хочет что-то сказать. Рой мух без конца кружит над телом, выискивая место, куда ещё можно отложить личинок.

Кое-как пересилив себя, я отвернулся, встретившись взглядом с другими мертвецами. Ещё три тела справа от насыпи. Они стоят на коленях, кисти рук отрублены, а подбородком они насажаны на колья. В спине у каждого вдоль лопаток виден очень глубокий разрез. Слева ещё три тела.

Рука Гавела опустилась мне на плечо.

— А ты крепкий Филин. Смог сдержатся.

— Мне уже приходилось видеть трупы.

— И всё ровно увидеть мертвеца на обочине — это не то же самое, что смотреть на какой-то дикий ритуал. Знаешь, зачем они так поступили с теми, что на кольях?

— Ты сам сказал, что это ритуал.

— Да, сказал. Но, в отличие от сатанистов и сумасшедших с Земли, эти твари преследуют вполне прагматичную цель — накопление очков системы для получения нового уровня.

— Разве для этого недостаточно взять оружие системы и просто убить.

— Нас мало, а их много. Они не могут позволить одному забирать весь опыт с жертвы.

— Опыт ведь даётся тому, кто нанёс решающий удар?

— Не совсем так. Добивающий получит половину в любом случае. Даже если он весь бой стоял в стороне. Но если помимо него были и другие, тоже с оружием системы, то они получат часть опыта в зависимости от внесённого вклада. Я видел, как они это делают в свой первый же день появления здесь.

— Именно тогда ты получил красную метку?

Гавел не ответил. Вызвав сокет, посмотрел на скупую строчку.

Условно союзных субъектов: 606 из 2000

Не прошло и восьми часов, а уже три четверти всех людей мертвы. И кто знает, у скольких из них была лёгкая смерть, а сколько из оставшихся в живых ждут своей очереди на кол или алтарь.

— Идём, солнце скоро сядет. Нам нужно место, где мы сможем переждать ночь и желательно что-нибудь поесть.

Павел взвалил на спину бессознательное тело Барона, который отключился едва заметив мертвецов. Укрытием на ночь для нас стал четырёхэтажный сгоревший дом, точнее его каменная пристройка. Из еды удалось достать два десятка небольших груш и полузелёный терновник. Встречались нам и грибы, и ягоды, и другие плоды, но их пробовать никто не решился, а тратить «распознание» было глупо. Огня на ночь не стали разводить. На улице было прохладно, но не холодно. В таком месте от костра будет один вред.

— Так, давайте спать. Филин, Павел, — вы дежурите первые. Через четыре часа разбудите и поменяемся.

Как прошла ночь я не заметил. Не помню даже, как будили Гавела и Барона. Помню лишь боль. Проснулся, точнее даже сказать, — очнулся я от того, что кто-то меня трясёт за плечо.

— Сонное царство, подъём!

— Утро?

— Да. Уже как полчаса утро. Все давно встали. Давай, подъём!

Я попытался перевернуться и понял, что у меня нет для этого сил. Мне дико холодно и меня тошнит. Кое-как сначала сев, а затем, опираясь на стену, поднялся. Всё идёт кругом. Подойдя к выходу, из которого уже начал падать ранний утренний свет, я двумя пальцами раздвинул пожелтевший бинт на перевязи.

Всё очень плохо. Ожоги лопнули, и в образовавшиеся раны попала грязь. Теперь из них обильно сочится белёсый гной. Вот срань! Приложив руку ко лбу, я понял, что у меня начался жар. Ладно, ничего ещё не потерянно. Нужно сейчас через силу поесть и применить свой навык. Надеюсь, он поможет негативные симптомы убрать на второй план.

Еда упорно не хотела проходить в глотку, застревая комом. Дважды меня чуть не вырвало, и всё же мне удалось сдержаться, протолкнув немного еды. Запил завтрак последним глотком воды из бурдюка. Вот и всё, воды больше нет. Попросить тоже не могу, у моей компании она закончилась ещё вчера. Сейчас я наблюдал за тем, как Павел ходит вдоль кустарника и стряхивает капли росы себе в рот.

