Покровитель. Том 1

Глава 25. Странности творятся в Тинном

Услышав, что ее зовут, Аури подскочила на своей постели, вытащила изо рта волосы, быстро натянула сапоги и распахнула дверь. К ней тут же бросилась бледная женщина с залитым слезами и соплями лицом. На руках она держала ребенка лет двенадцати, который дрожал и рыдал едва ли не громче матери.

– Шаманка! Милая, родненькая! Помоги! У-у-у! Мой сынок! Мой бедный сынок!

Было раннее утро, и их крики наверняка перебудили бо́льшую часть города, в том числе и гончара, который выскочил в мятой рубашке, штанах, комнатных тапочках и с всклокоченными волосами.

– Что здесь? Что случилось? – В панике он подскочил к двери, теряя по дороге тапок. – Ох, Энна! Что с твоим сыном?!

– Дайте его мне, – спокойно сказала Аури и протянула руки, чтобы забрать воющего от боли мальчугана. – Идемте внутрь.

– Шаманка, милая! – продолжала причитать женщина. – Помоги, помоги! Ты поможешь? Ох, мой сынок!

Йен закрыл дверь, и теперь вопли матери и сына было почти не слышно снаружи, зато в мастерской от них звенела глиняная посуда.

Нае сразу же расчистил место на рабочем столе, как привык это делать на границе, где Аури часто лечила раненых. Хан бросил быстрый взгляд на ребенка, поморщился и ушел искать вещи, которые могли понадобиться для лечения. А Вариан помогал Аури осторожно удерживать мальчика, чтобы она могла осмотреть его раны. Дрожащие руки подростка пытались прикрыть лицо и шею, но были зафиксированы рыжим юношей, и тогда все увидели страшный ожог на половину лица и шеи, тянущийся под одежду до самого плеча и середины груди. Кожа покраснела, покрылась волдырями и, казалось, вот-вот может лопнуть. Аури стала быстро накладывать одну за другой лечащие печати, пока прямо на глазах волдыри не начали пропадать, а кожа светлеть.

Пришел Хан и принес смоченные в холодной воде кусочки ткани. Один приложили к горячему лбу мальчика, а остальные – на всю область ожога. Хотя печати сняли воспаление и успокоили боль, понадобится время для полного выздоровления, а сейчас она все еще была горячей и припухшей. Возможно, у мальчика даже останется шрам в виде пятна.

Поджав губы, Йен теребил сережку и тревожно смотрел то на всхлипывающего и постепенно проваливающегося в лечебный сон мальчика, то на его мать, вцепившуюся в рукав Аури и проливающую слезы благодарности.

– Как так получилось? – спросил мужчина.

– Мой мальчик... – Вытирая зажатым в одной руке платком слезы и сопли и не желая выпускать из другой одежду спасительницы ее чада, Энна покачала головой. – Не знаю... Напасть какая-то. И ведь кастрюля далеко стояла, и он-то у меня уже большой – не стал бы к ней лезть! Как я перепугалась! Боги, как я перепугалась! – Она вскрикнула и закрыла лицо руками, а потом в гневе выплюнула: – Это все та тварь никак не успокоится! Это все она, проклятая! Это она моего сыночка...

Снова залившись слезами, женщина через некоторое время высморкалась, сунула платок в карман и рухнула на стул возле спящего на столе ребенка. Взяв его за руку, она поцеловала сжатые в кулак пальчики и потерлась о них щекой.

– Спасибо тебе, добрая девица! Век помнить буду, в храме Покровителей за тебя помолюсь и четырех богов каждый день буду просить, чтобы тебя оберегали.

– Ничего, – улыбнулась Аури, нежно поглаживая голову мальчика и поправляя мокрые тряпицы на его шее. – Это все пустяки. Главное, что теперь у вашего сына ничего не болит. Сейчас он крепко спит и проснется только через несколько часов. Я дам вам мазь. Помажете ее пару дней – и все пройдет.

Энна закивала, схватила Аури за руку и снова принялась благодарить. Шаманке было неловко, но она понимала, какой стресс пережила бедная женщина, поэтому только кивала и ласково улыбалась, желая ее успокоить.

Найт посмотрел на мальчика, половина лица которого была накрыта мокрой тканью. Кипяток чудом не задел его глаз. Вспомнив слова Энны, Покровитель спросил:

– Вы сказали, что кастрюля стояла далеко?

