Память огня

Глава 20. В Такан'дар

Позже, днем, после ее встречи с Рандом, Эгвейн поместила са'ангриал Воры перед собой и сплела Огонь. Нити собрались вместе, крошечные светящиеся ленты сформировали сложное плетение в воздухе перед ней. Она почти могла ощущать их сияющее тепло на себе, придающее ее коже ярко оранжевый цвет.

Она закончила плетение, и огненный шар размером с валун, с треском и ревом взлетел в воздух. Он подобно метеору упал на далеком холме. Взрывом Троллоков-лучников разбросало в разные стороны.

Романда открыла Путевые врата рядом с Эгвейн. Романда была среди Желтых, кто настоял на том, чтобы остаться на поле боя, обеспечивая экстренное Исцеление. Она и ее маленькая команда оказались бесценными, спасая жизни.

Сегодня, однако, не должно было быть никакой возможности для исцеления. Троллоки отступили в горы, как и предсказывал Брин. После полутора дней отдыха, многие из Айз Седай восстановились. Не в полную силу — не после недели изнурительных боев — но достаточно.

Гавин прыгнул сквозь Врата сразу после их открытия, его меч был обнажен. Эгвейн последовала за ним вместе с Романдой, Лилейн, Лиане, Сильвианой, Римассой и несколько Стражами и солдатами. Они вышли на вершину холма, только что очищенного Эгвейн. Обугленная земля под их ногами была еще теплой, почерневшей; запах горелой плоти висел в воздухе.

Этот холм находился в самом центре армии троллоков. Все вокруг, приспешники Тени боролись за безопасность тем или иным образом. Романда удерживала Врата и Сильвиана начала сплетать Воздух для создания купола ветра от стрел. Остальные начали посылать плетения наружу.

Троллоки не торопились действовать, они выжидали в этих холмах, готовые обрушиться лавиной в долину, как только появится армия Эгвейн. В обычной ситуации это было бы катастрофой. Троллоки могли послать дождь стрел на солдат, и её кавалерия потеряла бы своё преимущество, пытаясь подняться на эти холмы. Вершины холмов предоставили бы троллокам и Исчезающим хорошую возможность найти слабые места в войске Эгвейн и организовать слаженную атаку.

Эгвейн и её командиры не горели желанием предоставлять врагу такое преимущество. Твари бросились врассыпную, когда в битве произошёл перелом в виде Айз Седай, захватывающих вершины холмов. Некоторые троллоки пытались перегруппироваться и отвоевать их, но остальные уносили ноги, спасая свои жизни. Следующей появилась тяжелая кавалерия Эгвейн, громыхая по долинам. То, что могло бы быть весьма выгодной позицией, для троллоков обернулось погибелью. После убийства Айз Седай троллочьих лучников тяжелая кавалерия могла убивать практически беспрепятственно.

Она расчистила дорогу для пехоты, которая наступала строем, отбрасывая троллоков назад и размазывая их о подножия холмов, чтобы Айз Седай могли уничтожать их толпами. К сожалению, троллоки стали легче переносить встречи с Единой Силой лицом к лицу. Или так, или Мурдраалы нашли более эффективный способ их взбодрить.

Вскоре, более скоординированные группы Троллоков устремились к вершинам холмов, в то время как остальные старались сфорировать строй, чтобы отразить нападение пехоты. Брин прав, размышляла Эгвейн, оценивая контингент Троллоков, который практически сумел прорваться к ней. Изчезающие снова стали напрямую связывать Троллоков с собой. Еще недавно Отродья Тени не решались использовать данную тактику, так как убийство Изчезающего в таком случае вызывало смерть всех его Троллоков. Однако, она полагала, что это была единственная возможность заставить Троллоков карабкаться на холмы на встречу верной смерти.

Если бы она нашла Мурддраала связанного с Троллоками поблизости, она могла бы остановить их одним правильно размещенным плетением Огня. К сожалению, Исчезающие были изобретательными, и начали прятаться среди Троллоков.

— Они приближаются, — задыхаясь сказала Лилейн.

— Отступать, — скомандовала Эгвейн.

Они нырнули через врата Романды, следуя за своими Стражами. Романда прошла последней, прыгнув когда группа троллоков заняла вершину холма. Одна из тварей, мохнатое чудовище напоминающее медведя, провалилась во врата вслед за ней.

Существо сразу же упало замертво, слабая струйка дыма поднималась от его туши. Его товарищи кричали и рычали на противоположной стороне. Эгвейн взглянула на других женщин, пожала плечами и выпустила пламя через врата. Несколько упали замертво, дергаясь, в то время как другие бросились прочь, воя и бросая оружие.

— Это эффективно, — отметила Лиане, сложив руки и подняв безупречную бровь. Был разгар Последней битвы, а женщина все еще находила время каждое утро позаботиться о своем лице.

