Пауки и иерархи (Рейн 6)

Глава 30

— Уверен? — спросил Таллис, с мрачным любопытством рассматривая бывшего магистра.

Я кивнул.

— Да. Он смотрел на меня точно так, как Великий Древний с ожившей фрески. И он… — я замолчал, осознав — не стоит в присутствии охраны говорить о том, что одержимый сумел каким-то образом, пусть и временно, повлиять на верховного иерарха. Это точно не та информация, которая поможет единству Церкви в тревожные времена. — Его нужно поместить отдельно от остальных, в самую защищенную камеру. Наверняка в Обители есть такие, предназначенные для опасных преступников-магов?

— Есть, — согласился Таллис.

— Что касается остальных — вдруг среди них тоже есть одержимые, просто прячутся лучше… — я резко замолчал, неожиданно осознав то, что осознать следовало куда раньше. — Необходимо немедленно закрыть ворота Обители! С полным запретом кому бы то ни было ее покидать — включая старших магистров!!!

Таллис моргнул, потом резко выдохнул.

— Ты прав.

Но вместо того, чтобы, как я ожидал, отправить к воротам Достойных Братьев с приказом, он опустился на одно колено и с силой хлопнул ладонью с перстнем по земле.

Земля содрогнулась.

На том месте, где Таллис ударил, появился клубок ярко-горящих синих нитей. Вот он расправился, развернулся в широкий ковер — и выстрелил во все стороны.

Нити двигались так быстро, что взгляд за ними едва поспевал.

С места, где мы стояли, были видны лишь самые вершины крепостных башен Обители, но всего через несколько мгновений слепящая синева взмыла над ними, поднялась в небо, а потом двинулась назад и сошлась в единую точку высоко над нашими головами.

Меньше чем за пять секунд Таллис заключил всю Обитель в сферу силы.

Я заметил, что Достойные Братья, начавшие было поднимать связанных пленников, тоже застыли на месте, широко раскрытыми глазами следя за движением нитей. Похоже, они никогда не видели подобного поднятия барьеров в Обители.

Возможно, такого при жизни нынешнего поколения вообще не случалось.

— Поместите этих недостойных в одиночные камеры Северного Зала, — приказал Таллис, поднявшись на ноги. — Клетки, предназначенные для шибинов, для них слишком хороши. А вот этого… — он показал на одержимого и задумался. Потом подошел к нему и прижал указательный палец к середине его лба. Несколько мгновений ничего не происходило, потом одержимый содрогнулся, его глаза закатились, и тонкая полупрозрачная корка, напоминающая ледяную, покрыла все его тело. — Этого поместите в самую глубокую клетку там же и охраняйте тщательнее всего.

Потом Таллис повернулся ко мне, чуть усмехаясь.

— Ну что, Рейн, продолжим с допросом?

Мы продолжили.

Благообразного старика, кстати, пришлось сперва разыскивать — этим занялись Достойные Братья и притащили его, слабо возмущающегося, почти за шкирку. Похоже, уважение к магистрам среди боевых магов Церкви, после обнаружения стольких предателей, значительно поколебалось. Впрочем, эту проблему вполне можно было отложить на будущее. Как и странные взгляды, которые эти самые боевые маги продолжали кидать на меня…

— Магистр Тайяр правдиво ответил на все наши вопросы, — наконец сказал я, отодвигая список. — Можно звать следующего.

— Погоди, — остановил меня Таллис и чуть улыбнулся. — Спроси у него кое-что еще. Спроси, участвовал ли он в заговоре, целью которого было лишить моего да-вира всех его существующих и будущих союзников. И спроси, принимал ли он участие конкретно в планировании твоего убийства.

Ничего этого в нашем списке вопросов не было.

— Хорошо, — согласился я и спросил.

— Конечно же нет! — возмущенно воскликнул магистр Тайяр.

— А вот сейчас ложь, — проговорил я, с интересом изучая благообразного старика, который оказался одним из моих почти-убийц. А тот весь как-то сжался, сразу показавшись меньше ростом и в целом — меньше, и растерял всю свою ауру эфемерности и мудрости.

