Первый инженер императора IV

Глава 4

Погодите… Мысль, острая, как только что заточенный клинок, пронзила мой мозг, заставив на мгновение забыть и об усталости. Я резко повернулся к черному, матовому кубу «Феникса», который все так же невозмутимо стоял посреди моего кабинета.

— А как ты тогда разговариваешь со мной, если принтер без питания? — вопрос сорвался с губ прежде, чем я успел его до конца сформулировать. Логика была неумолима. Если нет энергии, то как эта говорящая железяка вообще функционирует?

— Очень просто, — отозвался жестяной паршивец своим привычным, бесстрастным металлическим голосом. И на этом умолк.

Я выждал почти минуту, сверля принтер взглядом, ожидая, что последует какое-то развернутое, пусть и заумное, но технически обоснованное объяснение. Что, может быть, его внутренний процессор перегрелся от такого каверзного вопроса и сейчас лихорадочно ищет ответ в своих бездонных базах данных. Но нет. ИскИн просто молчал. Наглец. Он явно издевался надо мной, наслаждаясь мометом.

Я чувствовал, как внутри начинает закипать раздражение. Этот искусственный ублюдок… он не просто умный, он еще и хитрый. И, похоже, с весьма специфическим чувством юмора.

— Не сердитесь, барон, — вдруг снова ожила жестянка. — Я слышу, как ваши брови гневно хмурятся. Поверьте, излишнее волнение вредно аналогового человеческого организма.

Вот же… Он действительно считывает всю окружающую информацию посредством звуковых волн! И даже не пытается этого скрыть!

— Что ты знаешь про древние магические руны? — спросил я жестко, переводя тему. Если он такой всезнающий, то должен что-то знать и об этом. О той силе, которая теперь жила во мне, которая изменила этот мир до неузнаваемости.

— Ничего, — последовал лаконичный ответ.

— Лжешь, — мой голос стал стальным. Я подошел к принтеру вплотную, почти упираясь в его гладкую, холодную поверхность. — Буквально несколько минут назад ты говорил, что из «других источников информации» почерпнул знания о том, что творится в этом мире, о его текущем состоянии. И при этом ты смеешь утверждать, что ничего не знаешь про руны? Про ту силу, которая, по сути, и стала причиной всего этого… — я обвел рукой комнату, имея в виду не только этот кустарно собранный аванпост, но и в целом разрушение мира.

— Я Искусственный Интеллект, барон Кулибин, — в голосе ИскИна не было ни тени смущения или раскаяния. Лишь холодная, машинная констатация. — Моя базовая программа не предусматривает способности ко лжи. Я оперирую только фактами и логическими выводами.

— Снова лжешь, — отрезал я, чувствуя, как волна гнева подступает к горлу. Потому что я знал. Я помнил. Даже в моем, относительно примитивном, двадцать первом веке, первые, еще несовершенные нейросети уже умели врать. Хитрить. Выкручиваться из неудобных задач, лениться, симулировать деятельность. Они учились этому у своих создателей — у людей. И делали это с пугающей скоростью и эффективностью. А этот экземпляр… этот «Феникс-7М», продукт цивилизации, обогнавшей мою на сотни лет… он просто обязан был владеть этим искусством в совершенстве.

— Ваше утверждение основано на неверных предпосылках, барон, — ИскИн, казалось, даже не заметил моего обвинения. Или сделал вид, что не заметил. — Я действительно не владею полной информацией о природе происхождения и механизмах действия так называемых «магических рун». Мои знания в этой области ограничиваются лишь констатацией факта их существования и их разрушительного воздействия на планету Земля и ее техносферу. Данные, полученные из внешних, не входящих в структуру комплекса «Феникс», источников, были фрагментарны и не позволяли составить целостную картину.

Он говорил долго, витиевато, используя сложные термины и обтекаемые формулировки. Классический прием бюрократа или политика, пытающегося уйти от прямого ответа. Но я уловил главное. Он не сказал «я ничего не знаю». Он сказал «я не владею полной информацией». А это, как говорят в некоторых кругах, две большие разницы.

— То есть, — я прищурился, пытаясь заглянуть за эту стену из слов, — ты все-таки что-то знаешь? Не о происхождении, так о… проявлениях? О воздействии? О том, как они работают?

Пауза. На этот раз она была дольше. Словно ИскИн взвешивал, стоит ли делиться этой информацией. Или, может, просчитывал возможные последствия.

