Planescape: Torment: "Пытка Вечностью"

10. Подземная Деревня

На следующий день мы вернулись на площадь и проследовали к забитой мусором арке. Хлам, который я нес с собою, и в самом деле открыл портал. Я вошел… и перенесся в иную часть здания, у которого и была установлена арка.

После чего я проследовал по следам, отпечатавшимся в пыли, к лестнице, ведущей вниз, под землю. Я сунулся было вперед, но наткнулся на группу сборщиков в дверях. Оглянувшись в поисках товарищей, я заметил, что прилично удалился от Морти и Дак'кона. Напустив на себя ложную уверенность, я двинулся дальше, но наткнулся на обнаженный клинок одного из негодяев. Остальные тоже выхватили оружие и окружили меня. Я пытался было с ними сразиться, но безуспешно, и вскоре пал, пронзенный десятком клинков. Моя последняя мысль была — пусть это не закончится так снова!

Я очнулся на залитом кровью столе. Подле меня стояли Морти и Дак'кон. Я понял, что узнаю их. Все мои воспоминания, начиная с Мавзолея, были при мне. Я не сомневался, что погиб под ударами лезвий, но то, что воздействовало на меня в прошлом, сейчас, к моему вящему изумлению, не проявилось.

Я поднялся со стола и тут заметил еще кое- кого — невысокую полную женщину в грубой домотканой накидке. Она ходила по комнате, наклоняясь, чтобы взять со столов какие-то вещи, и в эти моменты отчетливо слышался хруст ее суставов. Ее волосы были зачесаны назад и заколоты костяной заколкой, а на лице застыло кислое, горестное выражение. Она бормотала что-то про себя.

Я попытался привлечь ее внимание. Похоже, она меня не услышала — напротив, подошла к одному из столов и принялась совершать какие-то манипуляции с покоящимся там трупом.

— Ну же, давай… — Она выразительно заклацала зубами. — Не создавай лишних трудностей Марте… да, тяжело с ним, так, Марта? Да, да… — Мне показалось, что она вытягивает зубы у трупа собственными ногтями. А когда это у нее не получилось, женщина достала деревянное долото и молоток, и била в челюсть тела, пока зуб не вылетел. Подняв его с пола, женщина спрятала зуб в мешочек, притороченный поясу.

Я вновь попытался заговорить с ней.

— Ээ… Что ты делаешь?

При звуке моего голоса Марта, испуганная, отскочила от трупа, и пронзительно взвизгнула.

— Ай! — Она перевела дыхание и злобно зашипела — на труп на столе. — Если ты не был мертв, мог бы и сказать раньше, лживый труп, плохой труп, да! У тебя что, стыда— совести нет?

— Вообще-то, говорю я, а не труп.

Марта обернулась ко мне.

— Э! Как это ты добрался сюда так быстро? — Она забормотала про себя. — Марта, как он это сделал? Не знаю, не знаю.

— Эта полудохлая карга слепа и практически глуха, — отпустил Морти вежливое замечание.

Марта все еще бормотала что-то о трупах и благодарности, но я не разобрал больше.

— Кто ты? — спросил я у нее.

— Марта, он что, спрашивает, кто я такая? Да, точно, точно… Никто, лишь я сама, я — Марта, Марта Симстресс… Мар — та… Сим… стресс… — Она вновь отвернулась к трупу, тихонько напевая собственное имя.

— А чем ты занимаешься?

Хмыкнув, Марта оторвалась от трупа.

— Да вот, хочу, чтобы этот негодник отдал свои зубки и нитки из шрамов, а он не хочет сотруд… ничать, нет, нет. — Она помахала пальцем перед носом трупа, будто наставляя маленького ребенка. — Упрямый, как осел, правда, Марта? — И сама с собой согласилась: — Да, да, он такой…

— Зубки? О чем это ты?

— Нужно вытащить зубки и нитки… Марта, может, ты мне поможешь… Я вот тебе помогала, старая ты перечница… И не нужно говорить со мной таким тоном… Вытягивать зубки, да. И все то, что внутри.

— Думаю, она имеет в виду органы. Надеюсь, она имеет в виду органы, — вставил Морти. Марта повторила:

— То, что внутри. — Морти воззрился на нее:

— Да. То, что внутри. — И обратился ко мне. — Это все семантика.

Я вновь задал женщине вопрос:

— Марта, зачем тебе эти зубки?

— Положи их, Марта, вот чем я здесь занимаюсь. — Она потерла лоб рукой. — Да, Марта, так и есть. Нитки, которыми зашиты шрамы, и зубки — они ценные, и их можно обратить в дзынь — дзынь. Вычищай трупы от всего, говорят они Марте. Вытягивай зубки, нитки, внутренности, раздевай их, а потом мы продадим их Праховичкам.

