Полшанса

Глава 16

Продолжать движение бегом мы не собирались. Шли резвым шагом ненадолго останавливаясь, переводя дух каждые полчаса. На одной из таких остановок какой-то старик упал на колени, схватившись за живот. Выглядел он действительно довольно старым, но, как я убедился, система достаточно привередливо отбирает нас. Тут нет инвалидов, беременных, детей, ровно, как и стариков. Из чего сделал вывод, что именно этот человек не стар, а просто очень плохо сохранился. Возможно из-за образа жизни, тяжёлой работы или ещё чего.

Смотря на его неопрятный вид, я сделал для себя вывод, что он просто сожрал какую-то дрянь или может приобретённое заболевание дало о себе знать. К нему сразу подошло несколько человек, пытаясь узнать, что с ним. Он только мычал и через силу говорил: — «Живот, живот очень больно, живот». Когда его попытались положить, одна из женщин закричала: — «У него кровь! На него кто-то напал!».

Действительно, у старика в нижней части живота находился глубокий поперечный разрез и через прижатые руки текла кровь. Началось роптание. Все сразу заозирались, пытаясь понять, кто это мог сделать. Ответ дал прибежавший разведчик.

— Шурды. — Задыхаясь, сказал он Грому.

— Где и сколько?

— Немного. По левую сторону от нас. Метров сто пятьдесят.

— Точнее! Немного — это сколько? Два, три, восемь? Сколько???

— Не знаю. Я лично видел четверых. Другие заметили от шести до десяти.

Их разговор прервал неприятный звук рвущейся плоти, выскальзывающих органов и ломаемого позвоночника. Рана старика сама по себе расширилась и удлинилась. Его верхняя часть туловища взмыла в воздух, широко расставив руки и начав быстро вращаться, орошая всех кровью вперемешку с другими жидкостями. Несколько человек упало в обморок, другие же, остолбенев, смотрели. Туловище, остановившись, замерло в воздухе. На его спине, руках, голове в одно мгновение образовались огромные пульсирующие пузыри. Мотнувшись сначала в одну, потом в другую сторону, спикировало вниз, целясь точно в Грома.

Он побежал в сторону, явно не успевая скрыться, но путающиеся под ногами люди мешали ему. Подскочив к Грому, я схватил его за руку и подбив ноги броском отправил в сторону. Сам прижался к камням. Нам удалось разминуться. Туловище врезалось в землю недалеко от меня с хлопком, похожим больше на взрыв. Я почувствовал, как что-то больно задело мою ногу по касательной.

Подняв голову, я увидел, что все окружающие нас руины в радиусе метров пяти, покрыты человеческим фаршем, а в воздухе висит красная взвесь, в месте удара небольшой кратер. Рядом лежат двое убитых, ещё двое серьёзно ранены. У одного нога висит на лоскуте кожи. Другой смотрит в небо, натужно кашляя, выплёвывая кровь и какие-то кусочки. Даже сквозь одежду в груди видна вмятина, размером с кулак. Судя по всему, один из отлетевших камней достал его. Одни кричат, другие плачут. А я стою, ничего не слыша. То ли это от шока, то ли от взрыва. Мне приходилось видеть расчленёнку, трупы в крайней стадии разложения — неприятное зрелище, но вполне обыденное для мира, в котором я живу. Но такое зрелище ломает все мои представления о смерти.

Меня кто-то коснулся. Повернувшись, я увидел Грома. Он стоял, держась за рассечённый лоб. Видно я бросил его сильнее, чем ожидал. Его губы шевелятся. Однако слова до меня не доходят.

— Я тебя не услышал. Можешь повторить.

— Говорю, что благодарен тебе за спасение и…

— Отложи благодарности. У тебя есть дела поважнее. — Я кивнул на два соляных столба, которые являются нашими вернувшимися разведчиками.

Почему я говорю «нашими»? Ведь я к ним не имею никакого отношения. Никому не подчиняюсь и нахожусь здесь потому как хочу добраться до места, виденного на карте.

— Говорите. — Молчание. — ЭЙ! Вы оглохли что ли!? Говорите!