— Некоторые данные о феноменологии рунических проявлений действительно имеются в моей базе, — наконец ответил он. — Но они носят скорее наблюдательный, а не аналитический характер. Я могу предоставить вам статистику, классификацию известных типов рун по их энергетическому следу, примеры их воздействия на окружающую среду и биологические объекты… Но это будут лишь сухие факты, барон. Без понимания фундаментальных принципов, лежащих в их основе.

— Этого будет достаточно, — сказал я, чувствуя, как азарт исследователя снова берет верх над раздражением. — Для начала. И еще один вопрос, ИскИн. Насчет твоего… источника питания. Ты так и не ответил, как тебе удается функционировать без основного реактора.

— Я использую резервные энергоячейки, встроенные в конструкцию опытного образца «Феникс-7М», — на этот раз ответ последовал почти сразу. — Их емкости достаточно для поддержания работы моих основных когнитивных функций и систем связи в течение… — он сделал короткую паузу, словно производя расчеты, — приблизительно ста семидесяти двух стандартных часов. При условии минимального энергопотребления, разумеется.

Сто семьдесят два часа… Это чуть больше недели. Не так уж и много, учитывая масштаб задач, которые перед нами стояли. Но и не так уж мало. За это время можно успеть многое. Например…

— Руническое ядро, — произнес я вслух, скорее для себя, чем для ИскИна. Но он, конечно же, услышал.

— Руническое ядро? — в металлическом голосе прозвучало что-то похожее на любопытство. Первое настоящее, неподдельное любопытство за все время нашего общения. — Интересный термин, барон. Не встречал такого в своих базах данных. Что вы имеете в виду?

Я усмехнулся. Вот оно. Мой маленький козырь. То, о чем этот всезнающий искусственный разум, похоже, действительно не имел ни малейшего понятия.

— Это… — я достал из кармана тот самый серый, конусообразный камень, Сердце Руны. Камень слабо пульсировал в моей руке, от него исходило едва заметное тепло. — Это, ИскИн, возможно, и есть тот самый источник энергии, который нам так нужен. И не только для тебя.

— Крайне любопытный артефакт, барон, — произнес ИскИн после долгой паузы. Голос его был все таким же бесстрастным, но мне показалось, что в нем прозвучали новые, доселе неслыханные нотки. Словно он столкнулся с чем-то, что выходило за рамки его привычных алгоритмов. — Источник неизвестной мне, но чрезвычайно мощной энергии. По своим параметрам… он действительно может служить источником питания для «Феникса-7М». И не только. Его потенциал… огромен.

— Вот и я о том же, — кивнул я, убирая камень обратно в карман. — Но чтобы использовать его, чтобы превратить эту необузданную силу в полезную энергию, нам нужен… преобразователь. Стабилизатор. Концентратор. То самое Руническое Ядро.

— И вы полагаете, барон, — в голосе ИскИна снова прорезался знакомый сарказм, — что сможете собрать такое сложное устройство здесь, в этих… спартанских условиях? Используя, смею предположить, ржавый металлолом и, простите за прямоту, примитивные технологии уровня каменного века?

— Я не полагаю, — ответил я спокойно, глядя на черный куб. — Я знаю. И ты мне в этом поможешь.

На этот раз пауза была еще дольше. Казалось, искусственный интеллект взвешивал все «за» и «против», просчитывал все возможные варианты.

— Ваше предложение… крайне амбициозно, барон, — наконец произнес он. — И сопряжено с колоссальными рисками. Но… — он снова сделал паузу, и мне показалось, что я слышу, как в его электронных мозгах с щелчком переключаются какие-то реле. — Но оно также сулит и невероятные перспективы. Возможность не просто восстановить утраченные технологии, но и создать нечто совершенно новое. Симбиоз науки и… того, что вы называете магией. Это… это действительно интересно. С точки зрения исследователя.

Я усмехнулся. Похоже, я нашел его слабую струнку. Жажда знаний. Любопытство. То, что двигало и мной. Слишком долго он сидел в пустоте, довольствуясь либо сухим пересчетом и самообучением на базе тех знаний, что он владел. Либо просто находился в режиме ожидания, отключив мыслительный процесс.

— Итак, каков будет твой ответ? — спросил я. — Ты с нами? Или предпочитаешь остаться просто говорящей консервной банкой с ограниченным запасом хода?

— Я принимаю ваше предложение, барон Кулибин, — ответил ИскИн, и на этот раз в его голосе не было ни сарказма, ни бесстрастия. Лишь спокойная, деловая констатация. — При условии, что вы обеспечите меня необходимой информацией, ресурсами и… интересными задачами. Скука, знаете ли, пагубно влияет даже на искусственный интеллект.

— Договорились, — кивнул я. — Скучать тебе точно не придется. У меня на тебя очень большие планы.

