Planescape: Torment: "Пытка Вечностью"

52. Падшая Грэйс. Часть II

Добравшись до гостиницы, мы принялись готовиться ко сну. Я делил комнату с Морти. Во второй расположились Дак'кон и Анна. Падшая Грэйс, занимавшая комнату в одиночку, согласилась пустить в нее Нордома.

Я отправился в комнату Падшей Грэйс, чтобы поговорить с ней, сделав вид, что не слышу ехидных замечаний Морти. Войдя, я попытался не обращать внимания на Нордома, который расположился в углу и болтал со своими арбалетами… или щелчки означали, что арбалеты с ним разговаривают, я не был уверен в этом. Я решил начать с вопросов, которые снедали меня с тех самых пор, как я повстречал Падшую Грэйс.

— Почему тебя зовут Падшей Грэйс?

— Значение имен — сложный вопрос. Сказать можно много, а о многом стоит и умолчать.

— Падшая Грэйс — твое настоящее имя?

— Возможно, — губы ее тронула легкая улыбка. — А, возможно, и нет. Есть имена, которые тебе дают, а есть такие, которые ты заслуживаешь. Кто скажет, какие из них истинны? — Тема имен в последнее время очень меня интересовала. Все бы отдал, чтобы узнать имя своей самой первой инкарнации.

— Думаю, имя, данное при рождении, имеет огромное значение.

— Может быть. Почему ты так считаешь?

— Потому что оно отражает видение тебя людьми. А их видение может помочь в осознании самого себя.

Падшая Грэйс кивнула.

— Разумное утверждение.

До сих пор она избегала прямо ответить на мой вопрос.

— Так все- таки, почему тебя зовут Падшей Грэйс?

— А что, это важно? — она улыбнулась. — Это имя мне дали.

Ответила мне моими же словами.

— Это важно для меня. Я хотел бы узнать, почему тебя стали звать именно так.

— А выпала из моего народа… кое-кто возможно, сказал бы — вознеслась над моим народом, но выпала для меня отражает суть более точно. — Она вопросительно взглянула на меня. — Понимаешь?

— Да, понимаю. В конце концов, падение подразумевает под собой потерю.

Падшая Грэйс немного помолчала, затем задумчиво кивнула.

— Да… возможно, именно поэтому я себя так чувствовала. Я… свыклась с потерей давным-давно, но имя осталось.

Свыклась? Определенно, ей следует научиться скрывать свои эмоции, ибо я различил за ее словами оттенок… отвращения.

— Уверена, что свыклась?

Падшая Грэйс встретила мой пристальный взгляд, и вновь меня поразила глубокая синева ее глаз… подобных океану, где вот- вот разразится буря.

— Я так полагала. Однако в разговоре с тобой я поняла кое- что. — Она улыбнулась. — Спасибо тебе.

— Если захочешь поговорить об этом, скажи пожалуйста.

Она кивнула.

— Ты добрый. Я так и сделаю.

Она была демоном, по крайней мере, по рождению, а их обычно почитают за воплощенное зло. Интересно, а что она думает о своем народе.

— Ты — танар'ри?

— Верно. Я из низших танар'ри, суккуб. — Она тихо вздохнула. — Я боюсь, все мы в основном одинаковы как на Нижних Планах, так и в других местах. Большинство представительниц моей расы убивает время, соблазняя смертных различными удовольствиями плоти.

— А ты?..

— Я хотела бы думать, что отдалилась от этого… ибо то самый тривиальный и бессмысленный способ проводить время во Вселенной. Жизнь — это куда больше, ты согласен?

Интересно, каким образом ей удалось так оторваться от своих корней.

— А как ты очутилась в Сигиле?

— Долгая история, и далеко не столь интересная, как многие считают. — Она вздохнула. — Она переплетается с иными историями о войне и рабстве… Эта неприятная история.

— Я бы хотел услышать ее.

