Первый среди равных. Книга VIII

Глава 25

Аспект приближающихся одаренных был виден издалека. Причем, не только внутренне, но и внешне. Аспект Земли делал своих адептов похожими на земляную глыбу — мощную и несокрушимую. Стоящий рядом со мной барон Костров был тому ярким примером.

Вот только если Игорь Юрьевич был больше похож на замшелый здоровенный булыжник, веками лежащий на пути воды и перенесший испытания временем и стихиями, то идущие ко мне мужчины были «камешками» молодыми, хотя и довольно «крепкими».

— Ваша светлость, разрешите отрекомендовать себя и моих братьев. Зиновьев Григорий Викторович, — смело начал самый старший из них, после легкого уважительного кивка. — Мои братья — Сергей и Семен Викторовичи. Ваше благородие, — учтиво поклонился он Кострову.

— Привет, Гриша, — по-доброму, но немного смущенно улыбнулся барон. Странное сочетание для старого вояки. — А говорят огневики самый импульсивный и резкий аспект. А тут «родичи» решили взять быка за рога.

— Разумовский, — коротко, но вполне дружелюбно, представился я. Больше из вежливости, так как было очевидно, что молодые люди подошли ко мне целенаправленно. Ну, как молодые. Старший видимо был инициатор беседы и навскидку ему было тридцать с небольшим. Два других были явно младше тридцати, а от худощавого Семена явно веяло вторым аспектом Воздуха.

При этом, я с легкой улыбкой наблюдал за бароном, который пыхтел, явно готовясь что-то еще сказать.

— Ярослав Константинович, — наконец, выдавил из себя Костров. — Хотел попозже с вами один момент обсудить, но как видите, кто-то явно позабыл правила поведения в приличном обществе, — при этих словах барон строго посмотрел на братьев Зиновьевых и те явно стушевались от его взгляда. Видно было, что знакомы они давно и братья испытывают к барону, как минимум — уважение. — В общем, вот какое дело…

Барон дальше собрался и выдал информацию уже вполне в своём духе. Сжато, без лишней воды и максимально информативно. В общем, сейчас передо мной стояли три сына графа Зиновьева давнего приятеля Кострова. Детали их знакомства барон не упомянул, да и были они лишними, но явно показал, что связывают их давние и дружеские отношения. К слову, тут тоже срабатывала «магия» аспекта. Да-да, каждый аспект был уникален, в том числе, и в плане общения с «себе подобными». Если адепты Смерти физически не выносили присутствие друг друга, то Земля или же, к примеру, Свет — наоборот, тянулись друг к другу.

Род Зиновьевых располагался на юге Империи и являлся по-факту большой агропромышленной компанией, снабжающей Империю продовольствием. Обширные поля и сады в Краснодарской губернии были визитной карточкой рода. Близость с Краснодарской аномалии, однако же, накладывала свои нюансы. У рода были владения во втором круге аномалии, а дружина Зиновьевых была вполне боеспособна и, по договоренностям с владетелями первого круга, периодически захаживала в аномалию для набора опыта.

Вот только замыслы на развитие своего рода у графа Зиновьева были более амбициозные, нежели у его предков. Второго круга ему стало недостаточно, занять первый круг без прямого указа Императора было невозможно. Поэтому, в том числе по совету Кострова, граф решил сформировать родовую бригаду для отправки на Черный континент. Благо денег у рода хватало, но вот чего не хватало — так это опыта.

А тут появились Витязи и род Разумовских отстоял свои земли без потерь. Поэтому первым самолетом три брата Зиновьева с рекомендательными письмами оказались в Твери, дабы упросить Кострова отрекомендовать их лучшим образом мне.

— Обучаться, значит, хотите, — покачал головой я, глядя на немного смущенных братьев.

В глазах у них я видел разное. У старшего Семена — уважение и нетерпение, средний Сергей был спокойно-равнодушен, а вот младший Семен смотрел на меня с некоторым недоумением и растерянностью. Даю руку на отсечение — не такого Разумовского он ожидал увидеть. Был он на несколько лет меня старше, Воздух давал ему определенную «ветренность» и, кажется, прямо сейчас Семен сомневался в решении своего отца учится у этого… князя.

