Planescape: Torment: "Пытка Вечностью"

55. Законник Яннис

Я спрятал дневник в заплечную суму, и в этот момент кто-то закричал, обращаясь ко мне:

— Ты свалишь отсюда мгновенно, если жизнь дорога! Пошел вон!

Ко мне приближалось некое подобие головорезов Района Клерков. Я направился к главарю. Молодой здоровяк, хорошо вооруженный и достаточно массивный, чтобы казаться опасным — был слишком опрятным для обычного уличного отребья. В руке он сжимал секиру. Когда я подступил к нему, он засопел и оскалился.

— На что пялишься, придурок? Давай, пошел отсюда, пока я тебя на куски не нарезал как скрага!

Анна непонимающе уставилась на него.

— Скрага? О чем ты говоришь, во имя девяти Планов Баатора? Да ты, и скрага и не видел никогда, идиот!

Тот перевел на Анну испепеляющий взгляд, но промолчал. Я не мог удержаться и не отпустить замечание по поводу его внешности, столь разительно отличающейся от вида бандитов, которых я встречал и убивал в Улье.

— А ты довольно ухоженный для головореза.

— Прекрати греметь шкатулкой, шрамомордый! Это моя территория, и ты быстро свалишь отсюда, если не хочешь, чтобы мои кровники разорвали тебя на части!

Анна хихикнула, покачала головой.

— Трепись, придурок! Трепись, давай! Хотела бы я поглядеть, как долго ты бы протянул в Улье с таким поведением… — Анна обратилась ко мне. — Давай, пошли отсюда. Некогда терять время с этой жалкой пародией на вышибалу.

Лицо «вышибалы» запылало, и он аж зубами заскрипел от злости.

— Ну все, вы сами напросились! Взять их, кровники!

Он воздел топор над головой и бросился в атаку.

Сражение оказалась коротким. Эти «кровники» явно никогда раньше не сталкивались с достойными противниками, и те, у кого не хватило ума бежать, остались лежать на земле, остывая.

Во время сражения Нордом оставался за нашими спинами, стреляя из арбалетов. Анна, не имея возможности нанести удар из теней, сражалась, стоя прямо перед ним. После битвы Нордом задал вопрос, который занимал его последние минуты.

— Анна, а что, хвостик помогает тебе удерживать равновесие?

— Нет, я им спину чешу, ты, придурочный ящик!

— Да, ответ логичен.

Анна лишь вздохнула с отвращением.

Прохожие рассказали мне о преуспевающем законнике, проживающем в этом районе. Возможно, он даст мне сведения об интересующих меня завещаниях. А даже если и нет, то хотя бы укажет на других законников.

Найти его дом человека оказалось несложно. Мы ступили на нижний этаж просторного особняка. Если здесь и были слуги, мы их не заметили, а встретил нас сам хозяин.

Он был облачен в одеяния мягких голубых оттенков, покрытые замысловатыми узорами; несмотря на свою красоту, выглядели они поношенными и достаточно старыми. Наверное, человеку уже за шестьдесят или около того. Из- за многочисленных морщин определить возраст было затруднительно. Когда человек обернулся ко мне, я понял, что знаю его… или знал Когда-то.

Человек прищурился, будто пытаясь припомнить, где мог меня встречать.

— Да? Чем могу помочь вам?

— Кто ты?

— Я — Яннис, — она оглядел меня и нахмурился. — Ты искал меня?

— Не знаю… что это за место?

— Я — законник, и это мое рабочее место. — В голосе Янниса слышалось раздражение. — Тебе нужен совет? Если нет, будет лучше, если ты потешишь свое любопытство где — нибудь в другом месте.

Морти громко зашептал:

— Он говорит, что он — законник. Советник. Один из тех ушлых ребят, которые обожают трепаться в судах. — Я бросил на Морти недовольный взгляд, так как сам прекрасно это знал.

Яннис, должно быть, тоже расслышал реплику Морти, ибо нахмурился еще больше и разъяснил суть своей профессии.

— Законник дает советы, помогает разобраться в изысках системы законов и правил Сигила, составляет завещания, чтобы удостовериться в том, что имущество покойного будет разделено согласно его последней воле, защищает в судах Сигила неправедно обвиняемых… — Он помедлил. — Нужна ли тебе помощь в каких — нибудь областях из перечисленных?

— Думаю, у тебя есть завещание, оставленное для меня. — По крайней мере, я на это надеялся. — Его номер: 51— АА, если не ошибаюсь.

Он бросил на меня удивленный взгляд, услышав номер.

— Оно слишком старое… ты уверен… — Законник был изумлен. — Надеюсь, его еще не сожгли…

— Насколько же оно старо?

Яннис немного подумал.

— По крайней мере, несколько десятилетий.

Если это то, на которое я рассчитывал, оно хранится порядка 50 лет. Если еще хранится.

— Ты сказал — не сожгли? Что это означает?

