Покровитель. Том 1

Глава 47. Письма

За время своего путешествия по Ризе Киран окончательно разочаровался в аристократии. Молодые дворяне, достаточно умные, обладавшие связями и хоть каким-то потенциалом, оказались в большинстве своем эгоистичными избалованными детьми, в чьих сердцах не было места для отваги, доблести и самопожертвования. Как Киран и предполагал, избежавшие армии благодаря своему титулу и деньгам, они не могли стать Посланниками и даже не входили в число тех, кто создал своими молитвами нового Покровителя Севера.

В общем, Кирану не везло. Хан был идеальным вариантом, найти другого такого – все равно, что иголку в стоге сена.

Изучив всех более или менее подходящих людей в столице, Киран, конечно, заглянул во дворец и посвятил неделю наблюдению за первым принцем и принцессой. Сделавшись невидимым для смертных, он отыскал наследного принца Андрея и вместе с ним посетил за каких-то четыре дня пять балов, два чаепития, одни скачки, охоту и ночную гулянку.

Вместе с сыном герцога Ройса, молодым маркизом Тагтером и двумя братьями Арне, капитанами королевской армии и сыновьями графа Арне, потомственными военными (что не делало их талантливыми и ответственными в этом деле), Андрей творил всякие непотребства. Он вливал в себя все виды дорогого алкоголя и рассказывал о том, как собирается оптимизировать армию, как возьмет в жены княжну Шетер, остепенится и станет порядочным семьянином, хорошим мужем и блестящим наследником, а через несколько лет и королем. Но это все потом, а пока...

– Как хороши ключицы виконтессы Марии! – высказал принц свое экспертное мнение. – А талия леди Вероники – произведение искусства!

– Разве ты не влюблен в Изабеллу? – лукаво улыбнулся маркиз Тагтер, наливая принцу еще один полный бокал вина.

– Да, с ней никто не сравнится, – согласился тот. – Но она такая неприступная и холодная, да к тому же только в этом году ей исполнилось восемнадцать. Но обещаю вам, друзья, что на балу в честь нового года, когда она приедет на совет, – а она обещала! – я сделаю ей предложение. Хотя его величество прочит мне в жены дочь герцога Ройса...

– Эдина, эта дурочка, без ума от Каана, – проворчал брат леди Ройс, который тоже был не против ее брака с Андреем. Среди двух герцогств (за исключением третьего, Арконского) всегда сохранялась борьба за влияние. Стать в будущем герцогом и братом королевы было отличной перспективой для молодого Эдгара.

– Не называй его имени! – воскликнул наследный принц с выражением крайнего недовольства на красивом, раскрасневшемся лице.

– Просто моя сестра постоянно... – Под строгим взглядом принца Эдгар проглотил конец фразы. – Я слышал, «принц номер два» сейчас в Джейриа?

– Он опять уехал к морю. Сказал, какие-то проблемы со здоровьем. – Наследник престола презрительно скривил губы. – И такого хилого и бесполезного человека еще называют хитрым лисом, интриганом и гением. Большее, на что он способен, это побеждать в «Охоте» и шахматах, сидеть целыми днями в своем кабинете с кучей книг и кататься от одного лечебного источника к другому.

– Ты намного талантливее, друг мой, – заулыбался Эдгар и чокнулся с Андреем.

– Естественно. За нас, талантливых людей!

– За нас!

Пятеро друзей зазвенели бокалами и продолжили обсуждать дворян, восхищаться различными выдающимися частями тела красивых леди, насмехаться и шуметь в роскошной комнате столичного ресторана.

Киран в гневе вылетел на улицу, едва не снеся официанта с огромным подносом.

«Безнадежно! Это безнадежно! – мысленно сокрушался Киран, наворачивая круги по Дорену в три часа ночи и уже в четвертый раз возвращаясь к ресторану, где до сих пор кутили молодые люди. Острый слух Покровителя уловил доносившееся со второго этажа фальшивое пение двух капитанов и хохот принца. – Неужели придется отправиться в Аркон? Но Каррин так убийственно на меня смотрела, совсем не хочется ссориться с ней».