Переходные Врата привели их обратно в лагерь, который теперь был по большей части пуст. Учитывая сформированные резервые отряды, готовые выступить при первой надобности, единственные солдаты, которые оставались в лагере — это пятьсот стражников, охранявших командный шатер Брина.

Она все еще держала при себе сумку с фальшивыми печатями. Слова Ранда сильно её потрясли. Как они смогли получить печати назад? Что если приспешники Тени сломают их в неправильное время, это будет катастрофой.

Сломали ли они их уже? Узнает ли об этом мир? Эгвейн почувствовала ужас, который не могла прогнать. Но война все ещё продолжалась, и сейчас было время не для слабостей, а для битвы. Они подумают о восстановлении печатей, если смогут. Ранд поклялся, что попробует. Она не была уверена в том, получится ли у него что-нибудь.

— Они отчаянно сражаются, — сказал Гавин.

Эгвейн обернулась, обнаружив его стоящим недалеко позади, изучая поле битвы через свою подзорную трубу. Она почувствовала его возбуждение. Эгвейн знала, что без тех, кем бы он мог руководить, как руководил Отроками, Гавин чувствовал себя бесполезным в подобных битвах.

— Мурддраалы ведут Троллоков, — сказала Эгвейн, — такая связь дает Исчезающим лучший контроль над ними.

— Да, но почему они так сильно сопротивляются? — сказал Гавин, всё ёще глядя в подзорную трубу, — Очевидно, что эти холмы потеряны для них, но всё же они продолжают жестоко бороться. Троллоки или сражаются и побеждают, или рассеиваются и отступают. Они не удерживают земли. А здесь они пытаются это сделать. Это как-будто… как-будто Исчезающие считают, что даже после такого разгрома, они находятся в выигрышном положении.

— Кто знает, почему Исчезающие делают то, что они делают? — сложив руки отметила Лилейн, глядя сквозь все еще открытые врата.

Эгвейн повернулась, тоже глядя туда. Вершина холма теперь была пуста, странным образом изолирована от идущей битвы. Её солдаты сражались против троллоков в маленькой долине между холмов, и сражение было жестоким. Она слышала ворчание, крики, лязг. Окровавленные копья были подняты вверх, так как группа воинов вынуждена была отступить, и алебардщики попытались замедлить продвижение троллоков.

Порождения Тени несли ужасные потери. Это было странно; Брин ожидал, что они отступят.

— Что-то неправильно. — сказала Эгвейн, волосы на её руках стали дыбом.

Сейчас её обеспокоенность печатями исчезла. Её армия была в опасности.

— Соберите Айз Седай и заставьте армию отступить.

Другие женщины посмотрели на неё, как на сумасшедшую. Гавин рванулся к командному шатру, чтобы передать её приказы. Он не задавал вопросов.

— Мать, — сказала Романда, распуская врата. — Что это…

Что-то разрезало воздух на другой стороне военного лагеря Эгвейн, напротив поля боя. Линия света, длиннее, чем любые врата, виденные Эгвейн. Они были почти такой же ширины, как её лагерь.

Линия света развернулась, показывая вид, не находившийся в южном Кандоре. Вместо этого, это было место с папоротниками и упавшими деревьями — хотя они были коричневыми, подобно всему другому, они все еще были чуждыми и незнакомыми.

Огромная армия стояла безмолвно, обрамленная непривычным пейзажем. Тысячи знамен, украшенных геральдическими символами, незнакомыми Эгвейн, развевались над ними. Пешие солдаты в одеяниях по колено, представляющих собой обитые доспехи, укрепленные цепями в форме широкого квадрата. Остальные были облачены в металлические рубахи, которые, казалось, сшили из нанизанных на нити монет.

Многие были вооружены топориками странной конструкции. Длинная тонкая рукоять, округляющаяся к низу древка, с узким и тонким обухом, напоминающим пику. Рукоять любого оружия — начиная от древкового и, заканчивая мечами — имела обтекаемую, гармоничную форму. Плавная и непостоянная в своей ширине, сделанная из темно-красного дерева, с разноцветными вкраплениями по бокам.

Эйгвен засмотрелась, разум ее искал происхождение этой странной силы. Она была в замешательстве до тех пор, пока не ощутила связь. Сияние саидар, окруженных сотнями наездниц, одетых в странные платья из плотного черного шелка. Платья не прилегали к талии; стягивающие плечи довольно плотно, они свободно ниспадали к низу. Длинные, треугольные, пестрые кисти, связанные в ожерелья, свисали с шеи. Лица женщин покрывали татуировки.

— Отпустите Силу, — сказала Эгвейн, позволяя саидар уйти. — Не позволяйте им почувствовать вас! Она рванулась всторону, Лилейн последовала, свечение вокруг неё ушло.