— Д-да, прости. Мы видели шурдов. Их около пятнадцати. Все с копьями.

— Дерьмо!

— Уровни смогли разглядеть?

— Видел только у двоих. Оба третьи.

Странно. Как-то мелковато, учитывая, какая сейчас охота идёт. Может больше и не нужно, у них ведь явно шаман присутствует. Он делает всю работу, остальные просто на подхвате.

«Шурды идут»! По тропе, откуда мы пришли, и впрямь двигалась колонна. С копьями и четырьмя грубо сколоченными щитами на весь отряд. Брони ни на ком нет, только кожаные жилетки, у иных даже сандалии отсутствуют.

Шурд-кожевенник (ополченец) 2-го уровня.

Шурд-мародёр (ополченец) 1-го уровня.

Шурд-мародёр (ополченец) 1-го уровня.

Дикий шурд-раб (ополченец) 1-го уровня.

Шурд-золотарь (ополченец) 4-го уровня.

Они не спешат нас атаковать. Медленно и неуверенно приближаются к нам. Может у них и имеется шаман, только он со всеми людьми не справится. Ему для этого требуются воины, а место них вот это. Учитывая, что каждый из нас вооружён, мы их можем легко смять. Повинуясь громкому окрику, с задних рядов щиты разошлись, выталкивая вперёд совсем уж жалких противников.

Жалких, но не настолько, чтобы бежать, поджав хвост в отличии от людей. Стадо позади меня, не разбирая дороги, ломанулось дальше, толкая друг друга и крича. Оставив раненых, они убегали подальше от горстки противников, которые даже не являются воинами. Заметив позорную трусость людской расы шурды воодушевились. Их шаг стал шире, а крики громче.

В данный момент они мне были куда симпатичнее всего человечества. Злость придала сил. Скинув со спины шнеппер, я взвёл его и не целясь выстрелил. Попал удачно. Пуля, пробив край одного из щитов, угодила точно в голову, убив щитоносца наповал.

Шурд-мародёр (ополченец) 1-го уровня. Получено один ОС.

С трудом ещё раз взведя оружие, выстрелил в шурда с гребнем на голове. Попал. Только не в него, а в соседнего. Тот упал, вереща. Вся колонна сразу замедлилась. Слабый противник, но одному мне тут ничего не светит. Грёбанные трусы! Будь здесь хотя бы десяток людей посмелее, мы смогли бы победить. Развернувшись, я побежал. Но тут один из раненых схватил меня за штанину, тот, которому перебило ногу взрывом.

— Прошу, умоляю, помоги! Я смогу идти, позволь только опереться на тебя. Не оставляй меня здесь! Не оставляй!

— Мне жаль. Пусть смерть твоя будет лёгкой. — Сжав протянутую ко мне руку, я полоснул её вдоль предплечья, вскрывая вены.

Моё предположение насчёт непрямого убийства и с помощью несистемного оружия — было целиком верным. Всё же не зря я ходил по лагерю, вслушиваясь в особо тихие разговоры. Система была слепа или просто не обращала внимание на умерщвление себе подобных подобным способом.

То же самое проделал ещё с тремя ранеными. Шурды были всего в десяти шагах от меня, но не подходили, опасаясь шнеппера. Держа его одной рукой и смотря на шурдов, я подходил к раненым, ногой подцеплял руку и вслепую делал разрез как можно больше. Уродцы беспрестанно швырялись в меня камнями. Мой опыт жизни в самых бедных кварталах города и хорошее физическое самочувствие позволяли без труда уклоняться. Я подошёл к последнему раненому. Он заглянул мне в глаза и прошептал: — «спасибо».

Скрытое задание: выполнено.

Тип: скрытое. Сложность: неопределена.

Награда: нет.

Вы даровали своему сородичу лёгкую смерть в безвыходной для него ситуации, не преследуя никакой личной выгоды, более того — подвергая себя опасности. Что это? Великая глупость или великое милосердие? Быть может вы когда-нибудь узнаете. И в час нужды и безысходности вам кто-нибудь дарует вечный сон без боли и страданий.

