Полшанса

Глава 23

Идёт обработка данных…ожидайте…ожидайте…ожидайте…

Обработка завершена: Задача: прожить трое суток (выполнена).

Задача: получить единицу ОС (выполнена).

Скрытая задача: продержатся шесть суток (выполнена).

Награда: Объект 6-1998/13 с наименованием «Филин» может вернуться в родовую локацию «Земля».

Санкции: нет.

Итоги: Выжило 3836 из 9000. Выполнило задание 959 из 9000. Не выполнило 2877 из 9000.

К субъектам, не выполнившим задание, применены следующие санкции.

— Лишение доступа к спискам системы.

— Лишение возможности создать группу.

— Лишение возможности вызвать на дуэль.

— Лишение статуса условно-союзного субъекта.

— Лишение награды «возвращение в родовую локацию».

— Лишение возможности получить новые навыки или способности.

— Лишение протекции в связи с утратой статуса «условно-союзный субъект».

До получения новой задачи осталось: 59 дней 23 часа 59 минут 58 секунд.

Прямой солнечный свет неприятно резанул по глазам. Зажмурившись, я рухнул в старенькое кресло, подняв облако пыли, скопившейся на нём за время моего отсутствия. «Я вернулся» — раздался мой голос в пустом доме, разгоняя тяжёлое безмолвие. Прислушавшись к тишине, я осознал, что сейчас полон сил. Нужно использовать каждую минуту с пользой.

Сморщившись от запаха тухлятины, который исходил от принудительно оставленных припасов в прошлый раз. Запрокинув голову назад, составил мысленно то, что нужно купить: зайти к портному за новым комплектом одежды, заглянуть в алхимическую лавку за марганцовкой и нашатырём. Ещё нужно… да много чего ещё нужно. Надо бы решить, без чего я смогу обойтись, а без чего нет. Кошелёк у меня всё-таки не резиновый. Хотя о чём это я? Нет у меня кошелька и никогда не было. Может поэтому деньги и не водятся.

Собрав с пола тухлятину, отправил её в компост. Зайдя на кухню помыть руки, случайно запнулся о палас. Под ним оказался небольшой сухой погреб, а в нём трёхлитровая бутыль красного вина. Тётя Лизи, похоже, любила кровь себе подогреть. Вспомнив о девушке, я чуть сморщился. Убрал обратно бутылку, туда же отправил шнеппер, пистоль и всё, что касается их. Немного подумав, снял с пояса аутсгабе, убрав его вниз. Не стоит разбрасывать оружие по всему дому. Да и если кто-то залезет ко мне, то вряд ли он станет поднимать паласы. Наверное, старые привычки говорят о себе. От порядка всё равно вреда не будет.

Стянув с себя одежду, достал из сумки плащ и бурдюки. Замочил их в тазах с кипячёной водой и золой. Надеюсь, этого хватит, чтобы с них сошла въевшаяся кровь. Если начал наводить порядок, то почему бы сразу всё не сделать как нужно. Поддавшись наитию, протёр пыль, не забыв вымести дом. Закончив, отправился на задний двор. Нужно отмыться и сегодня же начать подготовку к следующему перемещению. Ощущение чего-то очень плохого так и давит. Не могу себя заставить прижаться на одном месте. Нутро требует действовать.

С огромным наслаждением отскоблив своё тело, переодевшись в чистое, со списком необходимого незамедлительно отправился на станцию. Сегодня возьму несколько профильных книг. Мне банально не хватает знаний о том, как нужно себя вести в боевой обстановке. На опыте такие вещи лучше узнавать только в крайнем случае.

Центральная станция встретила меня такими привычными запахами города. Дым с примесью вонючих тел, что источали многочисленные бездомные, облюбовавшие вокзал, и вездесущие хтоники, разгружающие вагоны. Привычная толкотня спешащих по делам людей. Тут и там снующие карманники, даже не пытающиеся особо прятаться. Выйдя на улицу, полной грудью вдохнул едкий городской смрад.

— Мистер, мистер, купите свежий выпуск «Ангриф». Только из печати, ещё тёплый. — Мальчишка лет десяти в грязном жилете встал передо мной, помахав свёрнутой газетой.

— Нет, спасибо!

— Мистер, всего две леи! — Пацан оббежал меня, преграждая путь.

— Я же тебе уже сказал. Мне не нужна газета.

