Planescape: Torment: "Пытка Вечностью"

12. Катакомбы Плачущих Камней

На следующий день мы отправились в катакомбы, в стенах которых были вырезаны каменные лики. Потоки воды оставляли следы под глазами изваяний, и казалось, что они на самом деле плачут.

Сперва мы отправились в гробницы, расположенные слева от входа, где столкнулись с упырями, пожирателями мертвой плоти. Затем наткнулись на «мозговитых» крыс. Они и впрямь могли использовать заклинания, собравшись вместе. Обнаружились здесь и варгойли, похожие на два крыла, притороченные к человеческой голове.

В гробницах мы нашли немного сокровищ, но ничего особо интересного. К середине дня мы практически полностью исследовали левое ответвление, и я решил испытать удачу в иных областях подземелья.

Мы шагали по одному из сырых коридоров, когда каменное лицо в стене обратилось ко мне голосом, похожим на скрежет камней друг о друга.

— Бессмертный… внемли мне. Я… Глайв. Я хочу… говорить с тобой.

Я удивился не столько тому, что со мной заговорил камень, как знаниям, коими тот обладал.

— Откуда ты знаешь, что я бессмертен?

— Я вижу… яркое предназначение… в твоей оболочке. Я вижу многое… в пыли… этих тоннелей. Ты лишен… чего-то необходимого… и это хранит тебя… от объятий смерти.

— И что же ты хочешь сказать мне?

— Слушай. Это место… опасно для тебя. Предательство ожидает тебя… на поверхности… а путь твой… долгий и извилистый. В конце его… ты найдешь… то, что ищешь… но тогда можешь… отринуть это.

Интересно, откуда он все это знает.

— Ты что, оракул?

— Оракул? Нет… я наблюдаю. Вот и все.

— В таком случае, может, ответишь на парочку вопросов?

— Что… ты хочешь… знать?

— Расскажи о себе. Как ты оказался здесь?

— Когда-то я был… уважаемым старейшиной… своего сообщества… в Нижнем Районе. Мелкий владыка… жаждущий усиления собственной власти… за счет моего народа… моих друзей… моих родных… Мои друзья и я… выступили против него. И тогда… он схватил нас… одного за другим… и поместил наши души и чувства… в эти вечно кричащие лики… куда стекают… все отбросы Сигила. И тогда… он сделал так, чтобы загрязненные воды сверху… текли через наши рты… и носы… и глаза.

Мне стало жаль Глайва. Забыт, одинок, обречен на бесконечное существование.

— Могу я чем-то тебе помочь? — искренне предложил я.

— Я обречен… оставаться здесь до тех пор… пока свежая вода не окропит мои губы. В Залах Затопленных Народов… есть… волшебная фляга с водой. Принеси ее мне… и дай испробовать… и я расскажу тебе… о том… кто поможет тебе… открыть ее полные возможности… и ты никогда боле… не будешь испытывать жажду… снова. Через Залы Мертвых Народов… где ходят мертвые… и правят… или через Склепы Разума… коими владеют Многие — как — Один… Каждый из путей… опасен.

Я понял, что он умеет в виду область, где правит нежить, как те упыри, которых я уже повстречал, и иные склепы, где кишат мозговитые крысы.

— Что ты можешь поведать мне об этих катакомбах?

— Катакомбы были созданы… тысячелетия назад… дабы вместить мертвых города… которые не желали… нежной заботы Служителей Праха. Они стали… городской помойкой… где живут невиданные монстры… где люди ползают как… падальщики среди трупов. Многие — как — Один бродят в этих тоннелях… и многих обратили они против… своей природы. Мертвые Народы… тоже здесь… хранят катакомбы… от людей… спускающихся сюда.

Мы оставили каменный лик и продолжили свой путь. В гробнице в конце коридора не нашлось ничего интересного, кроме ловушек, посему мы вернулись назад, и пошли другим путем. Мы отыскали иную гробницу, полную ловушек, но сюрприз ожидал нас на теле одного из сборщиков Фарода.

Это была рука… отрубленная рука… твердая, как дерево. Похоже, ее отсекли от плеча (чем-то вроде косы), и хоть было ей уже несколько десятилетий, она казалась скорее окаменевшей, нежели разложившейся. Она была странного серого цвета и вся покрыта шрамами. Многочисленные татуировки покрывали кожу от запястья и до плеча.

Осмотрев руку, я осознал, что она принадлежала мне. Невозможно сказать, сколько лет минуло с тех пор, как я ее потерял.

Я припомнил Баркиса, владельца бара «Горящий труп», который рассказывал о салоне татуировок рядом с его заведением. Он говорил, что хозяин того делал особые татуировки. Возможно, он знает что-то и о рисунках, покрывающих эту руку. Возможно, сам их и нанес. Я решил, что не лишним будет на время оставить поиски сферы для Фарода.

Салон татуировки, примостившийся у бара, отыскался довольно легко. Я зашел внутрь один, наказав спутникам подождать снаружи. Память моя охватывала всего лишь пару дней, но осторожности я уже научился. Я не был уверен, что доверяю Морти, и, если мне суждено узнать еще частицу своего прошлого, я сам решу, что из этого рассказывать компаньонам.

Внутри я заметил высокое создание с гривой белых волос. Кожа его имела зеленоватый оттенок, а изо лба торчали два козлиных рога. Облачен он был в длинные струящиеся одеяния. Я понял, что это дабус, хоть он и не парил в воздухе, что я наблюдал впервые.

Я поприветствовал его. Дабус терпеливо ждал, засунув кисти рук в широкие рукава. Несколько символов возникли у него над головой, затем исчезли и появился знак вопроса. Я понял, что он говорит этими самыми картинками, ребусами.

