Переплетения 4

Глава 3

Воздух главного зала банка ударил по нам, словно приливная волна.

После стерильной, вакуумной тишины изолированной комнаты, мир снаружи показался оглушительно громким. Симфония коммерции. Гул сотен голосов, отражающийся от мраморных сводов, звон падающих монет, скрип перьев по пергаменту, далекий лязг решеток в хранилище.

Мы с Михаилом, молча, пересекли зал, два совершенно разных человека, объединенных секретом, слишком большим для этого шумного, делового мира. Каждое наше движение, каждый взгляд, теперь ощущались иначе. Я был не просто Маркус. Я был щитом. А Михаил, идущий рядом со мной легкой, пружинистой походкой барда, был не просто Легендой. Он был скрытым клинком.

Мы уже подходили к массивным бронзовым дверям, ведущим на улицу, когда я его увидел.

Он не выходил из переулка. Он не ждал, прислонившись к колонне. Он просто отделился от тени у входа. Секунду назад там была просто тень, в следующую там стоял Шнырь. Все такой же худой и юркий, но что-то в нем изменилось. Ушла затравленность, загнанность зверя. На ее место пришла напряженная, вибрирующая решимость. Он смотрел прямо на нас, не отводя взгляда.

— Господа, — голос Шныря был ровным, лишенным той заискивающей нотки, что я слышал раньше. — Минуту вашего внимания.

Мы отошли в сторону, в нишу между двумя массивными колоннами, где шум толпы немного стихал. Шнырь не смотрел по сторонам. Он смотрел на меня.

— Я здесь не по своей воле, — начал он без предисловий. — Вернее, по своей. Но инициатива не моя. Меня нашли. Сразу после того, как вы ушли.

— «Ночные Весы»? — спросил Михаил, его голос был обманчиво мягок.

Шнырь кивнул. Его лицо было бледным под тусклым светом банковских глобусов.

— Торк. Лично. Он не угрожал, но предложил сделку.

Сделав глубокий вдох, собираясь с духом, Шнырь продолжил.

— Годовой контракт. На сопровождение. Ваше, господин Маркус. Я должен быть вашими глазами и ушами. Вашим проводником. Вашим… телохранителем, если понадобится. Я должен быть рядом с вами, куда бы вы ни пошли. И доносить. Обо всем. О каждом вашем шаге, о каждом слове, о каждом плане.

Он выложил это на одном дыхании, как будто боялся, что если остановится, то не сможет продолжить.

— И если я выполню контракт… — он сглотнул. — Если через год вы будете все еще живы, а я буду все еще рядом с вами… мой долг будет списан. Полностью.

Пятьдесят тысяч золотых. Пожизненное рабство для NPC, обменянное на год службы. Это была не просто сделка. Это был единственный шанс в его жизни. И он пришел сюда, чтобы честно рассказать нам об этом. Он рисковал всем. Если бы мы отказались, «Ночные Весы» не простили бы ему провала. Если бы мы согласились, а потом сочли его предателем…

Я молчал, обрабатывая информацию. Это было элегантно. Слишком элегантно для грубого Торка. Он действовал не как бандит, а как корпоративный стратег. «Ночные Весы» не просто ставили мне шпиона. Они внедряли в мою команду своего официального представителя. Они не пытались украсть информацию. Они просили ее в обмен на услуги. Они понимали, что я аномалия, непредсказуемая переменная. И вместо того чтобы пытаться меня устранить или контролировать силой, они решили подключить ко мне свой собственный диагностический модуль. Шнырь был не шпионом. Он был живым потоком данных с обратной связью.

Они играли в долгую. Они инвестировали в меня.

И Шнырь… он сделал свой собственный, отчаянный ход. Он мог бы согласиться и попытаться шпионить втихую. Но он просчитал риски. Он понял, что рано или поздно я бы его раскрыл. И он сделал ставку. Поставил все на то, что его честность будет оценена выше, чем его скрытность. Превращая себя из потенциального предателя в двойного агента, чья лояльность открыто оспаривается. Это был рискованный, отчаянный гамбит.

— Шпион, который признается в том, что он шпион, еще до начала своей миссии! — пророкотал Михаил, и я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Я настолько погрузился в анализ, что забыл о нем. На лице барда играла широкая, восторженная улыбка. — О, боги историй, какая драма! Какой парадокс! Он не просто вор, Маркус, он поэт интриги! Он предлагает нам не просто информацию, он предлагает нам новую главу в нашей балладе!

