Осколки протокола. Суррогат реальности

Глава 8

Очень быстро скорость пришлось сбросить, а после замедлиться до совсем уж черепашьего темпа. Даже здесь, далеко за городом, дорога была максимально далека от идеала, разбита и захламлена. Минут через десять я и вовсе принял решение съезжать с трассы: развязка у трассы была просто забита искореженной техникой, и выглядело, будто проще найти разрыв в ограждении, переехать обочину и дальше двигаться по бездорожью вдоль основной дороги, благо мотоцикл позволял. Вот только чем дальше я двигался, тем более забитой была трасса. А неподалеку от эстакады, в том месте, где Ленинградское шоссе встречалось с трассой М-11, я и вовсе остановил мотоцикл. Впереди была натуральная каша из бетона и металла. Трасса для беспилотных грузовиков, некогда проложенная над дорогой так, чтобы не мешать движению транспорта по основному шосее, обрушилась, эстакада впереди тоже выглядела не лучшим образом, и пришлось признать, что здесь проехать мне явно не удастся. Кое-как миновав этот участок по убитому бездорожью, я съехал к заправке для электромобилей и остановился, чтобы перевести дух.

На улице было довольно прохладно, и ветер неприятно задувал в разорванный комбинезон. Тело ныло, ссадины жгло, и в целом чувствовал я себя не сказать, чтоб хорошо. Настроение было примерно таким же. Один, без оружия, экипировки и имплантов, где-то у черта на рогах, ночью, а впереди — еще несколько десятков километров пути.

Я посмотрел на цифры в навигаторе и поморщился. Далековато, твою мать. А главное — опасно. Уже понятно, что быстро я это расстояние не проеду, промчаться с ветерком не получится. Придется пробираться вот так вот, как сейчас, и хорошо, если где-то не придется мотоцикл на себе тащить. А это уже лотерея. Учитывая мое снаряжение — один пистолет и три магазина патронов — первая же встреча даже с мутантами может оказаться последней. Не говоря уже о том, что будет, если я нарвусь на механоидов. Брони нет. Медикаментов нет. еды и воды нет. Из имплантов — клинки и нейроген…

И пятьдесят километров мертвого мира между мной и безопасностью.

Не нравится мне эта лотерея.

Потянувшись, я слез с мотоцикла. Тут же накрыло тишиной. Полной, мертвой, зловещей… Я огляделся — справа виднелись руины какого-то здания. Стены полуразрушенные, крыша провалилась — укрытие так себе, но для передышки сойдет.

Я завел мотоцикл за стену, спрятал от посторонних глаз, и устало сел на обломок бетона. Достал пистолет, покрутил в руках, зачем-то проверил магазин, сунул обратно в кобуру.

— Симба, — позвал я. — есть какие-нибудь мысли?

— Уточните запрос, шеф, — отозвался тот.

— Как добраться до Севера живым и желательно невредимым? С учетом имеющейся экипировки и вооружения, — я усмехнулся.

— Прямой маршрут действительно выглядит рискованным, шеф, — задумчиво ответил ассистент. Офигеть, он уже задумчивость имитировать научился? — Вероятность столкновения с враждебными формами жизни высока. Учитывая текущее состояние и ограниченный арсенал…

— К делу, Симба.

— Рекомендую раздобыть экипировку и оружие перед движением на базу.

Я несколько секунд молчал, не веря собственным ушам, а потом расхохотался, спугнув жирную ворону, сидевшую на остатках стены.

— Вот это нихрена себе ты капитан Очевидность! — проговорил я, отсмеявшись. — Блин, я чет до такого даже не додумался! Что бы я без тебя делал, даже не знаю!

— Вы можете, конечно, продолжить ерничать, — обиженно протянул Симба, — но полагаю, это не приблизит нас к решению проблемы. А вот если вы перестанете издеваться и выслушаете меня до конца, то, возможно, почерпнете что-то полезное.

Во дает железяка! И это я над ним издеваюсь? Да тут в конце фразы только «но это не точно» не хватает. Он что, мою манеру общения копирует? Засранец…

Я хмыкнул и ответил вслух:

— Я весь внимание, Симба.

Тот помолчал пару секунд, потом все же заговорил.

