Полшанса

Глава 18

— Дерьмово выглядишь. Точно всё в порядке? Может тебе прилечь? — Позёвывая, поинтересовалась Колючка.

— Нормально. Не выспался, вот и всё.

Сказал я, а у самого внутри настоящая буря. В такое понятие как душа никогда не верил. Но раз её у меня забрали, значит, она у меня была. Возможно, я бы и не переживал, ибо чувствую себя всё так же, только есть одно «но». Все способности и характеристики, которые даёт система, завязаны на целостный объект, а не на его часть. Хорошо ещё, что навыки остались доступны.

— Вот вы где! Идём быстрее! Члены совета сейчас будут говорить речь. Я как один из представителей тоже должен присутствовать. — Гром сильно нервничал, постоянно протирая лоб.

— Я думала, что там только те, у кого есть собственная группа.

— Ну, я сказал, что со мной ещё трое ветеранов, оставшихся со мной добровольно.

— С тобой! А ты не охренел!? Приписывать нас к своей группе! Я что-то не помню, чтобы соглашалась к тебе присоединиться!

— Колючка, не кипятись. Ты им сказал кто именно с тобой?

— Только количество. Я не врал. Просто так получилось. — Словно извиняясь произнёс Гром.

— Не смертельно. Идём, там, похоже, всё начинается.

Импровизированной сценой для говорящих служила аккуратно сложенная груда камней, вокруг которой ярко горели костры. Послушать, что скажет самопровозглашённый совет, собрались абсолютно все. Новички стояли бесформенной толпой, постоянно переговариваясь. Не сумевшие выполнить задания — позади. Ближе к сцене — группы членов совета, а в тени стены — отдельные персонажи, не сумевшие или, вероятно, не захотевшие объединяться. Таких было совсем немного. Человек тридцать, не больше.

Глупцы. Или люди с широким виденьем обстановки. Покажет только время. Такие, как они, не способны на слаженные действия и вряд ли станут рисковать, если прозвучит опасное предложение.

— Друзья!!! — Фей Тин вышел в центр широко разведя руки. — Мы все оказались в непростой ситуации. Я прекрасно понимаю, что многие из вас растеряны и даже напуганы. Этот мир жесток к человеку, поэтому мы должны держаться вместе. Но это вовсе не означает, что не найдётся тех, кто захочет нас убить. Разведка докладывает, что сейчас в нашу сторону движется шурдская армия.

По толпе пошел ропот. Послышались вскрики и плачь. Такая новость мало кого обрадовала.

— Тише! Тише! Успокойтесь!!! Возможно, я выразился излишне громко, назвав их армией. Скорее один батальон. Семьсот голов. Может чуть больше. Звучит внушительно, но на деле ничего страшного. Нас здесь уже почти восемь сотен и люди всё ещё прибывают! На нашей стороне высокие стены арены. К тому же шурды боятся этой части города. Их моральный дух низок. Нам не составит проблем их одолеть.

Хорошо сказал. Люди воодушевились, некоторые начали воинственно трясти оружием. Вот только это полнейшая чушь. Шурды может и боятся северной части города, но не нас. На их стороне: настоящие командиры, шаманы, обозы с едой и водой. Имеются щиты, луки, боевой опыт и желание покарать вторженцев. И мне ведь не послышалось, он сказал «семь сотен». Где остальные?

Тут два варианта. Либо хань врёт, либо сюда движутся именно воины, с большой буквы. Те, кто принадлежит кланам, а остальные сейчас гоняют тех, кто не успел добраться сюда.

Не стоит забывать и о той свинье, которую нам подложила система, понизив до минимума требования для выполнения задания. Одной царапины хватит для получения заветной единички. А дальше спрячься, дожидаясь конца срока. Также, война — это не только убийства, но и постоянный риск умереть самому.

На Земле солдату деваться некуда. Впереди — враг. С боку — верные товарищи, с которыми знаком не один год. Позади — родная земля с семьёй. Тут же — беги не хочу. Кто остановит? Нет здесь кнута и пряника. Совет может попытаться заставить подчиниться силой, но при таком раскладе их самих, вероятно, убьют. Ни силы, ни авторитета у них нет. Всё, что они могут — попытаться подобрать верные слова к сердцам людей, надеясь, что они не побегут при виде первой крови.