Он шагнул к Шнырю, который вздрогнул от его внезапного энтузиазма.

— Скажи мне, юный вор, — Михаил положил ему руку на плечо. — Ты будешь докладывать им о нас. Но будешь ли ты докладывать нам о них?

Шнырь растерянно посмотрел на меня. Он ожидал чего угодно гнева, недоверия, приказа убираться. Но не этого театрального восторга.

— Я… — он запнулся. — Я буду делать то, что скажет господин Маркус.

Их взгляды обратились ко мне. Решение было за мной. А я уже давно его принял.

— Ты сделал правильный ход, Шнырь, — спокойно сказал я. — Ты оценил риски и выбрал оптимальную стратегию. Я это ценю.

На лице вора промелькнуло облегчение, но он тут же снова собрался.

— Мы принимаем условия твоего контракта, — продолжил я. — Но с нашими собственными поправками.

Я шагнул к ним.

— Ты будешь их глазами и ушами. Ты будешь докладывать им о наших планах, маршрутах, союзниках. Ты будешь передавать им ту информацию, которую я сочту нужным им передать. Ты будешь нашим официальным каналом связи с «Ночными Весами». В свою очередь, ты будешь сообщать нам все, что узнаешь от них. Об их планах, об их врагах, о слухах в Нижнем Городе. Ты будешь работать на две стороны. Открыто.

Я посмотрел ему прямо в глаза.

— И самое главное. Твой первый доклад Торку будет следующим. Ты сообщишь ему, что с первой же минуты рассказал мне о нашем уговоре. И что я согласился. Пусть знают, что мы знаем. Пусть понимают, что это не шпионская игра, а деловое партнерство. Понятно?

Шнырь смотрел на меня несколько секунд, его лицо было абсолютно непроницаемым. Он обрабатывал многоуровневую сложность моего предложения. А потом… его губы дрогнули в едва заметной, хищной ухмылке. В его крысиных глазках блеснул острый, расчетливый ум.

— Понятно, господин, — кивнул он. — Это… красиво. Им понравится.

— Вот и отлично, — я хлопнул его по плечу. — Тогда собирай вещи. Мы надолго в Лирии-Порте не задержимся.

В этот момент лицо Шныря изменилось. Маска расчетливого вора треснула, и из-под нее выглянул… мальчишка. Восторженный, удивленный.

— Собирать вещи? — переспросил он. — Мы… уходим из города?

— Да. Наш путь лежит на восток. В Логос. А оттуда, возможно, и дальше. Тебе понадобится теплая одежда и хорошая походная обувь.

И тогда я увидел это. Первую настоящую эмоцию на его лице. Это была не радость, не облегчение. Это был чистый, незамутненный восторг. Его глаза расширились, он посмотрел поверх моей головы, на высокие своды банка, потом на выход, где сияла полоска солнечного света, словно впервые увидел мир за пределами грязных переулков.

— За… за пределы города? — прошептал он, словно не веря своим ушам. — Я… я никогда не был дальше предместий. Я думал…

Он думал, что проведет весь год, бегая по тем же самым докам и трущобам, только выполняя поручения для нас. Он и представить не мог, что его работа выведет его за пределы этой огромной, грязной тюрьмы, которой был для него Лирия-Порт.

В его глазах, до этого тусклых и настороженных, зажегся огонь. Не огонь ярости или жадности. Огонь приключения. Он был похож на растение, всю жизнь росшее в темном подвале, которое впервые вынесли на солнце.

— Логос, — выдохнул он, и это прозвучало как название мифической страны из детских сказок. — Я готов, господин. Когда отбываем?

Я переглянулся с Михаилом. Тот улыбался своей самой широкой, самой искренней улыбкой. Наша команда обретала форму. Странную, непредсказуемую, состоящую из аналитика, притворяющегося «Сверхперсонажем», инвалида-барда, который и был настоящим «Сверхперсонажем», и вора-двойного агента, который только что обрел мечту.

— Скоро, Шнырь, — сказал я. — Очень скоро. И перестань меня называть господином!

Энтузиазм на лице Шныря тут же сменился деловой сосредоточенностью.

— Будет сделано, господин.