Романда проигнорировала Эгвейн, с проклятиями. Она начала сплетать врата для побега.

Дюжина различных плетений огня внезапно поразила место, где стояла Романда. У женшины даже не было шанса закричать. Эгвейн и другие женщины с боем пробирались через лагерь, по мере того как плетения Единой Силы уничтожали палатки, пожирая обозы и предавая всё место огню.

Эгвейн достигла палатки командования в том момент, когда до нее доковылял Гавин. Она схватила его и потянула к земле, когда огненный шар пролетел над их головами и врезался в группу палаток поблизости.

— Свет! — сказал Гавин. — Что это?

— Шарцы. — Затаив дыхание Лилейн прижалась к земле рядом с ними.

— Ты уверена? — прошептала Эгвейн. Лилейн кивнула.

— Оценки Кайриэнцев перед Айильской Войной избыточны, даже если не очень информативны. Они не позволили увидеть многое, но то, что они видели очень походило на армию.

— Армию? — сказал Гавин, высунувшись, чтоб посмотреть через пространство между палатками, как маршируют войска через неестественно широкие ворота. — Кровь и кровавый пепел! — выругался он, ныряя обратно. — Их тысячи!

— Слишком много чтоб сражаться? — согласилась Эгвейн, яростно работая умом. — Нам не устоять между ними и троллоками. Нужно отступать.

— Я только что передал приказ Брину отводить войска, — сказал Гавин, — но… Эгвейн. Куда мы пойдём? Троллоки спереди, эта армия позади. Свет! Мы будем раздавлены между ними!

Брин среагирует быстро. Он пошлёт гонца к капитанам на линии. О, нет…

Эгвейн схватила Гавина и оттащила его от палатки командования, так как почувствовала, что кто-то внутри направляет. Лилейн вскрикнула, отскакивая в другую сторону.

Шарские женщины немедленно среагировали. Земля под палаткой взорвалась, уничтожая её порывом подавляющей силы. Обрывки ткани взлетели в воздух вместе с камнями и комками земли.

Эгвейн упала на спину, и Гавин толкнул её под поваленную телегу, у которой от удара разлетелось колесо, а груз в виде дров вывалился на землю. Гавин затолкал Эгвейн в безопасное место между сваленными дровами и краем повозки. Они сидели там, забившись в угол, несмотря на то, что на древесине плясали язычки огня, а земля была охвачена пламенем. Жар был изнуряющий, но не нестерпимый.

Эгвейн, прижавшись к земле, моргала глазами, которые жгло от едкого дыма, и высматривала следы Лилейн. Или… Свет! Суан и Брин были внутри палатки, вместе с Юкири и многими другими из командной ставки.

Эгвейн и Гавин спрятались от огненного дождя, падающего на лагерь и разрывающего землю. Шаранцы наносили удар при любом признаке движения. Несколько женщин, которые попытались сбежать были немедленно принесены в жертву.

— Будь готова бежать, — сказал Гавин, — как только падение огня прекратится.

Пламя пошло на убыль, но Шарские всадники сразу же начали прочёсывать лагерь. Они галдели и кричали, нацеливая свои луки в спины дюжинам убегающих людей. После этого шарские войска прошли через лагерь плотными формациями. Эгвейн напряжённо ждала, стараясь придумать, как отсюда смыться.

Она не видела никакой возможности. Гавин потянул Эгвейн вниз, вытер сажу с щек и показал жестом, чтобы она не вставала, потом накинул на них его плащ Стража. С дымом от горящих деревьев поблизости, возможно, они не будут видны.

Ее сердце сильно билось в груди. Гавин прижал что-то к её лицу — платок, пропитанный водой из бурдюка. Он прижал другой к своему лицу и дышал через него. Она взяла тот что он предложил ей, но едва могла вздохнуть. Эти солдаты были широко рассредоточены.

Один из солдат повернулся к телеге, вглядываясь в поленницу, но когда он посмотрел сквозь дым в их сторону, он, казалось, ничего не заметил. Эгвейн молча рассматривала плащ Стража. Его свойство изменять цвета сделало их почти невидимыми, если они были осторожны и не двигались.

«Почему я не взяла один из этих плащей?» — подумала она с досадой. «Почему они должны быть только у Стражей?»

Солдаты были заняты тем, что сгоняли в кучу слуг. Тех, кто пытался убежать, они убивали стрелами из луков, которые стреляли очень далеко. Пленных, что двигались медленно, они окружали и валили на землю.