В тысячный раз проклиная Найта и Хана, Киран пошел в сторону дворца. В роскошных покоях наследного принца он и раньше не обнаружил ничего интересного, а вот у Каана имелся любопытный кабинет с огромным кожаным креслом, столом из дуба, множеством заставленных книгами шкафов на четырех языках и запечатанной какой-то необычной магией тумбочкой с тремя ящиками. Киран не стал ломать магический замок и лезть в личную жизнь смертного, сочтя это не столько подлым по отношению к нему, сколько унизительным для себя самого.

Лисом принца называли придворные и те, кому он не нравился, считая его подозрительным и хитрым и полагая, что в своих поездках он занимается вовсе не лечением и отдыхом на природе, а плетет интриги и строит козни. Безразличные к его персоне называли его, как и положено, его высочеством. А вот влюбленная Эдина и еще несколько леди с трепетом произносили «Каан», как будто это имя было чем-то сокровенным и принадлежавшим только им одним.

Из всего, что слышал в эти дни, Киран выяснил, второй принц был болезненным двадцати четырехлетним человеком весьма посредственной (хотя влюбленные в него леди утверждали, что очень даже выдающейся) наружности, предпочитавшим проводить время в кабинете с книгами и играть со своим советником и единственным другом в шахматы. Ему нравилось коллекционировать конверты, рисовать карикатуры на придворных и разъезжать по всяким лечебным источникам в поисках душевного спокойствия и какого-то лекарства, о котором ходило много слухов.

В этот раз он отсутствовал уже почти два месяца и возвратиться собирался не раньше, чем к совету дворянства, который должен был состояться в последний месяц года. Так что Киран мог лишь отправиться в Джейриа посмотреть на Каана, но не горел желанием тратить время на слабого и заинтересованного в благополучии Ризы еще меньше, чем его старший брат, принцы.

Принцесса Ирина произвела на Кирана впечатление избалованной особы, для которой значение имели лишь танцы и игра на роскошном рояле в ее громадной комнате, оформленной в отвратительной розовой гамме. У Покровителя уже через полчаса появилось желание сбежать оттуда.

Другой страстью принцессы были сплетни. Она, похоже, знала все и обо всех, причем иногда даже больше, чем они сами знали о себе.

Людская молва – страшная вещь, способная превратить ящерицу в дракона, тень от занавески в призрака, целомудренную девушку в кокетку, а доброго старика в интригана. Разумеется, Ирина верила далеко не всему и не распространялась о темных делах дворян, их любовных интрижках и прочих слухах, которые ей приносили верные подружки, служанки и загадочный человек в плаще с капюшоном, раз в неделю появлявшийся на балконе, оставлявший письмо под вазой и удалявшийся так тихо и быстро, словно умел летать и сливаться со стенами.

Однажды Киран стал свидетелем его появления и прочел часть распечатанного принцессой письма. Отвратительным почерком (хотя было заметно, что человек очень старался писать разборчиво) в нем накарябали:

«Мечтаю о вашей улыбке, как о солнечном лучике в непогожий день... – Киран пропустил кусок с комплиментами и признаниями. – Поиски продвигаются успешно. Мои подчиненные обнаружили связь с лордом-предателем».

– Что за ерунда? – фыркнула принцесса и бросила письмо в камин. – Как будто одинаковые имена – повод их сравнивать. Хорошо, что я ему не плачу, ха!

Киран не был дураком, а потому понял, что принцесса разыскивает информацию о каком-то человеке, и помогают ей в этом наемники. Причем, похоже, их глава без ума от своего работодателя, который ему даже не платит.

Киран на мгновение пожалел, что не воспользовался шансом почерпнуть из любовного отчета несколько фраз. Но потом подумал, что вряд ли хоть одну из них можно назвать удачной, раз Ирина не прониклась и с безразличием сожгла письмо. Совсем недавно Киран тоже написал письмо и отправил его с соколом из дворца Совета. Эти птицы летали еще быстрее Покровителей и могли за день добраться из Дахада в Дорен. Магических птиц выращивала сама Каррин. Вот только несмотря на их скорость ответ так и не пришел. Быть может, Лейсан так же жестоко поступила с письмом Кирана, как принцесса – с посланием наемника?