Боль притихла, навык всё же помог. Даже смог присесть десяток раз, но вот слабость — она никуда не делась. И что будет со мной через три или пять часов, когда еда в желудке переварится и мне снова захочется есть. Об этом не хотелось думать. Да и не факт, что мне придётся об этом беспокоиться. Кто знает, возможно я вскоре ослабею так, что меня это уже не будет волновать.

— Шурды, шурды, шурды!!! Гавел, Павел, Филин там шурды! — В пристройку влетел взмыленный Барон.

— Успокойся! Где — там? Сколько их? Они заметили тебя? — Резко, по-военному коротко спросил Гавел.

— Да здесь, прямо за кустарником. Сколько не знаю. Я как их заметил — сразу к вам.

— Они видели тебя? Отвечай!

— Нет. Не знаю. Нет, наверное. Я пошёл груш нарвать, а там они.

— Ты ушёл с поста!!!

— Только на минуту и… — (звук смачного удара в лицо) и Барон, всхлипывая, валится на задницу.

— Живо! Уходим через здание!

Нам повезло, что здание и пристройка имеют смежный проход. Поднявшись на второй этаж, спустились вниз по веткам дерева, которое бесцеремонно влезло в окно. В полуприседе, короткими перебежками мы добрались до зелёной стены, отгораживающей нас от шурдов. Их было восемь, и они развели костёр, от которого в небо уходил сизый дымок. Два разведчика, четыре воина, один солдат и ещё один подписанный, как послушник шамана. Все они были второго уровня. Кроме солдата и послушника. У них были четвёртый и шестой уровни. Вероятнее всего они нас из-за дыма не учуяли. То, что они неплохо ориентируются на запах, я не сомневаюсь, с такими-то носами.

— Давайте просто уйдем. Бес с ними. — Жалобно попросил Барон.

— Нет. Это всего лишь передовой отряд, решивший остановится на ранний привал. Думаю, их основные силы недалеко. Они нас вмиг вычислят. Мы оставляем за собой слишком явный след.

Это мой шанс. Шурды, это опыт. Билет на Землю, очки системы, которые можно обменять на здоровье. Для меня ещё не всё кончено.

— Я согласен, нельзя их оставлять. Видите, тех дальних? Обойдя вдоль кустов, я смогу с ними справиться. Когда остальные отвлекутся, вы ударите им в спину.

— Выкладывай! Зачем тебе так рисковать?

— Мне нужен уровень. Это единственная причина. — Гавел пристально посмотрел мне в глаза, но я не отвёл взгляд.

— Хорошо. Только тех двоих возьмёт на себя Павел.

— Ты должен расправится с тем, у которого на поясе рог. Если он подаст сигнал, нам конец.

— И как мне это сделать? Я не успею до него добраться.

— Успеешь. Видишь на другой стороне груду камня?

— Да.

— Ты займёшь позицию там, Павел подойдёт к тем двоим и выдаст себя. Когда все на него отвлекутся, с боку ударим мы. Твоя задача — добраться до горниста, — это самое важное. На себя я беру послушника. С оставшимися справиться должны без проблем.

— Понял. Тогда я пошёл.

— Филин, ещё кое-что: когда система наделяла нас навыками владения выбранным оружием, она явно учитывала вес, размер и область применения оружия. Поэтому человек с десятью силы и владеющий палицей будет сильнее человека, с десятью силы, но владеющего копьём.

— Хочешь сказать, что я быстрее, чем указано в моей характеристике?

— Нет. Просто навык заставляет тебя ускоряться. Изначальная скорость без оружия и без использования навыка остаётся неизменной. А теперь иди. Я считаю до трёх сотен и начинаем действовать. Ты к этому моменту должен быть на позиции.

Стараясь не издавать ни звука я, пересекая заросшие сады, добрался до указанной груды камня. Мне отлично видно солдата. До него метров семь. По сигналу нужно быстро подняться и, сократив расстояние, помножить его на ноль. Эх, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Вроде так говорится.