Эгвейн захотелось обнять Источник и что-нибудь сделать. Призвать огонь и молнии на этих захватчиков. У неё все еще был Са'ангил Воры. Она могла…

Она отбросила эти мысли. Эгвейн была окружена противниками, и быстрая реакция направляющих указала на то, что они могли определить Айз Седай. Если она использует Силу хоть на краткий миг, то будет убита прежде, чем сможет улизнуть. Прижавшись к Гавину под плащом, Эгвейн надеялась, что никто из направляющих Шары не приблизится достаточно близко, чтобы ощутить ее возможности. Она может использовать плетение, чтобы скрыть свои способности, но придется направлять первой. Осмелится ли она на это?

Они прятались около часа или больше. Если бы облачность не была настолько плотная, что на землю пришли сумерки, они, конечно, были бы обнаружены, с плащом или без него. Она чуть не вскрикнула в тот момент, когда какие-то солдаты из Шары вылили несколько ведер с водой на поленницу, подавляя огонь и замочив их обоих.

Она не могла понять, что с ее собственной армией, хотя она и опасалась худшего. Направляющие Шары и большая часть их войска прошли по лагерю быстро, сразу на поле боя. С Брином и пропавшей Амерлин, и внезапным войском позади…

Эгвейн почувствовала себя больной. Сколько сейчас умирало, уже умерло? Гавин схватил ее за руку, поскольку он чувствовал ее напряжение, а затем покачал головой и прошептал несколько слов.

— Подожди до ночи.

— Они умирают! — сказала она одними губами.

— Ты не можешь помочь.

Это было правдой. Она позволила ему удержать себя, позволяя его знакомому аромату успокоить её. Но как она может просто ждать, пока вырезались зависящие от неё солдаты и Айз Седай? Свет, тут была огромная часть Белой Башни! Если эта армия падет, и эти женщины вместе с ней…

Я Престол Амерлин, твердо сказала она себе. Я буду сильной. Я выживу. И пока я живу, Белая Башня будет стоять.

Она все еще позволяла Гавину держать себя.

Авиенда ползла по скале подобно зимней ящерице, ищущей тепло. Её пальцы, несмотря на мозоли, начали гореть от сильного мороза. Шайол Гул была холодной, с воздухом, который вонял так, как будто он шёл из могилы.

Руарк подполз к ней слева, каменный пёс по имени Шаен — справа. На обоих были красные шуфы сисва'й'аман. Она не знала, что делать с Руарком, вождём клана, который носил эту шуфу. Он никогда об этом не говорил, он вёл себя так как-будто шуфы не существовало. Так было со всеми сисва'й'аман. Эмис ползла справа от Шаена. На этот раз никто не выступал против Хранительниц Мудрости в роли разведчиков. В таком месте как это, в такое время как это, глаза способного направлять могут увидеть то, что глаза обычного человека не могут.

Авиенда толкнула себя вперед, не производя шума, за исключением ожерелий, которые она носила. На этих скалах не росли растения, не было даже мха или лишайника. Сейчас они находились глубоко в Запустении. Настолько глубоко, насколько это было возможно.

Руарк первым достиг хребта, и она увидела, как он напрягся. Авиенда прибыла следующей, заглядывая через край скалы, держась низко, чтобы ее не заметили. Её дыхание остановилось в её горле.

Она слышала истории об этом месте. Истории об огромной кузнице у основания склона горы, с текущим мимо неё одиноким чёрным ручьём. Вода в нём ядовита до такой степени, что убьёт любого, кто к ней прикоснётся. Раскалённые печи усеивали всю долину словно зияющие раны, застилая все вокруг кроваво-красным туманом. Ещё будучи Девой, она слушала с широко открытыми глазами рассказы старых хранительниц очага о существах, работавших в кузницах Тени, существах, которые не были ни мёртвыми, (ни живыми) (ни живые). Молчаливые и ужасные, жестокие существа безжизненно двигались — как тикают стрелки часов.

Кузнецы не обращали ни малейшего внимания на людей в клетках, чья кровь будет пролита, чтоб заклить выкованные мечи. Пленники были как куски железа. Хоть Авиенда была далеко, чтоб услышать людские вскрики, но она чувствовала их. Её пальцы сильно вцепились за скалы.

Шайол Гул возвышался над долиной, его черные склоны вырастали в небо словно зазубренный нож. Склоны были покрыты разрезами будто кожа человека, которого высекли сотню раз, каждым ударом оставляя рану, что выбрасывала струи пара. Возможно пар создавал туман, который висел над долиной. Туман клубился и вздымался, как будто долина была чашкой удерживающей жидкость.

— Ужасное место, — прошептала Эмис.

Авиенда никогда не слышала такого ужаса в голосе женщины. От этого её пронизало холодом, как от ледяного ветра, который трепал их одежду. Далёкие звуки от ударов сотрясали воздух — кузнецы работали. Чёрный столб дыма, не рассеиваясь, поднимался над ближайшей кузницей. Он подобно пуповине поднимался ввысь к облакам, из которых с ужасающей частотой сыпались молнии.