— Все это время я продолжал сортировать и анализировать файлы, скачанные в бункере Плесецкого.

— И?

— И нашел кое-что интересное.

В интерфейсе вспыхнул новый экран — карта Москвы и окрестностей. На ней светились несколько меток красным цветом.

— Что это?

— Информация о нескольких тайных хранилищах, разбросанных по Москве и области, шеф. Судя по описаниям в файлах — там оружие, снаряжение, медикаменты. Плесецкий заранее позаботился о создании тайников.

Я присмотрелся к карте. Шесть меток. Все расположены по дуге вокруг города, вдоль ЦКАД. Плесецкий размещал тайники методично — север, северо-восток, северо-запад… Кольцо хранилищ по периметру.

Ближайшее — к северо-западу от Москвы, в лесах между Солнечногорском и Зеленоградом. Двенадцать километров от меня… Интересно

— А что там конкретно? — спросил я, разглядывая метку.

— Файлы содержат минимум деталей, шеф. Координаты, кодовое обозначение хранилища — «Убежище-7». Больше ничего. Но судя по классификации, это один из основных тайников Плесецкого.

Основной. Звучит обнадеживающе.

Я оперся спиной на стену, задумался. Все это время меня не оставляла одна мысль, которая скребла где-то на задворках сознания. Почему в оружейной бункера оказалось такое дерьмовое оружие? Дробовик полицейский, пистолет — оттуда же… Все. Для человека, который собирался противостоять одной из самых могущественных технологических корпораций это нелогично. У Плесецкого должен быть арсенал посерьезнее. Военное оружие, тактическое снаряжение, импланты… А в бункере только самое базовое дерьмо.

Почему?

— Симба, — позвал я. — У меня вопрос.

— Слушаю, шеф.

— Почему в оружейной бункера было настолько слабое оружие? Плесецкий — параноик с ресурсами. Он мог достать что угодно. Штурмовые винтовки, гранатометы, энергетическое оружие… А там дробовик чуть ли не охотничий, и пистолет для самообороны. Не находишь это странным?

Симба помолчал несколько секунд — обрабатывал данные наверное.

— есть гипотеза, шеф, — наконец ответил он. — Плесецкий опасался.

— Чего?

— Вас. Или, точнее, возможности вашего бунта. А также вероятности перехвата управления над клонами враждебными силами.

Я нахмурился.

— Поясни.

— Плесецкий — стратег и параноик, шеф. Он планировал на много ходов вперед. Воскрешая вас, он давал вам доступ к бункеру, но не мог быть уверен в вашей лояльности. Память стерта, личность изменена переносом… Вы могли взбунтоваться. Или кто-то мог взломать систему управления клонами и использовать их против него.

— И?

— И он перестраховался, шеф. В бункере он хранил оружие, которое может повредить клонам — обычным людям, пусть и модифицированным. Дробовик, пистолет — этого достаточно против клонов. Но совершенно бесполезно против, например, Авроры.

Я медленно кивнул. Начинает складываться.

— Аврора — его основная боевая сила, — продолжил Симба. — Киборг высшего уровня модификации, превосходящий вас по всем параметрам. если бы вы попытались взбунтоваться, имея доступ только к оружию из бункера, Аврора вас нейтрализовала бы без особых проблем. Что, собственно, чуть и не произошло.

— Твою мать, — пробормотал я, усмехаясь. — Ублюдок все просчитал.

— Это только гипотеза, шеф, — добавил Симба. — Но довольно реалистичная, учитывая психологический профиль Плесецкого.

Да уж. Реалистичная. Параноик дал мне ровно столько силы, сколько нужно чтобы выжить против обычных угроз, но недостаточно чтобы представлять опасность для него самого. Умно, блин. Мерзко, но умно. Но при этом не может же быть он настолько поехавшим, чтобы отправлять меня на операции против «ГенТека», имея только базовое оружие?

— Ты хочешь сказать, что в этих хранилищах находится что-то более интересное? — спросил я, глядя на метку на карте.

— Именно, шеф. Я полагаю, что Плесецкий предпочитал, чтобы вы снаряжались вне бункера. В тайниках, к которым вы имели доступ. Это давало ему контроль — вы получаете серьезное оружие только после того как покидаете бункер. И одновременно это защита — если бункер захватят враги, они не получат доступ к лучшему вооружению.