Нет, Покровитель Севера не сомневался в своей грамотности, почерке или в словах, которые использовал, чтобы извиниться за свое поведение и пригласить хранительницу на чашку чая во дворец, где для него были выделены временные покои. Он уверял, что конфликт между ним и Найтом не был серьезным, и что Киран никому не сообщил о демоне с Черничной горы, разгуливающем по всему Северу. Но Лейсан не ответила. Это очень удручало несчастного Покровителя, и его мысли все чаще возвращались к прекрасной хранительнице.

Вот и теперь, сидя на самой высокой крыше столицы и глядя вниз на суетящихся смертных, что отсюда походили на букашек, он вспоминал аметист ее глаз, веера пушистых ресниц и сердитый взгляд, который она метнула в него из противоположного конца зала Созидания.

Закончив изучать королевскую семью и придворных, Киран попытался найти Посланника в двух герцогствах, заглянул к маркизам, графам, баронам, крупным торговцам, понаблюдал за людьми в храмах и ни разу не ощутил притяжения родственной энергии. Это полный провал!

Когда он уже не в первый раз смотрел, как кто-то с ворчанием снимает с двери синюю ленту – символ нового Покровителя, – внезапно появился сокол и буквально швырнул письмо ему в лицо. Хлопнув крыльями, птица важно улетела по своим неотложным делам, как будто сделала одолжение, доставив послание такому жалкому существу, как этот печальный Покровитель, сидевший на крыше и имитировавший флюгер.

Лицо Кирана просияло, когда он увидел выведенные изящным почерком буквы на едва уловимо пахнущем какими-то цветами конверте. Распечатав его с величайшей осторожностью, чтобы не повредить, несчастный прочел следующее.

«Дорогой наш Покровитель Севера, благодарю тебя за извинения и добрые пожелания. Однако я не могу принять их вместо моего брата. Это должен решить он сам.

Я рада узнать, что ваша ссора была не столь серьезной, как мне показалось. Но заметь, что я достаточно внимательна, чтобы понять, когда мой брат что-то скрывает. Из-за своей робости и доброго сердца он легко прощает обиды. Но не я.

Что касается твоего молчания по поводу моего брата и их похождений с Посланником, а также «недоразумения», как ты назвал заключение священного контракта, то я брагодарна тебе за понимание и сдержанность. Это очень мило с твоей стороны.

К сожалению, я не смогу выпить с тобой чашечку чая, потому что отправилась в путешествие вместе с наставницей. Сокол с письмом застал меня в глуши, и его очень потрепали совы. Пришлось лечить несчастную птицу, поэтому письмо прибыло к тебе с большим опозданием.

С наилучшими пожеланиями, хранительница полей Джейриа Лейсан».

Кирану казалось, что его сердце вынули из груди, хорошенько встряхнули и вставили обратно. Оно быстро колотилось под ребрами. Долгожданное письмо наконец у него в руках! Она не забыла и не проигнорировала! Просто совы чуть не убили сокола, какие пустяки!

Настроение моментально поднялось, губы растянулись в улыбке, и невидимый для смертных Киран спорхнул с крыши вниз, зашел в храм и коснулся камня-портала.

В следующее мгновение он появился во дворце Совета и помчался в библиотеку.

Вивиан пила чай и читала громадный том в позолоченной обложке, в котором насчитывалось, наверное, не меньше двух тысяч страниц, когда Киран вбежал, быстро поздоровался и исчез за стеллажами.

Уже привыкшая за месяц к его метаниям, внезапным озарениям, после которых он зарывался в книги, никого и ничего не замечая вокруг, Покровительница на секунду замерла, а затем очень элегантно откусила крошечный кусочек от овсяного печенья и отхлебнула чай. Как ни странно, но с этой крохотной фарфоровой чашечкой и огромным томом по истории Вивиан смотрелась очень гармонично. Если бы Киран не был так воодушевлен и очарован Лейсан, он бы непременно залюбовался этой картиной.

