Осколки протокола. Суррогат реальности

Глава 15

К диспетчерской мы тащились, как черепахи по горячему асфальту перегруженной магистрали — еле-еле, с опаской и полным осознанием, что одно неверное касание превратит нас в бифштексы.

Решетка под экзоброней скрипела и вздыхала при каждом переносе веса. Этот древний металл явно тосковал по дням, когда по нему шныряли тощие техники в легких комбезах, а не два бронированных громилы вроде нас. Приходилось продвигаться едва ли не по сантиметру, перетекая с опоры на опору, распределяя нагрузку, чтоб не продавить настил насквозь.

Идеальная тренировка для йога. Ну, или для сапера. Который, как известно, ошибается только один раз. Ну, не считая выбора профессии, конечно.

Я периодически смотрел вниз, сквозь прутья, контролируя передвижения сетников. Те не останавливались. Работали ровно, без лишней беготни — просто вкалывали, как машины. Одни тянули липкие нити от балки к балке, плели свою паутину. Другие суетились у коконов в основании Центрального узла — подправляли, подкачивали какую-то дрянь через иглы на лапах. Третьи волокли обломки и органическую требуху, втискивали в гнездо, наращивали массу.

Жуткий муравейник.

Несколько раз мы проползали прямо над биореакторами. Гигантские цилиндры торчали от пола почти до нашей галереи. Я заглянул в один — и пожалел

В зеленоватой жиже покачивались гексаподы. Щупальца сонно шевелились, лапы подергивались — чисто как у собак во сне. Почти готовые к рождению. В соседнем баке плавали бракованные мутанты — кривые, косые, с уродливыми конечностями и головами. То ли рождения ждут, то ли утилизации, то ли переработки — хрен поймешь.

Омерзительно, короче говоря.

Галерея вилась по периметру зала на высоте второго яруса — типичный техбалкон для обслуживания узлов и агрегатов. Вот только обслуживание проводить больше некому, а балкон обветшал: настил местами проваливался, балки гнулись под немыслимыми углами, а перила кое-где были вырваны с мясом. Мы перебирались через завалы, штурмовали пропасти, цепляясь за остатки металла и надеясь, что не обвалимся.

Каждый такой фокус жрал время и нервы. И если с нервами пока еще все было в порядке, то времени, как обычно, было в обрез.

Через полсотни метров такого мучения случилось худшее из возможного. Рокот, перебираясь через провал, зацепил ногой обломок. Кусок металла звякнул — негромко, почти деликатно, скользнул по наклонной поверхности и сорвался вниз.

Мы замерли.

Обломок упал на металлический лист, и по залу прокатился раскатистый звон. Я вжался в решетку, тиская винтовку и думая, что будет, если сетники сейчас ринутся на нас всем скопом.

Внизу сразу несколько тварей дернулись и остановились. Повернулись, вытянули шеи, закачали головами из стороны в сторону — медленно, выискивая…

«Не двигайтесь, шеф», — проговорил Симба. «Они сканируют пространство…».

Да ладно? А я как раз станцевать хотел…

Секунды растягивались в вечность. Липкую, тянущуюся и неприятную. Один сетник — здоровый, с зазубренными шрамами на панцире — шагнул ближе, встал под нами. Задрал морду. Внюхался.

Я почувствовал, как, несмотря на климат-контроль костюма, под термокомбинезоном по спине бежит струйка пота. Иди, блин, отсюда, нет здесь никого, видишь?

Будто услышав мои мысли, тварь фыркнула, хрипло, как простуженный жеребец, потопталась на месте и двинулась прочь. Остальные угомонились, вернулись к работе — плести, таскать, строить. Я выдохнул. Кажется, пронесло. Рокот рядом сделал то же самое — я услышал тихий свист воздуха, выходящего через фильтры шлема. Я глянул на напарника, тот молча развел руками. Мол, ну, виноват, да. Я лишь головой качнул — бывает. Главное, не повторять такие косяки…

Мы двинулись дальше.

Диспетчерская приближалась томительно медленно. Хотелось встать и ускориться, но рисковать не хотелось. Да, если сетники ринутся, мы отобьемся, но придется отступать. А потом они будут уже наготове, второй раз нам такой финт не провернуть. Так что лучше медленно, да уверенно. Тише едешь — дальше будешь.

Двадцать метров. Пятнадцать. Десять. Пять… Добрались!

