Плацдарм в сарае

Глава 5

Сильно вкладываться деньгами не хотелось. Принимая расчёты искина за основу, можно предположить, что на посев 500 гектар потребуется 90 тонн, что обойдётся мне около 2 миллионов рублей. Не помню точно, но где-то читал, что в колосе ячменя в среднем около 35 зёрен. Это количество, как и масса самого зерна, очень зависит от условий — сорта ячменя, климатических условий, качества почвы и применяемых агротехнических приёмов.

У меня, конечно, была установлена база знаний по агрономии, но в ней отсутствовал раздел о такой культуре, как ячмень. Кто-то может спросить: "Да зачем тебе этот ячмень?" А я отвечу. Ячмень, чуть ободранный от шелухи — это перловка. М-м-м, перловка с тушёнкой — обожаю! К тому же самый вкусный рассольник получается только с перловкой. А если пророщенный и перемолотый — это тот самый солод, который основа и виски, и большей части сортов пива. Вот, помните "Ячменный колос" в бутылке 2,5 литра? Да, молодость... Жидкий хлеб!

Так вот, из 90 тонн посевного материала может получиться (даже если всё пойдёт не очень хорошо, пусть будет по 20 зёрен в колосе) около 1800 тонн. Если грубо прикинуть с учётом нормы высева 180 кг на гектар, через три месяца можно будет засеять 10 тысяч гектар. Пожалуй, так и сделаю.

Надо возвращаться на Землю. В заначке под старым ноутбуком было два миллиона восемьсот тысяч рублей — не могла же Элька за 3 месяца их все потратить. Вернулся домой на всё той же летающей платформе: буквально вылетел с неё с Ковчега и на ней же пролетел проход в сарае. Платформа плавно опустилась во дворе на брусчатку. Зашёл в дом — под ноутбуком нашлась моя заначка, похудевшая всего на 300 тысяч. Вопросы, конечно, появились: куда моя дорогая (и всегда такая бережливая) тратила аж 100 тысяч в месяц? Не сейчас, но позже обязательно спрошу.

— Тёма, ты говорил о ячмене по 22 рубля за килограмм. Давай контакты поставщика — будем брать.

— Артём, осуществить вызов абонента по нейросети?

— Вызывай.

В общем, с менеджером фирмы-поставщика мы договорились на цену в 24 рубля за килограмм. Почему удорожание? Мне предложили услугу по протравливанию посевного материала от вредителей. Сначала хотел отказаться, но отрава может работать в обе стороны — я не исключил возможность занесения с посевным материалом вредителей и инфекции на планету Плацдарм. Поэтому пусть зерно будет протравлено — так спокойнее. В качестве бонуса получил бесплатную доставку.

Также посредством нейросети позвонил супруге и предупредил, что послезавтра должны доставить ячмень — 45 биг-бэгов по 2 тонны в каждом. После получения пусть рассчитается (где деньги брать — она знает; тонкий намёк, что вопросы есть) и сообщит мне. После чего прыгну на платформу и вылечу на Плацдарм — займёмся культивацией почвы.

Десять метров над Плацдармом — достаточная высота, чтобы охватить взглядом бескрайнее поле, но ещё не настолько высоко, чтобы потерять связь с землёй. Стою на краю транспортной платформы (это почти максимальная высота, на которую смогли подняться антигравитационные установки), смотрю вниз, где тяжёлая инопланетная машина методично перепахивает почву.

Она не похожа на земные трактора — её серебристый корпус сверкает под местным солнцем, а исполинские гусеницы практически бесшумно двигаются по грунту с хищной точностью. Машина не гудит, не дрожит — она движется плавно и беззвучно, оставляя за собой практически вспушенную почву.

Плацдармская почва — серая, с фиолетовыми прожилками, но после культивации она темнеет, насыщается кислородом, становится почти чёрной. Пятьсот гектаров — не много и не мало, отличное пробное поле.

Управляет процессом Тёма, чей код сейчас пульсирует в спутниках, висящих над планетой. По-хорошему, я понимаю, что нужно было сделать химико-биологический анализ почвы, но можно конкретно спалиться. Проведу эксперимент с посевом за недорого.

Внизу машина завершает последний проход. Поле готово. Осталось только посеять.

Как всегда, в самый неподходящий момент на интерфейсе замигала и задёргалась иконка с трубкой. Кликнул по ней.