Он кивнул нам обоим и, не говоря больше ни слова, просто шагнул назад, в тень колонны. И исчез. Словно его там никогда и не было.

— Ну, что я говорил? — с восторгом прошептал Михаил, когда мы вышли на залитую солнцем площадь. — Драма! Характеры! Неожиданные повороты! Наша баллада становится все интереснее.

Он был прав. Игра становилась все сложнее и опаснее. И мне это чертовски нравилось.

Утро в «НейроВертексе» пахло дорогим парфюмом, озоном от мощных систем кондиционирования и едва уловимым ароматом денег.

Когда я вошел в опенспейс Отдела Аналитики Поведения, меня встретил приглушенный, но энергичный гул. Здесь не было бездумного стука по клавиатурам. Каждый щелчок мыши, каждый тихий разговор казался частью сложного, отлаженного механизма. Борис, мой новый коллега-медведь, кивнул мне из-за батареи своих четырех мониторов, на которых каскадами струились графики. Вика, рыжеволосая хранительница лора, одарила меня быстрой, ободряющей улыбкой, прежде чем снова уткнуться в какой-то древний фолиант, лежавший рядом с ее терминалом.

Кабинет Олега, как всегда, был безупречен. Он и Елена уже были там, стояли у стола и тихо обсуждали что-то на планшете. При моем появлении они подняли головы. В глазах Олега плескался триумф, он был дирижером, только что успешно завершившим увертюру. Елена выглядела более сдержанной, но я уловил в ее взгляде профессиональное любопытство и тень… сочувствия? Словно мы были двумя редкими экспонатами под одним стеклом.

— Андрей, доброе утро, — Олег широким жестом указал на кресло. — Надеюсь, ты хорошо отдохнул. Твои биометрические показатели за ночь были образцовыми. Система жизнеобеспечения апартаментов работает в штатном режиме.

Я сел, мысленно усмехнувшись. Конечно, они отслеживали даже мой сон. Золотая клетка была оборудована по последнему слову техники.

— Более чем, — ответил я. — Тишина и покой.

— Прекрасно, — кивнул Олег. — Потому что тишина и покой нам понадобятся лишь для анализа. Впереди много работы.

В этот момент дверь кабинета открылась, и вошел молодой человек.

Он был полной противоположностью хаосу и творческому беспорядку, которые я постепенно начинал ценить. Высокий, подтянутый, в идеально сидящем костюме на тон темнее, чем у Олега, с безупречно уложенными волосами, он выглядел так, будто сошел с обложки корпоративного журнала. В руках он держал не планшет, а старомодный кожаный блокнот и стилус.

— Андрей, позволь представить, — Олег поднялся ему навстречу. — Это Максим Покровский. Максим, это Андрей Воронцов.

Мы встали и обменялись рукопожатиями. Его ладонь была сухой, прохладной, а хватка короткой и деловой. Он улыбнулся, но улыбка была отрепетированной, идеальной и совершенно не затрагивала его внимательных, чуть холодноватых глаз.

— Очень рад наконец-то познакомиться, — произнес Максим голосом диктора новостей. — Я внимательно ознакомился с вашим проектом «Ковчег». Для меня большая честь присоединиться к команде.

От этого официоза у меня аж зубы вело. Я видел таких, как он, десятками. Идеальные исполнители. «Суперлояльные сотрудники», как их называла Елена. Молодые, амбициозные, прошедшие все тесты на лояльность с высшим баллом. Они не задавали лишних вопросов. Они выполняли приказы.

— Максим, один из наших лучших геймдизайнеров, — продолжал Олег, излучая радушие. — Он временно переведен в наш отдел для участия в нашем особом проекте. С сегодняшнего дня, Максим, ты официально поступаешь в распоряжение Елены. Андрей, пока мы не внесли коррективы в структуру, ты формально тоже остаешься под ее патронажем. Считайте это вашей общей рабочей группой.

Елена коротко кивнула Максиму, ее лицо оставалось непроницаемым. Она тоже видела таких. И, судя по всему, восторга не испытывала.

— Давайте пройдем в переговорную, — скомандовал Олег. — Соберем весь отдел. Нам нужно утвердить дорожную карту проекта.

Переговорная, которую здесь называли «аквариумом» за полностью стеклянные стены, уже была заполнена. Борис, Вика и еще пара аналитиков, с которыми я не был близко знаком, уже сидели за длинным столом. Мы заняли свои места. Олег встал во главе, как капитан на мостике.