А вот Костров, успевший изучить меня достаточно хорошо, уже понял, что сейчас не время и не место для подобных решений.

— Идите, господа, там напитки и закуски, — кивнул барон нахмурившись и, хотя это выглядело как неуважение, но тройка вежливо кивнула. Зиновьевы попрощались и тут же направилась в указанном направлении. — Еще раз прошу прощения, Ярослав Константинович.

— Ничего, Игорь Юрьевич. После отдыха ребятам нужно будет себя чем-то занять, так почему бы и не обучением. Лишних денег не бывает. Подозреваю, это только первая ласточка?

— Именно так, — облегченно выдохнул барон. — Думаю, вам впору учебный центр после гона открывать и все захотят отправить свои дружины к вам за наукой.

— Посмотрим, — серьезно кивнул я, глядя на оживление, возникшее в дальних рядах.

Наконец-то в зал вошел сам хозяин этого мероприятия, его светлость Евгений Александрович Пожарский. Был князь хмур и озабочен, а идущие рядом с ним помощники что-то торопливо втолковывали светлейшему.

Губернатор рассеянно кивал приветствующим его людям, которые чувствовали настроение светлейшего князя и ограничивались этим самым приветствием. Однако, когда Пожарский дошел до высокого помоста с трибуной и поднялся на неё, лицо губернатора мгновенно преобразилось — на лице появилась добрая улыбка, а сам он стал буквально живым воплощением доброго слуги государева.

— Приветствую вас, дамы и господа! — проговорил князь в микрофон, чуть подавшись вперед и оперевшись руками на трибуну.

В мгновение ока все присутствующие развернулись к губернатору, разговоры затихли, дамы и господа приготовились внимательно слушать. Пожарский оказался прекрасным оратором, что меня совсем не удивило — князь был хорош во всем. Похоже, это было его жизненное кредо.

Собственно, содержание его речи было мной ожидаемо. Да, я немного знал о гонах и награждениях после них. Как и о наказаниях. Но, здравый смысл подсказывал, что для того, чтобы тщательно проанализировать всю информацию требовалось время. И двое суток после внезапного окончания сильнейшего за последние годы аномального гона — было явно недостаточно для правильных выводов. Но, сама суть подобного праздника была понятна.

Людям требовалось «выдохнуть». Опасность миновала, пусть даже не совсем понятно как именно. При этом Империя должна показать себя, как надежный защитник и опора для каждого своего подданного. Уверен, что для простолюдинов также будет устроено празднество в ближайшее время. За счет Империи, разумеется. Ну, а лицом Империи в тверской губернии был именно её губернатор, который организовал и возглавил это торжество.

Поэтому, прямо сейчас с трибуны лились торжественные, но очень общие слова, благодарности и сожаления. Да, вначале, губернатор объявил минуту молчания по погибшим защитникам Империи. А уже после этого перешел к позитиву. Дальше пошли благодарности и поименные перечисления всех родов-владетелей.

И вот это уже было интересно. Я стоял достаточно далеко, чтобы уловить ментальные эманации, исходящие от губернатора, да и не было у меня пока таких способностей, чтобы сделать это осознанно. Я читал другие знаки. Тембр голоса, жесты и мимика Пожарского говорили сами за себя. Причем, я был уверен на сто процентов, что все эти признаки Евгений Александрович показывал осознанно, дабы без лишних слов уведомить о своем отношении к тому или иному лицу, либо событию.

И это у него получалось действительно хорошо, я невольно залюбовался этой прекрасной демонстрацией неочевидного посыла Империи к своим подданным.

Первым губернатор буквально доложил/отсчитался за вверенный ему, как владетелю, участок аномалии. Прорывов первого круга не было, потери были условно-приемлемы, особенно губернатор отметил господ Пожарского и Зейда. Я, с некоторым удивлением, понял сам для себя, что у Пожарского есть командир дружины и это не Зейд. А ведь и правда — Зейд же командир сильнейшего боевого отряда рода, автономного подразделения с прямым подчинением светлейшему князю. Но это же не вся дружина рода!