Менее чем за две минуты мне удалось настигнуть перепуганное стадо. Теперь я их буду называть только так, на иное звание они не тянут. Тупой скот, который гонят в ловушку.

Шурды по три-четыре штуки выпрыгивают из-за деревьев и руин и, дико вереща, направляют их в нужную им сторону. Ну уж нет, второй раз я на это не попадусь. Ускоряясь, нагоняю Грома, привлекая его внимание и во всю силу своих лёгких ору: «Стаять, суки!!! Остановились, сейчас же!!!»

Четыре слова, а сколько силы. Толпа, словно уткнувшись в стену начала стремительно останавливаться. Как раз в этот момент, в двадцати метрах от нас, выскочило четыре шурда, крича и размахивая палками. Один из мужиков, стоящих рядом со мной закричал фальцетом: — «Они уже здесь! Бежим братцы»! Его призыву решили поддаться самые пугливые и сорвались с места. Дёрнув крикуна за патлы, я прижал его к земле, заставляя насладиться вкусом пыли.

— Стоять всем! Я сказал — стоять, вашу мать! Откройте глаза! Их всего четверо, а нас семь десятков!

Поняв, что им не удалось выполнить задачу, шурды спешно скрылись в зарослях.

— Ты что — идиот!? Здесь четыре, а там за углом сотня!!! Нужно как можно скорее бежать! — Толпа зароптала, желая скорее сбежать.

— Всем оставаться на месте! Они нас просто гонят в нужное им место. Точно так же, как перегоняют скот, криками направляя в нужное загонщикам место.

— Какое ты имеешь право нас оскорблять, называя скотом. Шурды просто гонятся за нами и всё. А торча здесь, мы только даём время нас догнать. Да и с чего это ты решил покомандовать? — Возмутился из толпы пузан в годах, весь раскрасневшийся от бега и с недовольной харей, к тому же являющийся первым уровнем.

— Ты несёшь полную чушь, это мир шурдов, их город и они тут знают каждый уголок. Так зачем им гнаться за нами? Не проще ли устроить засаду на пути. — Десяток согласных кивков.

— Люди, вы действительно будете слушать этого душегуба! Сегодня утром он покалечил троих ни за что, а сейчас увидел шанс воспользоваться вашим страхом и выбиться в командиры. Гром, ты действительно так всё оставишь или покажешь, наконец, кто здесь главный?!

— Филин, у тебя есть какой-то план? — Посмотрев на меня, спросил Гром.

— Да. Вряд ли кто-то из вас успел разглядеть уровни и наименования нападавших — вы были слишком заняты бегством! А я смог увидеть. Пока вы! — Мой палец обвёл стадо. — Трусливо бежали, бросив раненых на поживу шурдам, даже не задумываясь о том, что лишь милостью судьбы не вы остались там лежать. — Некоторые из стада опустили глаза. Выждав несколько секунд, продолжил. — Среди них нет ни одного выше четвёртого уровня, а также ни одного воина. Мародёры, кожевники, золотари — вот кто тогда к нам вышел, вот кого вы испугались! Они всего лишь обслуга, не более. Вероятнее всего, здесь неподалёку находится один из их лагерей, который стоит сейчас пустым, так как все солдаты в другой части города. И когда оставшиеся в лагере шурды узнали о нашем приближении, банально решили отогнать наличествующими силами.

— А шаман. Как же шаман? Его наличие как объяснишь? Объясни нам, о великий стратег. — Ехидно попросил самый говорливый из стада.

Он ведь так и напрашивается. Мазохист что ли?

— Глупо было ожидать, что в военное время, да и в любое другое хоть кто-то оставит лагерь, полный ценностей, без присмотра. Там, наверняка, будет противник. Только вот он там будет малым числом, не ожидающий нашей атаки.

— Верно ли я тебя понял, ты предлагаешь напасть нам на лагерь шурдов? — Видно Грома тоже не устраивает эта беготня.

— Таково моё предложение.

— Как ты его найдёшь без компаса, без карты, без знания местности?

Я ничего не ответил. Указав пальцем за спину Грома на башню, обвитую до самого верха густым вьюном.