— Мистер, тут есть очень интересная статья от мировых учёных. В ней говорится о вполне реальном существовании иных миров с другими разумными видами, с которыми мы можем встретиться в самом ближайшем будущем. Каждый думающий человек обязан прочесть её. — Оттараторил мальчишка, явно заученную фразу.

Молча взяв у мальчишки газету, развернул её. «Иные миры, вымысел? Нет, реальность!» — гласил заголовок первой страницы. Прямо под ним расположилось изображение в виде наброска, где туземцы с копьями и в набедренных повязках танцуют вокруг костра на фоне разрушенного города. В дикарях без труда угадывались черты шурдов. Не отрывая взгляда от газеты, я сунул мальчишке в руку пять лей и пошёл дальше, не слушая его благодарности.

«Ангриф» с момента своего открытия была всегда государственной провластной газетой. Там только пробитые патриоты напополам со штази работают. Шансов на то, что они напечатают что-то, что неугодно или неинтересно правительству — никаких, а тут прямо на первой странице такое!

Цитата: профессора физики Густова Оста из университета Берга. «Мысль о том, что мы одни во вселенной пугает так же, как и мысль, что это не так. Испокон веков наши взгляды были устремлены в небо. Мы думали, что если и есть братья по разуму, то они где-то в космосе на далёких планетах, упуская из виду то, что иной мир может быть где-то рядом. Значительно ближе недоступных нам звёзд».

— Смотри, куда прёшь! Слепошарый придурок!

Не заметив, как закончился тротуар, я чуть не вышел на оживлённую дорогу. Отскочив назад, вновь стремительно погрузился в свои мысли.

Было очевидно, что от правительства не ускользнёт факт исчезновения людей. Но вот то, что они начнут действовать так открыто, я даже предположить не мог. В чём выгода? Подобные заявления легко могут поднять волну паники. Да и другие страны могут проявить излишне сильный интерес.

Не о том думаешь, Марк! Главный вопрос: в чём их выгода так рисковать? Не лучше ли было держать всё до последнего в тайне. С другой стороны, вернувшиеся вряд ли ринутся сдаваться властям. И это может быть сделано для того, чтобы показать, что правительство уже в курсе и не стоит особо прятаться. Впрочем, это только мои догадки. Ведь в статье нет ни слова о реальных доказательствах существования иных миров, только предположения с теориями. Пусть и заверенные авторитетными людьми в не менее авторитетном издании.

Сложив газету, я ускорил шаг, направившись в центральную городскую библиотеку, находящуюся при государственном университете философии и права. Она входит в десятку крупнейших библиотек континента. Так что интересующие меня материалы в любом объёме должны отыскаться.

Монументальное белоснежное здание, отстроенное в классическом эллинском стиле, встретило меня болезненно тощим сутулым парнем, сидящем в своей деревянной каморке в огромном мраморном зале, по которому разносилось звонкое эхо даже от самых тихих шагов.

— Добрый день. Я бы хотел ознакомиться с некоторыми материалами из вашей библиотеки.

Парень поднял на меня воспалённые от долгого чтения глаза.

— Вы студент или аспирант?

— Нет. Я не имею отношения к университету.

— Читательский билет имеется?

— Нет.

— Тогда, если хотите читать, вам нужно его оформить. Стоимость четыре кроны. Он будет действителен в течении года. Читальным залом можете пользоваться без ограничения.

Четыре кроны. Недурно. Я на эти деньги могу существовать полторы недели. Раньше я ходил сюда по удостоверению госслужащего, так что как-то не задавался вопросом сколько стоит посещение библиотеки для обычных граждан. Благо сейчас финансовый вопрос стоит не так остро.

Протянув паспорт и требуемую сумму, в ответ я получил серого цвета карточку с ладонь размером.

— Какие книги вас интересуют?

— Искусство выживания, диверсионная деятельность малых групп и основы полевой медицины.

— Сожалею, но в военном отделе сейчас идут реставрационные работы. В связи с этим выдача книг на военную тематику временно приостановлена.

— Надолго?

— Пара недель, точно. Что касается полевой медицины, то аналогичные издания имеются в наличии. Вы ищите какого-то конкретного автора?

— Нет. Мне нужно что-то написанное понятным языком с подробными разъясненьями. И это не должен быть десятитомный учебник. Скорее, пособие с общими принципами.

