Осколки протокола. Суррогат реальности

Глава 17

Освещение врубилось разом. Без предупреждения, без прелюдий — просто щелчок, и сотни ламп по всему цеху вспыхнули одновременно.

Сначала дальние ряды — длинные линии прожекторов загорелись один за другим, создавая эффект стремительно накатывающей световой волны. Потом ближние. Яркость нарастала стремительно, становилась невыносимой — весь огромный цех мгновенно залило ослепительным белым светом, режущим, безжалостным. Я сам инстинктивно зажмурился на секунду, хотя находился в относительно затененной диспетчерской за толстым стеклом.

А следом немедленно включились сирены.

Все одновременно, на полную мощность.

Пожарные, эвакуационные, охранные — каждая система звукового оповещения орала на своей уникальной частоте, на своей собственной громкости. Протяжный вой наслаивался на резкий рев, рев — на пронзительный визг. Какофония, от которой закладывало уши. Звук многократно отражался от металлических стен и бетонного потолка, усиливался резонансом конструкций, превращался в физически ощутимое давление.

Ад. Настоящий ад для любого существа с чувствительным слухом и зрением. Да и с не очень чувствительным — тоже.

— Симба, сделай что-нибудь! — прокричал я, сам себя не слыша. Это Рокоту нормально, у него шлем с активной акустической системой, а вот мне как-то не очень.

Секунда — и звуки отсеклись, уйдя куда-то на фон. Картинка тоже потеряла яркость, не теряя при этом контрастности и четкости. Нормально. С этим уже можно работать.

Сетники отреагировали мгновенно.

Твари заметались из стороны в сторону, завизжали — пронзительно, надрывно. Мутанты бились друг о друга в слепой панике, натыкались на биореакторы, на стены… Яркий свет выжигал их зрение, привыкшее к мраку — твари в отчаянии закрывали уродливые морды передними лапами, пытаясь хоть как-то защититься от нестерпимого сияния.

Один из сетников рванул куда-то вперед, и с разгона влетел мордой в бетонную колонну. Обхватил ее лапами, принялся биться о нее, словно пытаясь заглушить рвущий перепонки звук. Один удар, другой, третий… Тварь не успокоилась, пока не рухнула на пол, заливая его кровью из разбитой головы. Другой сетник бессмысленно кружил на одном месте, истошно визжа и хватая воздух когтями — будто пыталась поймать что-то невидимое.

Я позволил себе довольную усмешку, глядя на творящийся внизу хаос.

Работает. Прекрасно работает, твари ползучие. Сейчас добавим еще немного веселья…

Я вернулся к пульту, переключился на вкладку управления биореакторами. Выбрал несколько камер, тех, что ближе к центру цеха, к Узлу. Усмехнулся и нажал кнопку «Аварийный слив».

На экране замигало красным: «СЛИВ НАЧАТ. РАСЧЕТНОЕ ВРЕМЯ ДО ОТКРЫТИЯ КАМЕР: 60 СЕКУНД».

Прихватив винтовку, я выбрался из диспетчерской. Хотелось посмотреть на происходящее своими глазами, а не через наполовину ослепшие от яркого света камеры. Да и подстраховать Рокота лишним не будет.

Я вышел на галерею как раз в тот момент, когда заканчивался слив жидкости. Видимо, что-то в реакторе было неисправно: колба была наполнена примерно наполовину, когда створки дрогнули и распахнулись.

Из широкой нижней части массивного цилиндра под давлением хлынула густая зеленая жижа, быстро разлилась по грязному полу широкой лужей, потекла между конструкциями извилистыми ручейками… Стало видно содержимое реактора: несколько крупных гексаподов внутри реактора барахтались в быстро убывающих остатках зеленой среды, активно дергаясь и стучась в стены.

Камера, наконец, открылась полностью, с громким продолжительным шипением — воздух под давлением вырывался наружу. Массивные металлические створки плавно разъехались в стороны по направляющим, выпустили густые клубы горячего пара.

Первый гексапод практически вывалился из своей тюрьмы. Тяжелый, мокрый, весь покрытый слоем вязкой слизи — как новорожденный из утробы. Только этот новорожденный весил под центнер и был очень, очень негативно настроен.

Тварь медленно встала на все лапы, огляделась налитыми кровью глазами. Злая. Голодная. Еще ничего не понимающая, но уже испытывающая боль и раздражение от громких звуков и ярких вспышек. И ей было совершенно все равно, на ком их вымещать.

Гексапод прыгнул. Всем своим внушительным весом рухнул прямо в гущу осплепленных сетников, зарычал, взмахнул когтистыми лапами… Под удар попал средних размеров сетник. Панцирь твари треснул с влажным хрустом, он заверещал, подминаемый гексаподом, но вопль тут же захлебнулся в вое сирен. Тело сетника еще билось в агонии, а гексапод уже атаковал следующую жертву… Его примеру последовали и остальные твари, делившие с ним пространство биореактора.