— Я бывал на одной из таких, оттуда открывается отличный вид. До неё около километра. Польза от неё не только в том, что мы найдём лагерь, но и сможем увидеть, куда нам вообще двигаться. Да и сможем спутать карты шурдам, так как они понимают, что мы превосходим их по силе. Они не станут идти против нас в лоб, а попытаются дальше загнать в ловушку. Но для этого им нужно время. Этим мы и воспользуемся, чтобы скрыться и нанести ответный удар.

— Тогда так и пост…

— Гром, ты же не хочешь сказать, что мы будем действовать по плану преступника. Он ведь наверняка просто хочет поживиться.

— Ошибаешься, мой глистообразный друг. Если кто там и поживится, то только вы.

— Что? — Одутловатое лицо пузана вытянулось.

— Не понимаешь. Так я объясню. Судя по твоему первому уровню, ты тут в первые. Готов поспорить, что у тебя нет ни одной единицы опыта.

Молчание.

— Так я и думал. Впрочем, как и у большинства из здесь присутствующих! Вы надеетесь на снисхождение системы? Зря! Она не делает поблажек. Кто не выполнит задание — тот останется в этом мире навсегда. А там в лагере беззащитная прислуга, за которую тоже дают опыт. Вы, конечно, можете сказать, что не станете убивать безобидных разумных и это будет очень благородно, но весьма неразумно. Именно поэтому сейчас те, кто считают, что их жизнь важнее жизни шурда идут к башне, а остальные пускай продолжают бежать, пока не выбьются из сил и не станут добычей тех самых шурдов.

Идея была поддержана единогласно, включая самых недовольных. До башни мы добрались довольно быстро. Уродцы, конечно, пытались нас напугать, и даже разок рискнули обстрелять из каких-то совсем уж примитивных аналогов луков, но стрелки из них были не очень, а стрелы из этих луков летели недалеко, били слабо, да и какая боевая подготовка может быть у двух плотников и тройки погонщиков. В итоге, с нашей стороны — одна пробитая рука и то несерьёзно, а с их стороны — один, разорванный на куски.

Несмотря на тугость взведения шнеппера, я успел выстрелить один раз, продырявив ногу самому невезучему. Поняв, что план провалился, его товарищи просто напросто сбежали, побросав оружие, а раненого растерзала людская толпа, меньше чем за десяток секунд.

Оставалось опасение, что нас нагонят более значительные силы, или на следующей засаде нас будет ждать шаман, или вовсе по наши души явится регулярная армия. Но для первого у шурдов было маловато дисциплины, да и что уж там, желания. Шаман же, судя по всему, ставил свою безопасность выше нужды прикончить нас, поэтому сам в засаду вряд ли полезет. А для того, что бы наткнутся на подготовленный боевой отряд, мы слишком далеко находимся от основного скопления их войск.

Вид с башни открывался замечательный, только вот лагеря видно не было. Лишь островки зданий, что не утонули в зелёном древесном море.

— Вот он. Кажется, нам не повезло. — Гром смотрел куда-то вдаль.

— Где? Я ничего не вижу. — Прищурившись, я вгляделся в ту же сторону, в которую смотрел Гром.

— И не увидишь, поверь на слово. Лагерь находится на северо-востоке, около двух километров от нас. И находится в очень паршивом месте.

— Мне трудно говорить о том, чего я не вижу. Может хотя бы пальцем ткнёшь.

— Я же уже сказал: ты ничего не увидишь. Без способности их лагерь не разглядеть.

— Способности?

— Да. Моя небоевая способность. Когда мне дали выбор я растерялся и решил, что, если буду видеть противника издалека, будет проще оценить его и свои силы. Кто же знал, что мы окажемся в густо заросших руинах, где он абсолютно бесполезен.

— Не скажи. Сейчас она нас сильно выручила. Опиши что видишь.