— До их прибытия по нашим данным осталось менее суток. Они продвигаются сравнительно не быстро, поэтому у нас есть время на подготовку. Сейчас все, подчёркиваю — все без исключения должны будут подойти к распределителям. — Фей указал на десяток человек, стоящих поодаль с импровизированными планшетами в руках. — И зарегистрироваться. Подходите, называете имя, уровень, вооружение и в чьей группе состоите. Если имеете полезные навыки, полученные от системы или приобретённые на Земле, говорите о них сразу же. Если вы не присоединились ещё ни к одной из групп, то подойдите к одному из членов совета, к которому желаете примкнуть. Это нужно сделать обязательно, причём напрямую!

— А если я не хочу присоединяться ни к кому из вас?! То что тогда? — От стены отлип неопределённого возраста человек с хищным прищуром, крупного телосложения и густой копной волос, заплетённых во множество тонких косичек.

— Вас никто не заставляет. Условия всё те же. Подходите, называете: имя, уровень, оружие. Только учтите те, кто решит остаться сам по себе. На вас не будет распространяться защита совета. Конфликты вы будете решать сами, доли в добыче получать по остаточному принципу. Еду, воду и медпомощь тоже придётся заслужить. Это касается и тех, кто решит присоединится, но захочет ничего не делать. За безделье и невыполнение приказов вы будете изгнаны из группы и уже не сможете присоединиться к другой. Что касается перехода из одной в другую — это можно сделать свободно.

— Ты сказал, тех, кто останется сам по себе, будут получать долю от добычи в числе последних. Иными словами, доедать то, что останется? — Вновь вклинился патлатый в речь ханьца.

— Именно так. Как уже было сказано, мы находимся в трудном положении, поэтому ресурсы должны распределяться грамотно.

— Наверное, ты хотел сказать: «Таким образом, чтобы усиливались именно группы членов совета». Почему я должен отправлять в общий котёл то, что добуду сам? Моя добыча принадлежит мне!

Парень-то нарывается. К нему начала подтягиваться охрана мероприятия.

— Правила озвучены. Ради твоих хотелок они не будут меняться. Каждый, кто не согласен, может уйти. Город большой, может вам и удастся выжить. То же самое касается тех, кто откажется регистрироваться или будет лениться. Балласт тянуть никто не станет. Работу каждый получит по силам. Помните, от каждого зависит, сможем ли мы выжить, выполнить задание и вернутся домой! А сейчас я передаю слово членам совета. Прошу.

Члены совета по очереди выходили в центр и толкали речь. На выступлении Рамсеса приверженцы Аллаха зааплодировали. Услышав призыв к священной войне, Евдокия прочла молитву и призвала уберегать свой дух от скверны страха. Гром вышел последним. Видно было, что ему не по себе.

По окончании собрания, люди на удивление организованно встали в очередь на регистрацию. Вероятно, связано это с тем, что всё было оговорено заранее. Остальные просто последовали их примеру.

Я не стал играть роль дивергента и примкнул к группе Грома. Впрочем, единственное, что на это указывало — полоска кожи толщиной в два пальца с белой надписью: — «Филин, шестьсот семь, два, г-8, пять ур, о к. к и с». Расшифровывается это так: имя — Филин, номер прибытия — шестьсот семь, номер в группе — второй, группа — восьмая, пятый уровень, оружие — коротко-клинковое и стрелковое. Бирку следовало закрепить слева на груди и носить, не снимая.

Насчёт работы Фей не обманул, досталось всем. Меня определили на перемещение глыб, которыми будет перекрыт главный вход на арену. Колючка отправилась плести циновки. Пиру, как носителя нестандартного вооружения, отвели на импровизированный полигон, пытаясь выяснить, как можно его использовать. К слову, он не являлся магом, как я подумал. Он был деющим. Точнее, пока только последователем пути пламени. Сначала от меня ускользал смысл различий. Те и другие могут повелевать выбранной стихией по своему желанию.

