Осколки протокола. Суррогат реальности

Глава 14

Первый гексапод вылетел из темноты справа — длинная тень, стремительная и беззвучная, как ночной кошмар.

Симба предупредил за секунду до атаки, и я успел развернуться, чтобы поймать тварь в прицел. Три метра вытянутого тела неслись прямо на меня: шесть лап растопырены веером, щупальца со спины выброшены вперед, пасть распахнута. Тварь стелилась над полом, отталкиваясь задними конечностями с такой силой, что бетон крошился под когтями.

Получи, зараза!

Пули прошили тело, брызнула кровь, но гексапод даже не сбился с траектории. Монстр взвизгнул пронзительно, дернулся в воздухе и метнул костяной шип. Капсула с токсином светилась желтым и летела точно мне в горло.

Я ушел в сторону, вжался в стену. Шип чиркнул по плечу, не пробив броню. Капсула от удара лопнула, и токсин зашипел на броне, потек желтоватыми разводами. Завоняло кислотой и чем-то органическим, тошнотворно-сладким. Вот мерзость!

Следующую очередь я всадил гексаподу в голову, тот дернулся и обмяк. Туша по инерции проехала еще несколько метров по полу, и замерла у самого бака. Готов, уродец!

— Справа еще два! — рявкнул Рокот.

Пара гексаподов длинными прыжками мчали по стене. Рокот открыл огонь — и тут же оба мутанта выпустили шипы. Рокоту пришлось укрыться за контейнером биореактора, по которому забарабанили капсулы с токсином.

Прикрывая товарища, я высунулся, упал на колено и поймал в прицел первого мутанта. Пули ударили в корпус, взломали хитин, во все стороны брызнула мутная кровь. За спиной заговорил автомат Рокота. Очередь, очередь, еще одна — я, наконец, попал в голову, и гексапод тяжело упал со стены. Рокот, тем временем, добивал своего монстра. Новая очередь черкнула по корпусу, гексапод сорвался с трехметровой высоты и шмякнулся о пол с влажным хрустом. Вот только подыхать он пока не собирался. Покачиваясь, он поднялся, щупальца отошли назад, готовясь метнуть капсулы с ядом…

Я прицелился и всадил короткую очередь в голову твари. Та дернулась и окончательно рухнула на пол.

Я сменил магазин и шагнул назад, под прикрытие биореактора.

— В порядке? — поинтересовался Рокот.

— Нормально. Не расслабляйся, еще чешут.

— Вижу…

Я скосил взгляд в интерфейс, куда Симба вывел тактическую карту. Сразу несколько точек активно двигаются, приближаются, причем быстро… Позиция у нас удобная, сзади защищает стена, по бокам — контейнеры биореакторов, так что держаться мы сможем долго. Если только…

Откуда-то сверху послышался лязг. Я задрал голову и увидел, как решетка вентиляционной шахты прямо над нами выгибается наружу. Металл стонал, заклепки вылетали одна за другой…

— Шахта! — рявкнул я. — Уходим!

Решетка с грохотом полетела на пол, и из черного провала полезла тварь — протискивалась, скребла когтями по металлу, роняла хлопья ржавчины. За ней угадывалась вторая.

В тот же момент над головой послышались новые звуки: скрип, треск, скрежет… Потолочные коммуникации — трубы, короба, связки кабелей — прогибались под чьим-то весом. Я задрал голову и увидел, как по ним ползут еще двое гексаподов, и вся конструкция ходит ходуном, готовая рухнуть. Лобовая атака гексаподов оказалась не более, чем отвлекающим маневром!

— В центр! Живо!

Мы рванули в центр зала, а позади из шахты уже вываливался первый гексапод, отталкиваясь от стены и целясь в нас. Сверху с треском и грохотом посыпались коммуникации. Трубы, куски обшивки, искрящие кабели — и вместе с ними три или четыре твари…

Я полоснул очередью от бедра, сбивая прыжок первого мутанта, Рокот длинной очередью ударил по рухнувшим на пол. Твари забились, завизжали… Я добил своего и присоединился к Рокоту. Один из гексаподов, упавших с потолка, уже поднимался из груды обломков — помятый, но целый. Я выстрелил — пули вспороли бок, тварь дернулась, но продолжила переть вперед.