— Два участка. Большой в форме неправильного круга, метров в сто в диаметре. Маленький метров пятнадцать. Всё его пространство занимает одна постройка — квадратный каменный дом с тремя этажами, сверху пристройка. К дому ведёт один узкий проход, ограждённый брёвнами. На балконе вижу двоих. Ещё около двух десятков находятся на большом участке. Там же стоят навесы, палатки и клетки. Участок обнесён засекой, кусты вокруг вырублены. Около дома ничего подобного нет. Думаю, ему и не нужно с такими-то стенами.

— Всё?

— Да. Если что и упустил, то потому что не видно. Что думаешь?

— Скажи Гром, у тебя есть боевой опыт?

— В армии служил, но не воевал. А ты?

— Только военная кафедра.

— По тебе не скажешь, что ты интеллигент.

— Пытаюсь казаться, но по факту не являюсь.

— Есть предложения?

— Сначала ответь. На севере, куда вас направил Гавел, что-нибудь видно?

— Откуда ты знаешь?

— Удивлён? Не только ты получил способность от системы.

— Ты умеешь становиться невидимым или что-то в этом роде? — Гром с интересом смотрел на меня.

— Не говори глупостей. Моя способность распознавать гниль в людях. К примеру, в тебе её немного, но ростки имеются. А вот из Фей и в особенности из Гавела она течёт полноводной рекой. Держаться от них нужно как можно дальше, не имея с ними дел.

— Я сам решу. Ты так и не сказал, откуда узнал о плане.

— Сложил два и два. Север — самое безопасное направление. Неизвестно почему, но шурды не ходят туда, поэтому логично уйти в ту сторону, нормально организоваться и потом уже действовать, а если найдётся хорошее место, то можно и закрепиться. Гавел ушёл в разведку. Как только он вернулся, вы срочно собрали совет. Сразу после него стали уходить своими группами, бросая тех, кто не захотел к вам присоединяться. Оставляя их как приманку, чтобы вы могли уйти.

— Ты расскажешь людям об этом? — С посеревшим лицом спросил Гром.

— Я не собираюсь говорить ни о тебе, ни о других членах совета. Можно долго рассматривать ваше решение с разных сторон, но я морализаторством не занимаюсь. У самого грехов за душой столько, что на десять жизней хватит.

Мы помолчали немного, смотря в качающееся зелёное море.

— Так как поступим, Филин?

— Я вижу только одну схему действий в нашей ситуации.

Листва деревьев неплохо скрывала солнечный свет, и всё же отсутствие кустов делало наше продвижение очень опасным. Не желая глупо попасть в какую-нибудь ловушку, я и ещё шестеро добровольцев, вооружившись посохами, ощупывали дорогу перед собой, прежде чем укрыться за следующим деревом. Нам уже удалось миновать две волчьи ямы и растяжку с колокольчиками. До стены строения каких-то двадцать шагов. Так близко и так далеко. Шурды в этом месте постарались особенно хорошо. Кроме фундаментов от домов поблизости ничего не осталось. Спрятаться негде, деревья вблизи постройки слишком тонкие.

Дождавшись, пока дозорный уйдёт с балкона, я, простукивая перед собой землю, перебежал и прижался к стене. Подал сигнал «сюда» и ко мне двинулся следующий. Затем ещё и ещё. Четвёртый, забыв о проверке, рванул к нам и как раз на его пути оказалась волчья яма. Он упал, успев зацепится за край. Идущие за ним быстро подхватили товарища. Не без проблем, но мы на месте.

Сейчас главное — занять здание. На первом этаже окон нет, только маленькие бойницы. К слову, здание было построено не из камня, а из деревянного каркаса, вокруг которого возвели глинянно-соломенную стену. Расковырять её не проблема, только шуметь нам никак нельзя. Смотря на это убожество, вновь задаюсь вопросом, кто построил этот город? Даже для временной постройки всё сделано из рук вон плохо.

Так кто? Явно не шурды и вряд ли их предки. Их удел — вот такие уродцы под стать самим себе. Да и то мне кажется, что постройка больше, чем в один этаж, для них тривиальная инженерная задача.