Таллис кивнул, ничуть не удивленный — похоже, такую вероятность он предполагал.

— Заговор против да-вира и попытка убийства носителя дара этера — тяжелые преступления, — произнес он, обращаясь к магистру. — Назовешь своих сообщников добровольно или предпочтешь рассказать это в настоящей допросной братьям Вопрошающим?

— Мы… мы поклялись Пресветлой Хейме хранить в тайне имена друг друга, — пробормотал тот. — Если я назову хоть одно, то сразу умру.

— Это правда, — я вздохнул. — Ну, значит, будем вытаскивать заговорщиков вот так же, по одному…

— Послушайте меня! — неожиданно воскликнул магистр Тайяр, умоляюще глядя то на Таллиса, то на меня, но все же решившись остановиться на мне. Упрямство Таллиса он слишком хорошо знал, так что из нас двоих я явно показался ему более уговоро-способным.

Магистр Тайяр сжал руки у груди и, сидя, как мог, поклонился мне.

— Я никогда не желал людям зла. Но меня убедили, что ваша смерть необходима, и я очень об этом сожалею! Вы… вы кажетесь хорошим человеком, господин аль-Ифрит! — тут старый магистр начал говорить все быстрее и быстрее, явно боясь, что Таллис заткнет его раньше, чем он закончит свою речь. — Неужели вы не видите, как опасен светлейший Теаган, как жесток и непримирим, как он неминуемо приведет Церковь к гибели⁈ Откажитесь от его поддержки! Умоляю вас! Откажитесь!

— Так, хватит! — Таллис действительно ударил ладонью по столу, хотя в этот раз и без звуковых эффектов вроде раската грома.

— Подождите, верховный магистр, — остановил я его. — Магистр Тайяр искренен, так что я хочу послушать, что еще он скажет. Магистр Тайяр, главная причина вашего недоверия Теагану — это то, что он участвовал в делах белой секты?

— Вы… Вы и об этом знаете? — прошептал тот. — Но нет, это оказалось для нас лишь последней каплей. И прежде было слишком много всего, сотни мелочей, от которых верховный лишь отмахивался. Но мы-то видели и понимали, что с таким да-виром Церковь стоит на краю гибели, — в его глазах заблестели слезы.

До чего же он был прав, — подумалось мне. — И он, и те, другие, неведомые пока заговорщики. Жаль только, что их проницательности не хватило, чтобы вовремя разглядеть нити великой зловещей паутины…

И потому, наверное, мне показалось неправильным позволить увести этого человека в таком состоянии, в каком он сейчас был, впавшим в отчаяние и лишенным надежды. И его преданность Церкви была искренней.

Я положил руку старому магистру на плечо.

— Да-вир изменился. Вы ведь слышали, как прошел суд над Сантори и его сообщниками?

— Это… лишь притворство, — прошептал старик. — Чтобы убедить вас. Он великолепный лицедей. Вы не представляете…

— Представляю, — отозвался я. — Я был свидетелем того, как он лжет. Но это неважно, потому что никакое лицедейство меня не обманет. Понимаете? И тогда, во время суда, он не притворялся.

— Пусть даже так. Но Теаган опасен…

— Опасен, — согласился я. — Вот только безопасный и мягкий человек не выдержит той ноши, которую ему предстоит нести. У да-вира есть все задатки, чтобы стать отличным главой Церкви, а я прослежу за тем, чтобы он больше не споткнулся.

— Проследите? И вы уверены, что он будет вас слушать?

— Уверен, — отозвался я и добавил: — Богиня привела меня сюда не просто так. Ее Церковь будет сильной и праведной — такой, какой должна быть.

Старый магистр медленно кивнул, не отводя от меня взгляда.

— Я вам верю. Не знаю почему, но верю.

Таллис, который слушал наш разговор с плохо скрываемым нетерпением, если не сказать неприязнью, ударил по звонку, вызывая стражу, и велел увести магистра Тайяра и поместить его в камеру. Однако никого другого для допроса привести не приказал. Вместо того махнул рукой с перстнем, отчего в комнате на стенах вспыхнули руны, защищающие от подслушивания, и уставился на меня пронзительным взглядом.