Да, Авиенда слышала истории об этом месте. Те истории не могли передать настоящей правды. Ни одна не могла описать это место. Нужно было самому испытать его.

Появившись сзади, и через пару мгновений, Родел Итуралде пополз рядом с Руарком. Он двигался тихо для мокроземца.

— Вы были настолько нетерпеливы, что не могли подождать нашего отчета? — мягко спросил Руарк.

— Никакой отчет не заменит того, что вы увидите своими глазами, — сказал Итуралде. — Я не обещал, что останусь позади. Я говорил вам идти вперед. И вы шли. — Он поднял свою подзорную трубу, затеняя переднюю часть своей рукой, хотя это возможно и не было необходимым с такими облаками.

Руарк нахмурился. Он и другие Айил, кто пошел на север согласились последовать за мокроземным генералом, но это не пришлось им по вкусу. Не должно было. Они будут делать эти вещи, без увеличения удобства. Удобство было великим убийцей людей.

«Пусть этого будет достаточно», думала Авиенда, оборачиваясь чтобы посмотреть на впадину. «Достаточно для моего народа. Достаточно для Ранда и задачи, которую он только что начал осуществлять».

Видение гибели её народа ужасало, но вто же время пробудило её. Если конец Айил был жертвой, необходимой Ранду для победы, то она пойдёт на это. Она будет кричать и проклинать имя Создателя, но она заплатит эту цену. Любой воин так бы поступил. Лучше пусть погибнет один человек, чем весь мир падёт перед Тенью.

Если на то будет воля Света, до этого не дойдёт. Если на то будет воля Света, внесённые ей изменения в Драконов Мир послужат защитой и убежищем для Айил. Она не позволит возможности поражения остановить себя. Они будут сражаться. Пробуждение от сна всегда было хорошей возможностью в танце копий.

— Интересно, — мягко сказал Итуралде, всё еще глядя в трубу. — Ваши мысли, Айил?

— Нам нужно отвлечь внимание, — сказал Руарк. — Мы можем спуститься по склону к востоку от кузницы, освободить пленников и захватить это место. Таким образом Мурдраалы не смогут получать новое оружие и внимание Тёмного будет обращено к нам, а не к Кар'а'карну.

— Сколько времени понадобится Дракону? — спросил Итуралде. — Что вы думаете, Айил? Как много мы дадим ему времени, чтобы он спас мир?

— Он будет сражаться, — сказала Эмис. — Войдет в гору, сразится с Затмевающим зрение на дуэли. Это займет столько времени, сколько потребуется. Возможно, несколько часов? Я не видела дуэлей, которые бы длились намного дольше этого, даже между двумя мужчинами, обладающими великим мастерством.

— Давайте предположим, — с улыбкой сказал Итуралде, — что это становится чем-то большим, чем дуэль.

— Я не дура, Родел Итуралде, — холодно сказала Эмис. — Я сомневаюсь, что битва Кар'а'карна будет только на копьях и щитах. Однако, когда он очистил Источник, разве это не случилось на протяжении одного дня? Возможно это будет похоже.

— Возможно да, — сказал Итуралде. — Возможно нет. — Он опустил трубу и посмотрел на Айил. — А какую возможность планировали вы?

— Худшую из них, — сказала Авиенда.

— Так мы планируем держаться столько, сколько понадобится Дракону, — сказал Итуралде. — Дни, недели, месяцы… годы? Столько сколько нужно.

Руарк медленно кивнул.

— Что ты предлагаешь?

— Проход в долину узкий, — сказал Итуралде. — Судя по отчётам разведчиков большинство Отродий Тени находится в Запустении за пределами прохода. Даже если они проведут меньше времени, чем могут в этом проклятом месте. Если мы сможем закрыть проход и воспользоваться этой долиной для уничтожения кузниц и Исчезающих — мы сможем удерживать это место веками. Айил хороши при набегах. Чтоб мне сгореть, но я знаю это по собственному опыту. Вы будете набегами атаковать кузницу, и мы приступим к закрытию прохода.

Руарк кивнул.

— Это хороший план.

Четверо из них спустились по горному кряжу вниз, где их ожидал Ранд, одетый в красное с золотом, руки за спиной, сопровождаемый силами двадцати Дев и шести Ашаман, плюс Найнив и Морейн. Он выглядел чем-то сильно озабоченым — она могла чувствовать его беспокойство — несмотря на то, что должен был 0 быть доволен. Он уговорил Шончан сражаться. Что же такого было в его встрече с Эгвейн ал'Вир, что его так встревожило?

Ранд повернулся и посмотрел вверх, на вершину Шайол Гула, пристально вглядываясь в нее. Его эмоции изменились. Он выглядел человеком, который увидел фонтан в Трехкратной Земле, наслаждаясь холодной водой. Авиенда могла чувствовать его предвкушение. Конечно, в нем также присутствовал страх. Ни один воин не избавлялся полностью от страха. Он контролировал его, подавлял его вместе с жаждой ринуться в схватку, чтобы проверить себя.