— Хорошо… знай, что прошлое мое не самое долгое, по крайней мере, по стандартам танар'ри. Танар'ри — народ Бездны, набора слоев хаоса и злых душ. Я выросла на первом слое Бездны. Моя мать была суккуб, а, как ты наверняка знаешь, суккубы искушают смертных, чтобы те отдавали Бездне свои души. Моя мать была одной из лучших, она соблазнила бессчетное число смертных, обрекая их на вечные муки. Сейчас она пребывает в Бездне, продавая в рабство собственных детей.

— Твоя мать продала тебя в рабство?

— Да, она продала меня баатезу, кровным врагам танар'ри. Думаю, она ожидала, что они убьют меня — несмотря на свои обширные знания в иных сферах, она ведала очень мало об их культуре и удовольствии, которое они находили в пытках.

— Как ты бежала?

— Баатезу — гордый народ. Мысль о превосходстве танар'ри в чем бы то ни было невыносима для них. А я вызвала одного из самых гордых балоров на состязание в импровизации, и моя природа танар'ри дала мне преимущество; понимаешь, танар'ри — создания хаоса, посему непредсказуемы. Баатезу более хитроумны, но в душах их царит строгий порядок. Они разумеют импровизацию, но применить ее на деле не способны. Так я получила свою свободу… и путь привел меня в Сигил.

Врищика, хозяйка магазинчика странностей, поведала мне иную историю.

— Похоже, Врищику не особо волнует твоя судьба.

— Да, это так. Я не виню ее. Врищика — танар'ри, демон, как и я, но иного рода — алю. Чтобы понять Врищику, ты должен понять, что культура танар'ри — хаос, а хаосу по природе своей безразличны справедливость и честность. Алю, они… насаждают хаос без определенной цели. А во многих случаях это куда хуже смертного приговора.

— А почему она называла тебя шлюхой баатезу?

— Думаю, ты помнишь, что я рассказывала тебе о своем прошлом? — Падшая Грэйс внимательно смотрела мне в лицо, пытаясь понять, о чем я думаю, задавая ей этот вопрос. Она заговорила, и голос ее стал несколько тише обычного. — Это имеет значение?

Для меня имело, но не потому, что я сомневался в ней. Она была мне небезразлично, и я должен был понять, что ей довелось пережить в прошлом.

— Для меня, да. Я должен знать, с кем я путешествую.

— Отвечая на твой вопрос, я скажу вот что: баатезу — не люди. Они жаждут могущества, а не плоти, и насиловать пленных, как это делают люди, им неинтересно. Пытки баатезу куда более изощренны и сокрушительны, нежели насилие плоти, и шрамы от них остаются на куда более долгий срок. Это ты хотел знать?

— Да. Я лишь хотел узнать о тебе больше, ведь ты моя спутница.

— Думала, ты уже знаешь. — Падшая Грэйс слегка качнула головой. — Я ошибалась.

Падшая Грэйс поинтересовалась у меня, зачем я задаю вопросы о ночной ведьме Равел. Я улыбнулся, ибо не так часто вопросы были адресованы мне, скорее, наоборот. Равел была важнейшей частью тайны, которая окутывала мое прошлое.

— Я собираюсь разыскать ее.

Падшая Грэйс изогнула бровь.

— Правда? Думаю, должна спросить, зачем тебе это.

— Мне нужны сведения, которыми она располагает.

— Никто иной не располагает ими?

— Полагаю, лишь Равел.

Падшая Грэйс нежно тронула мою руку, а в голосе ее появилась озабоченность.

— Но ведь если Равел на самом деле существует, не забудь — она весьма могущественна и хитроумна. Если хоть малая толика историй о ней истинна, она — создание, нашедшее новое значение сути зла. Искать ее крайне опасно.

— Я понимаю это.

— Ну, я никогда не встречалась с мифом. Наверное, это весьма интересно. — Она улыбнулась. — Никогда не пытался для разнообразия заняться чем- нибудь скучным?

— И не пытаюсь даже… А ты знаешь еще что- нибудь о Равел?

— Говорят, она одна из ведьм Серых Пустошей, а могуществом и изобретательностью она превосходит всех своих сестер. Она появилась в Сигиле давным-давно, и, помимо прочих злых деяний, говорят, что она угрожала безопасности самой Клети. Теперь же она существует лишь в страшных сказках для непослушных детей. — Падшая Грэйс помедлила. — Думаю, Леди Боли поступила с ней так же, как поступает с прочими угрозами Сигилу.