Я настолько привык общаться с сильным и уверенным в себе Водяным, что мой мозг автоматически определил Зейда главой дружины Пожарских. Но, это было не так. Судя по имени-отчеству и внешнему виду, Роман Александрович Пожарский являлся младшим братом Евгения Александровича. По крайней мере, сильный аспект Огня явно чувствовался в спокойном мужчине средних лет, который стоял в первых рядах рядом с Зейдом. Элегантный костюм не бросался в глаза, но сразу становилось понятно, что он стоит, как доход целого завода. Сильный род, сильные корни, множество сильных родичей. И все они, преданные друг другу по крови, делали Пожарских, возможно, сильнейшим боевым родом Империи. Всего этого был лишен род Разумовских одним императорским приказом…

Далее, губернатор упомянул Добрышевых и Эльдаровых, особенно отметив четкую организацию заслона во втором круге обороны, за «спинами» этих родов в зоне ответственности графа Балуева. Ни для кого не являлось секретом, что Добрышевы были приближенным родом к Пожарским, неофициально являясь их вассалами. И прямо сейчас было видно, насколько губернатор недоволен огромными потерями на землях рода Добрышевых. В критический момент Пожарским пришлось направить подмогу с севера, в то время как Восьмой армейский корпус Империи встал на пути прорыва аномальных зверей на западе. Именно армейцы понесли большие потери, а упомянутый графом пожилой генерал-полковник — командующий 8-м корпусом, скривился как от зубной боли. Судя по всему, Добрышевым еще «прилетит» от Империи в общем и от Пожарского индивидуально по итогам гона.

Эльдаровы удостоились похвалы губернатора за четкую организацию и князь Эльдаров спокойно кивнул на это, восприняв похвалу как нечто само собой разумеющееся. Я поставил у себя в голове пометку, уточнить у Кострова некоторые детали по этому роду и конкретно по князю. Интересный персонаж, чрезвычайно, я бы даже сказал — аномально спокойный, а учитывая его расположение, надо бы с ним познакомиться поближе.

Далее, Пожарский неожиданно перескочил к «кластеру» Истомин/Новиков и Корчаковский/Пушкарев. Было забавно смотреть на лицо Истомина, когда губернатор, не церемонясь с присутствующими гостями, жестко прошелся по подготовке владений рода. Точнее — по её неудовлетворительному состоянию, после чего пообещал князю Истомину дополнительную проверку и обязательное заключение, которое может нести определенный посыл. Истомин покраснел, как рак и явно был не рад здесь находиться, а я в очередной раз отметил силу и принципиальность Пожарского-старшего. По-факту, оба их рода также были если не союзниками, то точно имели множество точек пересечений общих интересов. Как, к примеру, было с Вегой и её разделом.

Действия сил Новиковых же, напротив, получили одобрение. Губернатор выразил соболезнование по поводу смерти его сына — Егора и я увидел, как по лицу графа пробежала тень. Точно также нахмурились и его дети, стоящие рядом с ним, среди которых я разглядел Марию. Нужно будет достойно отблагодарить эту девушку за помощь Насте.

Однако, самое интересное было дальше. Когда губернатор выразил свое восхищения геройским поведением рода Новиковых, грудью вставших на пути прорыва аномальных тварей и не посрамивших ни честь рода, ни дворянское звание Империи. Расписывая чрезвычайно серьезный прорыв и его ликвидацию, Пожарский бросил взгляд прямо на меня и отвёл его в сторону только после того, как я подтвердил зрительный контакт. Это был явный намек на гораздо большую информированность губернатора о ситуации прорыва на землях Новиковых, чем я бы хотел.

И этот взгляд не остался незамеченным для остальных присутствующих. Во взоре Новикова-старшего было недоумение и сожаление. Уверен, что лично он к утечке информации непричастен, но мне вполне можно ожидать неприятных вопросов от губернатора позже.

Корчаковский и Пушкарев отработали хорошо, разместив у себя на землях Тринадцатый армейский корпус Империи, участие которого ограничилось лишь артподдержкой и страховкой. При разборе этого «кластера», впервые мой род упомянули вслух — в свете присутствия части Витязей в тонком «коридоре» Корчаковского.