Но потом Пира объяснил. Маги — это те, кто могут подчинить себе стихию, аспект или же просто-напросто использовать сырую силу, придавая ей форму по своему желанию. Они делают из себя своеобразные проводники и могут магичить до тех пор, пока не кончатся их собственные физические силы.

Деющие являются своего рода культистами. Их сила завязана на чёткие ритуалы и поклонению выбранному пути. Они должны относиться с почтением к тому, что призывают. В решающий момент сила сама может защитить деющего или помочь ему выйти за границы возможного.

Так же есть пироманты. Их сила — они сами. Их невозможно сбить или отвлечь от управления стихией. Они повелевают своим даром точно так же, как обычный человек шевелит конечностями. Но у них есть чёткий предел своих способностей, за который им не дано выйти. Сам же предел определяется волей человека и его физическим состоянием.

Иными словами, молодой уверенный человек, занимающийся физическими нагрузками и не убивающий своё тело выпивкой, может вызвать огненный ураган. А зажатый старик с раздутой печенью и пожелтевшей кожей, едва сможет зажечь свечу. Также пироманту недоступно взаимодействие с другими потоками. Деющий, в принципе, тоже, но он может заключать стихию в формы или предметы. Также способен отдавать ей приказ на определённые действия.

Всех их роднит одно: каждый обязан сначала стать последователям. Затем, если не передумает — адептом, приручив выбранную стихию. Только потом уже полноценно встать на один из трёх путей. Впоследствии каждый из них может стать хозяином огня или иной стихии, направления, ветви.

Об этом Пира не стал рассказывать, так как сам мало что знал. Но даже так он поведал много интересного, и я очень сильно сомневаюсь, что об этом всём ему милостиво сообщила система. Дальше не стал его выспрашивать. Такие расспросы могут легко спугнуть или же вовсе настроить против, а такие сведения пока что мне без надобности.

С натугой переворачивая обструганным шестом каменную глыбу, я заметил в тени одной из стен Грома. Он сидел, раздавая указания постоянно подходящим членам его новой группы. К нему стеклись все те, кто не захотел или не смог попасть к другим. По численности теперь его группа четвёртая. Возможно даже третья. Но вот качество примкнувших… Самые ленивые и малополезные. Много женщин и тех, кто имеют проблемы со здоровьем. Он стал эдаким пристанищем для всех, кому некуда пойти. Такую роль навязал ему совет. Он сам мне в этом признался.

Могу их понять. Гром имеет грозный вид и командный голос, но при этом в нём есть нерешительность и мягкость характера. Идеальный вариант для того, чтобы спихнуть на него возню с неблагонадёжными элементами. Он несколько раз подходил ко мне с намёками на то, чтобы я стал его заместителем. В ответ я делал морду кирпичом и непонимающе смотрел на него.

Предложение сидеть в теньке, тыкая пальцами в разные стороны, раздавая указания — очень заманчиво. Но прости, я уже говорил — меня не интересует роль погонщика для стада. Мне важно не привлекать внимания. Не хочу, чтобы меня в момент атаки дернули командовать горсткой увальней, вместо того, чтобы самому уровень повышать. Именно сейчас наступает переломный момент. Направления сил уже начали вырисовываться. Если совет не развалится и сможет удержать власть, то он закрепится как правление.

Тут только два пути. Стать полноправным членом совета, сколотив вокруг себя более или менее верную группу, или стать сильнее, чем любой из здесь присутствующих. Стать ходячим воплощением: — «сунешься — зашибу». Пока что доступны оба варианта.

— …ты правда уверен?

— Отвечаю. По-твоему, есть хоть одна причина нас туда не пускать?

— Не знаю. Всё выглядит рискованно.

— Как хочешь. Твоё право, если хочешь здесь провести остаток жизни.

— Постой! Я же не отказываюсь, просто не уверен. Расскажи поподробнее.

— Говорю: внизу, прямо под нами, святилище. Там статуя в обмен на твоё оружие может отправить тебя домой.

— На кой ей моё оружие?