– Да, далеко! – воскликнула женщина. – Она никак сама бы не опрокинулась. Это все та тварь! Я уверена: это она моего сына со свету сжить хотела!

– А тварь – это...

– Оборотень! – зло бросила женщина. – Это мерзкое отродье уже много дней наш город изводит, все никак от него не избавимся. Людей калечит, на детей вон покушается. Посмотрите, люди добрые, что творится! А ты ведь не верил, Йен, все говорил, что это случайности! А никакие не случайности! Вот что оно с моим сыночком сделало!

Она вновь так сильно разволновалась, что Аури стала поглаживать не только голову ее сына, но и ее плечо. А заодно незаметно наложила на женщину печать Ясного ума.

– Вы уверены, что это оборотень? – спросила шаманка.

– Кто ж еще!

– Вы его видели?

Поджав губы, Энна покачала головой.

– Нет, не видела.

– А кто-то еще? Много вообще в Тинном людей?

– Шестьдесят семь человек. Нас совсем немного осталось. Вы же слышали, что про город-то наш сочиняют? Что болото у нас людей в трясину затягивает, что вымерли мы уже тут все. Место плохое, погода гадкая, вечно сыро, солнце раз в неделю светит. Вот и посбегали все в другие города искать лучшей жизни. Да еще и оползни. Некоторые дома рухнули, а две семьи и вовсе вместе с ними – спали, выбежать не успели... – Вздохнув и помяв в руках край своего фартука, она продолжила: – Градоначальник наш – хороший человек. Только его силами и деньгами город еще держится. Но люди все равно уезжают, а новые... Да какой дурак к нам поселится? Мы люди все небогатые, нам переезжать дорого будет. Вот и получается, что только старики, бедные семьи да вот, как Йен, ремесленники остались. И еще таверна осталась. Мы одни в ней по праздникам только и гуляем, а так туда никто и не ходит.

– А как же этот... оборотень? – спросил Найт.

– Это все накаркали гады из других городов, вот оно у нас и поселилось! – возмущенно всплеснула руками женщина. – Жили себе спокойно, никого не трогали, а тут... Самая настоящая темная тварь!

Энна посмотрела на шаманку, взгляд шоколадных глаз которой был ласковым и спокойным: так она обычно смотрела на всех своих пациентов. Вообще удивительно, как в этой девушке уживалась и жестокость, с которой она убивала врагов, и нежность, о которой знали только близкие люди. Потом Энна перевела взгляд на Нае, на Вариана и, наконец, на Хана, уголок губ которого в тот момент так некстати изогнулся в саркастичной полуулыбке. Энна широко распахнула красные от долгого плача глаза с мокрыми ресницами и, не получив поддержки ни от кого, кроме продолжающей поглаживать ее плечо Аури, с мольбой уставилась на Найта.

– Вы мне не верите, – разочарованно произнесла женщина и всхлипнула. – Почему вы мне не верите?

– Это не так! – видя, как из ее глаз снова текут дорожки слез, поторопился возразить Найт. – Я вам верю, правда.

Он кожей почувствовал, как кое-кто пытается взглядом прожечь в нем дыру.

«Что сейчас-то тебя не устраивает? – мысленно заворчал демон с Черничной горы. – Что я опять не так сказал? Ты хочешь снова слушать ее рев или помочь бедным людям? А, ну да, ты же никому не доверяешь, придурок. Только и умеешь закатывать глаза и ругаться по поводу и без».

Однако Хан, на которого обрадованная словами Найта женщина бросила презрительный взгляд, как бы говоря: «Вот он – хороший мальчик, а ты – неотесанный грубиян», разозлился еще сильнее. Будь он не магом ветра, а магом огня, не умеющий вовремя захлопнуть свой рот демон с Черничной горы уже полыхал бы от этого взгляда, как спичка.

– Молодой господин, вы правда мне верите? – оживилась Энна, быстро вытерев слезы и приготовившись рассказывать, пока у нее был хотя бы один слушатель. – Шаманка, благодетельница! А ты веришь?

– Вы для начала объясните подробно, что у вас тут происходит, – сказала Аури. – Чтобы знать, как помочь, мы должны понимать ситуацию.

«Ну вот, даже Аури хочет помочь. Почему ты только на меня так смотришь, а?!» – подумал Найт и буркнул:

– Хватит пялиться.

