Первый среди равных. Книга VIII

Глава 22

Российская Империя

Москва

Кремль

Алексей Александрович Романов, правитель Российской Империи, работал. Император в глубокой задумчивости сидел за своим рабочим столом и не отрывался от бумаг уже много часов. Рядом с ним лежала потухшая трубка и стоял остывший чай.

Императору было о чем подумать. Полчаса назад из его кабинета вышли Волошин и его команда, которые принесли очередной доклад по завершившемуся гону в аномалиях. На этот раз это были окончательные выкладки, основанные на полных данных. Вот только данные эти были все дистанционные. Полученные, пусть и с самого совершенного оборудования под управлением гениев, но всё же это были научные выкладки. Проверки одной теории, переходящие в формирование другой.

И это… утомляло и раздражало. Каждый раз вопросов было больше, чем ответов. Гораздо больше! Причем именно этот гон являлся рекордсменом по этому соотношению. Уже все правители мировых государств оборвали трубку, пытаясь выяснить причину происшедшего.

И их можно было понять! Весь мир готовился к очередной катастрофе, которую неизменно приносил гон такой высокой категории. Кто-то ждал этого с нетерпением и злорадством, кто-то — с сожалением и огорчением, но факт заключался в том, что абсолютно все ждали катастрофического развития событий. Как всегда.

Но то, что произошло, не укладывалось ни в одну из привычных схем развития событий. Поэтому интерес иностранных держав был понятен. Чего они только не предлагали за помощь! И деньги, и свои лучшие умы, и уникальные ресурсы.

Вот только ответы они не получили и, конечно же, отреагировали на это. Кто-то напирал на совесть, кто-то на жалость, кто-то даже посмел угрожать. Они все не понимали одну простую вещь — сам Император не понимал что и как случилось. Конечно же, он не говорил этого венценосными коллегам — проявлять слабость в межгосударственных делах недопустимо, но разобраться в происшедшем всё же следовало.

Пока точно было ясно одно. Гон завершился за три дня. Во всех шести аномалиях, с разницей в несколько часов. Первой была тверская аномалия — далее, как расходящиеся круги по воде — по очереди все остальные аномалии.

А вот дальше были только предположения. Егеря зашли в зону и убили эстайра. Это могло быть причиной? Возможно. Но, учитывая ограниченное количество информации по этому аномальному чудовищу — произойти могло всё, что угодно. Был жизненно необходим доклад Бестужева, а он…

— Вот зачем я тебя послушал? — проворчал Император как будто в пустоту. — Сидим, гадаем, вместо того чтобы Егор непосредственно сам всё объяснил.

— Я же аргументировал это, Ваше Императорское Величество. И вы согласились, — прошелестел безэмоциональный голос его помощника.

Иван стоял в стороне, как всегда — слегка сгорбившись, привычно стараясь уменьшить свой аномально высокий рост, дабы казаться не таким… отличающимся. Выглядело это еще хуже, когда более чем двухметровый человек сгибается почти в знак вопроса, но Ивана это не волновало. Его вообще мало что волновало, кроме заботы о его господине.

— Ага, как ты там сказал? Бестужев должен понять всю картину в целом, переговорив со всеми владетелями первого круга. Как будто Егор у нас дипломат. Зная Волка, как бы он в результате этого «разбирательства» не казнил кого-нибудь.

— Егор Алексеевич исключительно адекватный человек, с обостренным чувством справедливости. Если это произойдет — значит казненный виновен, — тут же послышался спокойный ответ.

— Умеешь ты успокоить, — невесело улыбнулся Император. — Хоть сам бери и выезжай туда. Все ответы сейчас в Твери, Иван!

— Я это понимаю и готов немедленно выдвинуться в Тверь, дабы оказать барону Бестужеву содействие в раследовании происшедшего, а заодно — провести оценку работы нового губернатора во время гона.

— Что-о-о⁈ — Алексей Алексадрович удивленно обернулся, посмотрев на слугу, который тут же склонился еще сильнее, глядя в пол.

Сказать, что Император был удивлен — это ничего не сказать.

— Ты хочешь сказать, что отлипнешь от меня более чем на пару часов? И ты не умрешь без постоянного присутствия моей августейшей особы?