— Да, кое-что имеется. Может вам нужно что-то ещё?

— У вас имеются книги по физиогномике и искусству дознания? — Добавил, немного подумав. Всё же допрашивать тоже нужно уметь.

Получив необходимые тома, я расположился в углу почти пустого читального зала. Если отсюда убрать столы и стеллажи, то можно будет провести футбольный матч, даже место под трибуны останется. Сняв пальто и повесив его на спинку стула, вспомнил о свёрнутой газете, убранной во внутренней карман. Решив для разогрева прочесть сначала её, развернул и обомлел. Оказывается, статья про параллельные миры вовсе не была самой неожиданной.

Мои глаза метались по строчкам, но смысл написанного никак не хотел доходить. Сгоняя наваждение, я встряхнул газетные листы, и, глубоко выдохнув, начал медленно и вкрадчиво читать с самого начала.

В ходе переговоров между империей Гетланд и Османской империей был подписан договор о прекращении боевых действий. Временная граница соприкосновения установлена по двадцать второй параллели. Третей стороной в переговорах выступили Конфедеративные Штаты Америки. По недавно подписанному договору Гетланд обязуется отвести первый флот под командованием адмирала Аленса в территориальные воды империи. В свою очередь, КША становится гарантом мирного проведения переговоров. Русланд незамедлительно осудил начало переговоров и назвал это, цитата: — «Предлогом для создания нового военного союза против Русланда».

Цитата маршала Ивачок: — «Ближний восток в последние четыре года и так является точкой кипения из-за отсутствия значимых военных побед у каждой из сторон конфликта. Требуется компромисс. Османам, как растущей империи, но неимеющей колоний, нужна земля, а Гетланду, как развитой империи, нужны свободные торговые пути в сердце континента. В этой ситуации решение появляется, само собой. Объединившись и захватив часть территории Русланда вплоть до Волги, Османы получат необходимые им территории, а Гетланд — свободный торговый путь через Дарданеллы».

Министр внешней политики Гетланда вместе с генералом Людендорфом вчера официально огласили список военных частей, которые будут возвращены в ближайшие месяцы. Суммарное число военных, которые вернутся домой, составит порядка ста двадцати тысяч.

Можно ли назвать сегодняшние события началом мирного времени — говорить ещё рано. Безусловно, в мире продолжают тлеть угли войны, а на границе с трижды проклятым Меекханом, гибнут наши братья и сыновья, а второй экспедиционный корпус всё ещё ожесточённо отстаивает права Гетланда на колонии в Бахрейне и Бирме.

Вот чёрт… Война, война закончилась. И они так буднично об этом пишут. Пускай мирный договор и не подписан, но сам факт возвращения такового числа солдат говорит об этом. Да и тихоокеанский флот, который строили больше пятнадцати лет, именно для того чтобы мешать КША свободно плавать к чёрному континенту, отзывают. Странно. Зачем? Радоваться нужно, но… Такое быстрое свёртывание войск и прекращения боевых действий потребует не только куда-то распределить солдат, но и выплачивать гражданам деньги по военным облигациям, в которых сроком оборота названа дата окончания войны. Так как в стране таких людей большинство, потребуются сотни миллионов крон.

После прошлой войны солдат выводили чуть ли не полдесятилетия, а сейчас это собираются сделать за несколько месяцев. Нет, тут что-то не так, и это не банальная ложь, чтобы успокоить народ, уставший от постоянно растущих налогов и невозможности купить даже зубной порошок. Как-то слабо верится во вспыхнувший гуманизм и миролюбие наших господ. Ведь это их кошельки стремительно начнут пустеть. Куда проще забрать требуемое у другого, чем произвести самому.

Без толку думать о том, в чём я мало понимаю. Мне не доступна и сотая часть всей картины. Раз они так поступают, значит, есть смысл. Отложив газету, я принялся за принесённые книги. Они оказались весьма занятными, по крайней мере, интереснее учебников по механике промышленных силовых установок.

— Похвально видеть, что юный ум вечер проводит в компании книг, а не бутылок.

Увлечённый чтением, я не заметил, как к моему столу подошёл высокий человек с прорезающейся сединой в волосах и профессорской мантией. От неожиданности я дёрнулся назад излишне сильно, и стул, по инерции, двинулся со мной. Нахождение рядом с шурдами учит не только осторожности, но и взращивает страх.