Галерея в этом месте подходила почти вплотную к будке, и я уже мог видеть дверь. Закрыта, но, надеюсь, не заблокирована — иначе придется здесь возиться, и, возможно, шуметь. А как раз шума мы и хотели избежать.

Добравшись до двери, я осторожно поднялся на колени и осмотрел ее. Рокот присел рядом, держа винтовку наготове.

Дверь — металлическая, герметичная, с толстым резиновым уплотнителем по периметру. Когда-то выкрашенная в белый, сейчас — бурая от ржавчины и грязи. Никаких кодовых замков, никакого биометрического доступа — обычная ручка. Ну хоть где-то везет.

Я взялся за ручку, глянул на Рокота. Тот кивнул. Я потянул вниз, плавно, без рывков… Ну же, давай, открывайся!

Механизм внутри щелкнул, что-то лязгнуло, провернулось. Дверь с тихим скрипом приоткрылась. Я толкнул створку, и быстро шагнул через порог. Рокот — следом. Дверь за нами закрылась с мягким щелчком.

Внутри.

Присев на корточки, я оперся о стену и выдохнул. Твою мать. Аж мышцы подрагивают от нервного напряжения!

Несмотря на большую площадь, в диспетчерской было тесно из-за многочисленного оборудования. Пульты управления тянулись вдоль стен сплошной лентой — кнопки, тумблеры, индикаторы, переключатели всех мастей. Три операторских кресла с продавленными сиденьями и облупившимися подлокотниками. Провода — везде. Пучками свисали с потолка, тянулись по полу спутанными клубками, ныряли под панели и выныривали в самых неожиданных местах.

Пахло пылью, машинным маслом и озоном. Специфический запах работающей электроники — такой обычно стоит в серверных. Или в гаражах, где чинят древние компьютеры.

Половина мониторов — мертвые, с темными экранами. Но остальные жили. Мигали индикаторы — зеленые, красные, желтые. На экранах ползли графики, сменялись цифры, подрагивали схемы. Автоматика работала. Пять лет без присмотра — и все еще работала.

Рокот осмотрелся с явным недоверием.

— Работает? Все это время?

Я пожал плечами, подходя к центральному пульту.

— Ну ведь весь этот ад чем-то управляется. ГенТек строил с запасом — видимо, рассчитывали на долгую эксплуатацию.

Рокот поморщился. Ну, да. ему сложно пока представить, что корпорация, на которую он работал, могла строить такие… Мутаторы. Ничего, пусть привыкает. его еще много открытий впереди ждет.

Центральный терминал занимал почетное место в середине комнаты — большой монитор, клавиатура под слоем пыли, панель управления с россыпью кнопок и тумблеров. Перед ним — вращающееся кресло, когда-то мягкое, сейчас — просевшее и потрепанное.

Я сел, провел рукой по клавиатуре. В воздух поднялось облако пыли, зависло в тусклом свете мониторов.

Экран светился зеленоватым. Главное меню системы — надписи на русском и английском, аккуратно продублированные. «Объект 07. Биологическая фабрика. Уровень биологической опасности: BSL-4».

«BSL-4. Высший уровень биозащиты», — заговорил в голове Симба. «Такой присваивают объектам, где работают с самыми опасными штаммами и патогенами с высокой летальностью. Эбола, оспа, геморрагические лихорадки.»…

Я хмыкнул. Видимо, производство мутантов тоже попало в эту категорию. Впрочем, неудивительно. Мутанты — штука посмертельнее эболы будет. Вот кто-нибудь слышал, чтоб в нынешней Москве кто-то умирал от эболы? Сомневаюсь. А вот из-за мутантов даже я несколько раз чуть не погиб…

Рокот подошел сзади, заглянул через плечо.

— Ты в этом что-то понимаешь?

Я пожал плечами.

— Попробуем разобраться.

Система требовала пароль администратора. Окно ввода мигало курсором, терпеливо ожидая.

Я положил руки на клавиатуру и изобразил задумчивый вид. Пальцы зависли над клавишами — для убедительности.

«Симба, твой выход».

«Принято, шеф. Сканирую систему».

Симба подключился через беспроводной интерфейс, начал сканировать защиту. На экране ничего не происходило — я просто сидел, время от времени нажимая клавиши наугад. Для достоверности. Рассказывать о Симбе Рокоту не хотелось.

Рокот отошел к окну — узкой смотровой щели, выходящей на цех. Встал сбоку, осторожно выглянул. Прикрывает.