— Милый, привет! Как дела? Чем занят? Ты поел?

— Да, дорогая, всё хорошо. Я поел. Вот землю пашу... Так просто звонишь?

— Да нет, ничего не случилось. Звоню просто так.

— Проверка связи?

— Ты угадал.

— У меня всё хорошо. Связь устойчивая. И, кстати, зерно ещё не привезли?

— Не-а, не привезли. Как привезут, я тебе сразу позвоню. Давай, пока. Я в магазин собираюсь.

Ну и что сказать... Такое ощущение, будто это я ей позвонил и отнимаю её время. Женщины... чего с них взять?

По поводу перекусов, конечно, вопрос. Я иногда думаю: а почему бы не приобрести и не поставить на транспортную платформу пищевой синтезатор? Я частенько на ней мотаюсь. Неплохо было бы осуществлять приём пищи, не сходя с платформы.

Литий!

— Тёма, ты же знаешь, что такое литий?

— Артём, металлический литий — это химический элемент первой группы периодической таблицы (щелочной металл). В чистом виде это мягкий, серебристо-белый металл с высокой реакционной способностью.

— Отлично! А можно его приобрести в мире Фах? И сколько он стоит за килограмм?

— Данный химический элемент довольно распространён. Он активно применяется в химической и машиностроительной промышленности. Согласно информационной системы мира Фатх, стоимость за килограмм составляет 12 кредитов.

— Так интересно! А есть у тебя сведения, сколько литий стоит на Земле?

— Металлический литий на Земле стоит от 80 до 140 долларов за килограмм в зависимости от чистоты материала.

Наклёвывается неплохой бизнес-план: контрабанда лития. Я где-то читал, что литий возник в процессе Большого взрыва. Есть мнение, что литий... как говорится, он и в Африке литий. Везде одинаковый в достаточно чистом виде. Следовательно, можно приобрести пару тонн на планете Фатх и продать на Земле.

Идея неплохая, но для начала надо закончить посевную. У меня будет как минимум три месяца, чтобы прошвырнуться на Фатх, проверить, как идут дела на моём предприятии, и самое главное — провести разведку согласно договору концессии.

Дождался завершения культивации почвы и вернулся вместе с сельскохозяйственной машиной на "Ковчег". В своём кубрике перекусил картофельным пюре с котлеткой. Мой искин с первого раза настроил пищевой синтезатор правильно, поэтому приготовленное блюдо я поглотил с удовольствием.

На сегодня я закончил всё, что запланировал, и с чувством выполненного долга запрыгнул на платформу и полетел домой. Опустил платформу во дворе. Мне показалось, что что-то я забыл... Рука сама собой нашла в кармане пачку сигарет. Закурил, задумался.

— Виталий Михайлович... Точно, я совсем забыл старика. А он так много для меня сделал. Крайне необходимо его сегодня навестить.

Зашёл домой, залез в нижнюю тумбочку кухонного гарнитура, где находилась моя коллекция настоек и наливок. Достал бутылочку настойки на малине. Ответив супруге, что всё хорошо и что я поел, сообщил, что мне нужно дойти до соседа, навестить его.

Вышел из ворот. Калитка Виталия Михайловича была не заперта. Отворил её, подошёл к входной двери, нажал на звонок.

— Ба, Артём! Давно тебя не было. Заходи в дом, давай, давай, что мнёшься?

Виталий Михайлович протянул мне руку для рукопожатия. Ему шестьдесят четыре, но в его жилистых руках — вся молодость мира. Эти руки знают станки, как скрипач знает струны: с закрытыми глазами, на ощупь, с тихой нежностью. Он мог постучать по корпусу двигателя костяшками пальцев — и уже слышал, где таится неисправность.

Лицо его — карта трудовых лет: морщины у глаз, глубокие, как борозды на вспаханном поле, седые усы. Взгляд — спокойный, чуть усталый, но с хитринкой. На нём всё та же промасленная телогрейка, на которой десятилетиями оседала пыль, солярка, капли солярки. Доброта в нём — не громкая, не показная. Он мог отдать последние сто рублей соседскому мальчишке на велосипедную камеру или полдня копаться в сломавшейся швейной машинке "Singer" пенсионерки Марии Петровны, зная, что она расплатится только банкой домашних огурцов. Пожал его руку, почувствовал, что в руке не ладонь, а скорее рашпиль.