— Прошу прощения за то, что напугал вас. — Улыбнулся подошедший.

— Вы меня не напугали. — Ответил я, возвращая стул на место.

— Странно. Тогда почему вы схватились за нож?

— Проявил предосторожность. Ношение холодного оружия не запрещено. — На всякий случай напомнил я.

— Конечно. Личная безопасность превыше всего. Скажите, где вы учитесь? Я раньше вас не видел здесь.

— С какой целью интересуетесь? — Не нравятся мне люди, которые суют нос в чужие дела.

— Простой интерес. Как видите… — Человек в профессорской мантии обвёл пустой зал рукой. — …до экзаменов ещё далеко. К тому же вечер пятницы, а тут сидит молодой человек, изучающий нехудожественную литературу.

— Я не студент. — Внимательно посмотрев на мужчину, всё же ответил я.

— Вот как! Для сотрудника правоохранительных органов вы слишком молоды. Тогда, если не секрет, скажите, с чем связан интерес к подобной литературе? Ибо даже мои студиозы редко их читают.

— Решил расширить кругозор.

— Как необычно!

— Что странного в том, что человек хочет знать больше о мире?

— Ничего, это совершенно нормально. Просто обычно внезапно разбогатевшие люди, в особенности молодые юноши, направляют свои взоры в злачные места.

Я быстрым взглядом ещё раз окинул читальный зал. Никого. Это хорошо. Отвлеку брошенной книгой, колющий в бок и полоснуть по горлу. Не знаю, кто он, но мне очень не нравится, что он обо мне что-то знает. Привстав, я прижал правую руку к телу там, где у меня находится нож, а левую положил на книгу.

— Не стоит. Убийство карается по закону. — Мужчина поднял руки перед собой. Его голос был спокоен, а на лице так и осталась дружелюбная улыбка. Но он всё же сделал несколько шагов назад.

— Терпеть не могу, когда кто-то считает, что он самый умный.

— Это вовсе не так.

— Откуда вы знаете обо мне? — Я обошёл стол, преградив ему путь к отступлению.

— Такова моя работа. Узнавать всё и обо всех. — Мужчина кивнул на лежащую на столе книгу.

Перевернул. Автор — Нил Озгар, профессор психологии и физиогномист, было подписано под фото человека, который стоял сейчас прямо передо мной.

— Это не даёт вам права подходить к людям и заставлять думать, что за ними следят.

— Прошу прощения. Просто вы меня заинтересовали, вот и всё.

— Что во мне такого интересного?

— Как я уже сказал, недавно разбогатевший юноша, не являющийся студентом, проводит свой вечер в компании специфической литературы.

— Почему вы решили, что я внезапно разбогател?

— По вашему виду, вот почему. — Улыбка профессора стала шире. — Короткие ногти на руках вместе с мозолями и ссадинами говорят о том, что вам приходиться много и тяжело работать. При этом на вас новый городской костюм с рубашкой, к которым вы явно непривычны, потому что то и дело непроизвольно двигаете шеей. Можно было бы предположить, что вы скопили денег на этот костюм, но вряд ли стали бы его надевать для похода в библиотеку. Ещё ваша причёска. Короткая стрижка практична, но не является атрибутом студента или состоятельного горожанина. Но привлекло меня именно то, что вы усиленно изучаете данные книги. — И он тут же добавил. — У вас на лбу залегла глубокая морщина, свидетельствующая о том, что вы действительно вникаете в текст, а не просто пытаетесь запомнить написанное, чтобы пересказать ради оценки. А записи ведёте короткие и с личными пояснениями. Об этом говорит то, что, переписав несколько строчек, вы несколько секунд думаете, прежде чем медленно записать свои мысли. Раз я ответил на ваш вопрос, ответьте на мой. Почему именно эта тема?

— Мир велик, кто знает, кого встретишь на своём пути. Даже если не знаешь языка, то по лицу и повадкам можно многое понять.

— Вкупе с книгой о полевом допросе звучит немного жутковато.

Помолчав несколько секунд. Решил задать вопрос, раз уж выпал такой шанс.

— Скажите, профессор, вы долго обучались технике чтения людей?