Второй заходил справа, обходил по дуге…

Да твою мать!

Я сместился, разрывая дистанцию, короткими очередями бил по обоим — не давая сократить расстояние. Зеленая кровь летела брызгами, твари визжали, но упорно перли вперед. Одна метнула шип — я качнулся в сторону, шип просвистел мимо и упал где-то в стороне. Ближний гексапод, тем временем, рванулся вперед, оттолкнулся от пола, взвиваясь в воздух… Я встретил его очередью в голову — череп лопнул, тело по инерции пролетело мимо и врезалось в пол.

Второй был уже совсем рядом.

Я сбросил пустой магазин прямо на пол, вбил на его место новый и рванул затвор. Тварь прыгнула, я шагнул в сторону и расстрелял гексапода в бок. Тот упал на пол, попытался подняться, но я добил его короткой очередью и повернулся к Рокоту.

Тот как раз добивал последнего из своей пары. Боец стоял над тварью и методично всаживал очередь за очередью, пока мутант не перестал шевелиться.

— Все? — Рокот проер перчаткой окровавленный визор шлема.

— Пока — да, — отозвался я, глядя на тактическую карту. Но пошумели мы тут знатно, в любой момент могут появиться еще.

— Значит, надо сваливать, пока не появились, — пробурчал Рокот, поднимая забрало шлема.

— Поддерживаю, — я кивнул. — Вот только валить нам особо некуда. Все равно в самое пекло лезть придется.

— Ну, по крайней мере, будем делать это не настолько открыто, — буркнул Рокот. — Что это за твари вообще?

— Гексаподы, — я проверил оружие и на всякий случай сменил магазин. — Как по мне — так одни из самых неприятных тварей в Москве. Быстрые, живучие, координируются между собой. Радуйся, что их было так немного…

— Немного… — Рокот выругался. — Ты видел больше?

— Не просто видел, — я усмехнулся. — В Сити я их, наверное, штук двадцать положил. А еще там была их матка. Жутчайшая тварь. Надеюсь, здесь не встретим…

Рокот посмотрел на меня, потом на трупы вокруг, потом снова на меня.

— И ты их всех в одиночку положил, что ли?

Я лишь пожал плечами.

— Ну, ты не спешил спуститься, чтобы прикрыть старого друга.

Рокот фыркнул и потянулся за планшетом. Смотрел в него некоторое время, потом поднял голову, размял шею.

— Надо двигать. Сигналы ребят где-то впереди, уже рядом.

Я тяжело вздохнул и кивнул. Бойцы Рокота — а значит, и ключ от ошейника. Мне все еще не давала покоя информация о взрывчатке, срабатывающей от механического воздействия. Пока что мне везло, но что, если перестанет, и в момент очередного головокружительного прыжка или падения, ошейник рванет? Ведь удар о пол — это тоже механическое воздействие, мать его. Очень не хотелось бы остаться без головы в самый ответственный момент.

Да и в безответственный, если честно, тоже…

Ладно.

Мы с Рокотом переглянулись, и пошли к темному проему в дальней стене. За спиной остались трупы, разбитые коммуникации и зияющая дыра вентиляционной шахты.

Интересно, сколько еще таких залов в этом комплексе? И сколько тварей эта фабрика наклепала за пять лет? Впрочем, вопрос сформулирован неверно. Сколько из них осталось здесь — вот в чем вопрос. Потому что от пары десятков гексаподов, даже усиленных сетниками, мы как-нибудь отобьемся. Но что делать, если их окажется несколько сотен?

Я даже головой потряс, прогоняя наваждение. Несколько сотен — это слишком серьезно. Здесь нам вдвоем точно не справиться. Что ж. Будем надеяться на лучшее и решать проблемы по мере их поступления.