«Стандартная защита ГенТек», — доложил Симба. — «Использую инженерные коды», — пауза. «Доступ получен», — сообщил ассистент через секунду. — «Права администратора активированы. Полный контроль над системами объекта».

На экране надпись сменилась: «Добро пожаловать. Уровень доступа: Администратор A1».

Я позволил себе удовлетворенную ухмылку.

Рокот обернулся:

— Взломал?

— Типа того, — ушел от ответа я. Рокот качнул головой.

— Раньше я у тебя талантов хакера не замечал.

— А я еще и крестиком вышивать могу… — отшутился я.

Он хмыкнул, не стал уточнять подробности. Правильно. Чем меньше знаешь — тем крепче спишь.

— И что там? есть что-нибудь полезное?

— Сейчас посмотрим.

Я развернулся к экрану, нажал ввод, и провалился в систему.

Главное меню предлагало пять разделов. Пять дверей в кроличью нору:

«Управление производством»

«Системы безопасности»

«Жизнеобеспечение»

«Аварийные протоколы»

«Мониторинг состояния»

Начал с первого.

Открылось подменю — управление биореакторами, производственные циклы, параметры среды, температурный режим, освещение камер, подача питательных растворов… Целая панель управления фабрикой монстров, разложенная по пунктам, как в инструкции к микроволновке.

Нашел список биореакторов. Таблица с номерами, статусами, текущей загрузкой.

Пролистал. Посчитал.

Реакторов было ровно сто. Изначально. В одном только этом цехе. Сейчас активны двадцать три. Остальные помечены как «Поврежден» или «Отключен».

Рокот смотрел через плечо. Присвистнул — тихо, сквозь зубы.

— Сотня?

— Промышленные масштабы, — я кивнул, не отрывая взгляда от экрана. — И это только в этом цеху. Только на этой фабрике. Можешь прикинуть, сколько всего этой дряни за пять лет наштамповать могли…

— Мать их… — выдохнул Рокот. — И это один объект.

— Один из многих. Таких по стране могло быть десятки.

Он не ответил. Просто стоял и смотрел на экран тяжелым взглядом. Я его понимал.

Вернулся в главное меню, открыл «Системы безопасности».

Подменю: освещение, сирены, камеры, контроль доступа, блокировка секторов.

Щелкнул по освещению.

Список всех осветительных приборов — основное, аварийное, прожектора, локальные лампы. Можно включать группами или все разом.

Проверил сирены.

Несколько типов — пожарные, эвакуационные, охранные. Разные частоты, разная громкость. Запуск по отдельности или все вместе. еще лучше.

Камеры — почти все мертвые, но несколько живых нашлось. Включил одну на пробу — на соседнем мониторе появилось зернистое черно-белое изображение. Часть цеха, биореакторы, сетники, копошащиеся между ними.

Выключил. Этого добра я уже видел достаточно.

«Жизнеобеспечение» пропустил — вентиляция, отопление, водоснабжение. Работает на минимуме, в автономном режиме. Для плана не критично.

Открыл «Аварийные протоколы».

Вот тут стало интересно.

Раздел содержал семь пунктов. Семь сценариев конца света в локальном масштабе. Последний выделялся — красный шрифт, иконка черепа, жирная рамка.

«Протокол полной стерилизации объекта».

Я щелкнул по нему.

Открылась страница с подробным описанием. Ну-ка, ну-ка, что тут у нас?

ПРОТОКОЛ ПОЛНОЙ СТЕРИЛИЗАЦИИ ОБЪеКТА BSL-4.

Назначение: Применяется при критической неконтролируемой утечке биологически опасных материалов класса 4 и выше, когда иные методы локализации признаны неэффективными

ВНИМАНИЕ: Протокол необратим. Активация приводит к полному уничтожению всех биологических материалов и живых организмов в пределах объекта.

Описание процесса:

ЭТАП 1: Активация с подтверждением административного доступа уровня A1.

ЭТАП 2: Запуск обратного отсчета. Задержка настраивается от пяти до тридцати минут для эвакуации персонала.

ЭТАП 3: По истечении таймера — автоматическое закрытие и герметизация всех дверей, шлюзов, вентиляционных каналов. Отмена невозможна.

ЭТАП 4: Распыление химических стерилизующих агентов через вентиляционную систему.

ЭТАП 5: Активация высокотемпературных плазменных горелок во всех помещениях.