— Я с самого детства мог сказать, о чём думают другие. В физиогномике нет каких-то техник или методик. Есть набор универсальных сигналов, которые свойственны всем людям. Зная их, требуется быть только наблюдательным, и тогда от тебя не ускользнёт ни единой эмоции. При этом самому желательно не являться эмпатом. Понимание чужих эмоций может навредить расчётливому мышлению.

— Вы сказали о наборе сигналов. Но эмоции можно симитировать. Как понять, правдивы ли они?

— Тут на самом деле всё очень просто. Нужно выбить человека из колеи. Мало кто может взять себя сразу в руки. Ещё меньше тех, кто может вообще не проявлять эмоций. Это можно сделать множеством способов. Например, неожиданно выкрикнуть обвинение в чём-либо, пускай оно и будет звучать нелепо. Главное — ошеломить, сделать это неожиданно. Или сделать что-то, чего от вас не ожидают. Знаете, если вас интересуют методики именно чтения по лицам, то советую вам обратиться к книгам по искусству нин-со. Они имеются в этой библиотеке.

— Благодарю.

— Да не за что. Самому было приятно поговорить с человеком, который действительно слушает, а не делает вид. Побольше бы мне таких студентов, как вы. Всего доброго.

— И вам… — Я проводил профессора пристальным взглядом.

В библиотеке засиделся допоздна. На улицах уже зажглись газовые фонари, когда я успел сделать все необходимые заказы. Сумма, конечно, оказалась солидной. Ещё один такой поход — и жить мне будет не на что.

Заскочив в вагон, под аккомпанемент урчащего желудка упал на скамью, блаженно вытянув ноги. После возвращения нужно было хотя бы поесть. Надеюсь, у меня осталось что-нибудь съестное. Закупиться в городе не подумал, а в посёлке… Чёрт с ней, с едой. Не в первый раз, с голоду не помру.

Идя по сумеречным улицам селения, то и дело оборачивался, ожидая услышать визг шурдов. Такими темпами осторожность может перерасти в паранойю. Мысленно заставил себя расслабиться. Постоянная напряжённость не способствует спокойному течению мыслей.

Войдя в дом, скинул обувь и пальто в прихожей. Проходя в сумрак комнаты и пытаясь нащупать лампу, я по какой-то неведомой мне причине не придал значения стойкому запаху кислого пива. Всё что я успел сделать, это обернуться на скрип половицы, прежде чем могучий кулак, увенчанный кастетом, впечатался мне в скулу. Град ударов посыпался на меня с двух сторон. Били умело и очень крепко. В основном по спине, чтобы даже не думал сопротивляться, и в живот, чтобы не встал. Почти отключившись, я услышал голос, остановивший преображение моего тела в отбивную.

— Достаточно. Думаю, мы его встретили со всем полагающимся радушием.

Голос показался знакомым. В комнате, разгоняя мрак, зажглось две лампы. Меня вздёрнули, ставя на колени. Двое крепких парней заломили мне руки за спину, поставив свои пудовые ботинки мне на подколенные впадины.

— Вот мы вновь и свиделись, дружище! Как ты? Ничего не болит? Чёрт, кажется он отключился. Запрокиньте ему голову, мы ещё не поговорили.

Из поднесённого чайника на лицо мне полилась холодная вода. Всё же не показалось. Владельцем голоса оказался Куц.

— Ну, как, полегчало? — Я промолчал. — Снова в отказ идёшь. Не хорошо. — Куц кивнул одному из амбалов и со всего размаха мне прилетело в печень. — Я спрошиваю ещё раз. Тебе полегчало?

— Да. — Сквозь зубы выплюнул я.

— Отлично. — Куц широко улыбнулся. — Значит, мы сможем немного поболтать. Для начала скажи, чем тебе так сильно не угодил наш пахан, что ты его сначала послал, а затем унизил. Причём не только его, но и нас.

Промолчать вновь не удалось. Ещё один удар по печени.

— П-пошёл, на хер…

— Кратко, нечего сказать. — Очередной удар, туда же. — Я не понимаю Марк, чего ты добивался? К тебе со всей душой. Предложили вступить к нам, считай, пригласили в семью, а ты вот так. Не просто оскорбил, но и порезал наших братанов. Да так, что они сейчас пуская слюни, тюки в порту тягают. А может тебе кто-то предложение сделал поинтереснее, что ты так решил дерзнуть… А? — Сразу несколько сильных ударов. — Отвечай. Или тебя лицом на плиту положат.

