Песнь пророка

Айлиш стоит у стола, не помня, как вышла из машины, сердце застряло где-то в горле. Разворачивается, вешает пальто, хочет снять белый шарф, но вместо этого расправляет его на шее. Затем разглядывает офис, не читает ли кто газету, дверь в кабинет Пола Фелснера закрыта, подходит Сара Хорган, Айлиш могла бы закончить ее фразы, если бы захотела. Да, увы, не смогу, в обед мне нужно кое с кем встретиться. Ищет глазами чего-то необычного, подергивания губ, молчаливого жеста солидарности. И тогда в сумке звонит телефон Марка, но Айлиш решает не отвечать, Сара Хорган смотрит на ее сумку, мобильный Айлиш лежит на столе. Это кто-то из детей, говорит она и, когда телефон звонит снова, отключает его. Обедает в одиночестве на террасе кафе, в зимнем пальто. Есть не хочется, она пьет кофе, выпуская голубоватый сигаретный дымок через нос и вспоминая, как Молли, учуяв запах, задержала ее у задней двери, словно строгая родительница. Не глупи, сказала она дочери, фальшиво смеясь и отворачиваясь. Айлиш исподлобья смотрит на экран телефона, лежащий на коленях, она пыталась набрать Марка, но телефон зазвонил сам. Она наблюдает, как серый призрак усаживается за ее столик, гибкие пальцы суют в рот зажженную сигарету, теребят газету. Она отворачивается к улице, мир вращается, погруженный в странное притворство, бледные бесстрастные лица, в основном государственные служащие возвращаются в офисы после обеда, каждый день новая международная фирма закрывается, придумывает новое оправдание, скоро город совсем опустеет. Женщина за соседним столиком отодвигает стул, неоново-розовые кроссовки под серой офисной юбкой, Айлиш вспоминает, что Бейли нужны новые ботинки, вспоминает, как ночью проснулась от сна, в котором сидела и ела из собственной туфли, красных лоферов, которые ей жмут, только она, вилка, нож и туфля. Когда Айлиш возвращается, коллеги собираются в конференц-зале. Пол Фелснер назначил стратегическое совещание на два часа, она проверяет почту — ее никто не приглашал. Она наблюдает, как люди набиваются в кабинет, как туда с газетой в руках заходит Пол Фелснер. Что-то просыпается внутри, расползается к рукам и ногам от солнечного сплетения, Айлиш пересекает комнату, чувствуя, как холодеют ладони, дверь отзывается глухим стуком, она прокашливается, заглядывает внутрь. Я не получила уведомления о совещании, я вам нужна? Жалюзи наполовину опущены, Пол Фелснер сидит, закинув руку на спинку стула, и читает газету, конференц-зал заполняется людьми, он оборачивается и смотрит на нее, словно изнутри какого-то сумрачного пространства, и Айлиш видит в его глазах себя, извивающуюся, припертую к стенке. Пол Фелснер наклоняется вперед и жестом отсылает ее прочь. Чувствуя себя бесполезной, она стоит в дверях, ей хочется сказать, это же мой клиент, вы не можете продолжать без меня, но слова не идут с губ, рука теребит шарф, и она опускает ее, чертов белый шарф, и зачем только она его надела, тень улыбки скользит по лицу Пола Фелснера. Айлиш отстраняется, давая пройти коллегам, ловит себя на том, что стоит посреди кухни с пустой чашкой в руке, женщина из отдела кадров разглагольствует о безответственных людях, оставляющих тарелки в раковине, ставит чашку в раковину и выходит.