— При всем уважении, Ваше Императорское Величество, вы же знаете, что я не понимаю юмор и сейчас тратите впустую слова. Очевидно, что не умру вдали от вас. Тем более, что я постараюсь справиться как можно быстрее.

— Хмм… — Император задумался и машинально взял холодный чай, отпил глоток и тут же скривился.

Мгновенно, Иван быстрой тенью метнулся к столику с самоваром и через несколько секунд перед государем уже стояла новая кружка горячего чая с лимоном.

— Спасибо, — кивнул Император и отпил уже горячий чай. — А ты знаешь, что-то есть в твоем предложении. Вот только, ты знаешь, как реагируют на тебя аристократы. Боюсь, что ты своим визитом перепугаешь их до смерти и они вообще потеряют дар речи.

— Я ценю ваши слова о моих способностях, но вы преувеличиваете. Тем более, что, как вы знаете, когда нужно я умею быть незаметным.

— Да уж знаю, — хмыкнул Император еще раз отпивая из кружки.

Два дара тяжелых аспектов Тьмы и Жизни, что находились внутри его необычного помощника, уже само по себе относили его к уникумам. Тем более, два настолько противоположных аспекта. Как они уживались внутри этого нескладного тела? Ну-у-у, это было известно только самому Ивану и Императору. А остальным это знать незачем.

Было достаточно того, что Иван был способен выполнять некоторые задачи, которые были не под силу никому другому в Империи, а возможно — и в мире. И сейчас была как раз такая задача.

— Хорошо, — приняв решение, кивнул Император. — Даю добро. У тебя есть трое суток. Это вместе с походом в аномалию. Подозреваю, что без этого ты не обойдешься. Через трое суток жду вас с Бестужевым с докладом. С полным докладом!

— Будет сделано, — смешно «переломился» в поклоне Иван. — Богдан и Станислав позаботятся о вас в мое отсутствие.

— Да-да, — хмыкнул Император. — Как же я без нянек проживу?

Я продолжил шагать к выходу из дворца, а мозг стремительно раскручивал возникшую идею в полноценный сценарий развития ситуации. Пожарский буквально шокировал всех своей расправой над Воронцовым. Но так ли всё страшно было на самом деле? Если представить себе обороты артефактного дома по всем губерниям, добавить к ним государственные заказы, а потом учесть международные сделки рода Воронцовых, то получалось…

Получалось, что светлейший князь Пожарский воспользовался своим служебным положением, чтобы оградить главу рода Воронцовых от последствий предательства Хромова. За это главе артефактного дома нужно было бросить мелкую монетку пострадавшим и помочь своим даром во время расследования, что Пётр Сергеевич и так планировал делать. При этом Евгений Александрович умудрился обставить всё так, что самые важные люди Тверской губернии стали не только свидетелями, но и фактическими соучастниками, оценившими масштаб наказания провинившегося Воронцова.

В итоге, глава артефактного дома отделался мелким испугом и был защищён от дополнительного расследования со стороны имперских служб. Сам Император, безусловно, всё ещё мог задать массу неудобных вопросов, но для этого ему нужно было полностью вникнуть в тему. А это очень маловероятно.

— О чём вы, ваша светлость? — поинтересовался Старковский. Иван Николаевич любезно улыбался и выглядел настолько довольным жизнью, насколько это вообще возможно.

— Да так… — неопределённо ответил я. Увидев скорый суд Пожарского под другим углом, меня не оставляло ощущение, что именно такой вариант и был единственно верным. — Просто мысли вслух. Кто-то может меня подвезти до моих владений?

— Поедем тем же составом, — предложил Бестужев и остальные уважительно закивали. Что бы кто ни говорил, а статус легендарного защитника Империи значил для всех очень много. Вот и сейчас аристократы бросали в мою сторону уважительные взгляды, будто на меня упала часть величия Егора Алексеевича. — Мне всё равно нужно в расположение своего подразделения попасть.

— Если хотите, я распоряжусь подготовить ваш лагерь на моей территории, Егор Алексеевич, — без особой надежды на успех, предложил Старковский. Граф уже понял, что у него не получилось наладить с командиром егерей такие же отношения, как с Поляковым, но сделать ничего не мог. Вернее, он, следуя своим главным правилам, делал всё возможное, чтобы оставить о себе самое положительное впечатление.