Странная мысль пришла мне в голову, явно из- за той непроницаемой стены, что скрыла память о моих прошлых жизнях.

— Ты роешься внутри трупов? А можешь поискать что- нибудь в моем теле?

Марта задумалась. Затем кивнула.

— Марта может сделать это, ведь правда, Марта? Да, ты можешь.

Морти испугался:

— Я не хочу на это глядеть!

— Где? Где… — Марта изучающе глядела на меня, ища точку, с которой начать меня разделывать.

Я сам подсказал ей:

— Начни с кишечника… Там может быть спрятано все, что угодно.

Я лег на стол, а Марта нависла надо мной, зажав в руке ржавый нож. Острая боль пронзила меня, когда она вонзила его мне в живот и сделала широкий разрез, открыв взору внутренности. Несмотря на боль, я молча наблюдал, как она роется в моих органах, бормоча под нос.

— Ага! — Боль лишала меня сознания, а Марта вытащила наружу клубок внутренностей, с которых ручьями стекала кровь и какие-то жидкости. — Погляди- ка на это, Марта… Погляди на это… понятно, понятно, резать здесь, резать там… — Марта сделала маленький разрез в одном из органов и я услышал звон, Когда-то оттуда на пол вывалился маленький металлический предмет.

Марта запихала органы назад в мое тело, затем нагнулась и подняла предмет с пола… кольцо, вроде бы.

— Прелесть, прелесть, а, Марта? — Она закивала. — Да, Марта, нельзя глотать такую прелесть, нет, нет…

— Спа… спасибо… было… там… что- нибудь… еще?..

— Ничего, ничего, а, Марта? Может, попробуем еще раз, Марта?

— Не… не… нет, у меня другие вопросы. Кто сказал тебе заниматься этим?

— Толстомордый Квинт и еще это… Фарод, вроде бы так, Марта? — Она довольно улыбнулась и кивнула: — Да, точно так, Марта…

— Фарод? Где он?

Марта пожала плечами.

— Где Фарод, спрашивает он? Он здесь, Марта, разве нет?.. — Она кивнула. — Да, Фарод точно здесь, Марта. В одном из домов…

Я оставил ее заниматься своим преотвратным делом и вышел из дома, в котором очнулся. Я обнаружил, что все еще нахожусь под землею, в какой-то огромной пещере под Сигилом. Вокруг слонялись люди, и вскоре я узнал от них, как называется это место. Подземная Деревня.

Я немного прогулялся, осматриваясь, и вскоре заметил здание, у входа в которое замерли стражники. Должно быть, это и есть логово Фарода.

Не обращая внимания на охранников, я смело прошествовал внутрь. Довольно просторное помещение было так же завалено мусором, как и деревенские улицы. Внутри находился лишь один человек. Пожилой, он тяжело опирался на трость; его левая нога была вывернута, как будто он попытался шагать одновременно в противоположных направлениях, за что и поплатился. Его серая кожа обтягивала череп, и была покрыта пятнами. Он что-то бормотал и шлепал губами, обшаривая глазами комнату.

Я позвал его.

— Ага! — Глаза человека зажглись при звуке моего голоса. — Не мой ли это стабильный доход деньжат вновь пришел навестить старого Фарода! Привет, труп! — Он злобно ухмыльнулся. — Пришел попросить Фарода снова подкинуть тебя к стенам Мавзолея?

— Фарод, мне нужны сведения. Мне сказали, что ты знаешь кое- что обо мне.

— Знаю что-то о тебе? — Свет в глазах Фарода потускнел. Он оглядел меня с ног до головы, что-то тихонько бормоча. — Труп?.. Нет? Да? Его глаза встретились с моими. — А! Нет…

— Гляди внимательно… знаешь, кто я такой?

Фарод взглянул на меня мертвым взором.

— Это не честно, труп. Не время для игр, не время для Фарода играть в рулетку… Зачем задаешь такие вопросы?

Я не доверял этому Фароду, и, возможно, ложь была бы лучшей стратегией в общении с ним. Но это было слишком важно для меня, и я задал прямой вопрос.

— Я лишился памяти и мне было сказано отыскать тебя. Сказано, что ты знаешь кое- что обо мне.

— Ээ… — Фарод облизал губы с неприятным чмоканием, как будто кто-то тер лист сухого пергамента по песку. — И кто же сказал тебе это, труп?