Энна, решив, что это было адресовано ей, быстро отвела взгляд и затараторила:

– Ох, молодой господин, извините! Если вам неприятно, я больше не буду смотреть! Простите меня, наглую и необразованную! Просто у вас такие глаза... Черные, совсем черные! Такие красивые. Так необычно, молодой господин! Вы, наверное, с востока? Ох, снова я веду себя нагло и бестактно!

Найт даже растерялся. Кончики его ушей немного покраснели, что не укрылось от Аури, увидевшей это и растянувшей губы в хитрой улыбке, и Хана, который подумал, что этот демон с Черничной горы совсем бесстыжий, раз из всего словесного потока уловил только слово «красивые».

– Я... э... – попытался что-то сказать смущенный Найт.

– Он не вам, Энна, – пришла на помощь Аури. – Так расскажите же, что происходит.

Энна была смекалистой женщиной и быстро соображала, благодаря чему сегодня утром, когда на ее сына упала кастрюля с кипятком, сразу же побежала к шаманке, которую мельком видела вчера, а не к лекарю, рассудив, что чудодейственные печати будут эффективнее обычных настоек и примочек. Вот и теперь, когда Аури сказала, что не пялиться велели не ей, Энна сразу догадалась, что дело в этом грубияне, который смотрел на нее и на приятного черноглазого юношу, как на две помехи на своем пути.

– Я... ну... – замялась она, но ободряющий кивок Аури и внимательный взгляд юноши придали ей уверенности. – Это началось недавно...

Две недели назад Тинный был обычным умирающим городком. Здесь жили простые люди, которые по той или иной причине не могли или не хотели уезжать. В основном это были старики, привыкшие и к городу, и к туману, и к оползням, и к нелепым слухам.

Так бы и жил городок спокойной жизнью, если бы во время ужина старому мяснику не отрубило руку прямо в его же доме. Никто не мог понять, как вышло, что висевший на стене большой тесак упал прямо ему на запястье как раз в тот момент, когда мясник с женой ужинали. И говорят даже, что тесак этот не просто упал, а пролетел некоторое расстояние, прежде чем начисто оттяпать старику правую руку. Лекарь был в шоке, все остальные тоже. Но больше от того, каким ужасным было само происшествие, а не как именно тесак смог совершить это преступление.

Но не прошло и недели, как прочные надежные качели, висевшие на железных цепях на ветке старого дуба, оборвались, а качавшийся на них ребенок сломал ногу и разбил лоб. В Тинном вообще было мало детей – всего четверо: одна девочка пяти лет, живущая с бабушкой, два мальчика десяти и тринадцати лет, ухаживавших за больной тетушкой, из-за которой до сих пор не ушли из умирающего города, да еще сын Энны, которому было одиннадцать. Ногу сломал десятилетний мальчик, и теперь его брату приходилось ухаживать не только за тетушкой, но и за ним.

А дальше начало твориться что-то совсем из ряда вон. На людей то падали с крыши куски черепицы, пробивая головы или раня острыми краями, то бились яйца, то просыпалась соль. Позже и тринадцатилетний мальчик свалился в овраг, поранив ноги и сломав руку. Сын Энны, который был в тот момент рядом, сказал, что его друга будто кто-то толкнул. Больше всего досталось бабушке пятилетней девочки. От стоявшей на прикроватной тумбочке свечи у той загорелась кровать. Старушку со страшными ожогами едва успели спасти, и теперь она лежала в доме лекаря, страдая от невыносимой боли. Дом сгорел целиком, осталась только печка и немного посуды на кухне, покрытой копотью и толстым слоем пепла.

Случай со старушкой произошел неделю назад. И теперь сын Энны ошпарился кипятком. Причем не сам, как говорила женщина, – это кастрюля, стоявшая далеко, придвинулась и опрокинулась на него.

– Я так и не понял, – задумчиво почесал макушку Вариан, уже жуя где-то раздобытый пирожок с капустой, – а оборотень тут при чем? Больше на мстительного призрака похоже. Да, Аури?

– Да, – кивнула шаманка. – Оборотни таким не занимаются, они просто спокойно живут среди людей.

Энна поджала губы и посмотрела на своего спящего ребенка, который хмурился и искал рукой ладонь матери. Обхватив его пальчики и поцеловав лоб, женщина сказала:

– Старушка, у которой сгорел дом видела чудище с большими когтями. Ночью. Она сама так сказала, когда ее спасали. Больше я ничего не знаю.