Я знал, что Равел отправили в Лабиринт, а вот о родине ее ведал не слишком много.

— Что ты знаешь о Серых Пустошах?

— Жуткое место между Баатором и Бездной. Там часто происходят сражения Войны Крови.

— Можешь научить меня чему- нибудь из Искусства, Падшая Грэйс? — Меня заинтересовала ее магия с тех самых пор, как я впервые увидел ее применение в Рубиконе.

Падшая Грэйс покачала головой.

— Нет, не думаю. Те… дисциплины, что я практикую, совсем другие. Мои «силы», как ты называешь их, проистекают из моей веры, а не из манипуляций с энергиями, что лежат в основе Искусства. Искусство — механизм, посредством которого можно подчинить силы Вселенной, жестами ли, ритуалами или устройствами. Мои силы достигаются иными способами. Вера моя и ее природа позволяет части Вселенной открыться мне.

— Природа твоей веры? А в чем она состоит?

— Я верю в Осознание. Я верю, что есть истина во Вселенной… даже если состоит она в отсутствии истины как таковой. А верю, что Планам предначертано быть осознанными, и чем больше подобных осознаний, достигнутых через странствия, радость, боль, веселье или страдание, тем больше Вселенной тебе откроется… И тем больше ты откроешься сам себе. Моя вера в природу Осознания позволяет мне… — Она помедлила, подбирая слова. — Думаю, лучше всего сказать так: вера помогает мне взглянуть на вещи по- иному. Когда ты рассматриваешь Вселенную таким образом, ты учишься изменять, исцелять раны, заглядывать в души, и так далее — достаточно лишь пожелать этого.

— Ты уверовала в Осознание из- за пережитого тобой в рабстве у баатезу?

Падшая Грэйс кивнула.

— Я долго размышляла над этим и пришла к выводу, что так оно и есть. — Она бросила на меня вопросительный взгляд. — Я думаю, это потому, что я смирилась с тем, какая я есть, а это не было бы возможным, если бы я не осознала Вселенную.

Думаю, она заблуждалась, полагая, что она — лишь следствие собственных ощущений.

— Не думаю, что суть в твоем осознании Вселенной… Думаю, важно то, каким образом пришло это осознание.

Падшая Грэйс медленно кивнула, размышляя над моими словами.

— Слова твои истинны.

— Думаю, многие иные, подвергнутые таким же тяжким испытаниям, как и ты, попросту сломались бы. А ты что-то вынесла из пережитого и стала сильнее. Это говорит о силе воле. — Падшая Грэйс молча смотрела на меня. — И я восхищаюсь тобой. Не только силой, но и способностью взглянуть в лицо ужасам, а этим немногие могут похвастаться.

Падшая Грэйс улыбнулась, кивнула.

— Спасибо. Слова твои мудры и добры. Но, боюсь, у меня не такая железная сила воли как кажется. И все же я стараюсь использовать каждое новое осознание как возможность чему-то научиться.

— Ты когда- либо используешь оружие?

— Нет… в этом редко возникает нужда, а я обнаружила, что не могу долго выносить ощущение холодного железа или стали. В любом случае, у меня есть несколько… врожденных способов защиты, о которые сломали зубы немало нападавших.

— Например?

— Поцелуй суккуба гибелен для смертных, хоть до самой смерти они и не осознают грозящую им опасность. — Падшая Грэйс вздохнула. — Я могу прибегнуть к нему в случае нужды.

Я решил все-таки задать вопрос весьма личный для нас обоих.

— Если начистоту, мне интересно, что ты чувствуешь по отношению ко мне.

На лице Падшей Грэйс появилась легкая улыбка.

— Леди должна хранить свои тайны.