Тупо. Отправлять собственного бойца едва ли не голым, рискуя тем, что его загрызут мутировавшие звери на пути к оружейной? Невероятно тупо.

И при этом — чертовски логично для параноика…

— Что ж, — я поднялся и отряхнул комбинезон. — Надеюсь, ты прав. Потому что других вариантов у нас нет. И плевать на логику Плесецкого — мне просто нужно оружие. Где, говоришь, находится это хранилище?

— Координаты уже в навигаторе, шеф. Двенадцать километров на северо-запад, судя по всему — это какой-то элитный загородный поселок в лесу.

— Значит, поехали, — принял решение я.

Я завел мотоцикл, вывел его из-за стены, и, развернувшись, мягко съехал с дороги на траву. Двенадцать километров даже в таком режиме я проеду довольно быстро…

Главное чтобы это хранилище стоило поездки.

Я ехал по координатам, которые Симба подсвечивал в интерфейсе, крутился по проселкам, петлял между деревьев. Вокруг были то развалины частных домов, то лес — густой, старый, со смыкающимися над дорогой сплошным навесом ветвями. Не Роща, хвала всем богам — просто лес. Темный и мрачный. Жутковато, если честно. Темно, тихо, только фара выхватывает стволы и кусты. Идеальное место для засады мутантов. Но пронесло — никто не выскочил.

Дорога свернула с разбитой грунтовки на асфальт — и я удивился. Нормальный асфальт, ровный, без ям и трещин. Спустя столько лет после апокалипсиса большинство дорог превратились в направления, но эта выглядела так, будто ее укладывали вчера. Элитный поселок, говорите? Ну, тогда неудивительно. Видимо здесь строили на совесть и на века — когда есть деньги, качество другое.

Мотоцикл катил почти бесшумно, только шины шуршали по гладкой поверхности. Лес смыкался по бокам плотной стеной — ели, сосны, густой подлесок. Фара выхватывала стволы, кусты, выцветшие дорожные знаки…

Впереди вынырнула из темноты будка — пропускной пункт. Небольшая, кирпичная, с панорамным окном. Шлагбаум поперек дороги, полосатая стрела задрана вверх и застыла в этом положении навсегда. Я притормозил, проезжая мимо — внутри, конечно же пусто, стекла выбиты, дверь сорвана с петель. Когда-то здесь сидел охранник, проверял пропуска, не пускал чужаков. Теперь сюда пускают всех. Правда, желающих нет.

И хорошо.

За шлагбаумом дорога пошла вглубь территории. По сторонам начали попадаться дома — вернее, не дома, а усадьбы. Огромные участки по гектару, не меньше, отгороженные заборами. Высокие, кованые, местами рухнувшие. За ними виднелись строения — особняки, коттеджи, какие-то башни. Все заросло, запущено, окна темные, крыши провалились. Дорога петляла между участками, иногда выводила к воротам — я считал их на ходу. Пять. Шесть. Семь… Домов не много, но масштабы — мое почтение. В принципе, понятно. Элитный закрытый поселок. Для тех, у кого денег больше чем у небольшого государства. Час езды от Москвы, лес, озеро, тишина, охрана на въезде… Я, кажется, начал о чем-то догадываться. У меня возникло острое ощущение, что ближайший тайник Плесецкий обустроил в собственном загородном доме. Что, в целом, довольно логично и легко объяснимо. Навряд ли он мог бы проводить строительные работы просто посреди поселка, а вот за собственным забором… Я бросил взгляд на мигающую метку в интерфейсе: почти приехали. Ну, будем надеяться, я не просто на экскурсию по местам почившего капитализма прокатился.

Нужный мне особняк вырос из темноты через пятнадцать минут. Ну, точнее — сначала трехметровый забор, которым была обнесена внушительной площади территория.

Проехав вдоль забора, я остановился мотоцикл у ворот и заглушил двигатель. Тишина. Ветер шелестит листвой, где-то скрипит дерево, вода плещется о берег. Больше ничего.