— Не стоит, Иван Николаевич, — покачал головой Белый Волк. — Думаю, мы уже завтра вечером вернёмся в столицу. До этого времени, если вы не против, мне нужно будет побеседовать с каждым из вас и с главами ваших родовых дружин.

— В любое время, Егор Алексеевич, — тут же ответил Старковский. — Приезжайте лично или я могу заглянуть в гости к Ярославу Константиновичу.

— Достаточно будет обычного телефонного разговора, ваше сиятельство, — ответил Бестужев. — Я вам позвоню, как только проверю состояние своих людей.

Мы начали прощаться. Мимо, стараясь изобразить беспечный вид, прошёл князь Истомин. Он что-то активно обсуждал с Эльдаровым, но последнего явно больше интересовала погода на улице, чем слова спутника. Ещё один владетель первого круга следовал за этой парой и у меня сложилось впечатление, что он входит в свиту Эльдарова, что было довольно странно для такого могущественного аристократа.

Когда остальные начали рассаживаться по машинам, ко мне подошёл граф Корчаковский. Олег Сергеевич дождался, пока мы останемся вдвоём и даже Бестужев сядет в автомобиль и только после этого чуть смущённо улыбнулся.

— Ярослав Константинович, я хотел с вами обсудить планы на развитие производства по переработке на моей территории, — произнёс граф. — Мне поступило несколько предложений от соседей, которые готовы отправлять ресурсы на наше совместное предприятие. Но я не имею права принимать подобное решение единолично.

— Кто именно предложил, Олег Сергеевич? — уточнил я.

— Граф Новиков и барон Быстров, — тут же ответил Корчаковский. — У них нет подходящих мощностей для работы с ингредиентами третьего и четвёртого рангов.

— Соглашайтесь, — немного подумав, ответил я. Если вспомнить карту обороны Тверской аномалии, то Быстров находился во втором круге за Александром Сергеевичем. Скорее всего, эти двое работали в тесной связке и мне было на руку, что Новиков привлёк ещё кого-то. Это обеспечивало будущему совместному производству почти пятьдесят процентов добычи с аномальной зоны, а такого не смог добиться прежний глава рода даже во время максимального расцвета Веги. — Это пойдёт на пользу всем.

Корчаковский кивнул и быстро ушёл в сторону своей машины. Рядом с ней я увидел Александра Сергеевича и ещё одного мужчину, который молчал и оставался в стороне почти всё время, пока шло обсуждение итогов гона. Вероятно, это и был тот самый барон Быстров.

На обратной дороге поговорить не получилось. Бестужев, где-то раздобывший телефон, постоянно с кем-то разговаривал, выясняя мелкие детали прошедшего гона. У меня сложилось впечатление, что Волку поручили ту же самую задачу, что и светлейшему князю Пожарскому. Что это могло означать? На ум приходило только одно — несмотря на все возможности и ресурсы властей Российской Империи, они понятия не имели, что произошло. И на этом фоне мне всё больше не нравился тот факт, что Бестужева и его людей оставили у границ Тверской аномальной зоны.

В густых сумерках приближающейся ночи, на парковке у ворот Горынино я увидел настоящее столпотворение людей. Аршавин, Пескарёв, суманьцы и половина дружинников из старичков стояли плотным строем, надёжно перекрывая вход на базу родовой дружины. А вот самого главного я не увидел. Обе мои сестры в комитете по встрече отсутствовали.

— Думаю, вам нужно возвращаться к управлению своим владением, Ярослав Константинович, — нейтрально произнёс Бестужев, но я видел, что барон с трудом скрывает улыбку. — Своих людей я найду самостоятельно. Спокойной ночи, ваша светлость. Благодарю вас за помощь.

Я кивнул и первым вышел из машины. Толпа у ворот тут же радостно взревела, будто фанаты, увидевшие на футбольном поле свою любимую команду. Персона легендарного защитника отечества и лучшего боевого мага страны, который вышел из автомобиля следом за мной, никого не интересовала. Волк, воспользовавшись всеобщим вниманием ко мне, незаметно ушёл в сторону и скрылся за воротами посёлка.

