Плацдарм в сарае

Глава 8

Так как работа предстояла в пустоте, облачился в скафандр. Наверное, мой выход получился не таким эффектным, как в прошлый раз но всё равно: я весь такой нарядный в скафандре, возглавлял отряд роботизированной техники — четыре ремонтных дройда и две транспортные платформы. Двери шлюза открылись, и мы вышли на причал.

Дройды сразу подхватили дополнительное оборудование и вскарабкались на корпус транспортника. На развёрнутом в интерфейсе схематическом изображении «Грифона» красным отобразились монтируемые установки, потекли строки записей о подключённых модулях к системе корабля. Первой загорелась зелёным цветом система визуального контроля, через пару минут зелёным стал катапультный модуль.

— Артём, дройды и зонды готовы.

— Грузи их на платформы и выводи. Будем снаряжать катапульту.

Двери шлюзов снова открылись, выехали три платформы. Те же дройды приступили к снаряжению катапультного модуля к ним присоединились те два которых я прихватил с «Ковчега». Разведывательные устройства были уложены в специальные кассеты, что упрощало снаряжение.

— Артём, катапультный модуль снаряжен, диагностика показала, что все системы работают в штатном режиме.

— Хорошо. Мы готовы выдвигаться к системе «Омега-9»?

— Не вижу препятствий.

По аппарели поднялся в грузовой отсек и через него попал в пилотскую рубку. Снял скафандр — вернее, выбрался из него — и занял место пилота.

— Тёма, кстати, совсем забыл про литий. Посмотри на площадках, ты же помнишь, как мне надо: подешевле, но чтобы качество достойное — не менее 99,9 %. И, пожалуйста, упаковку… в смысле, контейнеры попроще, пусть хоть немного похожие на земные.

— Принято к исполнению.

— Тёма, тогда полетели!

Космическая пустота, холодная, бездонная, пронизывающая каждый обломок, каждую трещину в броне погибших исполинов. Сектор «Омега-9» не просто мёртв — он убит. Убит плазмой, сталью и радиацией, вывернут наизнанку воронками от термоядерных мин, изуродован скелетами кораблей, которые даже спустя 80 лет не смогли упасть в небытие.

Линкоры — некогда гордость флотов — теперь лишь искорёженные громады, пробитые насквозь рельсовыми снарядами. Их башни главного калибра вывернуты, броня вспучена, как оспины, а из развороченных ангаров торчат тела экипажа.

Авианосцы — плавучие города-крепости — расколоты пополам, словно гнилые плоды. Их палубы усеяны обугленными остовами истребителей, а из разорванных доков свисают разбитые торпедоносцы, застывшие в момент катапультирования.

Крейсеры — стремительные и смертоносные — теперь лишь груды металла с вытекшими в вакуум реакторами. Некоторые всё ещё светятся тлеющим радиационным синим, словно призрачные маяки в этом море смерти.

А между ними — рои истребителей, превратившиеся в металлический песок, торпеды, застрявшие в броне, так и не разорвавшись, и миллионы тонн обломков, медленно дрейфующих в вечной тьме.

Сектор не просто мёртв — он заминирован.

Статические мины-ловушки — чёрные, как уголь, сферы, замершие в неподвижности. Они не излучают, не двигаются, но стоит кораблю приблизиться — и гравитационная петля разорвёт его на части. Активные охотники — рой автономных убийц, сканирующих пространство. Их ионные двигатели едва слышно шипят, когда они перестраиваются, поджидая новую жертву.

И среди этого ада — разбитые гражданские суда. Жертвы, которым не повезло. На окраинах сектора, там, где минные поля редеют, видны останки тех, кто, возможно, просто ошибся курсом или хотел разгадать секреты. Грузовозы с распоротыми брюхами — их контейнеры разлетелись, а внутри до сих пор плавают замороженные трупы экипажей. Курьерские яхты — быстрые и хрупкие — теперь лишь искорежённые слитки, пробитые осколками. Некоторые из этих кораблей подорвались на минах, другие были добиты уже после боестолкновения — похоже, их расстреляли в упор.

— Тёма, ну и какой у нас план? Какая тактика и стратегия?

— Артём, мы просто выпустим разведывательные аппараты. Мною было проведено их нацеливание. Могу предположить, что некоторые зонды и дроны мы потеряем. Предварительный расчёт: 80 % аппаратов достигнут своей цели и приступят к взлому минных полей.

— Хороший план. Катапультируй аппараты.