Мужчины и женщины никогда не узнают себя до конца, пока они не напрягутся до их абсолютного предела. Пока не станцуют танец копий со смертью, пока не почувствуют сочащуюся кровь, оставляющую пятна на земле, и пока не принесут домой оружие с пораженным им сердцем врага. Ранд ал'Тор хотел этого, и поэтому она понимала его. Странно было осознавать, по прошествии всего этого времени, насколько они были похожи.

Она шагнула к нему, и он подвинулся так, чтобы встать с ней рядом, касаясь ее плеча. Он не приобнял ее рукой, и она не взяла его за руку. Он не владел ею, как и она не владела им. Это его движение, что они смотрели теперь в одном направлении, значило для нее больше, чем любой другой жест.

— Прохлада моего сердца, — мягко сказал он, наблюдая как его Аша'ман открывает врата, — Что ты видела?

— Могилу, — ответила она.

— Мою?

— Нет. Твоего врага. Место, где он однажды был захоронен, и место в котором он будет спать снова.

Что-то закалилось внутри Ранда. Она могла чувствовать его решимость.

— Ты имеешь ввиду убить его, — прошептала Авиенда. — Самого Затмевающего Зрение?

— Да.

Она ждала.

— Другие сказали, что я дурак, потому что думаю об этом, — сказал Ранд. Его стража прошла сквозь врата, чтобы вернуться в Меррилор.

— Но одному воину не следует вступать в бой без оглядки на то, что он окончен, — сказала Авиенда. Она заколебалась после того как сказала это, что-то еще происходило с ней.

— Что это? — спросил Ранд.

— Хорошо, величайшей победой будет та, в которой ты захватишь врага в качестве гай'шан.

— Я сомневаюсь, что он позволит это, — сказал Ранд.

— Это не шутка, — сказала она, ударив его в бок локтём и услышав бурчание. — Это должно быть обдумано, Ранд ал'Тор. Какой из путей джи'и'тох лучше?

Если заключение Тёмного подобно захвату гай'шан? Если так, это будет правильный путь.

— Я не уверен, что делаю все, что должен в это время, Авиенда.

— Я.

— Воин должен всегда считаться с джи'и'тох, — строго сказала она. — Неужели я тебя ничему не научила? Не говори подобного, или ты опять опозоришь меня при других Хранительницах Мудрости.

— Я надеялся — учитывая, как развивались наши отношения — Что мы покончили с лекциями, Авиенда.

— Ты думал, что становясь ко мне ближе положишь конец лекциям? — спросила она сбитая с толку. — Ранд ал'Тор, я была среди мокроземных жён и я увидела что они…

Он покачал головой, направляясь через переходные врата, Авиенда шла следом. Его забавляло, то что она сказала и это было хорошо. Некоторые из его тревог отступили. Но по-правде говоря, это не было шуткой. У мокроземцев было странное чувство юмора. Иногда они совсем не понимали, когда смеяться.

На другой стороне врат, они вошли в лагерь, состоящий из множества групп. Ранд коммандовал девами и сисвай'аман, наряду с большинством Хранительниц Мудрости.

Недалеко от лагеря Айил были Айз Седай. У Ранда была команда около трех дюжин — все Айз Седай, которые поклялись лично ему, и большинство тех, кто был связан с его Аша'манами. Это означало, что еще две дюжины Аша'манов, различных рангов.

Он также имел Родела Итуралде и его силы, состоящие в основном из Доманийцев. Их король, с его тонкой бородой и красным отпечатком на щеке, также приехал с ними, но оставил командование за великим генералом. Монарх подал жест, и Итуралде подошел, чтобы дать отчет. Алсалам казалось испытывал дискомфорт рядом с Рандом, и не участвовал в проводимых им экскурсиях. Авиенде это нравилось. Она не была уверена, что она доверяет этому Алсаламу.

За Айильскими палатками расположились другая крупная воинская сила — армия Tира, включая элитное подразделение известное как Защитники Твердыни, во главе с человеком по имени Rodrivar Tihera. Их король был с ними, он также считался наивысшим авторитетом в их группировке войск, после Ранда.

Тайренецы сформируют ключевую часть плана Родела Итуралде. Хотя признание этого Авиендой весьма раздражало, Итуралде был прав. Айил не были оборонительной силой, и хотя они могли удерживать проход, если понадобится, было бы лучше если бы их использовали в наступательных маневрах.

Тайренцы будут идеальны для удержания земли. Они были хорошо обученными отрядами пикинеров, кроме того было полное знамя арбалетчиков с улучшенным кривошипом, который кузнецы только-только научились изготавливать. Они потратили неделю на модернизацию вооружения.