Ветер предательски изменил своё направление и начел дуть в спину. Донося мой запах до шурдов. Солдат и разведчик повернулись в мою сторону. Взяв наизготовку короткие копья, начли обходить с двух сторон. Послушник же тоже поднялся и достал какую-то погремушку с птичьим черепом.

То, как они действуют, похоже на отработанную тактику с вполне понятной ролью для каждого. Эти не ровня тем оборванцам, что напали на меня в развалинах. Здесь никаких воплей и суеты. Надеюсь, мне хватит сил с ними совладать. На своих спутников рассчитывать не стоит. Может, они уже свалили, увидев, что здесь не просто группа уродцев, а вполне слаженный отряд.

Вот им осталось всего несколько шагов до моего укрытия. Мышцы напряжены, костяшки на рукояти побелели. Похоже, товарищи мои решили не вмешиваться. Что ж, тогда я сам справлюсь. Умоетесь кровью перед моей смертью. В момент, когда я уже готов был одним рывком бросится вперёд, с другой стороны двора раздался звук, слившийся с истошным верещанием. Все шурды вмиг повернули головы и рванули к Павлу.

Выпрямившись, я за одно мгновение оказался за спиной солдата, уже вскинувшего рог. «Не успел!» злорадно подумал я в момент, когда лезвие вошло в горло и разрезало шурду шею до позвоночника. Бежавший сбоку разведчик по дурному завопил, предупреждая сородичей о моём присутствии. Послушник было обернулся, подняв погремушку, но его отвлекли Гавел и Барон, вырвавшиеся из зелёной стены. Вот теперь криков прибавилось. Двое мертвы, а нет, уже трое. Гавел плавно ушёл с линии удара копья и дважды полоснул воина по спине.

Единственный, кто остался невозмутим, это послушник. Разведчик, стоявший передо мной, решил добраться до своих. Он метнул копьецо в меня и рванул. Бросок получился скверным, копьё ушло выше и левее. В два шага я настиг коротышку, вгоняя лезвие ему в поясницу. Шурд споткнулся, покатившись. Перевернувшись на спину, он попытался встать. Лезвие дважды с лёгкостью вошло ему в живот.

Похоже послушник закончил приготовления. С его погремушки сорвалось облако синего тумана, которое с визгом направилось к своей жертве. Шаман решил первым избавится от командира, дабы ослабить и деморализовать нападающих. И, похоже, он решил, что командиром является тот, у кого самое большое оружие. У кого больше — тот значит самый сильный, соответственно — главный. Всё логично.

Облако добралось до Барона, который как раз занёс рельсу над упавшим воином. Как только оно его накрыло, он с визгом покатился по земле, словно пытаясь сбросить пламя. Теперь послушник оказался расторопнее. Поднял свою суставчатую руку, направив её на Павла, который стоял в обороне, то и дело отмахиваясь от быстрых ударов шурдов, наносимых с двух сторон, благо ни у одного из них не было копий.

— Филин! Мать твою! Колдун!

— Сам вижу!

Гавела неожиданно смог остановить шурд с длинной верёвкой и привязанным к ней грузом. И это при том, что шурд ниже него на два уровня. Да и в целом должен быть слабее.

До послушника остаётся всего пара метров, но он всё же успевает развернуться. Меня подбрасывает вверх сгусток дыма с рылом секача. Не сумев сгруппироваться, удар оземь выбивает из лёгких воздух. Секунда, и мне как-то удаётся перекатиться, пропуская мимо себя рой рыжих светлячков, которые тут же воспламеняют одно из деревьев позади меня. Рвусь вперёд. Из-под ног летят комья земли. И всё равно мне не успеть!

Но не Гавелу. Расправившись со своим противником, он подлетает и перерубает ногу шаману. Я наношу режущий удар — безуспешно. Лезвие беспомощно визжит, наткнувшись на звенья кольчуги. Уродец умудряется увернуться от удара саблей сверху. Новый дымный удар выбивает оружие из рук Гавела. Пнув послушника в плечо, заставил выпустить погремушку. Встал ему коленом на грудь и вогнал лезвие между горлом и ключицей. Почувствовал, как клинок вышел с другой стороны.