По крайней мере, пока что только это и остается.

Коридор снова сузился, превратившись в тесный технический тоннель. Стены сжимались, словно намереваясь раздавить пару остолопов, осмелившихся забрести сюда, все поверхности покрывали органические наросты: серо-коричневая биомасса, поверх которой светилась зеленоватая слизь сетников, перемешиваясь со следами жизнедеятельности гексаподов. Убийственно ошеломительный коктейль, мать его… Воняло невыносимо — концентрированная гниль, едкая химия, разлагающаяся органика. Под ногами хлюпало что-то липкое и мерзкое. Я старался не думать о том, что это может быть.

Мы шли медленно и осторожно, стараясь не издавать лишних звуков. Впрочем, наши шаги тонули в пульсирующих механических звуках, доносящихся откуда-то спереди. Как будто там работали огромные насосы или что-то такое. Гудели трубы вдоль стен, что-то шипело и щелкало — не все системы здесь умерли. Каждые пару десятков метров сбоку мелькали ниши. В них — вертикальные лестницы, наборы скоб, вмонтированных в стену и ведущих куда-то вверх. Несмотря на то, что на нас никто не пытался броситься, я немного нервничал: в тесном коридоре деваться было некуда, и если спереди откуда-то спереди покажутся твари — только принимать бой. А я бы предпочел иметь в запасе какой-нибудь резервный вариант.

Впереди показался проем — большой, темный, ведущий в огромное помещение. И, кажется, звуки доносились именно оттуда.

— Шеф, — ожил в голове симба, — регистрирую множественные биосигнатуры впереди. Дистанция пятьдесят метров. Плотная концентрация сигналов в одном месте. Больше нескольких десятков.

Я тронул Рокота за плечо, тот остановился и вопросительно посмотрел на меня.

— Что с сигналом? — спросил я товарища. Тот достал из подсумка планшет и показал мне.

— Рядом совсем. Метров пятьдесят.

Я хмыкнул. Ну, кто бы сомневался.

— Там, впереди, целая армия, — прошептал я. — В лоб ломиться нельзя, нас порвут.

— Твои предложения?

— Нужно поискать какой-то другой проход. Вентиляция или что-то вроде. Осмотреться. И только потом уже принимать решение.

— Согласен, — Рокот кивнул. — И где мы будем искать этот проход?

Я задумался.

— Лестницы, — я показал назад. — Нужно проверить, куда они ведут.

Рокот несколько секунд подумал, потом тряхнул головой.

— Годится. А если не найдем?

— А если не найдем — тогда будем думать дальше, — пожал я плечами.

Тот лишь вздохнул.

— Ну, похоже на план. Пошли, поищем эту твою лестницу…

Я еще раз бросил взгляд на тактическую карту и мы заспешили назад.

— Святое дерьмо… — пробормотал Рокот, глядя вниз. И я был с ним практически согласен. Практически — потому что ничего святого в этом дерьме не было.

Мы лежали на полу технической галереи, опоясывающей огромный зал, и пытались осознать открывшуюся нам картину.

Зал внизу не то, чтоб поражал размерами, но, как минимум, давал понять, почему при формулировке задания Эдем охарактеризовал это место, как фабрику, а не как лабораторию, например. Потому что это и была фабрика. И мы сейчас смотрели на огромный цех, в котором кипела мрачная деятельность.

Вдоль стен цеха рядами стояли биореакторы — те же цилиндрические камеры что мы видели раньше, только крупнее. Метров десять высотой каждая, диаметр — метров пять. Десятки камер. Может сотня, если считать все что скрывалось в глубине зала.

Большинство разбиты, пусты, стекла выбиты, жидкость давно вытекла. Но многие работали. И их было достаточно, чтобы по-настоящему оценить масштаб адского производства. Жидкость внутри пузырилась, светилась тускло-зеленым, что-то шевелилось в глубине — силуэты неясные, органические.