— Да какая разница! Может это такой жест. Мол, ты не хочешь сражаться. Ты мирный человек, не желающий другим зла.

— Она вернёт навсегда? То есть больше не выдернет меня в это место?

— Ну, конечно. Там доброе божество. Он сам является пленником этого места. Уже десяток человек ушли. Эти уроды из самопровозглашённого совета туда никого не пускают.

— А-а-а, почему?

— Не глупи! Ясное дело почему. Там на Земле они никто, а здесь, пользуясь тем что мы заложники ситуации, могут нами командовать. Им просто невыгодно нас отпускать.

— Нууу не знаю. А ты откуда об этом узнал?

— Я скорешился с одним парнем из группы Рамсеса, он знаком с тем, кто таскает камни у входа вниз. Тот слышал от женщины, которая занимается ранеными, как двое обсуждали, что услышали от членов группы Гавела про статую и про то, что она делает. По-твоему, стал бы расползаться слух, если бы он был не правдой? Вот и я думаю, что нет. Поэтому нам нужно собраться всем «оставшимся» и…

Парочка осеклась, увидев, что я на них смотрю, и спешно ретировались. Те, кто не смогли выполнить задания, постепенно осознают, как глубоко они застряли. Готовы верить всему от отчаянья. Даже термин придумали «оставшиеся». Подобные им могут стать проблемой. Банальная обида на тех, кто смог выполнить задание, может толкнуть их на глупости и не только к ветеранам, но и к вновь прибывшим. Нужно присматриваться к подобным персонажам. Не завидую я тем, кто стоит на страже внизу, там, похоже, весело скоро будет.

Дотолкав очередную каменюку, услышал громогласное — «Обед!!!». Казалось бы, только был рассвет, а уже полдня позади. Удивляться нечему. С тяжёлыми мыслями да за работой время летит незаметно. Быть может, уже сегодня мы будем обороняться от штурмующих нас шурдов. И кто знает, каков будет исход.

Рабочие, выстроившись цепью, подходят к наспех обожжённым кегам, играющим роль котлов, протягивая свой универсальный столовый инвентарь. Рядом с раздачей стоят двое. Один наливает, другой проверяет по спискам. Передо мной из очереди вышвырнули пару человек, которые не очень усердно работали.

Показуха. Совет по миру пойдёт, если каждый раз к каждому котлу будет по двое человек ставить. Было так же не мало тех, до кого доходила очередь, но увидев жирное, пованивающее мокрой шерстью варево, они отказывались есть. Как говорят на востоке: — «Голод не тётка». Поголодают пару дней — и с земли с удовольствием есть будут. Уж я-то не понаслышке знаю. Нашлись те, кто стал откровенно возмущаться. На самом деле, было от чего. Вид и запах ладно, но вот вкус… я бы описал как жирный хлеб с плесенью. Сравнение странное, тем не менее очень точное.

На очередной возмущённый крик пришёл Амрит. Зачерпнув из котла, он залпом залил в себя варево. И, подняв миску над головой, громко произнёс.

— Может уже сегодня нам придётся держать оборону. Каждому из вас в том числе. Не будете есть — не сможете сражаться. Не нравится жрачка — можете идти к шурдам. Тогда уже вы станете едой. Другого ничего нет. Все это едят и не вам одним эта дрянь не по вкусу.

После ухода индуса недовольство не прекратилось, но перешло в обычное ворчание. Следуя его примеру, зажмурившись, я влил в себя всё залпом. Нет никаких сомнений в том, чьё это мясо. Давясь кусками гаков, я кое-как проглотил. Банально другого тут взять негде. Чтобы перебить отвратительный вкус, я подошёл к другому котлу, где разливали подобие чая. Стоявший рядом раздатчик после проверки от щедрот налил так, что моя посудина и на четверть не наполнилась.

— Ворованное что ли? — Разглядывая едва скрывшееся дно посудины спросил я.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Чего так мало? Я честно работал и хочу пить.

— Больше не положено. Иди отсюда, не задерживай.

— Уйду сразу, как получу своё. — Я откинул руку, которой раздатчик пытался меня отодвинуть.