Было ещё одно подразделение среди войск Ранда, которое озадачивало Авиенду больше остальных. Множество Присягнувших Дракону. Они поставили свои палатки рядом друг с другом и подняли в воздух знамя с изображённым на фоне древнего символа Айз Седай драконом. Подразделение состояло из обычных мужчин, солдат, лордов, леди и некоторых Айз Седай и Стражей. Там были представители всех наций, в том числе Айил, и всех их связывало только одно: они оставили в прошлом все клятвы, порвали все узы для того, чтобы сражаться в Последней Битве. До Авиенды доходили неприятные слухи о том, что среди множества Айил, были гай'шайн, которые отложили в сторону белое, утверждая, что оденут его, когда Последняя Битва будет выиграна.

Было сказано, что пришествие Ранда освободит их ото всех уз. Клятвы нарушались, когда он оказывался рядом, и лояльность или союз отступали на второй план перед нуждой служить ему в последней битве человечества. Часть её хотела бы назвать это мокроземной дуростью, но, возможно, она поторопилась с выводами. Хранительница Мудрости должна смотреть глубже.

Теперь, когда они находились с другой стороны Врат, Авиенда, наконец, позволила себе отпустить саидар. Мир вокрут нее потускнел, обостренное чувство жизни и восхищешие испарились. Каждый раз, отпуская Единую Силу, она чувствовала себя слегка опустошенной, радость и возбуждение теперь прошли.

Итуралде и Руарк пошли чтобы присоединиться к Королю Дарлину, обсуждая планы битвы. Авиенда присоединилась к Ранду, пока он подходил к своему шатру.

— Кинжал работал, — сказал Ранд. Он протянул руку вниз и потрогал чёрные ножны, которые несли тупой кинжал.

— Артам. Я слышал как они говорили о нём, ещё в Эпоху Легенд, но никто не создал его. Интересно, кому же в конечном итоге это удалось…

— Ты уверен, что он работал? — сказала Авиенда. — Возможно он наблюдает за тобой, но не простирает свою руку.

— Нет, я бы почувствовал его внимание, — ответил Ранд. — Он действительно работает. С ним он не будет ощущать меня, пока я не вступлю в саму Скважину. Как только он узнает, что я там, у него возникнут проблемы в концентрации на мне, чтобы нанести прямой удар. Авиенда, то, что ты должна была найти кинжал и распознать его, что ты и сделала, то, что Илейн должна была отдать его мне… Узор плетет так, как ему нужно. — Ранд улыбнулся и кивнул. — В голосе Илейн была печаль, когда она отдавала мне кинжал. Думаю, часть ее хотела сохранить кинжал для себя, что позволило бы ей не привлекать внимание Темного.

— Сейчас действительно есть время для легкомыслия? — хмурясь на него спросила Авиенда.

— Если когда то и была необходимость для смеха, то сейчас самое время, — сказал Ранд, хотя смех, казалось, покинул его голос. Его беспокойство вернулось, как только они достигли его шатра.

— Что тебя беспокоит? — спросила его Авиенда.

— У них печати, — сказал Ранд.

— Что!

— Только Эгвейн знает, но это правда. Они были украдены, возможно из моего тайного места, возможно после того как я доставил их Эгвейн.

— Тогда они сломаны.

— Нет, — сказал Ранд. — Я бы почувтвовал это. Я думаю они будут выжидать. Возможно они знают, что ломая печати, они очищают мне путь для перековки Его узилища. Они сломают их в самый неподходящий момент, чтобы позволить Тёмному коснуться мира, возможно, чтобы дать ему силу оглушить меня, как только я столкнусь с ним лицом к лицу.

— Мы найдём способ остановить это, — твёрдо сказала Авиенда.

Он посмотрел на неё и улыбнулся. — Воительница, как всегда.

— Конечно. — Кем же ей еще быть?

— У меня есть другая проблема. Отрекшиеся попытаются напасть на меня как только я войду, чтобы противостоять ему. Темный не может меня видеть, не знает где я нахожусь, и поэтому выделяет некоторые свои основные войска сразу на несколько полей сражения. Тень наиболее сильно старается давить на Лана, пытается его уничтожить, не сильно лучше обстоят дела у Илейн под Кайриеном. Только Эгвейн вроде бы сопутствует хоть какой-то успех.

— Он ищет меня на каждом из полей сражений, посылая в своих тварей в больших количествах. Когда мы атакуем Шайол Гул, то должны будем держать долину против его армий. Отрекшиеся прибудут через Врата. Удержание прохода не остановит их, как и Повелителей Ужаса, мужчин или женщин. Мое противостояние Темному притянет их, как и во время очистки, только в тысячи раз сильнее. Они придут, с огнем и молнией, и они будут убивать.