На обзорных экранах грузовика я увидел, как рой разведывательных зондов, всё быстрее разгоняясь, летел по направлению к минным полям. Новая система мониторинга пространства, установленная перед вылетом, давала достаточное увеличение и восхитительную картинку. Мне по-настоящему было интересно наблюдать за происходящим, но меня отвлёк искин.

— Артём, некоторые аппараты достигли своей цели и вышли на связь. Прошу разрешение задействовать часть твоих вычислительных мощностей для выполнения взлома.

— Разрешаю.

Не успел я расслабиться и усесться поудобнее, как на меня навалилась тяжесть — не физическая, скорее ментальная. И всё же я попытался расслабиться и помедитировать. Закрыв глаза, я попытался отстраниться от всего и прогнать мысли, но, к сожалению, у меня это не получилось.

Тогда я попытался контролировать процесс взлома минных полей. Данные по каждому зонду отображались в интерфейсе — все они передавали информацию о ходе выполнения задачи. Визуально это выглядело как сетка, в которой находились значки аппаратов. Серыми отображались устройства, которые либо не достигли своей цели, либо не смогли подключиться к целевому объекту. Красными были выделены аппараты, от которых не поступила обратная связь — из-за повреждения или по другой причине. К счастью, таких было немного. А вот зелёными были помечены устройства, которые уже подключились к минам, с которыми была устойчивая связь, и уже шёл взлом.

Не могу не отметить, что даже просто контроль и отслеживание давалось мне нелегко: виски ломило, и ноющая боль разгоралась в затылке. Я снова попытался отрешиться от происходящего, терпел боль и мучительно ожидал, когда это всё закончится. Сколько времени прошло — не знаю, но в один момент меня отпустило настолько, что я уснул.

Разбудил меня тот самый, в кавычках, «долгожданный» входящий вызов.

— Алё, милый, привет! Как дела, чем занимаешься?

— Привет, да вот, задремал на работе. Дела нормально, как у тебя?

— Ничего себе, у тебя там работка! Домой скоро?

— Нормальная у меня работа. Просто небольшой перерыв. Пока не знаю, может, неделю…

— Ладно. И, кстати, на «Матизе» надо колёса на летние поменять — машинка шумит сильно.

— Приеду — поменяю.

— Тогда ладно, давай пока.

— Пока.

Очередная проверка связи, звонок ни о чём. И что у нас по минным полям?

— Тёма, как у нас дела? Как продвигаемся?

— Артём, задача выполнена на 91 %.

— Отлично! Но как так быстро?

— Артём, время и трудозатраты занял первый этап операции — физическое подключение разведывательных аппаратов к минам. Зонды и дроны, пристыковавшиеся к минам, физически подключились к защитным контурам и осуществили взлом. После получения кодов доступа к минам мы получили доступ к коммуникационной сети минного поля. Затем был проведён анализ системы безопасности и написание патча. Этот процесс и доставил тебе физический дискомфорт, но действовать нужно было оперативно, так как минные поля были от разных производителей и отличались программным обеспечением. Вследствие этого я и занял чуть больше твоих вычислительных мощностей. Далее штатными средствами коммуникационной сети патч был инсталлирован в программное обеспечение мин.

— 91 % говоришь? Хорошо, ты молодец. Подождём.

Колёса на «Матизе» надо поменять… Если честно, я не очень люблю это грязное дело. Понятно, что на «Паджерике» я меняю в шиномонтаже, но «Матиз» — объект особенный, уж больно супруга к нему трепетно относится.

— Артём, мы полностью контролируем минные поля! Подготовить корабль к приёму первой партии мин на борт?

— Зачем? Нет, нет, пусть они остаются на своих местах и делают то, для чего предназначены.

— Артём, но согласно договору с Министерством Войны, одна из наших задач — обеспечить безопасность судоходства в секторе.

— Конечно. Как только разберёмся с повреждёнными кораблями и обломками, сразу приступим к снятию минных полей, но не раньше. Конкуренция мне здесь не нужна — те же мусорщики с удовольствием растащат мою собственность. Давай лучше приберём вон ту яхту и курьера. Я облачусь в скафандр и выйду в грузовой отсек, а ты задом… то есть кормой двигайся на яхту. Буду принимать и размещать их в отсеке.

Темнота системы «Омега-9» рассекалась тусклым светом далёких звёзд, а перед «Грифоном» дрейфовали два повреждённых судна — изящная яхта с пробитым корпусом и угловатый курьерский корабль.