К реакторам тянулись толстые трубы и пучки кабелей, рядом работали механизмы жизнеобеспечения — гудели, щелкали, пульсировали. Фабрика функционировала в автономном режиме. Кто ею управлял? Не знаю. Может быть, очередной спятивший модуль Эдема, может быть какие-то собственные внутренние алгоритмы… Впрочем, это не важно. Наша задача — сделать так, чтобы фабрика перестала работать, а не разгадать, кто ею управляет. Не до загадок.

По центру зала возвышался Центральный Узел сетников. И, по сравнению с ним, тот, что я уничтожил в метро, был детскими куличиком в песочнице на фоне Останкинской телебашни…

Огромная куча мусора — технологического и органического одновременно. Основание диаметром метров тридцать, вершина врастает в потолок. Хаотично воткнутые металлические балки, торчащие из кучи под самыми немыслимыми углами, провода, тросы, кабели, элементы пультов управления, части тел механоидов, слизь, паутина и пульсирующая, коричневая органика. И сетники, само собой. Много сетников.

Тварей было несколько сотен. Они ползали по потолку и стенам, плели свою мерзку паутину, ухаживали за коконами, тащили какие-то новые элементы, вплетаемые в Центральный узел… М-да. Тут даже без гексаподов забот не оберешься, а ведь эти твари тоже где-то здесь, рядом…

Коконы с пленниками, как водится, размещались у самого подножия импровизированного алтаря. Симба увеличил картинку, и я смог различить в переплетении нитей и органики тела в экзоброне. Отсюда сложно было понять, в сознании бойцы или нет, но то, что они живы — факт. Насколько я знал, трупы сетники в коконах не держат.

Я перевел взгляд на биореакторы.

В одном из них бурлили гексаподы — с десяток, уже вполне созревшие, размером с большую собаку. Плавали в жидкости, шевелились медленно, лениво. Почти готовы, мать их.

В другом — сетники. Недоразвитые еще, но уже узнаваемые — вытянутые конечности, искаженные тела… Этим до выхода еще долго — и слава богу. Нам и тех, что уже есть, с головой хватит.

Я перевел взгляд на третий биореактор, и прищурился, не веря глазам.

В третьем биореакторе были люди. Ну… Почти.

При всей схожести с людьми, силуэты в третьем биореакторе отличались… Неправильностью. Конечности непропорциональные — руки слишком длинные, ноги короткие. Лица уродливые, искаженные, с покатыми лбами и массивными челюстями. У кого-то — три руки, у кого-то вторая, рудиментарная голова…

М-да. Кажется, мы нашли, откуда берутся муты.

Пока я смотрел, один из реакторов вдруг ожил. Гудение усилилось, заработали невидимые насосы, жидкость внутри камеры забурлила, а потом ее уровень стал быстро падать, уходя куда-то в невидимые трубы. Через минуту резервуар опустел. Зашипела гидравлика, и резервуар раскрылся, выпуская наружу свое содержимое. Из его камеры начали выбираться изломанные силуэты. Муты. С десяток, наверное, или больше. Мужчины или женщины — не разобрать, фигуры искажены, изломаны… Они вылезали неуклюже, пошатываясь, падали на четвереньки, судорожно кашляли, исторгая из себя зеленоватую жидкость… Совсем как…

Совсем как я недавно.

Твою мать! Да это же клонярня! Точно такая же как в бункере у Плесецкого! Вот только там все все работало правильно, под контролем. Плесецкий выращивал идеальных клонов — здоровых, правильных, управляемых. Копии людей без изъянов. Материал для экспериментов и создания киборгов.

Здесь же биофабрика производила уродов.

Сошедшая с ума система штамповала монстров. И если сетникам и гексаподам, напрягшись, можно было придумать какое-то применение, то зачем оно воспроизводило мутов в промышленных масштабах, я сказать не мог. Скорее всего, это один из экспериментов «ГенТек», вышедший из-под контроля. Программа по массовому производству клонов, в код которой вкралась ошибка. Программа, которую некому было исправить. Фабрика штамповала мутов просто по инерции, возможно, считая, что выполняет заложенную задачу, производит рабочих, может быть, солдат… А на деле… А на деле — вот это.