— Да будет так.

— Я рассчитываю на это, — сказал Ранд. — Но я не могу позволить себе взять тебя в скважину вместе со мной, Авиенда.

Она почувствовала дурноту, хотя она атаковала её, ударила её и оставила её умирать.

— Я ожидала этого. Даже не думай отправить меня в безопасность, Ранд ал'Тор. Ты будешь…

— Я бы не посмел, — сказал он, — я бы не подверг себя такому риску — сейчас нигде не безопасно. Я не могу взять тебя в пещеру, потому что ты нужна здесь, в долине, чтобы следить за Отрекшимися и печатями. Ты нужна мне, Авиенда. Вы, трое, должны наблюдать: стать моими руками и сердцем, во время этого боя. Я отправлю Мин к Эгвейн. Что-то грядет, я уверен в этом. Илейн будет сражаться на юге… а ты нужна здесь, в долине Такан'дар, чтобы прикрывать мою спину.

— Я оставлю свои приказы для Айз Седай и Аш'аманов, Авиенда. Итуралде возглавляет войска, но ты будешь командовать направляющими в Шайол Гул. Ты должна удерживать врага подальше от скважины, после того как я туда войду. Ты будешь моим копьём в этой битве. Если они доберутся до меня в скважине, то я буду беспомощен. То что я должен сделать отберёт у меня всё — всё моё внимание, каждую крупицу силы, что у меня есть. Я буду как младенец, лежащий посреди пустыни, беззащитный против чудовищ.

— И как это отличается от того, как ты обычно поступаешь, Ранд ал 'Тор? — спросила она.

Он рассмеялся. Было здорово иметь возможность одновременно видеть и чувствовать эту улыбку.

— Мне казалось, что ты сказала, что сейчас не до шуток.

— Кто-то должен научить тебя скромности, — сказала Авиенда. — Ты не можешь возомнить себя слишком великим, только из-за того, что спас мир.

Он опять рассмеялся, провожая её к палатке, где находилась Мин. Найнив и Морейн также ожидали там, одна с выражением раздражения на лице, в то время как другая выглядела абсолютно спокойной. Найнив выглядела странно с волосами слишком короткими, чтоб заплести косу. Сегодня она зачесала их наверх и завязала сзади.

Морейн села прямо на большой камень, Каландор — меч, который не меч — лежал на ее коленях, и одна рука покоилась на его рукояти. Том сидел рядом с ней, стругая палку и насвистывая себе под нос.

— Тебе следовало взять меня, Ранд, — сказала Найнив, складывая руки.

— У тебя была работа, — сказал Ранд. — Ты попыталась, как я инструктировал?

— Много раз, — сказала Найнив. — Нет пути обойти изъян, Ранд. Ты не можешь использовать Калландор. Это будет слишком опасно.

Ранд подошёл к Морейн, протягивая руку и она подала ему Калландор. Он поднял его перед собой, разглядывая его кристалическую структуру. Он начал мягко светиться.

— Мин, у меня для тебя есть задание, — прошептал он, — У Эгвейн дела идут очень хорошо, я чувствую её фронт будет ключевым. Я хочу чтоб ты присмотрела за ней и Императрицей Шончан, которую я попросил присоединится к ней, когда она будет готова.

— Ты вынуждаешь Шончан присоединиться к фронту Эгвейн? — в ужасе спросила Морейн. — Мудро ли это?

Я не могу говорить мудрые слова из-за дерзости этих дней, — сказал Ранд. — Но я чувствую, будет лучше, если кто-то присмотрит за этими двумя фракциями. Мин, ты сделаешь это?

— Я надеялась — Мин отвернулась.

Надеялась, что он возьмет её в скважину, подумала Авиенда. Но, кончечно, он не мог.

— Извини, Мин, — сказал Ранд. — Но ты нужна мне.

— Я сделаю это.

— Ранд, — сказала Найнив, — ты собираешься атакаковать его с Калландором? Его изъян…пока ты направляешь через эту… штуку, любой может перехватить контроль над тобой. Использовать тебя, направляя Единую Силу через Калландор к тебе до тех пор, пока она не выжжет тебя — ты останешься без сил, а они станут настолько сильны, что смогут разрушать города и горы ровнять с землей.

— Я возьму его, — сказал Ранд.

— Но это ловушка! — сказала Найнив.

— Да, — сказал Ранд устало. — Ловушка, в которую я должен наступить и позволить ей захлопнуться. — Он неожиданно рассмеялся, запрокинув голову назад. — Как и всегда! Почему я должен быть удивлен? Распросстрани мое слово, Найнив. Скажи Итуралде, Руарку, Королю Дарлину. Завтра мы штурмуем Шайол Гул и объявим его своим! Если мы должны засунуть голову в пасть льва, давайте сделаем так, чтобы он подавился нами.