ЭТАП 6: Повышение температуры до 850°C. Выдержка — 30 минут.

ЭТАП 7: Автоматическое отключение систем по завершении цикла.

Внизу страницы — красное предупреждение, крупным шрифтом, с восклицательными знаками:

ПРОТОКОЛ НЕОБРАТИМ! После активации остановка невозможна. Весь персонал должен немедленно покинуть объект. Нахождение на территории по истечении времени задержки гарантированно приводит к летальному исходу.

Я откинулся на спинку кресла.

Вот оно. Готовое решение. Упакованное, протестированное, ждущее своего часа пять долгих лет.

Рокот читал рядом, хмурился все сильнее.

— Я правильно понимаю? Мы можем все это сжечь к чертям собачьим?

— Совершенно верно, — кивнул я. — Я надеялся на что-то подобное, но на такой подарок судьбы даже не рассчитывал. Вот оно, твое выполненное задание Эдема. На блюдечке с голубой каемочкой.

Он помолчал. Смотрел на экран, на красные буквы предупреждения.

— Ты хочешь запустить самоуничтожение?

Я повернулся к нему.

— А есть варианты? Фабрику надо уничтожить, даже не из-за твоей миссии, а просто из соображений здравого смысла. Чем меньше этих тварей — тем чище мир. А его и так качественно загадили. Ну и, если вся эта машинерия активируется, преследовать нас будет некому. Так что — идеальное решение. Готовая, рабочая, протестированная система самоуничтожения. Грех не воспользоваться.

Рокот тяжело вздохнул. Но возразить было нечего.

Логика — она штука такая.

— И как ты все это видишь? Нам ведь еще и уйти надо. И ребят освободить, — Рокот с надеждой смотрел на меня.

Я повернулся в кресле к нему.

— Ну, значит, смотри. План такой. Я остаюсь здесь. Ты спускаешься вниз и отправляешься освобождать своих. Я прикрываю. Как только тебя засекут — а рано или поздно это случится — я врублю свет и сирены. Эти ребята, что сетники, что гексаподы, очень не любят яркий свет и громкий звук. Они их дезориентируют. Ты прорываешься к коконам и освобождаешь бойцов. Я прикрываю сверху. Как только они будут на свободе — я активирую проткол стерилизации и присоединяюсь к вам. Таймер поставлю… Не знаю, минут на десять. Больше нельзя — вся эта орава за нами кинется, но и меньше тоже — просто не успеем убраться. Я сейчас здесь еще пороюсь, постараюсь найти план фабрики, чтоб понять, куда нам вообще сваливать, — судя по замелькавшим на мониторе схемам, Симба воспринял эти слова, как руководство к действию и занялся поисками. — Ну а дальше все просто. Бежим со всех ног, отбиваемся от тварей, прорываемся на поверхность. Все.

Рокот некоторое время смотрел на меня, потом тяжело вздохнул.

— План — говно, — проговорил он. — Участвую.

— Да ясен пень участвуешь, — хмыкнул я. — Другого-то все равно нет. Но, прежде чем мы приступим, ты мне вот что скажи. Как твои отреагируют, когда мы выберемся? Этот твой бугай — он же не шутя тебя пристрелить хотел, если б я его не пнул — раскинул бы ты мозгами… По всему мультикоптеру…

Рокот помолчал, будто прикидывая, потом мрачно заговорил.

— Молот может начать бычить. Он такой — упертый, как танк. Видит мир в двух цветах — свои и чужие. если записал тебя во враги — хрен переубедишь. Может попытаться выкинуть что-нибудь прямо там, в самый неподходящий момент…

— Так может просто не освобождать его? — ухмыльнулся я. — Одной проблемой меньше…

— Это боец моей группы! — вскинулся Рокот. — Своих я не бросаю! Я с ним разберусь, — уже спокойнее добавли он. — Не переживай на его счет.

Я тяжело вздохнул.

— Да мне-то чего переживать? Дернется — я его просто завалю, как быка на бойне, да и все. Имей в виду.

Рокот вздохнул и мрачно кивнул.

— А остальные? — продолжил я.

— С Вьюгой проблем не будет, — уверенно сказал Рокот, даже не задумываясь. — Она предана мне лично и будет делать то, что я скажу.

— Даже если ты скажешь завалить бугая?

— Даже если скажу, — на этот раз прозвучало не так уверенно.

