Переплетения 4

Глава 17

Прозвучавший голос разнесся по всему залу.

Я оглянулся на своих спутников. Ким-Чи уже принял боевую стойку, его посох стал продолжением рук, а тело несокрушимой скалой. Бошка, пританцовывая на месте, жонглировал крошечными огненными шарами, его глаза горели нездоровым, лихорадочным восторгом. Даже Михаил сменил свою вечную мечтательную меланхолию на хищное предвкушение, его пальцы уже перебирали струны лютни, готовые сорваться в боевую балладу. Лишь Шнырь спокойно стоял позади них, скрестив руки на груди.

Я вернулся к созерцанию Дриады.

Ее глаза открылись. В них не было зрачков. Лишь два колодца, до краев наполненные той самой маслянистой гнилью, что пропитала землю вокруг.

— Так вот каков он, новый Хранитель, — прошелестел ее голос в моем сознании. — Дитя парадокса. Архитектор, ставший аномалией. Тебя учили видеть мир как систему, как уравнение, которое нужно решить. Но ты видишь лишь одну сторону уравнения.

Корни, пронзавшие ее тело, напряглись. По ним пробежала волна темной энергии, и вся пещера отозвалась тихим, протяжным стоном.

— Жрецы Света учат о Матери-Земле, о Церере-Кормилице, дарующей урожай и жизнь, — продолжала она, и ее ментальный голос был полон горечи. — Они поют о золотых колосьях и теплом дожде. Они говорят, что рост, это благо, а увядание проклятие. Это ложь. Успокоительная, удобная, но всего лишь половина истины.

Возможно, это был просто монолог босса перед боем. Но я надеялся на нечто большее.

— Они не рассказывают вам о другой ипостаси Госпожи. О Неутолимом Голоде. О той силе, что возвращает все в землю. О прекрасной, совершенной механике распада. Гниль, это не зло, Хранитель. Гниль, это инструмент вечного цикла. Без смерти нет жизни. Без распада нет новой почвы. Без голода нет насыщения. Дикие хищники, что прореживают стада, яды, что оттачивают иммунитет, болезни, что отбирают слабых. Все это ее инструменты. Ее мудрость. Кто-то называет это Тьмой, мы же называем это Циклом.

Она медленно, с нечеловеческой грацией, протянула ко мне руку. Искаженную, сотканную из черных, гниющих лоз. Гниль капала с нее крупными каплями, создавай разводы в луже вокруг ствола дерева.

— Моя сестра, что встретила тебя, дала тебе лишь половину ключа. Семя Жизни. Оно чисто, оно ярко, и оно нарушает равновесие. Она просила тебя исцелить шрамы. Но шрам, это не болезнь, а свидетельство того, что рана затянулась. Ты не можешь вечно лечить мир, Хранитель. Рано или поздно он захлебнется в собственном неумирающем росте, превратится в раковую опухоль.

На ее ладони вспыхнул и запульсировал сгусток той же фиолетовой энергии, что горела в ее глазах.

— У тебя есть выбор, дитя парадокса. Передо тобой два пути, и оба ведут к восстановлению равновесия. Первый, путь воина. Ты сразишься со мной. Убьешь меня. И оставишь Семя чистым, сохранив его как символ половинчатой правды, как знамя одной армии в вечной войне. И цикл продолжится.

Она сделала паузу, и фиолетовый свет в ее руке стал ярче.

— И есть второй путь. Путь мудреца. Отдай мне Семя. Я заберу из него избыток Света. Я наполню его своей сутью, мощью гнили, силой распада. Я завершу его. Оно перестанет быть оружием Света и станет инструментом Перерождения. Отдай его мне, и моя миссия здесь будет завершена. Гниль распространится дальше, и цель моя будет достигнута.

Я смотрел на протянутую руку, на пульсирующий в ней сгусток порчи. Это был не выбор. Это была системная ловушка, рассчитанная на игрока, а не на аналитика. Два заранее прописанных, предсказуемых варианта.

Либо «хороший» финал, либо «плохой». Убить босса или присоединиться к нему. Но Этерия была не настолько проста. Она всегда предлагала третий, четвертый и еще десятки иных путей.

— Что скажете? — Я обратился к своим спутникам, не сводя глаз с Дриады, передавая им суть ее предложения.

— Убиваем, — без колебаний произнес Ким-Чи. — Это монстр, который отравляет землю. Это простая задача.