— Нет. Мне, никто, ничего, не, предлагал.

— Дааа, хмм-м, а откуда деньги на домик и новые вещички? Причём не ширпотреб, а явно от хорошего портного. Откуда? Найти тебя было не просто, благо у тебя внешность приметная. — Куц дёрнул меня за обкромсанное ухо. — Ради тебя пришлось с беспризорниками и попрошайками заобщаться. Полгорода перерыли, а Марка нигде нет, он как сквозь землю провалился. И тут сегодня мне говорят, что ты, не скрываясь, в новеньком костюмчике, прибыл в город на культурный променад.

За спиной послышался грохот переворачиваемого стола. Упыри ищут деньги. Удачи. Не здесь они.

— Так откуда деньжата?

— Скажу, только слушай внимательно.

— Я сам слух, говори.

— В тот день, когда ты передал мне приглашение Ковачара, я перенёсся в иной мир. Убив одного из тамошних обитателей, я забрал у него несколько неизвестных на Земле драгоценных жемчужин. Вернувшись, продал их за шестьсот крон скупщику краденного.

После недолгой тишины раздался слаженный ржач трёх глоток.

— Похоже, мы немного перестарались, пиная тебя. Ладно, не так уж и важно, работаешь ты на кого-то или нет. Мне приказано наказать тебя. Причём наказать по понятиям, как крысу.

Куц откинул полу куртки и достал из-за пазухи «свинокол». Оружие, или лучше сказать, приспособление для наказания, прибыло в Гетланд лет пятьдесят назад вместе с бедными эмигрантами из жаркого и охваченного пламенем сразу трёх войн иберийского полуострова. Они быстро заняли нишу преступного мира, вытеснив разрозненные банды. Поначалу у них не было ничего, и из-за этого они вооружали своих бойцов всем, чем придётся: арматурой, досками с гвоздями, мешочками со свинцовой дробью, кое-как заточенными керамическими осколками, обувными шеллами.

Как раз из последнего и был рождён «свинокол». Его повсеместная доступность, простота, и раны, от которых практически невозможно оправиться, быстро завоевали уважение у всей мрази теневого мира. В дальнейшем «свинокол» стали делать из стамесок или же вовсе выковывать с нуля. Но суть не изменилась: деревянная рукоять, в которую вставлен круглый, сантиметрового диаметра штырь в полторы пяди длиной. Игольной остроты жало подходит исключительно для колющих ударов. Ни о каком отведении встречной атаки таким оружием и речи не может идти. Впрочем, это и не нужно. Его главная задача — заставить жертву страдать перед смертью и сожалеть о своём существовании. Если удар нанесён не в сердце или голову, то с первого раза им убить очень непросто.

Куц демонстративно медленно приблизился и, взяв меня за подбородок, приложил «свинокол» к щеке. Жало вошло в плоть и пошло вверх, вспарывая кожу, остановившись точно под глазом.

— Знаешь, Марк, Кавочар, узнав о твоей выходке, требовал тебя привести к нему, чтобы он лично срезал с тебя кожу. Медленно, лоскуток за лоскутком. Но так как он человек занятой, то поручил мне разобраться с тобой. Ведь мы раньше были знакомы, да и я ему рассказал о тебе. Знаешь к чему это я…? — Куц обхватил свободной рукой меня за шею и наклонился к самому уху. — К тому, что я из-за тебя, суки, оказался в очень нехорошей ситуации.

Одним, быстрым движением Куц отнял «сивинокол» от моего лица и вогнал по самую рукоять в нижнюю часть живота. Боль была сильная, но контроль позволил не закричать. Пошевелив оружие в ране, и так и не получив желаемого от меня крика, он с остервенением начал дырявить мне брюхо, едва не урча от удовольствия. Нанеся несколько десятков ударов, не постеснялся и пару раз продырявил мне пах. В глазах потемнело, а в животе вместе с жуткой тяжестью появился мертвенный холод.

Последнее что я услышал: — «Дарю на память, не потеряй». Произнёс Куц пробивая мне шею на сквозь. Амбалы, державшие меня — отпустили…

На пол упал со влажным шлепком упало тело Марка Леманна, из-под которого быстро растекалась багровая лужа. Куц несколько раз от души пнул мертвеца, попутно скомандовав поторопится с обыском.