Я еле сдержал улыбку, вспомнив стенания Зубра, которого не взяли в «интересный поход» и встречные подколки Змея, обозвавшего сотника неудачником, потерявший лучший шанс в своей жизни пафосно сдохнуть во имя Империи.

Потом был Костров. Впечатленный губернатор высказал своё восхищение новой родовой сетью барона, развернутой над владением так неожиданно вовремя. И снова два взгляда. На меня и на Истомина. И если взгляд на меня был малопонятен широкому кругу лиц, то при взгляде на Истомина явно раздалось несколько смешков, заставив князя побагроветь еще больше. Губернатор не щадил князя, явно выбрав его сегодня «мальчиком для битья», в данном конкретном случае показав, что затрапезный барон смог то, что за длительное время не сделал целый богатый княжеский род.

Наконец, очередь дошла и до Разумовских. И тут уж губернатор меня удивил, отсыпав исключительно положительные, более того — превосходные эпитеты. Тут уж досталось всем, когда, возвысив голос, губернатор поставил меня и мою дружину в пример всем остальным владетелям, не исключив, в том числе и своих дружинников. Это было… неожиданно. Особенно в свете похода в аномалию с егерями, которым, цитирую: «Князь Разумовский любезно согласился оказать содействие». На этом моменте у очень многих мужчин вытянулись лица, а в глазах молодых девушек возник жгучий интерес. Фактически, прямо сейчас губернатор сказал: «Разумовский помог егерям, которые сами не справлялись». Вот это ты мне свинью подложил, ваша светлость!

К слову, Бестужева среди гостей я не видел. Видимо Белый Волк больше любил самоубийственные рейды вглубь аномалий, нежели светские приемы. И как я его в этом понимал!

Небольшая заминка вышла при оценке действий графа старковского и Второго имперского корпуса в лице генерал-лейтенанта Полякова. Скупая похвала их действий была явно недостаточной для самого Полякова и группы его высших офицеров в парадной форме, которые плотной группой стояли все вместе. Мне даже показалось, что негодующий Поляков посмеет прервать речь губернатора, дабы еще раз рассказать о своих выдающихся подвигах, но он сдержался, хоть и было видно, что далось ему это с трудом. Три подряд выпитых фужера с шампанским явно не загасили пламя праведного гнева внутри генерала.

А вот когда речь дошла до зоны ответственности Антиповых, переданных Хоруговым, то тут произошла очередная странность. Происшедшее в этом владении взял под личный контроль сам губернатор и широкой публике данные расследования, пока, будут недоступны. Что ж… Меня это устраивало полностью. Мне еще разбираться с неприкрытым флангом, ведь сотня Кожедуба вряд ли будет в состоянии перекрыть всю границу владения даже условно-спокойное время.

Объявление о трагической и непонятной смерти князя Антипова на востоке Империи, в конце речи прозвучало, как гром среди ясного неба. Мгновенно все взгляды обратились на Антона Антипова. Судя по его бледному лицу, для него это тоже было новостью, потому что слова соболезнования губернатора он выслушивал явно в состоянии прострации. После этого стало ясно, что передел зоны неизбежен, вопрос в том, кто именно займет этот участок защитного периметра.

Дальнейшие слова губернатора уже несли общий смысл, а его призыв к началу праздника был воспринят многими с облегчением. Я увидел, как генерал Поляков ледоколом буквально понесся к спустившемуся в зал Пожарскому и еле сдержался, чтобы сокрушенно не покачать головой. Кажется, генерал ищет себе на голову неприятностей и он их точно найдет.

Рядом снова возникли оживленные разговоры и я нутром почувствовал несколько десятков оценивающих взглядов, направленных на меня. Кажется, сегодня я буду популярен. Чересчур популярен. У меня даже возникла предательская мысль спешно покинуть это мероприятие, но во-первых я обещал вечер Насте, а во-вторых… Я вполне в состоянии показать, что род Разумовских хорош не только на поле боя! И долго ждать не пришлось. Первый желающий кашлянул у меня за плечом, но я даже обернуться не успел, как услышал:

— Ваша светлость! Найдётся ли у вас несколько минут на приватный разговор?