Рядом завозился Рокот. Командир группы спецназа рассматривал происходящее в мощный цифровой бинокль и видел все, наверное, даже лучше чем я. Впрочем, я не жаловался. Еще не хватало это уродство в высоком разрешении рассматривать…

Рокот убрал бинокль и заговорил.

— Что это за дерьмо, Антон? Что я вижу? Ты видишь то же самое? Скажи, пожалуйста, что я просто химикатов надышался…

Я мрачно усмехнулся.

— Ты видишь биологическую фабрику, Костя. Массовое производство мутантов. Клонирование людей. Завод по производству уродов. Который построил, разумеется, «ГенТек».

Рокот поджал губы.

— Я не понимаю…

— Это моя самая частая эмоция за последнее время, Костя. Непонимание, — я криво ухмыльнулся. — Я даже не знаю, что хуже: мясные станции, или вот это.

Рокот качал головой медленно, будто не веря.

— Безумие.

Он помолчал несколько секунд, потом решительно качнул головой.

— Это надо остановить. Даже, если бы Эдем не выдал мне задание на уничтожение фабрики — такие места не должны существовать.

— Категорически согласен, — кивнул я. — А еще — вытащить твоих ребят.

— Только я пока не очень понимаю, как… — пробормотал Рокот. — Этих тварей тут сотни. Мы вдвоем с ними не справимся…

— Особенно, если к ним подоспеет подкрепление, — кивнул я.

— И что будем делать? — кажется, Рокот чисто рефлекторно, по старой памяти, доверил руководство операцией мне. Я хмыкнул. Хорошо, когда можно вот так вот, легко и непринужденно, переложить на кого-нибудь ответственность за принятие решений. Вот бы мне так!

Вот только я подобной опции лишен…

Некоторое время я лежал на галерее молча, сканируя взглядом цех. Задача была не из простых, но я был уверен — решение есть. И, скорее всего, оно находится на поверхности. Нужно его просто увидеть…

Увидеть…

Я склонил голову набок и прищурился.

Напротив нас, на другом конце зала, нависала над цехом конструкция. Будка размером с трехкомнатную квартиру. Стальные балки в основании, прозрачные стены из пуленепробиваемого стекла, а внутри… Внутри — пульты, мониторы, какое-то оборудование…

И все это добро светилось, перемигивалось, жило…

Диспетчерская. Пункт управления если не фабрикой, то вот этим конкретным цехом. И, если я не ошибаюсь — он находится во вполне рабочем состоянии.

Я усмехнулся. Кажется, есть!

По всей видимости, я произнес это вслух, потому что Рокот повернулся ко мне и уставился вопросительным взглядом.

— Ну? Что ты там увидел?

Я кивнул в сторону диспетчерской.

Рокот посмотрел туда. Не понял сразу. Потом до него стало доходить — в глазах мелькнуло понимание.

— Управление системами? — уточнил он. — И что? Что это дает нам? Ты же солдат, а не инженер, как ты там разберешься?

Я усмехнулся шире. С предвкушением.

— Ну допустим, — сказал тихо, — кое-какие идеи по этому поводу у меня есть. Вполне неплохие идеи, должен сказать. Давай-ка брат, переместимся туда и проведем, так сказать, инспекцию на месте. А там… А там посмотрим.

Рокот что-то пробурчал недовольно, но бинокль убрал, и, встав на четвереньки, отполз с галереи, пропуская меня вперед. Кажется, идея ему не очень понравилась, но раз уж он решил переложить на меня бремя принятия решений — пусть не жалуется.

Я поправил ремень «Питбуля», и, сдвинувшись так, чтобы невзначай не попасться на глаза сетникам-часовым, медленно пополз по галерее.

Главное — добраться до диспетчерской. А там уже разберемся.