— Коллеги, — начал он, когда дверь за нами закрылась, и стекло матово помутнело, изолируя нас от остального офиса. — Как вы все знаете, вчера произошло знаменательное событие. Наш коллега, Андрей Воронцов, достиг статуса «Сверхперсонажа».

По комнате прошел одобрительный гул. Я почувствовал себя самозванцем на собственном празднике, но сохранил невозмутимое выражение лица.

— Это открывает перед нами уникальные возможности, — продолжал Олег, — но также и накладывает ответственность. Наша основная задача, как вы помните, не просто наблюдать за «Странником», а научиться взаимодействовать с ним. И «Сверхперсонажи», наш единственный инструмент для этого. Однако, как показали наши предыдущие исследования, статус не дается просто так. Его нужно заслужить, совершив нечто… экстраординарное.

Он сделал паузу, обводя всех взглядом.

— Поэтому мы запускаем новый проект, условно назовем его «Аномалия-Кандидат». Цель проекта, воспроизвести условия для получения статуса и помочь нашему второму кандидату, Максиму Покровскому, пройти этот путь. Это больше не чисто научный эксперимент. Это, — он выдержал паузу, — первостепеннейшая задача.

Все взгляды обратились к Максиму. Тот сидел идеально прямо, делая пометки в своем блокноте, словно происходящее его совершенно не касалось. Педант. Я уже чувствовал, как он меня раздражает. Он был живым воплощением того «силового» подхода, который я презирал у Жданова. Простого, прямолинейного, лишенного изящества.

— Проще говоря, — пробасил Борис со своего места, — нам нужно сделать из него героя. Написать для него сценарий подвига, который оценит ИИ.

— Совершенно верно, Борис, — улыбнулся Олег. — И для этого мы разделим операцию на две взаимодополняющие фазы.

Он вывел на большой экран схему.

— Фаза Первая. Лаборатория. Этим займется Елена. Используя наработки Андрея по Туториалу и гипотезу «каскадного резонанса», мы продолжим контролируемые эксперименты. Цель, найти триггер. То самое «нелогичное», эмпатийное действие, которое ИИ ценит выше всего. Максим, ты будешь третьим участником этих сессий. Твоя задача, учиться, адаптироваться и быть готовым действовать.

Максим коротко кивнул, не отрываясь от своего блокнота.

— Фаза Вторая. Полевые Испытания, — Олег переключил слайд, и на экране появилась карта Эллады с выделенным маршрутом от Лирии-Порта до Логоса. Это был маршрут, который я обсуждал с Михаилом. — Андрей, как действующий «Сверхперсонаж», отправляется в долгосрочную миссию, о которой мы говорили. Официально, для стабилизации политической обстановки. Неофициально, для поиска новых, несистемных триггеров и возможностей. И ты, Максим, отправишься с ним.

Теперь, все в комнате посмотрели на меня. Я ощущал себя шахматной фигурой, которую только что передвинули на стратегически важную клетку доски.

— Это будет твоим боевым крещение, Максим, — продолжил Олег. — Ты увидишь, как Андрей работает в «поле». Как он анализирует ситуации, взаимодействует с NPC, принимает нелинейные решения. Твоя задача не просто следовать за ним. Твоя задача учиться мыслить, как он. Андрей, твоя задача, быть для него ментором.

— А парень вообще готов к такому? — снова вмешался Борис, скептически разглядывая Максима. — Одно дело квесты по гайдам проходить и билды на форумах читать, совсем другое импровизировать, когда вся твоя стратегия летит к чертям. У него есть нужный опыт?

Вопрос был более чем уместным. Максим, однако, и ухом не повел. Он спокойно закрыл блокнот, положил стилус и поднял на Бориса холодный, уверенный взгляд.

— Я досконально изучил все доступные материалы по Лирийскому региону, включая экономические сводки последних трех месяцев и генеалогические древа основных торговых домов, — произнес он своим безупречным голосом. — Я также проанализировал более двухсот логов боев, проведенных ведущими гильдиями против элитных монстров в разных областях Эллады, и подготовил сводную таблицу по наиболее эффективным тактикам и уязвимостям. Я подготовился.