Щелчок языком сверху. Это один из диверсантов подаёт сигнал, что всё чисто. Глубокий вдох, выдох, отмашка. Один за другим мы перемахнули через ограду. Охраны не было, но дверь всё же оказалась заперта изнутри. Вот последствия необдуманного плана. Обычная дверь стала преградой. Благо двери у шурдов такое же дерьмо, как и их постройки. Они крепятся у них к косяку не металлическими петлями, а вымоченными в дёгте заплетёнными в косу верёвками. Полминуты — и трёх петель как небывало.

Я поднял вверх руку. По моей команде четвёрка выносит дверь, которая теперь держится на честном слове. Пятый даёт сигнал к атаке. Шестой прикрывает нас, контролируя подход к зданию. Рука вниз и звук выбитой двери сливается с оглушительным рёвом рога. Нас встречает десять пар глаз.

Шурд-воин 2-го уровня.

Шурд-воин 4-го уровня.

Шурд-разведчик 3-го уровня.

Шурд-воин 4-го уровня.

Шурд-погонщик 3-го уровня.

«Бой!!!»- кричу я и, вбегая внутрь, двумя росчерками минусую местное поголовье. Думать буду потом, какого чёрта они тут делают. Раздаётся рёв ещё четырёх глоток, а на улице слышны вопли. Шурды вскакивают со своих, мест пытаясь достать оружие. Не успевают, наша ярость, густо замешанная на страхе, заставляет биться словно одержимым.

Сверху сбегает ещё пятёрка. Недолго думая, запускаю в них табуретам, сбивая с ног. Они не успевают поднять голов, как их тела тут же пронзаются. На втором этаже четыре комнаты. Какие-то они странные. «Филин, берегись, сзади!». Упал в сторону, и моя голова кое-как разминулась с топором. Пнув гада в спину, вспорол ему брюхо от паха до горла.

— Тут всё?!

— Да. Этот этаж чист.

Последний этаж встречает нас баррикадой из мебели. Недостаточно прочной, чтобы нас удержать. Увы, тут счёт перестаёт быть сухим. Первый сунувшийся боец, получил копьём в грудь. Моментальная смерть.

— Возьмите тот стол и отрубите ему ножки. Живее!!!

Используя столешницу как щит, нам удалось избежать ударов копий. Нам, но не щитоносцу. Он точно бык ворвался на этаж, расталкивая противников. Обойдя его с боку, один из шурдов всадил ему в поясницу копьё. В помещении у меня с моим оружием больше преимуществ. Подловив одного из уродцев за горло, прикрылся им, позволяя его товарищам сделать за меня мою работу. Их оружие осталось в теле приятеля. Пинком откинул одного, второго чуть ли не пригвоздил к стене. Начавшему подниматься перерубил ключицу. Со стороны ко мне попытались сделать выпад, я, довернув корпус, ушёл от атаки, подбив ноги нападающему. Он вскочил, но сразу осел. Короткий удар в голову и в ней виднеется отверстие от гранёного навершия. Прижав его тело к полу, расколол его череп несколькими сильными ударами.

Тяжело дыша осмотрелся. Всё кончено. Судя по тому, что я вижу вокруг, я тут не самый кровожадный. Забившись в угол, обнаружился ещё один шурд в каком-то идиотском цветастом наряде.

Шурд-управитель 5-го уровня.

— Целовеки, неубивац! Я сдаваца! — У шурда на вытянутой руке болталась белая тряпка.

— Стой! — Я в последний момент успел перехватить руку бойца.

— Я первый его заметил. Он мой!

— Не в этом дело. Он говорит по-нашему. Может оказаться полезным. И это не обсуждается! Свяжи и присматривай за ним. — Прервал я открывшего рот бойца. — Это поможет всем нам. Не оплошай. — Увидев, что уродца начали скручивать, а не резать, я спустился вниз.

Там уже находился Гром с пятёркой запыхавшихся бойцов.

— Ты как? — Указал я на рассечённую грудь.

— Царапина. — Отмахнулся Гром. — Только краем зацепило. Как у вас тут?

— Успешно, хоть и не без сюрпризов. — Я носком сапога ткнул одного из дохлых шурдов. — Нам повезло. У них похоже здесь место отдыха. Без брони, расслабленные и выпившие они оказались лёгкой целью. Потеряли двоих и смогли взять языка.