Мы зашли в дом. Виталий Михайлович сразу завёл меня на кухню. За столом я заметил мужчину лет тридцати на инвалидной коляске. Виталий Михайлович представил его просто:

— Это Слава.

Слава сидел за кухонным столом, обхватив колесо инвалидного кресла пальцами — узловатыми, с проступающими суставами, будто выточенными из старого дерева. Его плечи, широкие, но словно придавленные невидимой тяжестью, слегка ссутулились, будто привыкли к этому давлению. Лицо — бледное, с резкими тенями под скулами, словно вылепленное из воска. Но глаза... глаза были яркие, живые, как два уголька, брошенные в пепел.

Он не улыбнулся, только кивнул. В этом движении была какая-то сдержанная сила, словно даже простое приветствие давалось ему нелегко, но он не хотел, чтобы это заметили. На столе перед ним стоял стакан с недопитым чаем — уже холодным, мутным, с плавающей на поверхности чаинкой, застывшей, как маленький остров.

Его джинсы, чуть потертые на коленях, были аккуратно заправлены под себя, а свитер с высоким воротом, хоть и чистый, казалось, висел на нём, как на вешалке. Но когда он повернул голову, слегка скривив шею, в его взгляде мелькнуло что-то острое — не злость, нет, скорее, привычная настороженность человека, который слишком многое уже видел и не ждёт ничего хорошего.

И почему-то казалось, что если бы он мог встать, то был бы очень высоким. Но он не вставал.

Мы сели. Я выставил на стол бутылку настойки.

— Ай, молодец, Артём! Как всегда не с пустыми руками.

Виталий Михайлович тут же достал три рюмки и расставил их напротив каждого.

— Рассказывай, где был так долго?

— На севере, ездил, как говорится, за длинным рублём — в Нижневартовск, поработал там системным администратором.

— Ну и как там, на севере? Слышал про такой город. Понравилось?

Виталий Михайлович разлил настойку по рюмкам. Не вставая, я произнёс микротост за встречу. Мы чокнулись и выпили.

— Откровенно, мне не очень понравилось. Местность мрачная, город угрюмый: работа — общежитие, работа... Ничего интересного. А как у вас дела?

— Да какие у нас дела... Так, делишки. Сад, огород. Вот племянник приехал навестить.

В лёгком разговоре допили бутылочку. Время уже было позднее, поэтому я распрощался и пошёл на выход. Виталий Михайлович вышел меня проводить.

— Виталий Михайлович, а что со Славой? — спросил я, подойдя к калитке.

— Да в аварию попали они... Братец мой с женой и Славка. Давно уже, лет десять назад. Братец с женой погибли, а Славка вот... ног лишился, так и мается. Нет, он не совсем один: то мы его навещаем, то он нас. Деньги у него есть, небольшие, с пенсией, но... Ну, ты понимаешь. Мы помогаем. Так и живёт. Ты не смотри, он так-то парнишка головастый и работает из дому, на компьютере что-то делает. Тоже приработок. В общем, хороший парень.

— Ладно, Виталий Михайлович. Поздно уже, пойду я. Спасибо за гостеприимство.

Не знаю почему, но Славик меня зацепил. Не жалость... но мне очень захотелось ему помочь. Да и на "Квик Джампере" стоит без дела медицинская капсула... С этой мыслью лег спать.

Утром, как бы мне не было стыдно, но о Славе я даже и не вспомнил — потому что стали прибывать грузовики с ячменем. 45 биг-бэгов полностью заставили придомовую территорию. Остался вопрос: как перетащить эти биг-бэги на Плацдарм?

— Тёма, подскажи, а на Ковчеге есть погрузчики для транспортировки такого объёма материалов?