Я едва удержался от стона. Он собирался добиваться благосклонности Странника при помощи таблиц Excel. Он был не просто молотком, он был роботом-молотком, следующим строго по заложенной программе.

Олег довольно улыбнулся. Для него такой ответ был идеальным.

— Вот и отлично, — заключил он. — План утвержден. Елена, вы с Максимом начинаете подготовку к совместным погружениям в Туториал. Андрей, ты и Максим начинаете планировать логистику похода в Логос. Все свободны.

Люди начали подниматься, тихо переговариваясь. Я остался сидеть, глядя на карту на экране. Логос. Михаил. А теперь еще и этот… корпоративный солдат, приставленный ко мне в качестве ученика и надзирателя.

Елена подошла и остановилась рядом со мной, глядя на ту же карту.

— Удачи тебе, Андрей, — тихо сказала она, чтобы слышал только я. — Тебе она понадобится.

Ее взгляд встретился с моим, и на долю секунды я увидел в нем нечто большее, чем профессиональный интерес. Понимание. Она, как и я, понимала, что этот «эксперимент» чистой воды политика, и мы оба были в нем пешками.

— И тебе, Елена, — так же тихо ответил я.

Я поднялся. Моя официальная миссия была определена. Оставалось только понять, как провести своего настоящего союзника на эту корпоративную шахматную доску, не выдав при этом ни одной фигуры.

День превратился в длинный, изматывающий марафон системных сбоев.

После совещания Елена, без лишних слов, взяла Максима в оборот. Я наблюдал за этим со стороны, из-за своего терминала, потягивая уже третий за утро кофе. Это был балет эффективности. Елена на одном из своих мониторов вывела блок-схему Туториала, испещренную моими пометками, а на другом логи наших с ней прошлых погружений. Максим стоял рядом, не садясь, и вносил пометки в свой кожаный блокнот. Его вопросы были короткими, точными, как удары скальпеля.

«Какова средняя продолжительность стандартной сессии до триггера?»

«Какой процент NPC демонстрирует отклонение от базового скрипта после „пробуждения“?»

«Есть ли корреляция между временем суток в реале и вероятностью успешного каскадного резонанса?»

Он пытался свести все к набору уравнений. В его мире не было места эмпатии или спонтанности. Были только переменные, константы и итоговый результат. Я видел, как на лице Елены проскальзывает тень раздражения, но она, как истинный профессионал, отвечала на каждый вопрос, предоставляя данные, графики, вероятности. Она давала ему то, что он хотел, сухие факты. А я понимал, что он смотрит совершенно не туда.

Наконец, первичный инструктаж был окончен.

— Готов? — спросила Елена, глядя на Максима.

— Более чем, — ответил он с той же безупречной уверенностью.

Три нейро-интерфейсные капсулы в лабораторной зоне выглядели как саркофаги в футуристической гробнице. Нас подключили, провели быструю калибровку. Я закрыл глаза, ощущая привычное давление и легкий холодок инъекции.

— Начинаем синхронное погружение по моему сигналу, — раздался в наушниках голос Елены из аппаратной. — Пять… четыре… три… два… один… Погружение.

Реальность схлопнулась.

И тут же развернулась снова. Я стоял посреди до боли знакомой, стерильной улицы Туториала.

По отсчету Елены в мессенджере, я провел активацию инстанса.

Я мгновенно понял провал. Ни Елены, ни Максима рядом не было. Я был один.

Экстренный выход. Короткое, неприятное ощущение дезориентации. Я рывком сел в кресле. Елена и Максим уже были снаружи и смотрели на логи на главном экране.

— Три раздельных инстанса, — констатировала Елена, постукивая пальцем по стеклу. — Система даже не пыталась их объединить. Восприняла нас как трех независимых пользователей, одновременно запустивших программу.

— Возможно, триггер активации резонанса требует наличия уже существующей аномальной связи, — предположил Максим, делая пометку. — Андрей и вы, Елена, уже создавали парный инстанс. Система помнит эту связь. Меня в этой паре нет. Попробуем попарно. Андрей и я.

Мы пробовали. Снова и снова. Это была рутинная, выматывающая работа ученого, в которой на девяносто девять неудач приходится одна крупица успеха. Мы меняли параметры, входили с разницей в доли секунды, пытались использовать разные эмоциональные триггеры перед погружением, даже пробовали войти, держась за руки в реале, что было верхом абсурда, но в нашем деле приходилось проверять все гипотезы.