Я слез с байка и огляделся. Ворота полуоткрыты, одна створка висит на одной петле. За ними дорожка к дому, заросшая травой по колено. Фонари по сторонам — чугунные, старинные, стекла выбиты. Клумбы одичавшие, кусты разрослись бесконтрольно.

Сам дом… Скажем так, вполне в стиле Плесецкого. Двухэтажный, массивный, из темного кирпича с белыми колоннами у входа. Широкие окна, высокие, часть стекол выбита. Крыша местами провалилась, черепица посыпалась. Крыльцо с мраморными ступенями, над входом треснувший фронтон с какими-то лепными узорами. Все заросло плющом и диким виноградом, лианы оплели стены, забрались на балконы, свисают с карнизов.

Выглядит как декорация к фильму ужасов. Роскошь времен до апокалипсиса, теперь заброшенная и гниющая.

Б-р-рр!

— Координаты совпадают, шеф, — доложил Симба. — Хранилище должно быть здесь.

— Угу, — пробормотал я, разглядывая особняк. — Очень похоже на стиль дорогого профессора, верно?

— Судя по архитектуре и локации — да, шеф. Элитный поселок на берегу озера. До апокалипсиса здесь жили состоятельные люди.

Ну еще бы. Обычные люди в таких не живут.

Я толкнул ворота — те заскрипели протестующе, но открылись. Прошел по дорожке к крыльцу, держа пистолет наготове. Трава мокрая от росы, хлюпает под ботинками. Ступеньки мраморные, потрескавшиеся, кое-где куски отвалились. Я поднялся по ступеням, толкнул массивную дубовую дверь, та скрипнула и открылась.

Темень — хоть глаза выколи. Впрочем, Симба быстро подстроил зрение, и картинка стала ярче, контрастнее. Не идеально, но вполне достаточно чтобы разглядеть обстановку.

Я оказался в большом холле. Десять на десять, потолок — метров пять… По центру висит хрустальная люстра на цепи, половина подвесок отвалилась. Лестница на второй этаж — широкая, с резными перилами, посредине — истлевшая ковровая дорожка. Массивные деревянные панели на стенах размокли и местами отвалились. На панелях — портреты каких-то людей, пейзажи. Под пыльными чехлами угадывается какая-то мебель…

Ну, да. В целом, все вполне соответствует вкусам Плесецкого. Вообще, интересно, конечно — технократ, программист, нейробиолог, и вдруг — такое. Интересные вкусы у профессора, ничего не скажешь.

В воздухе пахло плесенью и сыростью, а пол скрипел под ногами.

Я прошел вглубь дома, осмотрелся. Заглянул в огромную гостиную, с роялем у окна, диванами и камином. Слева — кабинет. Письменный стол, кожаное кресло, и первые признаки технологий: сразу два монитора на столе и большая видеопанель на левой стене. На правой — портрет: мужчина средних лет, строгий костюм, властное лицо. Молодой Плесецкий? Или его отец? В принципе, черты схожие, но сейчас понять было сложно. Впрочем, ладно. Я сюда не картины рассматривать пришел.

Постепенно я обошел весь первый этаж — столовая с длинным столом, кухня с плитой и шкафами, еще пара комнат непонятного назначения. Нигде ничего полезного. Только пыль, мебель под чехлами, да разбитая посуда на полу.

— Симба, ты сумел что-нибудь заметить? — обратился я к ассистенту.

— Сканирую, шеф, — отозвался тот. — Без «Ската» мои возможности ограничены, но я стараюсь. Под домом — полости. Полагаю, это подвал. Я бы начал поиски оттуда.

— Логично, — я кивнул. — Пойдем, посмотрим, как туда спуститься…

Я вернулся в холл, и далеко не сразу нашел дверь под лестницей — слишком уж узкой и неприметной она была. Толкнул ногой, дверь открылась. За ней показались бетонные ступени. Держа пистолет наготове и мысленно сетуя об отсутствии нормального фонаря, я медленно спустился вниз.

Подвал оказался большим. Коридор тянулся метров на двадцать, по сторонам двери. Первая — винный погреб. Стеллажи с бутылками, большинство разбито, вино давно высохло, пахнет кислятиной. Вторая дверь — кладовая. Пустые полки, ящики сломанные, мусор на полу. А вот третья — настоящий отсек жизнеобеспечения. Бойлеры, котлы обогрева, электронасосы, подававшие воду из подземной скважины, электрошитовая… Сейчас, разумеется, все мертвой. Ладно. Приступим к поискам.