— Не согласен! — тут же вмешался Бошка, его глаза горели любопытством. — Капитан, представь, какой артефакт получится! Семя, наполненное Гнилью! Это же уникальная переменная! Это нужно изучить! Давай отдадим!

— Мы не можем поддаться тьме, — тихо, но твердо сказал Михаил. — Ее слова сладки, как отравленный мед. Но суть их, разрушение. Мы здесь, чтобы исцелять, а не заключать сделки с болезнью.

Три игрока. Три разных мнения, но все они вращались вокруг стандартной игровой логики. Доблесть, выгода и мораль. Я посмотрел на Шныря. Он стоял чуть позади, в тени, его лицо было непроницаемым. Он медленно, почти незаметно, делал шаг в сторону, потом еще один, мягко подталкивая Кима и Бошку ближе ко мне. Он единственный, кто готовился к бою, а не обсуждал его.

— Не можешь решить, — вдруг тихо сказал он, его голос был почти шепотом, но в тишине пещеры прозвучал очень разборчиво. Он пожал плечами, словно предлагал самую очевидную вещь на свете. — Выкинь.

Выкинь его. Эти слова перевернули все в моей голове. Я внезапно увидел увидел третий вариант.

Дриада предложила мне наполнить Семя только Гнилью. Михаил хотел оставить его наполненным лишь светом. Но Семя называлось [Семя Равновесия]. Баланса. Это не весы, на одной чаше которых пусто. Это весы, на обеих чашах которых лежит равный груз.

— Это не выбор между светом и тьмой, — прошептал я, и мои пальцы разжались. — Это тест.

[Семя Равновесия], теплое и живое, упало с моей ладони. Оно не утонуло. Оно коснулось поверхности ядовитой жижи и замерло. Мгновение ничего не происходило а затем затем…

Семя вспыхнуло ослепительно-зеленым светом, как маленькое солнце. И начало пить, втягивать в себя Гниль из лужи, как жаждущий путник втягивает воду. Фиолетовая аура вокруг плюща, окутывающего пещеру, поблекла и стала втягиваться в Семя.

Дриада отшатнулась, словно от удара. Выражение скорби на ее лице сменилось яростью.

— Так вот каков твой ответ, Хранитель! — ее голос больше не скрипел, он гремел. — Ты выбрал предательство!

Ярость Дриады не была криком. Это было землетрясение.

Вся пещера содрогнулась, и тысячи корней, до этого лишь медленно шевелившиеся, взметнулись в воздух, как щупальца гигантского кракена. Они хлестали по полу, друг о друга, по стенам, высекая искры из камня. Это больше стало похоже на мясорубку, чем на бой с боссом. Воздух наполнился треском ломающегося дерева и свистом ветра от бешеного танца корней.

— Не стоим, движемся! — крикнул я, отпрыгивая в сторону от массивного корня, который врезался в то место, где я только что стоял, оставив на земле глубокую борозду. — Ким, держи ее на себе! Остальные, рассредоточиться!

Ким-Чи уже был в движении. Он не пытался блокировать этот хаос, а двигался вместе с ним. Его посох мелькал, отводя самые опасные удары, парируя, отклоняя, но никогда не принимая всю мощь атаки на себя. Он был не стеной, а рифом, о который разбивались волны.

Бошка, верный себе, тут же начал сеять конструктивный хаос. Его [Огненные шары] были бесполезны против этой пляски смерти, но его [Стены огня], возведенные полукругом, заставили часть корней отпрянуть, создавая нам крошечные островки безопасности.

— Капитан, лужи! Они исчезают! — крикнул Михаил, уворачиваясь от очередного выпада.

Я взглянул под ноги. Он был прав. Там, где до этого бурлила кислота, теперь оставались лишь влажные пятна. [Семя Равновесия], лежавшее в центре этой бури, сияло ровным, изумрудным светом, и я видел, как оно, словно невидимый насос, откачивает яд из вен этого больного дерева. Это сделало бой чуть проще, позволяя не следить хотя бы за тем, куда наступаешь.

Но не для Бошки.

— Энтропия требует корректировки! — проревел наш маг, его глаза горели азартом. Он остановился на долю секунды дольше, чем следовало, чтобы сплести особо сложное заклинание, рой призрачных черепов вырвался из его рук и направился прямо в ствол, где была заключена Дриада.