Да, здесь наше сближение заканчивается. Я полагаю, она и так подпустила меня ближе к своей душе, чем кого бы то ни было, за долгое время, по крайней мере. Интересно, почему она окружает себя такими барьерами. Должно быть, отчасти здесь играют роль шрамы прошлого. А также знание гибели смертного от одного поцелуя… но интересно, как он подействует на бессмертного…

— Тогда скажи, что ты думаешь о ситуации, в которой пребываю я.

Она помолчала немного, затем задала встречный вопрос.

— Ты сам знаешь что- нибудь?

— Тени пытаются покончить со мной… Я чувствую, что они меня преследуют, хоть и не знаю почему.

— Тени? — Падшая Грэйс задумалась. — Тени это останки мертвых. Они не стремятся охотиться, они обычно сами поджидают жертв. Странно.

— Ну, я думаю, кто-то очень хочет убить меня… так сильно, что я даже построил для них гробницу- ловушку. Если верить надписи на гробнице, он преследовал меня так долго, как помнят мои предыдущие инкарнации.

— Значит… кем бы ни был убийца, он прожил чересчур долгую жизнь, раз уж так давно тебя преследует. — Она потерла подбородок пальчиком. — Может, убийца тоже бессмертен?

— Есть предположение, кем или чем он может оказаться?

Падшая Грэйс нахмурилась, призадумавшись.

— Признаю, что ты — тайна во плоти. — Она улыбнулась. — Но меня подобные тайны лишь завораживают. Постараемся разгадать тебя?

— Да.

— Во- первых, хотя есть вероятность, что ты — тифлинг или другой редкий гибрид, я полагаю, что ты человек… или был им Когда-то.

— Хорошо… продолжай.

— Ты выглядишь как мужчина, которому едва перевалило за тридцать… шрамы и раны не позволяют точнее определить возраст.

— Еще бы… продолжай.

— Ключ к твоему прошлому — память, и, похоже, определенные места, события и люди затрагивают позабытые воспоминания. Думаю, в твоих лучших интересах навестить как можно больше мест и переговорить со всеми встречными… другими словами, осознать Вселенную как можно полнее.

— Совет Чувствующей, да?

Падшая Грэйс ответила смущенной улыбкой.

— Не советовала, если бы не личный опыт. И как будто ты не знаешь, что я правду говорю.

Мне было интересно, что она думает о наших спутниках, и я задал вопрос о Морти.

— Морти особенный… Я многое повидала в своей жизни, но никогда не встречала подобных ему. Он ведет себя как мимир. Несомненно, он обладает знаниями, но он… — Она сморщила носик. — Пахнет Баатором. — Она помедлила, аккуратно подбирая слова. — Но он не баатезу… по крайней мере, подобных я не встречала. Однако запах заставляет меня относиться к черепу с предельной осторожностью.

— Так все- таки, Морти — мимир?

— Не думаю. Обычно мимиры серебристо- металлического цвета. Да и вообще он себе на уме. У мимиров же эти качества отсутствуют. — Падшая Грэйс пожала плечами. — Конечно, он может оказаться мимиром, но я таких не встречала.

— Я тоже не думаю, что Морти — мимир.

— Возможно, стоит его проверить на чем — либо… но я бы не делала этого, если ты дорожишь им как другом. Тогда ты должен принять на веру то, что он говорит тебе.

Я не полностью доверял Морти. Я считал, что он действует в моих интересах, но интересы эти в моем и его понимании могут быть разными. И еще он не мог ничего сказать без недомолвок.

Я спросил Падшую Грэйс об Анне.

— Она сильна и сообразительна, а также довольно страстна. Хотела бы я встретить ее пораньше и пригласить к нам в бордель… возможно, все бы было по- другому. — Падшая Грэйс внимательно воззрилась на меня. — А сам-то ты что о ней думаешь?

Не у нее одной душа ограждена барьерами, о которые и разбился ее вопрос.

— Не думаю, что она о тебе высокого мнения.

— Согласна… — Падшая Грэйс улыбнулась. — Но я не дам тебе так легко уклониться от вопроса. Что ты о ней думаешь? — Падшая Грэйс не сдавалась, а говорить с ней мне было приятнее, чем с кем- либо еще за последнее время.

— Ну, я думаю, что могу в нее влюбиться.