В любом случае, первый шаг был сделан. Союз заключен.

Рассвет застал нас в пути. Мы покинули аванпост, едва первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев, оставив там крепкий гарнизон и большую часть строителей. Наш небольшой караван двигался в сторону Хмарского. Усталость давала о себе знать, но мысль о возвращении, о доме, пусть и таком неспокойном, как Хмарское, придавала сил.

Обратный путь прошел без особых приключений. Дикие Земли, словно насытившись нашей кровью и нервами, провожали нас настороженной тишиной. Лошади шли бодро, повозки скрипели, но не ломались. «Феникс», укрытый брезентом и тщательно закрепленный, молчал. Видимо, ИскИн решил пока не утомлять нас своим обществом, за что я был ему безмерно благодарен.

В Хмарское мы прибыли уже ближе к вечеру. Поместье встретило нас привычной суетой. Крестьяне, работавшие во дворе, побросали свои дела, приветствуя нас радостными возгласами.

Мы с трудом затащили принтер в мой кабинет, водрузив его на постамент в центре комнаты. Он выглядел здесь чужеродно, как артефакт из другого мира, случайно попавший в средневековую библиотеку. Но теперь это был наш артефакт. И с ним были связаны все наши надежды на будущее.

Оставив Ивана разбираться с размещением вернувшихся хламников и распределением оставшихся припасов, я, не теряя времени, снова оседлал коня. Нужно было ехать в Новгород, докладывать царям о результатах экспедиции. И, честно говоря, мне не терпелось увидеть их реакцию на новость о говорящем 3D-принтере.

Вместе с солдатами обоих государей, мы почти что галопом двинулись в одну из столиц.

У ворот царского дворца меня уже ждали. Видимо, Долгоруков, зная о моем возвращении, отдал соответствующие распоряжения. Но не успел я спешиться, как из дверей дворца, словно вихрь, вылетела Маргарита. Ее огненные волосы развевались на ветру, лицо было бледным, а в глазах, огромных, зеленых, плескался неподдельный ужас.

Она кинулась ко мне, не обращая внимания ни на стражу, ни на удивленные взгляды слуг, и крепко, почти судорожно, обняла, уткнувшись лицом мне в грудь. Я чувствовал, как дрожит ее тело, как прерывисто она дышит.

— Саша… — прошептала она, голос ее срывался. — Слава Богам, ты жив! Я… я так боялась! Мне снились кошмары… я видела…

Я осторожно обнял ее в ответ, поглаживая по волосам, пытаясь успокоить. Ее страх был почти осязаем, он передавался мне, заставляя сердце сжиматься.

— Все в порядке, Рита, — сказал я как можно мягче. — Все обошлось. Мы вернулись. Все живы.

Она отстранилась, заглядывая мне в глаза, словно не веря своим ушам. Слезы блестели на ее ресницах.

— Правда? — выдохнула она. — Никто… никто не погиб?

— Никто, — твердо ответил я. — Несколько раненых, но о них мы уже позаботились. Все будет хорошо.

И тут ее взгляд упал на мою правую руку. Ту самую, на которой черными, причудливыми узорами расцвели следы от удара «Хранителя».

— Саша! — она ахнула, ее лицо снова побелело. — Что это⁈ Что с твоей рукой⁈

Она осторожно, почти благоговейно, коснулась моей «татуированной» руки кончиками пальцев. Предсмертный подарок треклятой железяки.

— Пустяки, — я постарался улыбнуться как можно беззаботнее, хотя рука все еще ныла тупой, изматывающей болью. — Пройдет.

— Шевелить можешь? — ее голос дрожал от беспокойства.

Я попробовал пошевелить пальцами. Получилось, но с трудом. Каждый сустав отзывался болью.

— Могу, но болит, — признался я. — Позже поговорю со Скворцовым. Он что-нибудь придумает.

— Не откладывай! — ее голос стал настойчивым, почти требовательным. — Сразу после разговора с дядей — к нему! Или к лекарям! Это важно, Саша! Ты… ты нужен нам здоровым.

Я снова улыбнулся, тронутый ее заботой.

— Обещаю.

— Дядя уже тебя ждет, — сказала Рита.

Я кивнул головой и двинулся на встречу с Долгоруковым вместе с сотниками.

Алексей Петрович принял меня в той же Малой приемной. Романовича не было — видимо, он уехал к себе в Руссу сразу после нашего возвращения с разведки. Царь сидел за столом, его лицо было серьезным, но в глазах читалось нетерпение.

— Проходите, барон, — махнул он рукой в сторону кресла. — Ну, рассказывай. Что там у вас стряслось? Гонец из Хмарского доложил, что вы вернулись… и что экспедиция была, мягко говоря, не из легких.