— Артём, я проверил базу данных по доступной технике. Да, у нас есть погрузчики, но все они — слишком габаритные для твоей задумки. Вот что у нас в наличии:

1. Массивный автопогрузчик "Голиаф-МК3":

— Грузоподъёмность: 10 тонн

— Габариты: 6 метров в длину, 3 в ширину, высота с опущенным в походное состояние манипулятором — 4,5 метра

— Особенности: гусеничный ход (чтобы не проваливаться в рыхлые), несмотря на это — высокоскоростной, две мощные энергетические установки, кабина с бронированным стеклом

— Проблема: в твоём дворе он не развернётся — даже если втиснуть, то при транспортировке биг-бэгов возможно повредим воздушные коммуникации, электро- и газоснабжение. Одно неловкое движение — и мы оставим без света и газа половину посёлка, не говоря уже о напольном покрытии

2. Портальный кран "Клешня":

— Грузоподъёмность: 8 тонн (но с перегрузом тянет и 12)

— Габариты: стационарная ферменная конструкция, занимает половину ангара

— Особенности: точность до миллиметра, может аккуратно ставить контейнеры друг на друга

— Проблема: его невозможно сдвинуть, а биг-бэги нужно перемещать через переход. Да и сборка/разборка займёт не менее восьми часов — у нас нет такого времени, к тому же монтаж крупногабаритных ферм провалит всю нашу конспирацию

Вывод:

Все наши монстры созданы для масштабных работ, а тебе нужно что-то манёвренное и лёгкое. Могу предложить вариант переделки колёсной платформы с установкой погрузочного манипулятора, рассчитанного на подъём 2 тонн — это единственный разумный вариант. Я могу составить программу работ для ремонтных дройдов за 14 минут.

— Мне нравится твой вариант про переделку транспортной платформы. Приступай к составлению программы.

По-прежнему управление роботизированными машинами, такими как ремонтные дройды, требует моего присутствия, в связи с чем мне снова необходимо вернуться на Ковчег. Ещё раз обойдя биг-бэги с ячменем, я увидел у дома Виталия Михайловича Славу на инвалидной коляске. Махнул ему рукой в приветствии — он ответил мне тем же.

Зашёл во двор, разместился на кресле оператора, поднял платформу и влетел на ней в сарай.

В ремонтном отсеке Ковчега царила оживлённая суета. Дройды-ремонтники, похожие на стайку трудолюбивых насекомых, сновали вокруг небольшой колёсной платформы, некогда служившей для перевозки грузовых контейнеров. Теперь же ей предстояло обрести новую функцию — стать мобильным погрузчиком для двухтонных биг-бэгов.

Процессом руководил мой искин Тёма, выводя на интерфейс логи ведущихся работ.

— Артём, в настоящий момент ведутся работы по усилению конструкционных узлов платформы.

В этот момент один из дройдов коротко пискнул и ткнул манипулятором в подвеску, демонстрируя, что амортизаторы уже усилены. Другой в это время сваркой прихватывал дополнительные рёбра жёсткости к раме — искры рассыпались оранжевыми брызгами, оставляя за собой аккуратные швы.

С потолка на тросах медленно опускался компактный, но мощный манипулятор — его захваты были рассчитаны на работу с мягкими, но тяжёлыми биг-бэгами. Тёма тут же скорректировал позиционирование.

Дройд недовольно замигал сенсорами, но поправил крепления. Система стабилизации гулом пробежалась по корпусу, настраивая баланс.

Как только последние болты были затянуты, платформа ожила. Дройд забрался в импровизированную кабину (по сути — просто защищённую панель с джойстиком), и манипулятор плавно взметнулся вверх. Захваты разомкнулись, имитируя подхват невидимого груза.

— Попробуем дать нагрузку, — прокомментировал следующие действия Тёма.

Специальные грузовые магниты на платформе активировались, создавая имитацию двух тонн веса. Шасси слегка просело, но выдержало. Манипулятор, слегка поскрипывая, поднял "груз" и осторожно переместил его на метр в сторону.

"Неплохо. Но если добавить ещё пару стабилизаторов..."

Дройды тут же бросились дорабатывать конструкцию. Где-то в углу зашипел компрессор, настраивая давление в пневматике, а Тёма уже чертил в своём процессоре схемы возможных апгрейдов.

Через пару часов транспортёр был готов — теперь он мог не только перевозить биг-бэги, но и автономно следовать по маршруту, избегая препятствий.

Саму операцию по скрытному перемещению посевного материала я запланировал на 2 часа после полуночи. Сейчас я планировал заняться средним транспортным кораблём "Грифон". Это 35-метровое судно должно послужить для перевозки лития и посещения сектора Омега-9 — пресловутой "зоны смерти". Но для этого потребуется усиление активной и пассивной защиты и...

— Дройд, мне нужен ещё один боевой, такой же, какой мы с Тёмой строили. Но сначала — обед.