— Какого ещё языка?

— Шурд-управитель пятого уровня. По-нашему говорит сносно. Что снаружи?

— Всё прекрасно. От вас долго не было сигнала. Людям не терпелось побыстрее со всем этим покончить. Когда раздался звук рога, шурды только головы и успели повернуть. Потом мы их сразу смяли. Как ты и говорил, в лагере только прислуга осталась, да в местном медпункте шестеро раненых воинов лежало. Их добили те, кто не успел вступить в бой.

— Хорошо. Теперь осталась только подвал проверить.

— Какой ещё подвал?

— Открой глаза. Справа от тебя ржавая железная дверь.

Построились полукругом, прикрывшись столешницами. Один из бойцов дёрнул дверь. Та оказалась не заперта. Снизу сразу пахнуло кислятиной вперемешку с дерьмом. Закашлявшись один из бойцов сказал.

— Может это просто спуск в отхожее место?

— Как часто двери в туалет обивают железом? — Язвительно переспросил Гром.

— Там внизу горит огонь. Вполне возможно, что кто-то там есть. Заходим очень осторожно. Держите перед собой щиты.

То, что оказалось внизу, уже не когда не выйдет из моей памяти, оно теперь останется со мной на всегда в самых тёмных углах. Этот лагерь действительно оказался местом отдыха и развлечения шурдов. А главное развлечение для них…это мы. В подвале были подвешены, прикованы к полу, заперты в клетках полтора десятка девушек. Все серьёзно избитые, у кого-то не хватает конечностей, следы порезов и зубов покрывали их тела.

У одной из стен стоит низкий стол с кандалами и деревянным валиком, на нём ягодицами кверху лежит молодая девушка. Судя по всему, уже не дышит. А рядом стоит ещё один столик. На нём в ряд лежат щипцы, напильники, широкие короткие лезвия, так же фаллосы разной длинны, форм и размеров. Есть одно общее у всех этих предметов… Они все покрыты липкой кровью.

Кого-то из бойцов стошнило. Другой, путая мат с молитвой, начал осенять себя святым знаком. Мой взгляд медленно перешёл в самый дальний угол. Там, сгрудившись, стояли полуголые шурды, у одного из них перед собой выставлена кровавая тряпка. «Целовек, мы говариц с вами. Мы не хоч зла» — произнёс тот, кто держал тряпку. На его груди и подбородке виднелась свежая кровь. Вряд ли его собственная.

Никакой команды не было, бойцы одновременно сорвались. Не применяя оружия буквально вбив уродцев в пол. Уже через минуту они с остервенением давили кровавую кашу, оставшуюся от шурдов.

Нам удалось вызволить из подвала одиннадцать девушек. Трое были мертвы к нашему приходу, у одной сломан таз, она страдала и просила, чтобы её убили. Тут ничем не поможешь, я, ничего не говоря, молча провёл лезвием по запястьям. Не желая оставаться здесь ни единой минуты, мы покинули подвал.

Увидев нас, общее приподнятое настроение в стойбище сразу пропало. Всё было ясно без слов. Некоторые женщины начали плакать, другие сразу подбежали, уводя девушек и пытаясь с ними поговорить. Те молчали, смотря в никуда. Мужчины зло матерились, бессильно пиная землю.

Накатило сильное головокружение. Отойдя в сторону, уселся на поленницу, опустив голову. Меня кто-то взял за рукав. Медленно обернувшись, увидел одну из спасённых девушек, которая куталась в какое-то тряпьё. Её попытались отвести к остальным, но она решительно отдёрнула руку.

— Послушай. Тебе лучше пойти к ним. Мы попытаемся вам помочь.

— Ты уже помог. — Из-под слипшихся от крови волос на меня взглянул единственный глаз.

— К-к-колючка? — Рот пересох.

— Нам нужно поговорить.

— Конечно.

— Я видела, что ты сделал для той девушки. Прошу сделай это и для меня. — Колючка протянула развёрнутые вверх запястья.