Спустя полчаса я был весь в пыли и паутине, зол, как тысяча чертей, и так же далек от результата, как в самом начале поисков. Я честно обошел все помещения, простучал и ошупал все стены, проверил пол, но нигде не нашел ничего похожего на вход в тайное хранилище.

— Да что за фигня? — я остановился посрели коридора и выругался. — Симба, где это долбанное хранилище?

— Шеф, мои сканеры почти бессильны. Я не могу отыскать проход — но я регистрирую некую аномалию. Вероятно ее создает хорошо экранированное помещение, — в интерфейсе вспыхнула отметка. — На одном уровне с нами.

— Это, конечно, прекрасно, — пробурчал я. — Но снизу входа в него нет, — я вздохнул. — Ладно. если нет снизу — значит, нужно поискать сверху. Что находится над этой твоей аномалией?

— Можем проверить первый этаж, шеф. Северное крыло.

Я вздохнул и пошел к лестнице. Северное крыло — это левая часть дома. Ладно, посмотрим…

Подъем, лестница. Коридор, двери. Первая — спальня. Кровать с балдахином, шкафы, комод. Вторая — еще одна спальня, поменьше. Третья…

Библиотека.

Хм. А вот это интересно…

Библиотека представляла собой большую комнату, со стенами, заставленными книжными шкафами до потолка: темное дерево, резные дверцы со стеклом. Окна высокие, занавески истлели. Посередине стол — массивный, дубовый, с лампой под зеленым абажуром. Два кожаных кресла. На полу — выцветший ковер. Запах старой бумаги, кожи, пыли… Как в антикварной лавке.

Я с интересом огляделся по сторонам. Книг много — сотни, может тысячи. Корешки потрескались, кожаные переплеты потемнели. Названия разглядеть сложно в полумраке, но кое-что читается — научные труды, медицинские энциклопедии, философия, классика.

— Шеф, — позвал Симба. — Аномалия прямо под нами. Здесь. В этой комнате.

Я остановился посреди библиотеки и огляделся внимательнее. Значит вход где-то здесь. Где?

Искать какие-то скрытые кнопки и рычаги среди тысяч книг? Безумие. Я тут, скорее, состарюсь, прежде чем что-то найду. Шкафы… Шкафы тяжеленные, не отодвинуть. На полу никакого люка не видно. Стоит, конечно, простучать, но что-то мне не верится в такой элементарный ход. Здесь что-то хитрее… И одновременно проще.

В задумчивости я подошел к письменному столу. Хм. А вот это интересно…

Массивная деревянная столешница была покрыта густым слоем пыли. Но не вся. Здесь кто-то двигал предметы, и, по всей видимости, не так давно. На мародеров непохоже — неоткуда им здесь взяться, мародерам-то. До города слишком далеко, пока доберешься — сожрут три раза… Но тогда кто? Не плесецкий же?

Или… Или это был я сам? Только не помню?

Я машинально провел рукой по столу, взял в руки фотографию в рамке, перевернутую лицевой стороной вниз, перевернул…

И замер.

На фото два человека. Инвалидное кресло. Девушка модельной внешности и строгой, киношной красоты, и пожилой мужчина в белом халате и строгом костюме. Я даже вздрогнул, когда память яркой вспышкой подсветила картинку, виденную совсем недавно в подземном бункере. Я уже видел это, совсем недавно…

Вот только в бункере все было не так, как на фото. В кресле сидел Плесецкий, а Аврора стояла за ним. А здесь… А здесь — наоборот.

Я присмотрелся к фотографии. Да, на фото, в инвалидном кресле, без всяких сомнений, Аврора. Только моложе. Лет восемнадцать-двадцать, не больше. Темные волосы до плеч, тонкое лицо, большие глаза — и на этот раз они не пусты. Они полны усталости и грусти. Руки с тонкими кистями безвольно лежат на подлокотниках кресла, одета в простое платье, на коленях плед…

Плесецкому на фото лет пятьдесят, не больше. Тот же строгий костюм, тот белых халат… Вот только он крепко стоит на своих ногах позади девушки. Морщины у глаз, рот сжат в тонкую линию. Стоит за креслом, руки на спинке. Смотрит в камеру серьезно.