Я отвернулся, и подумал, что могу влюбиться и в Падшую Грэйс.

— Может, ты хочешь сказать ей об этом, — произнесла она ровным голосом, сделав вид, что не замечает моего смущения.

— Не знаю… я разрушаю все, взять, к примеру, Дейонарру, да и другие жизни тоже. Думаю, стоит все оставить как есть.

— Дейонарра — женщина из камня ощущений тоски, так? Та, что любила твою предыдущую инкарнацию? — Я помедлил, не решаясь ответить. Мне было неудобно говорить о Дейонарре, ибо после того камня я чувствовал по отношению к ней — или к тени, что от нее осталась, — куда большую близость.

— Да, это она. Я сделал с ней нечто ужасное, но не помню, что именно.

— На это я вот что скажу — любовь способна сдвинуть Планы, если она сильна и истинна, а из опыта своего я скажу, что нет ничего правдивее того чувства, что некто испытывает по отношению к любимому.

Я решил, что пора заканчивать с разговорами о женщинах в моей жизни, и задал вопрос о следующем из наших спутников.

— Дак'кон? — Падшая Грэйс изогнула бровь. — Он весьма необычен для гитзерая.

Я знал, что она сделает это замечание, но все же интересно, насколько она проницательна.

— Правда? И в чем это выражается?

— Он подчиняется тебе. Одно это делает его изгоем из социума. Весь его народ пребывал некогда в рабстве, и даже напоминание о служении для них… омерзительно.

Я решил вкратце рассказать ей об этом.

— Когда-то давно он дал обещание служить мне, пока я не умру. Это было после того, как я спас ему жизнь, а он не знал, что я бессмертен.

— Правда? Будучи гитзераем… должно быть, он очень страдает. А как ты спас ему жизнь?

— После того, как он пал из Шра'кт'лора одна из моих прошлых инкарнаций нашла его, умирающего в Лимбо, и отдала ему Нерушимый Круг Зертимона, этот его религиозный текст.

— Могу я спросить, знаешь ли ты, почему эта инкарнация спасла ему жизнь?

— Думаю, из- за его меча- караха.

— Интересно, — сказала Падшая Грэйс. — Знаешь, меч, отражающий волю хозяина — весьма могущественное оружие, если хозяин познал себя.

— Возможно, именно поэтому я и спас его. Ты можешь рассказать мне еще что- нибудь о Дак'коне?

— Дак'кон подходит ко всему с позиции порядка. Это тоже необычно для гитзераев. Обычно они непредсказуемы и следует скорее импульсам, нежели продуманным планам.

А вот этого я не замечал. Неужели это результат его рабства?

— Еще что- нибудь?

— Он кажется верующим гитзераем и верным союзником.

Наконец, я задал вопрос о нашем новом спутнике, бывшем модроне.

— Нордом — иной модрон. Пусть нити хаоса и протянулись в его систему, он остается крайне логичным и упорядоченным созданием. Логика эта может оказаться неоценимой в странствиях. И если он будет видеть в тебе лидера, то останется верным до конца. — Прекрасно, еще один раб, подумал я, а Падшая Грэйс продолжала. — Могут возникнуть проблемы, если Нордом столкнется с ситуацией, в которой требуется следование этикету… это сложно понять даже обычным модронам. — Она помедлила. — Я дам тебе один совет касательно Нордома, если хочешь.

— Конечно. И что же это за совет?

— Основы самосознания Нордома подорваны. Чем больше ты поможешь ему разобраться в ситуации, его месте в отряде и в том, что привело его в это состояние, тем лучше он будет воспринимать окружающий мир. Так я полагаю.

Поразмыслив над ее предложением, я решил поговорить с Нордомом прямо сейчас. Мне была неприятна мысль о том, что природа этого создания принудит его повиноваться мне, но это не означает, что я оставлю его. Возможно со временем его индивидуальность разовьется больше и он сможет делать собственный выбор.

Пока я беседовал с Падшей Грэйс, Нордом выскользнул за дверь, однако я был уверен, что причина не в том, чтобы дать нам побыть наедине.