— Нет. Она уже была мертва. Я избавил её от мучений. А ты…

— А что я!? Хочешь сказать, что я жива и у меня всё будет хорошо!!! Ты был в том проклятом подвале, ты видел! Но ты не знаешь, что там происходило! — Колючку начало трясти, а голос стал хриплым словно её душили. — Они привели нас в лагерь и заставили раздеться. Сказали, чтобы мы начали бить друг друга или они это сделают сами. Мы не подчинились. Их позабавило это. Вопя, они бросились на нас с палками… и били…и били…и били!!! Закончив, затащили в подвал, приковав. Потом они снова сделали предложение. Добровольно порадовать их. Некоторые согласились… — Колючка умолкла, смотря в одну точку. Её разбитые губы побелели, а по щеке текла слеза.

— Не нуж…

— Я послала их. — Всё так же, смотря в никуда, продолжила она. — Послала. Даже зная, что произойдёт, цеплялась за гордость. Они оставили меня и занялись теми, кто согласился. Постоянно избивая, они смеялись. Им было очень весело. Потом пришла моя очередь. Больше они не стали ничего предлагать… Принесли жаровню с железным прутом. Прикладывали его каждый раз, когда я их посылала. Я всегда считала себя сильной, способной справится с чем угодно. …Глупо… я сдалась…они получили то что хотели… — Колючка подняла низ своей хламиды, демонстрируя жуткие ожоги на внутренней стороне бёдер. — Я не хочу жить с тем, что произошло! Ты единственный, кого я хоть немного знаю. Сама я не справлюсь… Прошу, Филин.

— Тебе кажется это выходом, и я не стану этого отрицать, но всё же подумай если не о себе, то о своей сестре. На кого ты её оставишь.

Колючка опустила голову, а её плечи задрожали, но она всё равно протянула мне развёрнутую руку.

— Прошу… — Едва слышно произнесла девушка.

— Понимаю тебя, но я не стану этого делать.

— Что ты несёшь?! Понимаешь, говоришь!!! Ты не хрена не понимаешь!!!

— Понимаю, и лучше, чем ты думаешь… — Немного помолчав. Решился. — Когда-то жила девушка из очень хорошей и религиозной семьи. Однажды она поссорилась со своими радетелями и переехала в город. Там оказалась всё, не так как она ожидала. Она оказалась никому не нужна, и всё же ей повезло встретить отзывчивых людей из дальних земель. Стала с ними жить и радоваться жизни. Вот только у этих людей быстро закончились деньги, и они решили по-быстрому подзаработать. Устроили аттракцион для моряков: «Один раз в любую дырку. Всего за одну крону». Девушка смогла вновь осознать себя спустя пять месяцев в доме милосердия уже беременной. Она бросилась сразу к родителям, но те вышвырнули, назвав «портовой шлюхой». Грязные новости расползаются очень быстро. «Шлюха» — так её начали называть. Ещё через четыре месяца у неё родился сын. С дочерью она может быть и смирилась бы, но не с сыном. В этом мелком ублюдке она видела всех тех, кто с ней это сделал. Только страх перед наказанием не давал ей его зарезать или утопить. Она пыталась избавиться от него иначе: морила голодом, забывала в хлеву со свиньями, регулярно била. Но он всё не подыхал. И каждый раз, когда она его видела, не забывала сказать, кто он, подробно описывая то, как он появился, высказывая в конце каждый раз одно и то же: «что это он во всём виноват». И в ссоре с родителями, и в изнасиловании, и в своём рождении, и в её дерьмовой жизни — это всё он. А сын сидел перед ней и говорил сам себе: «твоя вина, твоя вина, твоя вина». Так продолжалось долгие годы. Пока эта женщина не сдохла от туберкулёза и постоянного пьянства. И каждый раз, когда сын вспоминает о ней, он повторяет: «твоя вина»…Так что, думаю, я всё же знаю, о чём говорю…

— Филин, Филин!!! Быстрее! Быстрее! Там, это, того, ну это… — парень не как не может набрать в лёгкие воздуха. — …языка сейчас убьют! — Запыхавшись, доложил один из тех, кто был со мной на штурме.