— Ты чё, не понял! Получил — вот и вали.

— У тебя со зрением плохо? Краёв не видишь? Так я могу поправить.

— Ты тупой!? Уходи!!!

— Прекратите! Что происходит?

— Хочу попить после работы и отменной жратвы.

— Тебе уже налили. Больше не положено.

— Как я должен напиться двумя глотками?

— Послушай. — Наклонился ко мне мужчина лет сорока с сединой в волосах. — Здесь проблемы с водой. Её очень мало. Пара вёдер в час. К тому же её приходится фильтровать и кипятить. На выходе получается ещё меньше. Пить хотят все. И все так же, как и ты, недовольны таким количеством. Поэтому этот здесь и поставлен, чтобы в грубой форме всех посылать.

— А ты здесь для того, чтобы посылать остальных в мягкой форме? Можешь не отвечать. Знаю, что именно так. Но вот что я тебе скажу. Видишь уровень у меня над головой? Я его получил не за светские беседы. В грядущем штурме мне придётся выложиться на полную. И как мне это сделать, если меня мучает жажда?

— Сделаем одно исключение — остальные тоже начнут просить.

— В чём проблема? Тыкайте пальцем на меня и говорите, что, когда они получат уровень как у меня, тогда и порции им будут больше.

— Ммм, только тебе и всё. Понятно.

— Да.

Моя посудина наполнилась горячим травяным напитком, которым я отсалютовал дерзкому поганцу. Вот и вскрылась ещё одна проблема. Вода. Без еды можно продержаться. В конце концов, есть кора, кожаные ремни. Так себе пища, но, чтобы не умереть, сойдёт. А вот с водой всё намного сложнее. Один день и всё, «finita».

Над ареной взвыл рог: — «Шурды по левой стороне! Бойцы, на стены!». Секунду ничего не происходило. Затем ударил гром. Арена забурлила, словно залитый кипятком муравейник. Все засуетились, побросав свои дела.

Многие впали в ступор, другие бестолково забегали. Но нужно отдать должное — костяки групп и те, с кем провели предварительный инструктаж, быстро сориентировались.

Моё место на правом фланге в ряду стрелков. На мой взгляд, делить нас на фланги нет смысла — бойцов с дальнобойным оружием почти нет.

Дабы не пролюбить все свои пули, стреляя в белый свет, я открыл, а затем и повысил стрельбу из огнестрельного оружия. Не знаю почему, но система относила шнепер к огне-стрелу. Если судить по видениям, которые заполнили мою голову, то я теперь и с другим похожим примитивным вооружением могу неплохо справиться.

Заняв позицию на краю стены, все стрелки спрятались за поднятыми навер, х глыбами, которые играли роль мерло. Шурдов было действительно примерно столько же сколько и нас. Только вот они все поголовно в броне, чем-то напоминающей линтеа. У всех по несколько видов оружия, причём даже отсюда видно, что у многих оно системное. Логично. По сути здесь профессиональные воины, они сильно отличаются от своих тщедушных собратьев: выше, шире в плечах, есть дисциплина и порядок, морды сытые.

Впереди три линии щитоносцев, по флангам крыльями встали копейщики. Центр заняли кабальеро (судя по всему элита) на своих тварях, напоминающих химер. Так же хорошо был виден командир. Здоровый выродок кило под сто пятьдесят с шикарным плюмажем из перьев, ниспадающим до плеч. Рядом с ним стоит приметная, чуть сгорбленная парочка со знакомыми кожаными шапочками, увешанная с ног до головы костями и различными тускло светящимися склянками. Шаманы, нет никаких сомнений. Позади за деревьями сквозь листву проглядывается ещё что-то. То ли обоз, то ли какое-то осадное оборудование. Нормально не разглядеть, сильно мешают заросли.