Но он всё ещё жив. Вывернув из-под себя руку, он подбросил какой-то мешочек. Стоило ему подлететь, как тот лопнул, окутывая меня белой взвесью. В глаза воткнулись иголки, воздух пропал, а из-под кожи словно пытались вырваться миллионы насекомых, которые прогрызали себе путь на волю сквозь кожу.

Уткнувшись лицом во влажный дёрн, пытаюсь стереть «это», ожидая удара. В таком состоянии меня можно голыми руками брать. Минута, ещё одна и ещё. Боль под кожей переходит в зуд. Глаза начинают видеть цвета и свет, а в лёгкие с тяжёлым свистом проникает воздух. Наконец-то я немного прихожу в себя. Чувства всё такие же ужасные, но теперь это можно хотя бы терпеть.

Бой уже кончился. Павел сноровисто обыскивал тела. Гавел рылся в поясной сумке послушника, а Барон лежал в позе эмбриона без сознания с искажённым от боли и ужаса лицом. Молча подойдя к Гавелу сел рядом, вытягивая ноги. С минуту висела тишина.

— Поздравляю с пятым уровнем. — Подал голос я.

— Ага, а я тебя со вторым.

И правда. Даже не заметил, как его получил. До третьего осталось всего шесть единиц из сорока. Второй у меня, а у него пятый. Скольких шурдов он успел убить за три дня, чтобы добраться до пятого, и неужели всех он прикончил системным оружием? Просто оглядываясь на прошедший бой, как-то не похоже, что ему он дался просто. А если можно получать опыт с людей? Они ведь более лёгкая добыча, особенно в нынешней обстановке. Просто дружелюбно улыбаясь подойти и ХРЯСЬ! Да так, чтобы мозги по всей стенке. А красная метка? Она ведь не говорит, скольких он прикончил. Сказал одного, а на деле пять или десять.

— Твоё. — Подошедший Павел сунул мне в руки мешок.

В мешке оказались некоторые вещи шурдов: сигнальный рог, пара фляжек с затхлой водой чуть меньше литра каждая, пара отвратительно сделанных ножей и кошель с несколькими медными монетами. Не густо.

Да вы батенька, позвольте так сказать, совсем оборзели! Ты выжил, получил уровень, а вместе с ним и потенциальное усиление. И сидит тут ещё, харю вертит, мол добычи мало! Жив остался и то не плохо.

Верно, раскатал губу. Сдержаннее нужно быть, сдержаннее!

На траве заворочался Барон, держась за голову и, постанывая, поднялся. Но увидев добычу, сразу приободрился.

— Ну, чего ценного есть? Золото там иль артефакт какой?

— Куча сухой травы и костей мелких животных. Сам выбери, что из этого артефакты, а что золото. — Тяжело выдохнув, ответил Гавел.

Барон подошёл к куче вещей. Поворошил её ногой и тяжело вздохнул. Увидев отдельно стоящий мешок, он подошёл к нему.

— Ооо, а здесь что?!

— Нетвогай! — Шепеляво крикнул Гавел.

Я обратил внимание на распухший рот Гавела.

Барон же в свою очередь, уже потянул за завязки сумки, тут же выпустил её с придушенным криком. После чего сделал шаг, упав на карачки и обильно проблевавшись. Из упавшей сумки выкатились человеческие головы с искажённой предсмертной гримасой, а за ними банка с розовой жидкостью, в которой плавала пара отличных сисек.

Я как-то меланхолично даже для себя посмотрел на это. Гавел же спокойно присел, убрав шурдские трофеи обратно. Отстранённо поинтересовался, смотря на него.

— А тебя как приголубили?

— Та тварь с верёвкой достала. — Гавел поджал губы и с плюнул сгусток крови.

Гавелу выбило два зуба в нижней челюсти. Теперь в его военной выправке появятся бандитские нотки.