Библиотекарь же была очарована Кираном. Он ворвался в ее одинокий мир, тишина в котором нарушалась лишь ее же шагами и шорохом страниц, словно молния, словно свежий ветерок. Она прекрасно понимала, кто нравится Кирану, как и то, что ей здесь ничего не светит. Но она была взрослой Покровительницей, прожившей уже три сотни лет, а потому вела себя разумно и почти не строила Кирану глазки, практически не засматривалась на него украдкой и очень редко вздыхала, любуясь его мужественным профилем.

Киран же был достаточно умен, чтобы мелькать перед ней поменьше, насколько это было возможно.

В этот раз он собрался перечитать все, что только найдет о Джейриа, об их Покровителях, дворянах и, конечно, о Лейсан. Ему в голову пришла гениальная идея: найти Посланника в Джейриа и в дальнейшем поселиться там.

Старейшины не торопили Кирана, согласившись с тем, что на границе сейчас спокойно, армия Севера потихоньку восстанавливается и пополняется новобранцами, а заключение контракта – дело ответственное. Уже были прецеденты, когда Покровители медлили два месяца или даже полгода, потому что не могли найти подходящего проводника. Эйден относился к этому решению и к самому Кирану с иронией, а вот Каррин стала разговорчивее и доброжелательнее, ведь любовь арконцев и дальше будет принадлежать ей одной.

Итак, пока Север находился в недоумении и ожидании, пока смертные каждый день просыпались, надеясь, что вот сегодня уж точно придут новости о новом Посланнике, Покровители занимались своими делами: гуляли, наслаждались хорошей погодой и любовались пейзажами, вели неспешные беседы и пили чай.

И, конечно, ни те ни другие не подозревали, как страдал бедный демон с Черничной горы, снова и снова повторявший упражнения с аурой, пока Регин великодушно не отпускал его отдохнуть. А на следующее утро все начиналось по-новой.

Но не только Найт вставал ни свет ни заря и тащился к обрыву вместе с бодрым Регином, в полубессознательном состоянии возвращаясь после заката. Его товарищи тоже усиленно тренировались с полудемонами и волками, учились управляться с артефактами, использовать особые ловушки и тактику, разработанную Рэем.

Аста забирала Аури после совместных тренировок и учила ее у себя на заднем дворе, угощая в перерывах вкусностями. Обычно с ними сидел Вариан и тихо что-нибудь жевал. В другое время его гоняла по тренировочному лагерю та самая красивая девица, что так легко одолела очарованного паренька. Хотя после недели таких тренировок Вариан хотел бежать от нее как можно дальше. Имя Илва, означавшее «волчица», идеально ей подходило.

Демоница основательно взялась за обучение непослушного волчонка. После первого побега она изловила его на заднем дворе Асты, уволокла в пещеру за тренировочным лагерем и там заставила сражаться на кинжалах в тесном пространстве, пока он не научится не натыкаться на камни и скользить меж них, точно змея.

Вариан жаловался Найту и со слезами на глазах демонстрировал синяки. Но черные круги под глазами Покровителя, от которых не могла избавить даже божественная сила, так впечатлили Огонька, что он замолк и сочувственно похлопал того по плечу.

Магнус все-таки согласился обучать Хана. Стоило ему начать драться в полную силу, как человек тут же был опрокинут на землю, а затем и вовсе вышвырнут за край площадки. Побитый и уставший после первых тридцати поражений, он решил, что Магнус достоин быть его учителем.

Вот только демон был лишен удовольствия мучить Элияра, как это делали Регин и Илва со своими учениками: тот мучился сам, с завидным энтузиазмом доводя себя до кровотечений из носа по два раз в день, ранясь и набивая синяки, которые потом с очень суровым лицом лечила Аури. В такие моменты Хан не смел сказать ни слова, ведь шаманка могла врезать еще больнее. Ее очень раздражало, что драгоценная энергия тратится на идиота, который ничего не знает об осторожности.

Нае много времени проводил с Рэем и картами континента, обсуждая армии двух сторон, вооружение, выгодные позиции в той или иной местности и прочие сложные вещи, от которых у Вариана начинала болеть голова после нахождения с этими двумя умниками в одной комнате, где он прятался от Илвы.

Так прошел первый месяц лета.