«Стрелкам приготовиться! Стрелять только по команде! Остальные будьте готовы метать камни!». Кто это? Самопровозглашённый командир, решивший предать себе веса? Или ставленник совета? Взведя шнеппер, который теперь ощущался как родной, обернулся. Все те, кто не мог или же не хотел сражаться, спрятались в подземных помещениях. Впрочем, таких было совсем немного, ведь наша численность почти не изменилась. На арене, перед заблаговременно заваленным входом, выстроились две шеренги. Это те, кто в случае проникновения врага должны его остановить. Вдоль стен сгрудились вспомогательные группы. Они должны подносить камни наверх, уносить раненых, по необходимости осветить арену со стенами и оказывать любую посильную помощь. По периметру на трибунах расставлены те, кто обязан следить за тем, чтобы нас не обошли сзади. И основная часть бойцов здесь, по левую сторону от главного входа, где предположительно нас должны атаковать. Тут единственное место, где враг может перестроиться и развернуться. Здесь располагается небольшая заросшая площадь, во всех остальных местах мешают близко стоящие здания и заболоченность.

По взмаху руки командира шурды стали бить в щиты и стучать копьями, начав нарочито медленное движение в нашу сторону. Повторяя одно и тоже: — «О-оурм, о-оурм, о-оурм, о-оурм, о-оурм». Теперь нас разделяет метров двести. Нужно подпустить ещё немного. Почти все наши немногочисленные стрелки — это лучники первого уровня. Они не смогут точно поразить цель с такого расстояния.

«Стреляйте!!!»- поддав петуха, вскрикнул командир. Ожидаемо жидкий залп стрел не нанёс урона, хоть часть и достигла цели. С некоторой задержкой грохнула четвёрка аркебузиров, окутав нас пороховым облаком. Все они целились в командира. И как минимум один попал. Вот только пуля, не долетев, осыпалась серебряными искрами. Но это заставило шурдов остановиться.

Я не стрелял, выжидая нужный момент. Увидел повелевающий жест воина с пером на шлеме в рядах щитоносцев. Выстрел. Попал удачно. Он стоял как раз вполоборота, и пуля бросила его на подчинённых.

Вы убили шурда-офицера 5-го уровня, плюс двадцать ОС.

Твари сразу же закрылись щитами. Короткий диалог между офицерами и командиром. Затем тонкий, словно комариный писк, усиленый в миллионы раз, прокатился над ареной.

Командир что-то прокричал в зарослях. Ветки затрещали, демонстрируя то, что от нас там скрывалось. «Мать твою!». «Вот срань!». Судя по звуку, кого-то стошнило. Копейщики отошли чуть назад. Щитоносцы перестроились из линии в квадраты, позволяя выкатить осадные павезы, к которым были прибиты люди, ободранные до мяса, со вбитыми в конечности гвоздями. Некоторые были всё ещё живы.

Шурды продолжили свою медленную поступь к нам под прикрытием огромных щитов. Защитники ошеломлённо и с ужасом смотрели на их приближение. «Стреляйте! Ну же, стреляйте». Никто не послушался. Да и сам командирчик, похоже, больше кричал от страха.

Что дальше? Им не перебраться через стену. Нужно разбирать завал или цепляться верёвками. Защитники этого не позволят. Сейчас шок уступает место ярости. Стоит шурдам подойти ближе, и их просто закидают камнями.

Позади наступающих начало разгораться фиолетовое свечение. Не только я это заметил. Стали раздаваться предостерегающие крики. Наступающие всё ближе. Расстояние позволяет стрелять, но лишь изредка со стен посылают стрелы. Защитники не хотят стрелять в жуткие щиты.

Даже так удалось выбить около десяти шурдов. Стоя в плотном ряду некуда деться, пусть и от жидкого, но всё же смертельного залпа. Особенно доставляли аркебузиры, которые, не смотря на неприлично медленную перезарядку, с лёгкостью пробивали щиты и тех, кто за ними. Все воины были не ниже третьего уровня с припиской «клановый», «солдат» или «названый». Система подчёркивала их ценность, щедро награждая за их убийство. Уже двое стрелков переступили порог третьего уровня.

Глухой щелчок говорит об очередной посланной пуле и уже пятый шурд валится от моего выстрела. Боезапас исчерпан на четверть. Судя по колчанам, у других стрелков всё ещё хуже, они через пару минут станут бесполезны.