— Что это было? — потребовал.

— Что?

— Вот это — «богиня привела меня». «Уверен, что он будет слушать меня, даже когда станет главой Церкви». И прочее. Что это?

Нет, я ошибся и Таллис вовсе не заподозрил, что я посланник. Иначе не смотрел бы на меня сейчас с таким подозрением.

— Но ведь хорошо прозвучало, согласитесь, — проговорил я. — Красиво. Внушительно. Вызывающе доверие.

— Твоя самоуверенность, Рейн… — проговорил Таллис и вздохнул. — Твоя самоуверенность пролегает слишком близко от истинной ереси. Никогда больше не говори за богиню. Единственный, у кого есть такое право — это я. Даже Теаган не смеет решать, случилось то или иное событие по воле богини или же нет.

— Хорошо, — согласился я.

— Но на мой вопрос ты не ответил, — продолжил Таллис. — И я прекрасно умею отличать искренность от блефа. Ты ведь сам верил во все, что говорил этому старому дураку… Так что у тебя есть на Теагана?

— В смысле? — я посмотрел на него непонимающе.

— У тебя на Теагана припасен какой-то компромат, — холодно пояснил Таллис. — Верно? Причем достаточно серьезный, чтобы ты был уверен — даже когда он займет мое место, он будет продолжать тебя слушать и даже подчиняться. Что это?

Я уже хотел было сказать, что никакого компромата у меня нет, когда, очень невовремя, вспомнил о своем видении будущего, в котором Теаган привел Церковь к гибели и погиб сам. И это мое воспоминание явно как-то отразилось на лице, потому что Таллис кивнул и добавил:

— Вот-вот, именно это. И не пытайся лгать — в отличие от моего да-вира, лицедей ты вовсе не великолепный.

Я вздохнул.

— Ну, допустим, вы правы, и я действительно знаю о Теагане что-то достаточно важное. Полагаете, он будет счастлив, если я вам об этом расскажу?

— Я его наставник!

— Вот и спросите у него сами. Лично я обещал, что рассказывать не буду.

Не то чтобы я прямо это обещал, но так подразумевалось…

На скулах Таллиса заходили желваки.

— Не наглей, парень. У моей снисходительности все же есть пределы.

— Спросите у него сами, — повторил я твердо. — Это его жизнь и его будущее.

Теаган был уверен, что информация о моем видении, стань она известна, приведет его к лишению и титула, и сана, и даже заключению в Залах Бьяра, так что рисковать я не хотел. В качестве будущего главы Церкви Теаган меня вполне устраивал, да и как человек он мне нравился.

В дверь постучали, сперва спокойно, но почти тут же яростно затарабанили.

— Войдите! — рявкнул Таллис, не отводя от меня взгляда.

— Верховный магистр, — порог переступил тяжело дышащий Достойный Брат — выглядел он так, будто мчался откуда-то изо всех сил и успел при этом то ли хорошо подраться, то ли много раз упасть.

Переступил порог, а потом вдруг умоляюще сложил руки у груди и рухнул на колени.

— Что такое? — Таллис уставился на него изумленно.

— Верховный магистр, мы виноваты! Светлейший Теаган…

Таллис вскочил на ноги.

— Что с ним⁈

— Командор ордена Энге и дюжина его людей — они пришли в дом светлейшего Теагана якобы по приказу старшего наставника Семареса. Мы… мы их пропустили… Мы и подумать не могли… Они взяли светлейшего Теагана в заложники и убили всех Братьев, кто сопротивлялся. У них оружие из холодного железа и странная магия. Командор Энге — он смог нанести рану светлейшему несмотря на его защиту. Он приказал передать, что убьет светлейшего Теагана, если вы попытаетесь вмешаться сами или же позовете императорского советника. Но он обещал отпустить светлейшего, если взамен вы выдадите ему Рейна аль-Ифрит и откроете для него и его людей выход из Обители.