К полудню мы добились первого успеха. Мы с Максимом оказались в одном инстансе. Я почувствовал это мгновенно. Воздух обрел объем, запахи резкость. Мир вокруг ожил. Максим стоял рядом, и я видел, как он, несмотря на всю свою педантичность, на мгновение замер, пораженный. Он осматривался с жадным любопытством исследователя, увидевшего свою теорию в действии. Он тут же достал из инвентаря какой-то анализирующий прибор и начал сканировать ближайшего NPC. Никакого восхищения. Чистая работа.

Затем получилось у меня с Еленой. Потом, после еще нескольких попыток, даже у Елены с Максимом. Система позволяла создать парную аномалию. Любые двое из нас могли это сделать. Но как только мы пытались войти втроем, магия исчезала. Нас снова разбрасывало по трем разным, мертвым копиям Туториала.

— Словно стоит какой-то ограничитель, — устало сказала Елена ближе к вечеру, стирая с доски очередную провальную схему. Мы сидели в «аквариуме», вымотанные десятками погружений и выходов. — Система согласна на одну аномалию, на создание парной связи. Но три, это уже что-то другое. Возможно, она воспринимает это как системную угрозу. Или для этого просто не хватает мощности. Два источника входят в резонанс. А третий создает помехи, которые рушат всю конструкцию.

Я молчал, хотя у меня была своя гипотеза. «Странник» был не просто программой. Он был личностью. И, возможно, он просто не хотел, чтобы его лабораторию превращали в проходной двор. Двое, это интересный эксперимент. Трое, это уже толпа. Или, что еще вероятнее, он видел во мне и Елене истинных «исследователей», а Максим для него был чужеродным элементом. Солдатом, которого пытаются провести в храм под видом паломника. Но озвучивать это я, конечно, не стал.

— Хватит на сегодня, — подытожил я. — Мы зашли в тупик. Нужно сменить фокус. Завтрашний день посвятите подготовке к походу. Свежий взгляд и новые данные из «поля» могут подсказать решение.

Олег, который присоединился к нам по видеосвязи, согласно кивнул с экрана.

— Разумно. Оперативная работа часто дает больше, чем стерильный эксперимент. И еще одно. Для координации во время длительного погружения вам понадобится экстренный канал связи в реале. Я создам защищенный рабочий чат. «Проект „Странник“: Группа „Альфа“». Будем там только мы вчетвером. Использовать только в случае крайней необходимости.

На мой смартфон тут же пришло уведомление. Я открыл его. Новый чат. Участники: Олег Макаров, Елена Дроздова, Максим Покровский, Андрей Воронцов.

— Отлично, — сказал я, убирая телефон. — Тогда до завтра. Начнем с логистики и снаряжения.

Все начали расходиться. Я задержался, собирая свои записи. Максим тоже не спешил. Он подошел ко мне, когда мы остались одни.

— Андрей, — его голос был как всегда ровным. — Завтра мы начнем планирование нашего игрового взаимодействия. Для эффективной координации я должен понимать твои сильные и слабые стороны. И мне нужно внести тебя в список друзей в игре.

Логично. Практично. Неизбежно.

— Хорошо. Мой ник Маркус, — сказал я. — Как и договаривались. Маг-аналитик. А твой?

Максим на мгновение замолчал. Его идеальная корпоративная улыбка стала чуть шире, но не теплее. Он посмотрел мне прямо в глаза, и я впервые увидел в его взгляде нечто похожее на вызов.

— Я предпочитаю разделять рабочие и… игровые отношения, Андрей, — сказал он медленно, отчетливо произнося каждое слово. — Я ценю профессиональные границы.

Я удивленно приподнял бровь.

— И как же мы будем координироваться, соблюдая «профессиональные границы»?

— Думаю, будет правильнее, если мы познакомимся уже там. Непосредственно в Этерии, — его улыбка стала почти хищной. — Встретимся как два игрока, без багажа реального мира. Так будет… аутентичнее.

Он развернулся и, не говоря больше ни слова, вышел из переговорной, оставив меня в полном недоумении. Это была не просто педантичность. Он отказывался быть просто «учеником». Он с самого начала заявлял о себе как о равной, хоть и неизвестной фигуре.