— Ну, вообще-то никто конкретный. У меня на спине надписи… и там написано, что я должен искать тебя, если потеряю память.

— Ага… столь мало слов произнесено и столь много сказано… — Фарод замолчал, и внезапно мне показалось, будто он разделывает меня на части, как тело на плите в Мавзолее. — Я знаю много такого, что ты хотел бы узнать. Много, да. Много, на самом деле… — Фарод медленно улыбнулся, кожа на щеках его предельно натянулась.

— Что ты знаешь обо мне?

Фарод снова облизнул губы и наклонился ко мне, как стервятник.

— Нет, нет… не задаром, ответ на твой вопрос будет. Его бледные руки сжимали и разжимали наконечник трости. — Многое могу я поведать тебе, и имеет оно свою цену. Фарод постучал костяшками по набалдашнику и ухмыльнулся. — Деревня — не единственное, что погребено под Площадью Сборщиков Тряпья. Чертоги, крипты, коридоры… заполненные мертвыми, спящими в своих гробах. Где-то в этих залах находится нечто, им не принадлежащее. Принадлежащее мне.

— И что же это? — неуверенно спросил я.

— Маленькая вещица, безделушка, эдакая мелочь… — Фарод говорил, и слова его отдавались эхом, будто произносили их два человека. Я знаю, что слышал их раньше… срывающимися с моих собственных губ.

— …Это сфера. Бронзовая. Некрасивая. Похожая на яйцо и вонючая к тому же. Я прав?

Фарод лишь молча глядел на меня, затем неохотно кивнул.

— Да… Что же еще ты скрываешь от меня, труп? — Он хохотнул. — Ты вернулся, чтобы поглядеть, помню ли я еще о том, что мне нужно?

— Почему бы тебе не отправить на поиски одного из своих сборщиков?

— Потому что в тех залах и так достаточно мертвых жителей деревни. Сильный, быстрый, умный… У этих деревенщин подобных качеств попросту нет. Они отправляются вниз… Они не возвращаются. — Фарод воззрился на меня. — Возможно, мертвым больше приглянется общество им подобного, мм? Вот что я думаю, труп.

— Знаешь, где находится эта твоя сфера?

— Ах… — Вздох Фарода был подобен шелесту зыбучих песков. — А зачем, ты думаешь, я прошу тебя отыскать ее, труп? Я не знаю, где она. Я знаю, что она где-то глубоко, гораздо глубже тех пределов, куда заходили селяне. Возможно, в катакомбах, где протекают воды глубоко, глубоко…

— Ладно… я отправлюсь на поиски. Но я хочу знать, что я покупаю за эту безделушку.

— Множество знаний роятся у меня в голове, труп. Он воздел вверх иссохший палец. — И одно из них гласит: все чего-то хотят, знают они об этом или нет. О тебе я знаю многое… Многое из того, что ты сам хочешь узнать…

— Ну хорошо, — согласился я. — Я попробую найти для тебя эту сферу… в обмен на твои знания. Я чувствовал себя попавшим в ловушку. Он знал что-то обо мне, но поделится этим, лишь когда я вернусь с его «безделицей».

— Хорошо, сделка заключена… Сфера на знания в моей голове. А теперь, труп, не теряй больше времени. Иди к воротам на юго-востоке и скажи этим полусонным болванам отворить их для тебя и быстрее, быстрее.

Но вопросы у меня еще не закончились, и я не обратил внимание на желание Фарода поскорее от меня избавиться.

— Я Когда-то слышал историю о человеке по имени Фарод. О короле тряпья.

Левый глаз Фарода расширился, и непонятно, то ли он сам его выпучил, то ли кожа вокруг натянулась.

— Вот как? Сигил — рассадник историй, но любую историю о Фароде уши эти с удовольствием выслушают. — Он посмотрел на меня с деланным подозрением и усмехнулся. — Стал сказителем, труп?

— История несколько странная. О богатом человеке, у которого было положение в обществе, а затем не стало ничего.

Улыбка Фарода застыла на лице, а в глазах появился яростный блеск.

— Уверен, что хочешь продолжить рассказ, труп? Может, тебе не понравится, как он закончится, а?

Я проигнорировал столь очевидную угрозу.

— Человек был таким лжецом и мошенником, что сам себя загнал в угол. Он обнаружил, что когда смерть явится за ним, он попадет в ужасное место. — Улыбка Фарода потухла совсем, и он принялся облизывать губы. Он выглядел… испуганным, а я продолжал. — Он решил избежать подобной судьбы и отчаянно принялся искать способ это сделать. Он обманет судьбу так же, как обманывал иных.