— Да, этот дом подвергся бессмысленному акту вандализма. Год назад кто-то вломился сюда. Цель у вандала была одна — сжечь мои документы. Многие обратились в прах. Жаль, конечно. Сигил может достаточно… подорвать веру в него… Вандал сжег лишь некоторые документы. Не подлежащие восстановлению.

— Можешь рассказать мне что-либо еще про пожар?

— А о нем больше и сказать-то нечего… это был странный пожар, сосредоточенный лишь в определенном месте. Уж не знаю, что было такого особенного в сожженных документах, но кто-то очень хотел их уничтожить. Несколько старых завещаний было сожжено, а также заметки и иные ценные для меня бумаги.

— Нашли того, кто это сделал?

— Нет, ни Гармониумы, ни Милостивые Убийцы не нашли виновного.

— Можешь посмотреть, существует ли еще завещание?

Он оставил меня на несколько минут, дабы просмотреть свои бумаги. Вернувшись, Яннис сообщил, что, к счастью, огонь завещание не затронул.

— Могу я забрать его? Я ведь наследник.

Я подписал необходимые бумаги и он передал завещанные мне вещи.

— Так, это последняя из бумаг. Вот вещи, которые находились в Хранилище… а также квитанция Литейной, весьма старая, скажем прямо. Покойный что-то оставлял там на хранение?

— Не знаю. Возможно… — Я уже думаю, что возможно все. Интересно, было ли у него и второе завещание. — Также я хотел бы забрать завещанное молодой женщиной… — Он спросил у меня номер завещания.

— Номер завещания молодой женщины — 687— КС.

Он отправился проверить номер, а когда вернулся, выглядел так, будто его поразила молния.

— Это… — Глаза его расширились. — Завещание моей дочери?! Откуда ты знаешь мою дочь?

— Не могу сказать точно. В Зале Народных Гуляний был камень ощущений, в котором содержались знания о номере завещания.

Глаза его зажглись надеждой.

— Правда? Но в каком именно? Ты должен сказать мне!

— В одном из камней в частных сенсориумах… Если ты не принадлежишь к этой фракции, тебя не пустят в то помещение.

Он призадумался.

— Я должен найти способ… Возможно, для ее отца они сделают исключение.

— Если хочешь, я могу поговорить кое с кем. Уверен, что для тебя они действительно сделают исключение.

На лице Янниса отразилось облегчение.

— Если не сложно, я буду так признателен!

— Я посмотрю, что можно сделать. Я бы хотел больше узнать о Дейонарре. Какой она была?

Я не заметил, что упомянул имя его дочери, которое сам он мне не открыл, но законник этого не заметил.

— Дейонарра? Она была… юной. Она присоединилась к Обществу Ощущений, Чувствующим… довольно милая фракция, но она встретила там кое- кого… она последовала за ним и умерла. Ее тело… — На лице человека отразилась боль. — Я даже не смог найти ее тело…

— Говоришь, она была Чувствующей?

— Да. — Казалось, воспоминания эти приносят тепло его измученной душе. — Она присоединилась к ним из- за своего дара… а также она столько всего хотела ощутить, испытать в этой Вселенной! Чувствующие с готовностью предложили разделить ее ощущения.

— Дар?

— О, да… — кивнул Яннис. — У моей дочери в крови дар предвидения, но он не очень надежен. Иногда она могла предсказать события до того, как они вершились… она могла видеть сквозь время, сквозь нити судьбы…

— Ты знаешь, куда именно она отправилась?

— Она не сказала мне. Не думаю, что она могла сказать, куда они направлялись. Должно быть, некое… страшное место.

— Как она погибла?

— Не знаю… Тело ее так и не нашли. — Лицо Янниса налилось кровью, он сжал кулаки. — И это, пожалуй, самая страшная часть моего горя… Я никогда не узнаю, от чего вдруг она столь внезапно бежала прочь, что с ней случилось и где пребывает ее тело сейчас!

— Прости за вопрос, но откуда ты знаешь, что она мертва, если тела так и не видел?

— Это весьма интересный момент… Я отправился к Служителям Праха, дабы узнать, удалось ли им отыскать ее тело, а один направили меня к одному из членов своей фракции, стоящему у монумента… Служитель Праха по имени Смерть Имен, вроде бы. Говорили, он какой-то оракул, и предмет его изысканий — мертвые. Он сказал, что дочь моя мертва.

— Ты знаешь что- нибудь о человеке, с которым она отправилась в путь?

— Мало. Я почти не знал о его существовании до ее ухода. А затем было слишком поздно узнать его.

Я едва знал Янниса, но хотя бы часть правды был обязан ему открыть.

— Думаю, этим человеком был я. Но я многое забыл.

— Ты?! — Яннис оглядел меня с ног до головы. — Ты — тот самый… забыл, говоришь?! — Яннис вытянулся, будто готовясь броситься в бой. — Ты забыл… но это произошло не так уж давно.

Как это возможно? Не так давно? Более 50 лет назад! Яннис, должно быть, старше, чем я думал. Но я видел, что боль его все еще свежа, и ощущение от потери дочери таково, будто случилось это только вчера.