Найт очень скучал по Кисточке и Марте. На второй день своего пребывания в городе демонов он написал письмо Лейсан и отправил с большой белой совой Асты. Ответ пришел лишь спустя две недели. Сестра сообщила, что находится в путешествии с наставницей, но не уточнила его цель и место, куда они отправились. Она была рада, что у Найта все хорошо, интересовалась новыми знакомыми и поведением Хана.

Конечно, демон с Черничной горы и словом не обмолвился о том, как чуть не умер вместе с лучником в лесу и едва не сгорел, спасая собаку. Зато подробно описал соревнования кочевников, песни и танцы, рассказал про Элисте и похвастался подвеской в виде птички, подаренной старейшинами племени.

Это было очень длинное письмо. В ответ пришло такое же. Казалось, частичка тепла и нежность вместе с запахом Джейриа были принесены белой совой в маленьком конверте с красиво выведенными инициалами. Вместе с письмом внутри лежало несколько засушенных цветов и набросок морского побережья. Узнав, что это нарисовала сама хранительница Лейсан, Вариан чуть не потерял сознание на месте. Найт тут же подарил ему набросок, вызвав бурю восторгов.

У демона с Черничной горы была отвратительная память на даты, и по рассеянности он мог забыть, куда положил книгу, закрыл ли вход в пещеру, полил ли цветы и все в таком духе. Естественно, о своем дне рождения он тоже забыл.

Первого числа месяца ветренного сова, которую Найт снова отправил к Лейсан, принесла вместе с ответным письмом подарок – книгу старинных сказок с красочными иллюстрациями известного джейрийского художника. Именно эту книгу юноша когда-то читал в резиденции сестры. И именно ее они потеряли перед тем, как он отправился на Черничную гору.

«Она лежала под кустом около беседки и была раскрыта на странице со сказкой про черную канарейку. Наверное, ее сдуло туда во время урагана. Перед путешествием я упаковала ее, подписала и взяла с собой. На каждой странице есть мои пометки. С днем рождения, мой милый брат! На всем свете нет никого добрее и храбрее тебя. Люблю!

Твоя сестра Лейсан».

Найт прижал к груди книгу и посмотрел на звездное небо и две сияющие луны. В этом мире он был уже два года и с каждым днем ощущал все большую жажду жить. Пусть впереди много опасностей, но он не дрогнет перед ними, не оставит друзей, будет бороться и обязательно станет сильнее. Пусть уважения Покровителей и любви многих людей ему не видать, но важнее были те, кто находился рядом, кто принял его таким, какой он есть. В его сердце постепенно разгорался огонь, которому предстояло превратиться в пылающий щит, в оружие, в великую силу, которой не было равных в этом мире.

Рожденный никем, связанный судьбой с теми, чья цель – спасение и месть, отвергнутый, презираемый, но остающийся добрым, он и представить не мог, что его ждет.

Время шло. Что-то сохранилось с незапамятных времен, что-то изменилось. Где-то в темноте скрывалась правда, а где-то под солнцем блистала ложь. У всех были свои тайны, свои цели и средства.

В конце месяца румяного в Крейне высокий мужчина с длинными черными волосами и ослепительными зелеными глазами, в которых мелькала то радость, то злость, то торжество, то бесконечная печаль, посмотрел в сторону далекого города и неприступной крепости с белыми стенами. Его тонкие губы изогнулись в усмешке.

– Посмотрим, что вы будете делать теперь. – Ветер раздувал подол и рукава его легкой рубашки, обнажая запястья с многочисленными браслетами печатей и ладони: на левой расцвел зловещий черный цветок, окруженный божественными символами, а на другой был выжжен еще один, со временем превратившийся в белесый шрам. – Надеюсь, у вас еще остались герои и честные Покровители? А то будет скучно сражаться с такими же, как я. Придется постараться, но я заставлю старейшин выползти из дворца и молить меня о пощаде, стоя на коленях. Будет славно поменяться местами.

Ответом ему был шум ветра на высокой башне громадного дворца. Вспорхнувшая и улитевшая, громко каркнув, ворона уронила черное перо перед мужчиной.

Вскинув изящные брови, он подобрал его и повертел в руке, рассматривая под разными углами:

– Хм, кажется, я хотел кое о ком разузнать.