— Здравствуйте! — жестом попросив чуть сбавить радостные крики, произнёс я. — Мы только что были на встрече с губернатором Твери. Гон официально завершён. Не только у нас, но и по всей стране. Поэтому мы наконец можем вздохнуть спокойно и вернуться к нормальной жизни. Я рад, что все дожили до этого момента и рассчитываю на вашу помощь. В ближайшее время у нас будет много работы. Настолько много, что я даже не знаю, с чего начать…

— А что за работа? — с широкой улыбкой на лице, спросил Пескарёв. Он, как обычно, был готов сходу врубиться в любую задачу.

— Тяжёлая работа, Олег Дмитриевич, — улыбнулся я в ответ. — Нужно будет обеспечить всем жителям моих владений такой уровень жизни, чтобы даже в столице только и говорили, как хорошо всем на землях Разумовских. Нужно будет так сделать, чтобы люди не боялись оставить детей без присмотра. Чтобы семьи заводили и родичей звали, потому что в будущем своём уверены на все сто процентов. Тут никаких ресурсов и денег не хватит. Тут человеческие руки нужны. Только ими будущее можно построить.

Люди на площади притихли и начали переглядываться между собой. Я видел, как постепенно до них доходит смысл моих слов. Как они начинают обсуждать и прикидывать варианты. Такое обсуждение было одним из главных факторов дальнейшего развития ситуации. Только после того, как люди смогут поверить в то, что они действительно способны всё изменить, получится выйти на длинный путь восстановления рода Разумовских. Потому что без людей у аристократов останутся только громкие фамилии и амбиции. Никакая магия не поможет дворянам прокормить себя и защитить свои владения.

А ещё я заметил барона Бестужева, который стоял на территории посёлка, прислонившись плечом к стене барака. Рядом с Волком стояли двое его ближайших подчинённых и все три егеря внимательно слушали мою речь.

— И то верно, ваша светлость! — наконец высказался за всех Пескарёв. — Рук-то у нас хватает. Вы только скажите, куда силы приложить, а мы уж не подведём! Верно я говорю?

— Верно!!! — выкрикнул кто-то из толпы и тут же поднялся настоящий гомон. — Правильно говоришь, Дмитрич! Кто ещё, как не мы? А уж Ярослав Константинович укажет, что делать! Не подведём!

— А теперь давайте по домам все! — приказал я. — Отдыхать надо. Мне работать утром, да и вам тоже.

Люди начали расходиться. Бурное обсуждение возможных перспектив продолжилось. Пескарёв что-то на ходу втолковывал старосте Сумани. Жители двух населённых пунктов стремительно сближались, пытаясь найти общие точки для сотрудничества. А я точно знал, что таких точек достаточно много. На стремительно пустеющей парковке остались дружинники.

— Ну что, орлы? — тепло улыбнулся я. — Отпуска, зарплата и премия? Могу ещё сказать, что без вас бы рухнуло тут всё давно уже. Но это вы и так знаете.

— Сейчас и так на границе будет, как на курорте, ваша светлость, — усмехнулся в ответ Серый, а все остальные дружинники начали улыбаться. — Тварей выбили по полной, деревья почти всю границу перекрыли. Только и остаётся, что ловушки проверять.

— Значит, много людей не понадобится, — кивнул я. — Всем к семьям и детям. У кого нет, те сами разберутся. Николай Петрович, сделай график отпусков на ближайшие две недели.

— Завтра займусь, — отозвался Аршавин. Я вдруг понял, что Шатун предельно серьёзен и это мне не понравилось.

— На пару слов, — кивнув в сторону леса, произнёс я. Мы отошли к краю парковки и я внимательно посмотрел на Шатуна. — Что такое, Николай Петрович? С княжнами что-то? Где они?

— С вашими сёстрами всё в порядке, Ярослав Константинович, — тут же ответил Ратай. — В Сумани они. Решили не беспокоить егерей и не привлекать лишнее внимание.

— Что тогда? — требовательно спросил я. — Выкладывай!

— Малышня россожей заболела, — опустив глаза, тяжело вздохнул Аршавин. — Сутки почти. Как шарахнуло по всему подземелью вспышкой энергетической, так и лежат.