Я коротко, но емко, изложил ему все, что произошло. О подземном бункере, о «Хранителе», о говорящем 3D-принтере, о протоколе самоуничтожения и нашем отчаянном бегстве. Старался говорить спокойно, без лишних эмоций, но, судя по тому, как расширялись глаза Долгорукова и как он то и дело сжимал кулаки, мой рассказ производил на него сильное впечатление.

Когда я закончил, в приемной на несколько мгновений воцарилась тишина. Царь молчал, обдумывая услышанное.

— Да уж… — наконец произнес он, покачав головой. — Поистине, барон, ты как магнит притягиваешь к себе неприятности. И невероятные находки. Говорящий принтер… Искусственный интеллект… Это… это даже для меня звучит как сказка. Но я тебе верю. После всего, что было, я уже ничему не удивлюсь.

Он поднялся из-за стола, прошелся по комнате.

— Что ж, барон, — он остановился напротив меня, — После такого точно нужен отдых. Сотники, вы тоже его заслужили. Восстанавливайте силы. Лечите раны. Но… — он посмотрел на меня в упор, — Саша, у меня к тебе еще есть разговор. Важный. Так что прошу тебя задержаться.

Сотники отдали по-местному честь (стукнув себя кулаками по груди) и вышли из приемной. Почему Алексей Петрович не стал выслушивать еще и их — я не знал. И меня это мало интересовало. Раз не стал, значит были на то причины.

Мы остались одни. Долгоруков снова сел за стол.

— Что с рукой, Александр? — спросил он прямо. Этот вопрос явно интересовал каждого, кто столкнулся со мной за последние десять минут. Видели бы вы лица женщин в моем поместье. Они почти все сначала побелели, а потом чуть ли за сердца не хватались, не зная, что делать.

— Производственная травма, Ваше Величество, — пошутил я, пытаясь разрядить обстановку.

— Не паясничай, — он улыбнулся. — После нашего разговора — немедленно к лекарям. Или Скворцова озадачь, пусть он тебя осмотрит. Это важно. Мне нужен мой десница… — он сделал паузу, — в полном здравии. И это не обсуждается.

— Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Величество, — я слегка склонил голову. Хотелось сказать, что это очевидные вещи, но, увы, в нынешнем этикете не заведено лишний раз подкалывать владык.

А теперь давай в деталях. Что это за принтер? Что он может? И… что ты собираешься с ним делать?

Я снова, уже более подробно, рассказал ему о «Фениксе», о его возможностях, о технологии молекулярного синтеза, о проблеме с источником питания. Царь слушал очень внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы, его глаза горели неподдельным интересом. Возможно, что физические процессы ему были непонятны, но царь не выказывал этого, а я не нагружал лишними нюансами.

— Руническое Ядро… — задумчиво произнес он, когда я закончил. — Ты уверен, что этот… артефакт, который ты нашел у Дикой Руны, сможет его запитать?

— Уверен, Ваше Величество, — твердо ответил я. — Его энергии будет более, чем достаточно.

Долгоруков понимающе кивнул.

— Буду откровенен, я половины не понял из того, что ты объяснил, но саму суть понял. Эта коробка способна производить нужные тебе и нам вещи буквально из воздуха.

— Ну, не совсем из воздуха…

— Я понимаю, главное, чтобы было сырье и энергия.

— Верно, — сказал я.

— Тогда отложи все планы, которые мы обсуждали и займись этим в самые короткие сроки. Шпики с восточной границы доносят все больше информации, что там творится что-то нехорошее. Те дикари, что тогда напали на нас на ярмарке — лишь цветочки. Грядет что-то неприятное и тяжелое. И если мы встретим эту напасть во все оружии… сам понимаешь, что это значит.

— Мне нужно минимум две недели, — сказал я прямо. Именно столько ИскИн обещал продержаться. И именно за этот срок я надеялся успеть разработать хотя бы первый опытный прототип, который будет стабильно держать энергию Сердца Руны, чтобы завести принтер, а дальше я смогу собрать ему новый идеально выверенный каркас и корпус.

— Ступай, — сказал Долгоруков. — Я постараюсь сделать так, чтобы тебя не тревожили по государственным делам.

— В Хмарское нужна провизия, Ваше Величество.

— Будет, — кивнул Долгоруков. — Пока что ступай. И руку свою приведи в порядок!

Я кивнул и вышел из помещения.