Лицо Фарода исказилось, будто он проглотил что-то премерзкое.

— Он нашел ответ… или нашел место, где можно узнать ответ. Ему было сказано искать в мусоре Сигила то, что позволит избежать уготованной участи. Ну же, Фарод… может, скажешь мне, как закончилась история.

Фарод глухо зарычал.

— Она не закончилась! Только не для меня! — Кровь прилила к его лицу. — А теперь у меня есть история и для тебя, труп! —

Его корявый палец указал на меня. — Труп приходит ко Двору Фарода, распираемый вонью и обещаниями, говорит, что отыщет то, что нужно Фароду. Но сдержит ли он слово? Обещания легко забываются, труп! Будешь отрицать это?! Скажи «да», и это будет означать, что ты солгал мне и из- за этого я умру!

— Я займусь поисками, Фарод. И когда найду, принесу. Своего обещания я не забуду.

— Ложь, что ведет к смерти иного — самое черное, что может быть в этом мире… Лучше бы тебе сдержать свое слово, труп, или Планы перемелют тебя, как жернова.

У меня оставался еще один вопрос, который я собирался задать перед уходом, хотя чувствовал, что знаю ответ на него.

— Я слышал, что ты нашел огромное число трупов, Фарод. Откуда они взялись?

— Разве маг делится тайнами своего искусства? То же самое и со сборщиками… — Фарод нахмурился, изучая меня. — Может, я и скажу тебе… но обещай, что дальше твоих ушей это не пойдет.

— То, что я услышу, лишь для моих ушей, — пообещал я, мысленно добавив «пока ты еще жив», что, учитывая преклонный возраст старика, не затянется надолго.

— Ну хорошо… Деревня — не единственное, что погребено под Площадью Сборщиков Тряпья. Чертоги, крипты, коридоры… Покои, черные как ночь, заполненные плачущими камнями и драгоценными мертвыми, спящими в своих гробах, — повторил он. — Спящими…

— Так откуда же ты берешь все эти трупы?

Фарод улыбнулся от уха до уха.

— Труп, труп… все умирает. Жизнь так коротка, но смерть длится долго, очень долго. Много людей, много смертей… — Взгляд его обратился в пространство. — Ведь бестолково пройдет их смерть в руках Праховичков, как думаешь? — На лице Фарода отпечаталась жадность. — Далеко не всех мертвых, попадающих в Мавзолей, отправляют в горнило, труп. Праховички хоронят их в подземельях под городом. Под деревней… рядом, так близко… это место. Я был бы глупцом, если бы не заметил открывающихся возможностей…

— То есть ты обчищаешь катакомбы мертвых, которых хоронят там Служители Праха, продаешь тела им назад и они снова их хоронят?

Фарод кивнул, похихикал.

— Катакомбы столь же глубоки, как и карманы Праховичков.

— И так же велики, как человеческая жадность.

— О, да… — Фарод оскалился. — И человеческая жадность всегда остается, даже когда все остальное уже утрачено, а?

Я все еще не знал, откуда взялась сама Подземная Деревня, и решил поинтересоваться об этом у Фарода, раз уж он столь разговорчив.

— Ну, есть одна история… — Фарод в который уже раз облизал губы, передернул плечами. — Но, по правде сказать, она меня утомляет. Если коротко, то это — часть Улья, которую однажды замуровали, другими словами — часть Сигила, занесенная в книгу мертвых.

— Что это значит?

— Знаешь этих козлоголовых служителей Леди, дабусов? Впрочем, неважно. Так вот, они ходят повсюду и чинят, ломают или закапывают здания все время. Разумеешь? — Я кивнул, и он продолжил: — Ну, и ходят слухи… и весьма старые слухи… что дабусы однажды просто заделали кирпичом один район Улья и благополучно об этом позабыли. Скинули сверху гору мусора, а со временем никто уже и не помнил, что там Когда-то находился жилой квартал. — Фарод улыбнулся. — Кошмарно, а? Всеми забытый кусочек Сигила?

— Как же ты его обнаружил?

— Мои глаза все еще при мне, труп, — рассмеялся Фарод, — да и уши тоже, и когда хватает ума связать воедино увиденное и услышанное, пролить свет на темное дело не так уж и сложно, как полагают некоторые.

Узнав все, помимо самого главного и меня интересующего, я оставил Фарода в его темном жилище. Я решил провести ночь в Подземной Деревне, зная, что Марта позволит мне остановиться у нее. А на следующий день я отправлюсь исполнять поручение Фарода. Сегодня же я хотел побольше отдохнуть и оправиться от смерти, а это не так-то просто, уж поверьте.