Стою в зияющей пасти грузового отсека, закованный в чёрный инженерный скафандр. Магниты в ботинках надёжно удерживают меня на палубе. Вот показался нос яхты.

— Артём, скорость сближения — три метра в секунду. Готовься.

— Да уж, готов… Но лучше бы, Тёма, тебе притормозить — вдруг что, и яхта меня расплющит.

— Принято.

Яхта, казалось, соглашалась на поимку, плавно вплывая в отсек, но в последний момент её корма зацепилась за что-то, и нос судна резко повернул вправо — прямо на меня. Я выставил руки, упираясь в корпус и пытаясь остановить её. Обувь с визгом скользила по палубе «Грифона».

В голове проскочила мысль — бросить яхту и попробовать перепрыгнуть, пока меня не прижало к переборке. Но всё обошлось: яхта остановилась в трёх метрах от переборки. Мышечных усилителей скафандра хватило для небольшой коррекции положения — я просто сдвинул корму судна, освобождая место для следующего трофея.

Курьерский корабль решил добавить драмы — его развороченный отсек батарей внезапно вспыхнул, выбросив облако искр прямо на грузовую аппарель.

— Чёрт! Тёма, гаси эту хрень!

— Приступаю к тушению возгорания.

С потолка «Грифона» выстрелили две мощные струи, обволакивая горящий отсек пеной-гасителем. Огонь сдался почти сразу.

Магнитные захваты наконец надёжно зафиксировали оба корабля на палубе. С разведывательными дронами и зондами получилось проще и безопаснее, но времени заняло уйму. Аппараты выстроились в цепочку, «Грифон», двигаясь кормой, заглатывал их один за другим. Мне оставалось лишь подхватывать их в грузовом отсеке и укладывать в сторонке.

Вдруг до меня дошло, что те два ремонтных дройда которые я взял на борт специально для зарядки и обслуживания боевых дройдов остались на причале станции. Наверное это старость. Теперь придется расплачиваться, делать всё самому.

Подходить и изучать трофеи я не стал — разберусь на базе. К чёрту эти приключения, ещё чего-нибудь взорвётся. Открыв люк в кабину пилота, оглянулся на два новых трофея, аккуратно уложенных в нутре «Грифона». Всё получилось.

Возвращение на станцию прошло без эксцессов. Как и в прошлый раз, подошёл к причалу кормой.

— Артём, я уже вызвал буксиры для транспортировки судов на производственную площадку.

— Хорошо. Я пойду на свой «Курьер» — передохну и перекушу, чем бог послал. И не забудь отправить на трофеи дройдов-диагностов — надо определиться с их состоянием.

— Принято к исполнению.

Сбежал по аппарели на причал и направился к распахнувшимся воротам ангара. Мимо меня прокатили две массивные восьмиколёсные платформы с длинным низким кузовом — наверное, Тёма про них говорил.

Подошёл к «Квик-Джамперу». Опустилась его задняя аппарель. Протиснулся мимо двух боевых дройдов, разоблачился и занырнул в душевую кабинку. Завершив трапезу, растянулся на диванчике со стаканом прохладного пива. Да, мой искин прописал в программе пищевого синтезатора и этот ценный продукт.

— Артём, ты хочешь посмотреть кое-что… интересное?

— Ну, показывай.

На моём интерфейсе развернулись голографические схемы обоих кораблей.

Яхта «Серебряный Ветер»

Некогда гладкий и сияющий корпус был исполосован метельным шквалом осколков. Обшивка местами была порвана и оплавлена, обнажая внутренние силовые элементы. Одно из крыльев-стабилизаторов было оторвано почти полностью и болталось на нескольких перекрученных балках.

Но несмотря на внешний разгром, сканы Тёмы показали кое-что интересное. Внутри, в бронированном отсеке, система сканирования и диагностики обнаружила активный модуль — «Око-7». Это был серийный, но дорогой комплекс для глубокого сканирования, тот самый, что используют корпоративные рейдеры для тихого снятия данных с защищенных сетей.

— Артём, это модифицированная версия. Видишь, тут дополнительный квантовый дешифратор? Такие сейчас даже на чёрном рынке редкость. И это ещё не всё. В корпусе зашита система маскировки сигнатуры — примитивная, но эффективная. Если её доработать, «Грифон» сможет на короткое время мимикрировать под любое гражданское судно. По мимо этого главный навигационный искин. Он слегка потрёпан, но его квантовые процессоры и картографические банки данных целы. Два неповрежденных импульсных двигателя. Силовая установка корабля мертва, но сами двигательные блоки, если их аккуратно демонтировать, — ходовой товар для постройки или ремонта других судов. Спасательная капсула премиум-класса. Автономная, с собственным двигателем малой дальности. Идеально подходит для тех, кто хочет быстро и комфортно исчезнуть.