Я задал дабусу несколько вопросов, пытаясь найти смысл в ребусах, появляющихся у него над головой. Он был чрезвычайно безмятежен, отвечая мне легкими «фразами», которые было несложно понять. Несколько минут спустя я достаточно освоился… наверное, я и это проделывал раньше.

Я хотел было спросить его имя, но неожиданно для себя понял, что уже знаю его — Фелл. Как бы отвечая, дабус слегка наклонил голову и над нею появился одинокий символ. Сначала он отобразился нечетко, но затем обратился в белый овал, пронзенный молнией.

— Я чувствую, что знаю тебя, Фелл.

Фелл вежливо поклонился и поток символов закружился над ним, перемещаясь то по часовой стрелке, то против. Я перевел.

— (Впервые и не впервые пришел ты сюда).

Я спросил, не знает ли он, кто я такой. Иной набор символов быстро материализовался над головой Фелла. Перевод пришел ко мне так же скоро и отчетливо… как будто эту строку я уже видел много раз.

— (Да. Но мне не дозволено рассказывать о тебе).

Великолепно. Я спросил, почему нет. Некоторое время ответа не было, а затем, повинуясь велению разума Фелла, возник новый поток ребусов.

— (Извини, но не могу. Не могу изменить природу человека).

Уж не знаю почему, но последняя фраза повлияла на меня более чем странно.

— Природу человека? Что это означает? Символы, появившиеся над Феллом, отражали предыдущие.

— (Извини. Не могу сказать).

Вот и весь ответ.

— Что это за место? Медленно, явились новые символы — сначала простые линии, затем разноцветные фигуры.

— (Здесь я делаю татуировки цвета и жизни на плоти и кости).

— Можешь сказать что- нибудь о татуировках на моем теле? Фелл обошел меня кругом, внимательно разглядывая. Каждый символ, увиденный им, отражался в воздухе. Наконец, Фелл обратился ко мне.

— (Я знаю их. Не моя работа).

Я спросил, может ли он поведать о них хоть что- нибудь. Фелл кивнул, и символы закружились вокруг, как мотыльки.

— (Те, которые на твоей спине, нанесены аккуратной рукою и предназначены для разума, которые забывает себя. Символ на твоем левом плече — метка муки, пытки.)

— Муки? — Символ над головой дабуса приобрел столь резкие очертания, что у меня даже глаза защемило.

— (Мука. То, что притягивает к тебе души, испытывающие боль). — Фелл кивком указал на мое левое плечо. — (Плоть знает, что страдает, даже если разум позабыл об этом. И эта руна прибудет на тебе вечно).

Настало время перейти к вопросу, ради ответа на который я сюда и пришел.

— Наносил ли ты татуировки на эту отсеченную руку, которую я нашел, Фелл?

Фелл оглядел ее, проведя пальцем по отвердевшей коже. А затем он вновь посмотрел на меня и несколько ребусов появилось в воздухе.

— (Это твоя рука. Татуировки выполнены мной. Одна из них говорит о времени, когда путь твой разделяли еще четверо).

— Четверо? — Четыре строчки символов закружились над головой Фелла, такие же, как и на найденной руке.

— (Тут говорится о четверых. Должен ли я сказать тебе об их сердцах?)

Я кивнул, чтобы он продолжал. Вновь череда символов, которые я разобрал.

— (Нелюбимая, которая любит того, кто не любит).

(Тот, который не видит того, что видят другие, и видит то, что они не видят).

(Тот, знакомый и связанный долгом).

(Раб, оковы которого — слова).

Когда я закончил перевод, четыре строчки слились между собой, образовав цепочку символов, которая преобразовалась в татуировку «пытки» на моей руке.

— Ты сказал, что на руке есть и другие татуировки? Какие же? Фелл вновь оглядел находку, всматриваясь в наполовину исчезнувшие знаки на поверхности руки. Каждый из них отобразился над его головой. Дабус вновь обратился ко мне.

— (Позабытые, они вновь в памяти. Если желаешь, можешь носить их вновь).

Особый талант Фелла заключался в изготовлении волшебных татуировок, которые можно наносить на тело и убирать с него по желанию. Помимо уже имеющихся у него заготовок татуировок, я обнаружил, что он может сотворить новые, основанные на опыте, полученном мной во время странствий, и даже перенести те, что покрывают отсеченную руку. На своем языке символов он объяснил мне, какие татуировки он может скопировать с моей находки.

Татуировка Позабытого Воплощения рассказывала о мытарствах одной из моих прошлый инкарнаций… символы и рассказы были мне незнакомы, но повествовали они о том времени, когда я был один- одинешенек на улицах Улья, еле умудряясь выживать и промышляя на жизнь воровством. Преступления, свершенные этим позабытым воплощением, в итоге вынудили его бежать и скрываться в Катакомбах Плачущих Камней, где он умудрился прожить еще почти год.

Иной рисунок, Татуировка Вечной Тьмы из того же временного отрезка повествовала о том, как я искал укрытие в подземельях под Сигилом и вынужден был жить подобно тени, скрываясь как от городских властей, так и от гораздо более опасных обитателей Катакомб Плачущих Камней.

Последний символ, рассказывающий о тех давних временах, был Татуировкой Плачущих Камней, когда подземелья эти были моим вторым домом. Он рассказывал о том, как я бродил в катакомбах, жил во тьме и понял наконец, почему же камни под Сигилом плачут.

Я осмотрел и другие татуировки, предлагаемые дабусом, и решил вернуться сюда, когда соберу больше денег. Выйдя наружу, я подошел к своим компаньонам.

Морти немедленно попытался пошутить:

— Я знал, что ты вернешься, шеф! Понял наконец, как я тебе нужен, да?

Я не стал им рассказывать о том, что узнал в салоне.