Но эта задержка стоила ему слишком дорого. Один из корней, изменив траекторию с невозможной скоростью, обвился вокруг лодыжки мага. Бошка взвизгнул от неожиданности, и в следующее мгновение его рывком сорвало с места и потащило вверх. Еще несколько корней-змей оплели его руки и торс, пригвоздив к одной из стен пещеры, высоко над полом.

— Бошка! — Ким-Чи, увидев, что его товарищ в беде, тут же бросился на помощь, пытаясь сломать корни своим посохом.

Десятки корней, до этого сдерживаемые им, тут же набросились ему на спину. Ким-Чи взревел, принимая на себя град ударов. Его золотая аура замерцала, полоска здоровья опасно просела. Он был слишком упрям, что бы просто сдаться и постепенно пробивался вперед. Но это была ловушка, корни не пытались его убить, они опутывали его, поднимая в воздух так же, как и Бошку, и в итоге припечатали к противоположной стене. Монах беспомощно забился в их хватке, его несокрушимая мощь оказалась бесполезна против этой живой тюрьмы.

Теперь мы остались втроем. Без танка и основного ДД. Ситуация из сложной превратилась в безнадежную.

Но именно в этот момент, глядя на бесполезные попытки Ким-Чи пробить себе дорогу, на то, как Семя продолжает сиять все ярче, а фиолетовая аура гнили вокруг корней становится слабее, все части головоломки в моей голове сложились.

Танк не нужен. И урон не нужен. Мы не должны были сражаться с системой. Мы должны были дать ей время исцелиться самой.

— СТОП ДАМАГ! — заорал я так, что мой голос сорвался.

Михаил, уже готовивший какой-то мощный аккорд, замер. Шнырь, скользивший между корней, застыл в тени, его кинжалы блеснули в полумраке.

— Просто выживаем! — крикнул я, перекатом уходя от удара, который едва не размозжил мне голову. — Не атаковать! Только уклоняться! Доверьтесь мне!

Это был прыжок веры. Михаил чуть замешкался, но все же послушался. Его музыка сменилась, исчезли героические, яростные ноты, а вместо них полилась быстрая, легкая мелодия, полная финтов и коленец. Это был не марш, а полька. Бафф на скорость и ловкость.

Шнырь не нуждался в объяснениях. Для него выживание было основой жизни. Не переставая двигаться, он растворился в тенях, став почти невидимым призраком, которого корни просто не могли поймать.

Это больше не было похоже на бой. Это была смертельная игра в салки. Прыжки, кульбиты, кувырки, мы не пытались нанести урон, а просто двигались, используя каждую пядь очищенной от кислоты земли, каждый выступ, каждую тень. Корни хлестали по пустому месту, врезались друг в друга. Пару раз меня все же задело, острые сучья оставили на моей мантии рваные дыры, а полоска здоровья немного просела. Михаил тут же заливал раны быстрым исцеляющим аккордом.

И окружение начало меняться.

Семя в центре зала теперь сияло, как маленькая звезда. Изумрудный свет пульсировал, и с каждой пульсацией гниль отступала. Черный плющ на стенах начал терять свой фиолетовый ореол, становясь просто темным. Даже воздух в пещере, казалось, стал чище.

Я видел, как Дриада, окруженная корнями, бьется в конвульсиях. Она уже не атаковала нас, а боролась с чем-то внутри себя.

Постепенно все закончилось.

Последняя, мощная вспышка зеленого света от Семя озарила всю пещеру. Корни замерли, словно по волшебству. Их бешеная пляска прекратилась и медленно, плавно опустились на пол, больше не выглядя как щупальца монстра, лишь как обычные корни.

Фиолетовый свет в глазах Дриады погас, чернота отступила. Она тяжело вздохнула, и этот вздох был полон не ярости, а бесконечной усталости и облегчения.

Побеги дерева, державшие Бошку и Ким-Чи, расслабились, опуская их на землю. Ребята были изрядно помяты, но живы.

Фиолетовое свечение полностью исчезло.

Корни замерли, их черная, гниющая поверхность медленно светлела, приобретая оттенок здоровой, живой древесины. Дриада, больше не прикованная, а словно поддерживаемая стволом, сделала слабый вдох. Ее глаза, теперь цвета теплого янтаря, сфокусировались на мне. В ее голосе не осталось ни боли, ни ярости, лишь безмерная, древняя усталость.