Охренеть.

Я же сейчас правильно все понял, да?

Сомнений не было: на фото Плесецкий позировал с дочерью. Сейчас, глядя на фото, я даже удивился, как раньше не заметил сходства. Те же аристократические черты, форма лба, разрез глаз… Это что получается?

Белая сука, едва не убившая меня в бункере, бездушная боевая машина с пустыми глазами, киборг, модифицированный до предела — дочь Плесецкого?

Без сомнения.

Это она. Та же самая. Просто… раньше. Когда была человеком.

Я еще раз посмотрел на фото.

Девушка в инвалидном кресле. Явно больная — сейчас я видел неестественную бледность и печать тяжелой болезни на печальном лице. А рядом отец — Плесецкий, еще не обезумевший, еще не превратившийся в параноика-монстра. Просто человек, теряющий дочь.

Или пытавшийся ее не потерять.

Я горько усмехнулся. Вот оно что, профессор. Дочь. Ты пытался ее спасти. Перенес сознание в синтетическое тело, дал ей силу, скорость, практически бессмертие… Хотел вернуть к жизни.

Но что-то пошло не так.

И вместо дочери у тебя осталась фактически машина — совершенная, смертоносная, бездушная. Оболочка без души.

Охренеть…

Поставил фото обратно на стол. Посмотрел на него еще раз — девушка смотрела с фотографии грустными глазами, Плесецкий стоял за ее спиной, и казалось что он пытается защитить ее от чего-то.

На какой-то момент мне стало искренне жаль Плесецкого. Но только на один. если когда-то он и был любящим отцом, то сейчас превратился в психопата с манией величия, ставящего бесчеловечные эксперименты и одержимого идеей цифрового бессмертия.

Я отвернулся от стола и потер лицо ладонью. Ладно. Хватит. Оставим диагнозы докторам. Сейчас нужно найти чертов вход.

Я огляделся. Стол, кресла, книжные шкафы. Что здесь может быть входом?

Мой взгляд автоматически зацепился за шкаф напротив, пробежал по корешкам книг. Научные труды по нейробиологии. Медицинские энциклопедии. Кибернетика. Имплантология. Программирование. Стоп. Это что?

«Жорж Санд. Собрание сочинений».

Я даже головой потряс в недоумении.

Явно художественная книга в библиотеке, забитой научными трудами, выбивалась из общей картины так же, как суперкар на стоянке военной техники. И… Было что-то еще. Что-то, что я пытался вспомнить, но неуловимое воспоминание ускользало каждый раз, когда я пытался к нему подобраться.

— Жорж Санд… — проговорил я вслух.

— Жорж Санд — псевдоним французской писательницы Амандины Авроры Люсиль Дюпен, — тут же отозвался Симба, заставив меня вздрогнуть. Что? Какой еще писательницы? При чем тут это? Стоп.

Авроры…

Я шагнул вперед, открыл витрину и, взявшись за книгу, потянул ее на себя. Та подалась как-то очень туго, будто была стиснута другими… Я потянул сильнее — и тут же тяжеленный шкаф дрогнул и пришел в движение, отодвигаясь в сторону.

Я шагнул назад, и, глупо улыбаясь, уставился на массивную металлическую дверь с панелью биометрического доступа в нише за шкафом.

Вот он. Вход в хранилище. Ай да профессор, ай да сукин сын!

Даже не раздумывая, я шагнул в нишу и приложил ладонь к сканеру. Диод на панели мигнул, раздался писк, а через секунду внутри конструкции отчетливо щелкнул замок, и свет на панели сменился на зеленый.

Доступ разрешен.

Еще секунду постояв перед дверью, я взялся за ручку и потянул. Дверь подалась не без усилия, открывая моему взору бетонные ступени, уходящие вниз.

Что ж. Удивительно, но мне удалось отыскать хранилище. Теперь осталось отыскать в нем что-нибудь полезное. Не зря же я весь этот путь проделал?

Я усмехнулся, окинул взглядом библиотеку и шагнул на лестницу.

Посмотрим, что приготовил для меня Плесецкий…