Курьерский корабль «Гончая-12»

На первый взгляд — обычный почтовик угловатый, функциональный, лишенный всякой. Но именно «на первый взгляд» здесь было ключевым. При ближайшем рассмотрении сканеры выявили аппаратуру перехвата «Шёпот-М» — военную разработку, позволявшую подслушивать даже зашифрованные каналы связи. Весь его левый борт был исполосован глубокими, рваными шрамами — следами от близких разрывов мин. Корпус не просто поцарапан, а местами вспучен и порван, как фольга в микроволновке.

— Артём, это старая модель спецназовского комплекса, тут ещё и автономный дешифратор остался. Да, и что важнее — в его памяти должны остаться логи последних перехватов. Если повезёт, мы сможем выудить что-то полезное. Не смотря на то, что Гончая-12» получила значительные структурные повреждения. Анализ показывает, что под обшивкой сохранились функциональные элементы. Высокий спрос на вторичном рынке имеют: — Сдвоенный ионизатор плазмы левого двигателя. Также, основной гравитационный стабилизатор.

Я откинулся на спинку диванчика, представляя, сколько всего можно выжать из этой находки:

— Продать оборудование — даже бывшая в употреблении шпионская техника стоит целое состояние.

— Использовать для себя — модернизировать «Грифон», получить доступ к закрытым каналам.

«Нет, мне проблемы не нужны, — решил я. — Данные стереть, оборудование подшаманить — и на продажу».

— Артём, ты уже решил, что будем делать?

— Приводим оборудование с корабля «Гончая-12» в состояние «муха не сидела», затем сразу на торговые площадки. И, пожалуйста, постарайся сделать это анонимно, и скрытно, не нужно отражать эти устройства в базах на сервера «Звездного Утиля». Исправные узлы и агрегаты трофеев будут в распоряжении Начо, уверен, что он самостоятельно их демонтирует и реализует.

— Я понял тебя. Сделаю так, как ты скажешь.

Это просто подарок какой-то! Круто, очень круто. Так… Я помню: на границе минного поля там ещё были кораблики, и, если мне не изменяет память, был небольшой грузовичок. Сдаётся мне, он не просто так находился в этой системе.

— Тёма, как мы можем прихватить и доставить на станцию тот грузовик, что остался в секторе «Омега-9», неподалёку от предыдущих трофеев?

— Артём, мы просто притащим его на буксире. Данная практика часто используется среди мусорщиков. Для этого нам потребуется установить пару буксировочных модулей — и мы сможем выдвигаться.

— Тёма, санкционирую установку этих модулей на «Грифон».

Я отправился на причальную палубу, облачился в инженерный скафандр. Выйдя из «Курьера», заметил транспортную платформу с двумя ремонтными дройдами. За ними стояли два контейнера — видимо, с буксировочными модулями.

На причале дройды как раз заканчивали установку второго модуля. Как только они подключили его к энергосистеме корабля, оба устройства отобразились зелёным на схеме в моём интерфейсе.

Если описать принцип работы просто — это была усовершенствованная лебёдка. Вместо металлического троса — композитный, вместо крюка — магнитные захваты, надёжно фиксирующие груз.

Я забежал по опущенной аппарели в грузовой отсек, а оттуда — в пилотскую кабину, выбрался из скафандра. Кажется, я понемногу привыкаю к прыжкам. Возможно, меня отвлекали азарт и жажда наживы.

И вот я снова в секторе «Омега-9». Тёма мгновенно построил маршрут к тому самому грузовичку. Он висел в пустоте, едва заметный на фоне бескрайней тьмы, словно забытый обломок чужой войны.

Его корпус, когда-то аккуратный и обтекаемый, теперь был изуродован близким разрывом — взрывная волна смяла внешнюю обшивку, оставив рваные края, торчащие, как сломанные рёбра. Стыковочные узлы почернели от перегрева, а по левому борту зияла глубокая трещина, покрытая причудливыми ледяными узорами — по всей видимости, это были остатки охлаждающей жидкости.

Двигатели молчали. Один из них был почти оторван, держась лишь на пучке перебитых кабелей, а второй, хоть и казался целым, наверняка получил критические повреждения — иначе корабль давно сбежал бы из этого проклятого сектора.