— Спасибо, Хранитель, — прошелестел ее голос, словно шепот листьев. — Ты… услышал обе стороны.

Ее глаза закрылись, и она погрузилась в глубокий сон, ее тело стало почти неотличимо от ствола гигантского дерева, сливаясь с ним. В тот же миг кора у основания дерева беззвучно разошлась в стороны, словно занавес, открывая глубокое дупло. Внутри, на ложе из мягкого мха, покоился окованный железом сундук.

Я подошел и подобрал [Семя Равновесия]. Оно больше не сияло чистым светом и не источало тьму. Теперь это был идеально гладкий, серый камешек, по которому пробегали тончайшие, изумрудные прожилки, слабо пульсирующие в такт биению моего сердца.

Тут же мой интерфейс вспыхнул новыми уведомлениями.

[Системное уведомление]

Задание [Шепот Жизни, Эхо Гнили] (Этап 2 из 10) обновлено.

Цель выполнена: Найти служителя темной ипостаси Цереры и узнать его цели.

Задание завершено.

Получено новое задание:

[Шепот Жизни, Эхо Гнили] (Этап 3 из 10)

Описание: Вы нашли хрупкий баланс между двумя противоположностями. Теперь этот баланс нужно укрепить, поместив его в место силы, где он сможет напитаться энергией созидания.

Цель: Возложите [Семя Равновесия] на алтарь Цереры в одном из ее священных храмов.

— Капитан, сокровищница ждет! — голос Михаила вырвал меня из задумчивости. Он уже стоял у сундука с видом кладоискателя, нашедшего Эльдорадо.

Я кивнул и Михаил с театральным кряхтением поднял тяжелую крышку. Содержимое сундука залило пещеру мягким, многоцветным сиянием.

На самом верху, на алом бархате, лежала большая, перламутровая раковина, казалось, все еще хранящая в себе шум древнего океана. От одного ее вида у Михаила перехватило дыхание.

— Раковина Отчуждения… — прошептал он, благоговейно протягивая к ней руки. — Легендарный инструмент бардов-мореходов. Говорят, ее мелодия способна успокоить даже кракена.

Я кивнул, соглашаясь с его добычей. Он заслужил ее по праву.

Следующим предметом была шляпа. Высокая, остроконечная, сшитая из ткани цвета полуночного неба и усыпанная крошечными, мерцающими кристаллами, словно звездами.

— Магистр Бошка, примерьте! — с улыбкой сказал я.

Бошка брезгливо сморщился, поправляя свой вечно съехавший набекрень колпак.

— Что? Эту строгую, педантичную остроконечную штуковину? Она же нарушит всю аэродинамику моих заклинаний! Не-не-не, капитан, это не мой стиль.

Что ж, на нет и суда нет. Я взял шляпу. Как маг, я не мог отказаться от таких характеристик.

[Шляпа Звездочета] (Эпическое)

Тип: Головной убор (ткань)

Требуемый уровень: 40

Эффекты:

+50 к Интеллекту

+30 к Мудрости

+15 % к максимальному запасу маны

+20 % к скорости регенерации маны

Описание: «Звезды шепчут мудрым и кричат безумцам».

Остальное содержимое сундука представляло собой россыпь редких трав, кристаллов и каких-то странных, пульсирующих органов монстров. Целое состояние для любого алхимика.

— Бошка, это твое. Разбери, что к чему, продай ненужное.

Маг сгреб все это в свой бездонный карман с видом ребенка, получившего на день рождения набор юного химика.

В этот самый момент тишину пещеры разорвал оглушительный, торжественный звук горна, прозвучавший, казалось, по всему миру. Прямо в воздухе перед нами, соткавшись из золотых букв, появилось огромное системное сообщение.

[Мировое объявление]

Впервые в истории Этерии отважные герои очистили [Логово Тьмы] от скверны!

Поздравляем группу «Ключники»:

[Маркус], [Легенда], [Ким-Чи], [Бошка], [Шнырь]!

Имена их навеки будут вписаны в анналы этого мира!

Одновременно с этим наши интерфейсы взорвались каскадом наград.

[Системное уведомление]

Вы стали первыми, кто прошел мировой ивент «Первопроходцы Логова Тьмы» в срок!

Получены награды:

Ваша группа получает титул: [Первопроходцы Логова Тьмы].