— Что-то в коптере это не очень видно было…

— Я разберусь, Антей! — Рокот слегка повысил голос.

— Ну, смотри. Я предупредил, — пожал я плечами. — Дальше. Как только мы выбираемся, ты снимаешь с меня это дерьмо, — я потрогал ошейник, — и мы разбегаемся. Ты можешь делать, что хочешь, но я в лапы ГенТек не пойду.

— Ты уверен, что не ошибаешься насчет них? Точно знаешь, что тебя там ждет? — Рокот посмотрел на меня испытывающе.

Я немного подумал, и тихо заговорил.

— Когда я освобождал людей с мясной станции… Там был… Мой двойник. Клон. Одно лицо. Только вот это был не знакомый тебе Антон Зорин, а тупая, запрограммированная машина для убийства. Он пытался захватить меня, чтобы утащить в ГенТек. Мне повезло. Я сумел его убить. А если бы не сумел… Скорее всего, у корпорации стало бы на одного клона больше. Это был я, Костя. Прошлый я, попавший в лапы корпоратам. Они пытались достать из моей башки информацию, которую им получать нельзя. У меня в мозгу — мнемоническая бомба. При попытке доступа — полное форматирование. Распад личности. Фактически — смерть сознания.

Рокот смотрел на меня, как будто я при нем заговорил на марсианском.

— Погоди. В смысле — прошлый ты? А нынешний…

Я невесело усмехнулся.

— Нынешний я — бэкап в теле клона, Костя. Я же синтет, помнишь?

— Но…

Я лишь развел руками.

— Не спрашивай. Я помню не все, а то, что помню — тебе рассказать не могу. Из-за все того же блока. Все, что я знаю — это со мной сделала корпорация. Теперь ты понимаешь, почему мне нельзя попадать к ним в руки?

— С ума сойти… — пробормотал Рокот. — Фантастический триллер какой-то.

— Вот только к сожалению это реальность, — я грустно улыбнулся. — А в главной роли — я сам. Так что давай договариваться на берегу. Ты дашь мне уйти, Костя? — я внимательно посмотрел ему в глаза. — если да — я помогу тебе выбраться. Если нет — после того, как освободишь своих, я врубаю стерилизацию, а дальше — каждый сам за себя.

Рокот стиснул зубы. Пальцы сжали цевье винтовки. В нем сейчас боролись долг и… Не знаю, что там было еще, но борьба эта происходила наглядно, у меня на глазах. Наконец, он кивнул.

— Договорились. Я дам тебе уйти.

Я протянул ему руку, и он крепко пожал ее.

— А к ГенТек у меня появилось большое количество вопросов, — продолжил он, но я лишь взмахнул рукой.

— Только не вздумай их задавать! — предупредил я его. — Иначе тебя самого на органы разберут, — он хотел что-то сказать, но я поднял руку. — Потерпи, Костя. Просто потерпи. Рано или поздно я до них доберусь, и, если захочешь, мы зададим эти вопросы вместе. А до тех пор — молчи и не отсвечивай.

— Ты? — он удивленно вскинул брови.

— Я, Костя, я. Они не оставили мне выбора. Или они — или я. А я очень хочу еще пожить. А так как в покое они меня явно оставлять не планируют, мне придется добраться до них самому. Добраться — и всех убить. И я сделаю все, чтобы у меня это получилось.

Рокот некоторое время смотрел на меня, а потом улыбнулся.

— Зная тебя — я б на их месте уже готовил эвакуацию.

— Хорошо, что они меня знают не настолько хорошо, — я вернул ему улыбку. — Потому что лично мне хочется, чтоб они меня дождались. А сейчас — если мы прояснили все тонкие моменты — давай работать. Что-то мне здесь не очень уютно, на воздух хочется. Ты готов?

Рокот решительно кивнул и опустил забрало шлема.

— Тогда погнали, — я опустился в кресло за компьютером и активировал системы слежения, настроив те несколько камер, что еще работали, таким образом, чтобы видеть предполагаемый путь Рокота.

— Ни пуха, Рокот, — бросил я товарищу.

— Ни пуха, Антей, — он отсалютовал мне, и, открыв дверь, покинул диспетчерскую. Я же повернулся к пульту, поставил автомат рядом, и, размяв шею, положил руки на клавиатуру.

— Что ж. Приступим, помолясь…

Надеюсь, твари не поднимут тревогу раньше времени…