— У меня странное состояние… Я теряю свою личность… на время. Все, что ты можешь рассказать обо мне и своей дочери, может оказаться бесценным.

— Многих лжецов я узнал в этом городе. — Яннис внимательно изучал меня. — Ты не кажешься мне одним из них… по крайней мере, в этом вопросе. — Он вздохнул. — Если ты и правда ничего не помнишь, то, что приключилось с тобой и моей дочерью в пути, оставило воистину глубокие шрамы.

— Думаю, что соглашусь с тобой.

— Тогда пообещай мне: если память вернется к тебе и ты вспомнишь, что случилось с моей дочерью, возвращайся ко мне и успокой старика.

— Я обязательно так и сделаю.

Я попросил отдать мне завещанное Дейонаррой. Законник ненадолго удалился.

— Все точно по спискам… — Яннис держал в руках два свитка и кольцо. — Я и не знал, что она оставила завещание… — Как завороженный, он глядел на предметы. — Держи. Могу ли… могу ли я прочесть их, сир? Я не мог отказать ему в этом. На одном из свитков было начертано целительное заклинание, второй же был написан его дочерью.

— Конечно. Пожалуйста.

Яннис развернул свиток и углубился в чтение. Последовало долгое молчание, затем он вновь поднял взгляд на меня.

— Ты… много значил для моей дочери. Он была готова жизнь за тебя отдать.

— Боюсь, в этом все и дело.

Яннис передал мне свиток.

— Благодарю тебя, сир. Я ценю твою доброту.

— Это меньшее, что я могу сделать.

Я хотел было уйти, но сознавал, что не был полностью откровенен с Яннисом. Я знал кое- что о его дочери, и не мог покинуть законника, не сказав ему об этом. Даже если слова мои усилят его агонию.

— Я видел, что женщина по имени Дейонарра похоронена в зале памяти Мавзолея. Он стала призраком и утверждает, что знала меня раньше.

— Что?! — поразился Яннис. — Что ты сказал?!

— Дух ее пребывает ныне в зале памяти. Я пообщался с ней немного и, кажется, она в печали.

— Ты… говорил с ней?! — с каждой секундой Яннис казался все более растерянным. — Что печалит ее?

— Я. Она сказала, что любила меня и что я тоже ее любил… и оставил ее.

— Понятно — Лицо Янниса стало каменным. — С тобой она покинула Сигил. Ты забрал ее с собой в путешествие, которое ее и убило.

Я ничего не мог ответить на обвинение Янниса, потому что так и было. Я забрал ее с собой в странствие, манипулируя ею, дабы воспользоваться ее даром. Тот факт, что сейчас я не помнил о случившемся и чувствовал искреннее раскаяние, не мог изменить произошедшее. Не проронив больше ни слова, я покинул особняк законника.

Оказавшись на улице, я первым делом прочел свиток, оставленный Дейонаррой.

Любовь моя, если ты читаешь это, то трагедия, которую я видела, произошла. Я умерла, а ты остался жив, дабы ощущать потерю.

Знай, Любовь моя… Я знаю, почему ты вынужден был скрывать от меня свои чувства. Ты хотел оградить меня от тяжкой ноши на своих плечах. Дистанция, на которой ты держал меня, была средством моей защиты, и те краткие моменты, когда мы оставались одни и ты показывал мне свои истинные чувства, были по настоящему ценны для меня. Ни о чем не сожалей, не мучайся чувством вины, ибо я отправилась с тобой в путь по собственной воле, и неважно, как смерть нашла меня, я знаю, ты сделал все, что в твоих силах, чтобы спасти меня.

Наши жизни переплетены, Любовь моя, и смерть не станет для нас преградой.

Я видела отрывочные фрагменты, из которых можно сделать вывод, что мы будем разлучены какое-то время, но затем вновь воссоединимся. Так что не считай смерть мою прощанием, лишь промежутком времени, по истечении которого мы снова встретимся. Носи с собой мое кольцо, и эти остальные частички меня, думай обо мне. Храни меня в разуме и сердце, и это станет светочем, что вновь сведет нас вместе.

Вечно твоя, Дейонарра.

С трудом — в глазах стояли слезы — я оглядел кольцо, которое она оставила мне. Неожиданно вернувшееся воспоминание помогло мне опознать его.

Костяное кольцо слабо светилось и, хоть и было оно холодным на ощупь, холод этот казался на удивление успокаивающим. Среди множества тайн Общества Ощущений, припомнил я, была возможность придания определенной формы камню из Элизиума, камня души. Пусть и не столь могущественный, как камни ощущений, камень души нес на себе отпечаток чувств создавшего его. Подобные кольца частенько использовались на церемониях бракосочетания Чувствующих, каждое из колец наделялось чувствами супруга.

Я надел кольцо на палец, поклявшись отыскать способ помочь Дейонарре. Костяной ободок пришелся мне как раз впору.