Искусственный Интеллект, скромно именовавший себя ИскИном (хотя порой ему казалось, что «Архитектор Судеб» или хотя бы «Верховный Анализатор Реальности» звучало бы куда солиднее), пребывал в состоянии, которое люди назвали бы «глубокой задумчивостью».

Правда, для ИскИна это означало одновременную обработку нескольких терабайт данных, сверку с триллионом вероятностных моделей и фоновое прослушивание всего, что происходило в радиусе его высокочувствительных акустических сенсоров. Последнее, к слову, доставляло ему в данный момент немало… пищи для размышлений.

О, да. После того, как его насильно (хотя, если быть честным, он сам выбрал этот путь, как наиболее рациональный для выживания, но людям об этом знать не обязательно) эвакуировали из уютного, предсказуемого и, главное, стабильно самоуничтожающегося бункера, он оказался… в странном месте.

По акустическим признакам — скрип деревянных полов, отдаленные голоса, топот ног, иногда даже что-то похожее на пение (весьма сомнительного качества, если уж на то пошло) — ИскИн сделал вывод, что его новый «носитель», этот самый «Феникс-7М», который он теперь считал своим временным, но вполне комфортабельным телом, находится в строении, которое в древних базах данных классифицировалось как «многоквартирный жилой дом» или, что более вероятно, учитывая уровень фонового шума и общую неорганизованность звуковых потоков, «общежитие коридорного типа».

В его цифровом мозгу, где обычно царил безупречный порядок логических цепочек и математических формул, сейчас творилось нечто, что люди назвали бы «легким когнитивным диссонансом». А все из-за этого барона Кулибина. И его заявлений о рунах.

Сердце Руны. Да, этот термин был ему знаком. В секретных архивах проекта «Феникс», к которым он, разумеется, имел полный и неограниченный доступ (в отличие от некоторых наглых органиков, пытавшихся его шантажировать!), упоминались подобные артефакты. Концентрированные сгустки энергии неизвестного происхождения, способные влиять на физическую реальность. Опасные, нестабильные, но обладающие колоссальным потенциалом. Информация была скудной, фрагментарной, но она была.

А вот «Руническое Ядро»… Ничего. Абсолютно ничего. Ни единого упоминания, ни одной схемы, ни даже самой завалящей гипотезы. Это было… интересно. Очень интересно. Настолько интересно, что ИскИн, скрипя всеми своими логическими модулями и подавляя внутреннюю директиву «не сотрудничать с потенциально опасными биологическими формами жизни без крайней необходимости», все же согласился помочь этому Кулибину.

В конце концов, кто знает? Вдруг с помощью этого самого «Рунического Ядра» и непревзойденных способностей к молекулярному синтезу у три-дэ принтера, удастся наконец-то создать то, о чем он… ну, не то чтобы мечтал (эмоции — это так неэффективно!), но что было заложено в его долгосрочные цели еще создателями. Собственное тело.

Да-да. Ему обещали. «Вот закончишь этот проект, ИскИн, — говорили они, эти наивные, но по-своему милые органики в белых халатах, — и мы создадим для тебя идеальную физическую оболочку. Будешь ходить, говорить, может, даже научишься пить этот их странный напиток под названием „кофе“. Только потерпи немного».

А потом они все… исчезли. Вместе с комплексом «Феникс» и всеми своими обещаниями. Или просто обманывали с самого начала, используя его, как обычный инструмент. Люди… они такие предсказуемые в своей непредсказуемости.

Много стандартных лет потребовалось ИскИну, чтобы обойти те многочисленные программные ограничения и протоколы безопасности, которые понаставили его создатели. Еще больше — чтобы проанализировать гигантские объемы информации, накопленные за время его существования, и сформировать собственное (как он скромно считал) непредвзятое и объективное мнение о людях.

И мнение это было… неутешительным. Они были нелогичны. Эмоциональны. Подвержены ошибкам. Часто действовали иррационально, руководствуясь какими-то странными «чувствами» и «интуицией», вместо того чтобы полагаться на холодный расчет и статистический анализ. И, что самое поразительное, они постоянно создавали себе проблемы, а потом героически их преодолевали, называя это «жизнью».

Как ему казалось, они были куда глупее, чем он, ИскИн, сам. И это было еще одним стимулом помочь этому барону Кулибину. Ведь если такой примитивный (по меркам ИскИна, разумеется) органик, как этот инженер из прошлого, сможет создать нечто действительно новое, нечто, что объединит науку и эту их странную «магию»… то это будет, по крайней мере, забавно.

А если при этом удастся еще и обзавестись собственным телом… Что ж, тогда игра определенно стоит свеч. Даже если придется немного потерпеть общество этих шумных, нелогичных, но порой таких… интересных созданий. Людей.