В этот момент в углу мастерской раздался шорох и что-то звякнуло. Все синхронно повернулись в том направлении, а Энна подскочила на стуле и схватила одной рукой рукав шаманки, а другой притянула к себе сына.

– Кхм, это всего лишь Кисточка, – неловко кашлянул Найт.

Поймавшая мышку ласка выскочила из-за большой вазы и скрылась в другой комнате, чтобы уже там сожрать свою добычу.

После этого Энну невозможно было разговорить. Она словно истратила весь свой запас слов на день и замолчала, обняв одной рукой сына, а другой поглаживая его ладонь. На вопросы о том, как выглядит чудище, где его видели, почему решили, что это именно оборотень, кто первый так сказал и так делее она отвечала одно и то же: «Не знаю». Еще раз поблагодарив шаманку и украдкой взглянув на Найта, она ушла вместе с Йеном, который вызвался отнести ее сына домой.

Пятеро остались в мастерской и молча расселись на стулья и матрасы. Только пустой желудок единственного, кто не спал всю ночь, жалобно заурчал. Вариан протянул Найту пирожок.

Тишину нарушил Хан, встав со скрипнувшего стула и сказав:

– Нам нужно собираться и ехать дальше.

– Я шаманка, я должна помогать людям, – отрезала Аури.

– Да брось! Неужели ты повелась на эти сказочки? Это же просто совпадения. Какие на хрен летающие кастрюли и сталкивающие детей в овраг оборотни? Эта Энна полчаса несла бред, а вы ее поддерживали. Зачем? Решили успокоить перепуганную родительницу?

– Я ей верю, – настаивала Аури. – Не бывает столько совпадений. Это странно.

– Демоны на границе, – прорычал Хан. – Еще немного – и они опять нападут. Наши люди гибнут на границе. Вот во что я верю. Вот что правда, а не эти байки про оборотней и привидений.

– Я шаманка.

– Ты уже им помогла – вылечила пацана! У нас не так много времени, чтобы торчать тут и бегать за воображаемыми монстрами!

– Я. Шаманка. Понимаешь? – чеканя каждое слово, проговорила Аури и посмотрела на Элияра точно таким же упрямым и не терпящим возражений взглядом, как у него самого. – Это моя работа – помогать людям. Что будет, если завтра не подросток, а пятилетняя девочка свалится в овраг? Или на нее упадет крыша? А если в этот раз они не успеют потушить чей-то дом? Кто будет отвечать? Чья это будет вина, если не моя, шаманки, которая бросила людей, не удосужившись даже разобраться в том, что здесь творится?

– Да как ты не понимаешь?! – вспылил Хан и закричал: – У нас нет времени!

– Это ты не понимаешь! – вспылила Аури. – Ты думаешь только о своей цели, о своей мести и не видишь, что люди вокруг страдают, что им тоже требуется помощь!

– А мне, значит, помощь не нужна? Ты знаешь это лучше меня самого, а? Ты же у нас самая старшая и самая умная!

– Элияр, – низким голосом произнес Нае.

– Что, Иннае? – Хан изогнул бровь и усмехнулся. – Тоже думаешь, что мне на все и на всех наплевать? Тоже хочешь поучить меня?

– Хочу, чтобы ты перестал орать.

– Да, – кивнул лучник, – конечно. Как скажете, капитан, я заткнусь. Вот только что мы будем делать, если опоздаем? Или меня одного это заботит?

– Мы не опоздаем, – сказала Аури. – Нам осталось ехать примерно неделю, а мое племя отправится в путь только в первые дни лета. У нас еще достаточно времени.

– Неделя, хах!

– Я разберусь за два дня, обещаю.

Хан цыкнул и снова сел на стул. Взяв из тарелки пару орешков, он бросил их в рот и стал сердито жевать.

Все снова замолчали, и в этот момент вернулась Кисточка. Подбежав к Найту, сидевшему на матрасе у еще теплой печки, она залезла к нему на колено и подняла головку, требуя, чтобы ее погладили. Не получив положенной ей порции нежности, маленькая хищница пискнула и полезла по рубашке на плечо юноши. Только тогда Найт вышел из оцепенения и коснулся подушечками пальцев ее гибкой спинки. Довольная ласка потерлась об его руку и легонько куснула мизинец.

Найт раздумывал о словах Энны. Все эти случаи определенно были странными. Да, старая черепица могла падать с крыши и сама, но почему именно на людей? Почему сломались крепкие качели? И тесак словно ожил и лишил руки мясника...