Вы получаете новый постоянный пассивный эффект:

[Воля Первооткрывателя]

Получаемый вашей гильдией опыт увеличен на 3 % (эффект не суммируется).

Возвращение в Топкий Овраг было похоже на пробуждение ото сна.

Лес больше не казался враждебным. Сквозь кроны деревьев пробивались лучи закатного солнца, птицы, чьих голосов мы не слышали с самого входа в поселок, снова завели свои трели. Исчез тошнотворно-сладкий запах гнили, сменившись ароматом хвои и влажной листвы.

Деревня тоже преобразилась. Она все еще была потрепанной, но больше не выглядела умирающей. Из труб нескольких домов вился дымок на порогах сидели люди, не спящие, но и не бодрствующие, а скорее находящиеся в каком-то тихом, умиротворенном оцепенении, словно только что вышедшие из долгой болезни.

Трактирщик, Барнаби, ждал нас у своего заведения. Он увидел нас, и на его суровом лице промелькнуло облегчение.

— Вы… вы… у вас получилось, — выдохнул он. — Туман… он ушел.

— Источник устранен, — подтвердил я, останавливаясь перед ним. — Мэр был не причиной, а жертвой. Такой же, как и все остальные.

Трактирщик смотрел на меня, потом на моих спутников, и в его глазах боролись недоверие и отчаянная надежда.

— Значит… он не…

— Он жив. И он больше не монстр, — закончил за меня Михаил, кладя руку на плечо трактирщику. — Ваша деревня свободна от проклятия.

В этот момент интерфейс перед моими глазами вспыхнул целой россыпью уведомлений.

[Системное уведомление]

Обнаружено нелинейное, системное решение задания [Сердце Зверя].

Квест выполнен. Награда корректируется…

[Системное уведомление]

Задание [Сердце Зверя] ВЫПОЛНЕНО!

Цели обновлены: Источник скверны устранен. Город спасен.

Получены награды:

250 000 очков опыта.

500 золотых монет.

Репутация с фракцией «Вольные Земли» (регион Логоса) повышена до [Почтение].

Репутация с Герцогством Лирия повышена: +3000.

Получен новый уровень.

Текущий уровень 46.

— Пойдемте, — трактирщик жестом пригласил нас внутрь. — Вам нужно отдохнуть. Еда и выпивка, лучшие комнаты, все за мой счет. Город перед вами в долгу.

Мы заняли две смежные комнаты, и пока остальные общались с трактирщиком, направился прямиком к мэрии. Было необходимо завершить начатое.

Дом градоначальника больше не выглядел заброшенным. Ставни были открыты, а с порога кто-то старательно смыл следы гнили. Сам Джон Рихтер сидел на крыльце, закутанный в теплое одеяло, и смотрел на в сторону леса. Он выглядел постаревшим лет на десять, но его глаза были ясны.

— Путник, — тихо сказал он, когда я подошел. Это больше не было обращением к чужаку. Это был титул. — Я помню. Все помню. Как кошмарный сон. Я был… заперт в собственном теле. Смотрел, как мои руки делают ужасные вещи.

— Это были не вы, мэр, — сказал я, останавливаясь рядом. — Вами управляли.

— Я знаю. Но от этого не легче. Оно… оно пришло не с силой. Оно пришло с отчаянием, — его голос был тихим шепотом. — Та ночь, когда умерла моя жена… я сидел здесь же. И просил богов забрать и меня. А потом… я услышал голос. Он не обещал мне благ или покоя, всего лишь цель. Он говорил, что моя боль, это слабость, весь мир полон слабости. И он предложил мне стать сильнее. Стать лекарством и самому выжечь эту слабость.

Я слушал, и картина становилась понятнее. Кукловод не просто дергал за ниточки. Он находил трещины в душах и вливал в них свой яд.

— А потом появились они, — продолжал мэр. — Группа людей в темной одежде. Их лидер, игрок… они называли его Романусом. Сказал, что пришел помочь мне исполнить волю Госпожи. Он и провел ритуал. Он принес эту гниль в нашу долину.

— Романус? — переспросил я, фиксируя каждую деталь. — Вы знаете что-нибудь еще? Класс, гильдия?

Мэр покачал головой.

— Он был невероятно силен. Уровень… за сотню. Больше я не знаю ничего. Он говорил, что их цель не эта долина, а весь мир. Что они лишь готовят почву.