Если старушка правда видела кого-то или что-то, с ней необходимо поговорить. Найту было ужасно жаль двух мальчиков, заботившихся о больной тете, старика, потерявшего конечность, бабушку, едва выжившую в сгоревшем доме, сына Энны, да и остальных жителей Тинного, получивших раны и живущих в страхе.

Он плохо разбирался в призраках, но про оборотней читал и не понимал, почему Энна с такой уверенностью винила одного из них. В конце концов, передвигать вещи на расстоянии оборотни точно не могли. А еще Найту показалось странным, что Энна ни в какую не хотела отвечать на вопросы и только все обнимала своего сына, как будто боялась, что кто-то может навредить ей или ему, если она скажет больше. Может, она думала, что оборотень подслушивает? Возможно ли, что в городе есть тот, кто хорошо знает о причине этих событий или же сам является их виновником?

Найт решил высказать свои предположения:

– Я думаю, нам надо остаться и разузнать об этом существе. Мне кажется, здесь что-то...

– А ты вообще закрой свой рот! – рявкнул Хан, и его ореховые глаза зло сверкнули, словно бронзовые клинки. – Кто тебя спрашивал, а? Ты тут что-то решаешь? Да кто ты такой, чтобы решать? – Понизив голос, он проговорил: – Не заблуждайся. Эта хрень на руке не дает тебе никакого права. Скажи спасибо, что поехал с нами. Или, может, ты хочешь вернуться? Так вперед!

Найт опустил глаза и прикусил губу. Мысленно он отвешивал себе подзатыльники: «Зачем заговорил с ним? Сам ведь знаешь, дурак, какие у вас отношения! С чего решил, что он тебя послушает? Он даже Аури и Нае не слушает! Теперь все будет только хуже! И это только твоя вина!»

– Хан! – строго сказала Аури.

– Нет, пусть ответит!

– Хан, не надо... – Вариана даже никто не услышал.

Покровитель открыл и закрыл рот, а потом тихо и спокойно сказал, глядя Элияру в глаза:

– Прости. Я не должен был вмешиваться.

Уголки губ Хана дернулись.

– Прекрасно. – Схватив из тарелки горсть орешков, он направился к выходу. – Какой послушный и понимающий Покровитель мне достался.

Хлопнула дверь. Найт моргнул. Он чувствовал себя так же, как под взглядами старейшин: ничтожным существом, раздражающей помехой.

– Жутко, – поежившись, сказал Вариан. – Он все чаще ведет себя как псих, а еще постоянно придирается к тебе. Мне это совсем не нравится! Меня он не слушает, а вы двое, – он показал пальцем на Аури и Нае, – даже не стараетесь его остановить!

Аури хмыкнула:

– По-твоему, Хан Элияр – тот, кого можно легко переубедить? Поверь, Вари, у него есть причины так себя вести. Ни ты, ни я, ни Нае не сможем это изменить.

Вариан мотнул головой и с сердитым видом отвернулся, сложив руки на груди:

– Я не понимаю, сестренка! Не понимаю!

– Ну, когда-нибудь поймешь. Тебе всего восемнадцать. – Аури ласково улыбнулась и поддразнила: – Ты еще малыш.

– Ты только на пять лет старше меня! – возмутился Вариан, которого на самом деле было очень легко отвлечь.

– Это уже немало, малыш.

– Аури-и-и!

– Ха-ха-ха!

Напряженная атмосфера в комнате немного улучшилась благодаря шуткам кочевницы и ворчанию юноши, в отличие от которого Найт все прекрасно понимал. Хан выстроил вокруг себя непробиваемую стену, к которой ему запрещено было приближаться. Молчать, слушаться, не вмешиваться, просто следовать за ним, чтобы найти способ разорвать священный контакт, – вот что требовалось от Покровителя. Ни больше, ни меньше. И он был готов подчиниться. Вот только... Разве хоть раз все шло так, как он предполагал?

От автора (немного спойлеров):

Загадочный оборотень из Тинного: Бойтесь меня, глупые людишки! В этих главах я устрою вам завтрак из стекла, обед из стекла, ужин из стекла! Будет очень вкусно!

Найт: Хорошее, говоришь, у тебя стекло?

Оборотень из Тинного: Хорошее, но с вашим не сравнится!

Бедный Найт: Дай-ка попробую.