Остальные капсулы распахнули створки почти одновременно с первой, и на свободу вывалилась целая стая очнувшись гексаподов. Мокрые от слизи, злые как черти, и ничего не понимающие… Кроме того, что творящийся вокруг ад приводит их в ярость, и ее необходимо на ком-то выплеснуть. И сетники были прекрасными кандидатурами.

Цех превратился в бойню.

Биомасса летела во все стороны. Повсюду валялись оторванные куски плоти, осколки хитинового покрова, брызгала темная кровь — или что там внутри этих тварей циркулирует… Жуткие звуки доносились даже в диспетчерскую — пронзительный визг, дикий рев, хруст ломающихся панцирей, мокрые звуки рвущейся плоти и внутренностей. Симфония смерти, от которой хотелось заткнуть уши больше, чем от воющих сирен.

Сетники пытались организовать какое-то подобие обороны, но ослепительный свет и оглушающий звук мешали любым попыткам координации. Твари беспорядочно метались, не видели нормально происходящего, постоянно натыкались друг на друга. Тем не менее, иногда у них получалось отбиваться от новорожденных мутантов. Гексаподы были мощнее в прямом бою один на один — это очевидно. Но их было значительно меньше. Когда один гексапод сражался с одним сетником — легко побеждал и разрывал противника. Но когда трое-четверо сетников наваливались вместе — ситуация менялась, исход становился непредсказуемым.

Хаос и паника распространялись по цеху волнами. Драка перекинулась на дальние секторы. Все больше тварей втягивались в эту кровавую мясорубку.

Я усмехнулся, наблюдая за всем этим дерьмом. Красота. Чистое взаимное истребление. Пусть жрут друг друга — нам это только на руку.

Рокот успешно пользовался творящимся хаосом. Добравшись до первого из коконов, он оставил винтовку болтаться на ремне, и сейчас вовсю орудовал ножом. Пока твари не обращали на него внимания: оглушенным и ослепленным мутантам было не до него, а учитывая несколько стай вырвавшихся на волю, злых на весь белый свет гексаподов, чужак, режущий паутины и вовсе был последним, что их могло волновать. Я же, со своей стороны, бдительно следил за тем, чтобы товарищу не мешали. Вскинув винтовку, я короткой очередью свалил подобравшегося слишком близко сетника, потом отсек огнем небольшую группу, что пыталась прорваться в его направлении… Вот только работа, к сожалению, шла медленнее, чем хотелось. Периодически Рокоту приходилось ее бросать и браться за винтовку — чтобы потом снова взяться за нож.

Наконец, первое тело — изящное даже в экзоброне — было освобождено из кокона и уложено рядом. Рокот тут же принялся пилить паутину следующего узилища. Я же с тоской подумал о том, что мы будем делать, если бойцы его группы не придут в себя. Тащить на себе бессознательные тела, одновременно отбиваясь от озверевших мутантов — сомнительное удовольствие. Так мы далеко не уйдем…

Я снова поднял винтовку, заприметив гексапода, явно обратившего внимание на Рокота. К счастью, чтобы отогнать его, понадобилась всего пара коротких очередей. Получив несколько пуль в корпус, мутант решил, что у него есть дела поважнее, чем проверять, кто там возится у основания Узла…

— Шеф, — послышался в голове встревоженный голос Симбы. — Фиксирую цели в непосредственной близости. Сетники лезут на галерею.

— Что?

Я резко оторвался от прицела, повернул голову в указанном направлении. Действительно. Три крупных сетника лезли вверх по металлическим балкам, по переплетениям труб и конструкций — как гигантские пауки по паутине. Двигались быстро и на удивление ловко для своих габаритов.

Вот твари! Это они меня вычислили, или просто ползут, куда глаза глядят? Как бы то ни было, ждать, пока они поднимутся сюда, нельзя. С тремя сетниками одновременно я могу и не справиться…

Я припал к прицелу.

Первая же очередь сбила головную тварь вниз. Поймав корпусом несколько тяжелых пуль, сетник рухнул вниз, гулко впечатавшись в бетон. Второй юркнул за решетчатые фермы, явно поняв, откуда грозит опасность. Вот урод умный! Ладно, что там по третьему?

— Антей! — в наушниках послышался голос Рокота. — Я так нихрена не успею! Ты прикрываешь меня или нет?

Взгляд в сторону: к Рокоту несется сразу несколько тварей. Выругавшись, я сменил прицел и открыл огонь. Сбил на пол двоих, остальных дострелил Рокот. Я тут же вернулся к собственным проблемам. Один из сетников уже почти добрался до галереи, мускулистые руки ухватились за край… Получи, зараза!

Короткая очередь — и сетник, лишившись части черепной коробки, летит вниз. Так, блин, а где третий?

— Антей! — снова голос Рокота. — Последний кокон!

Ответить я не успел.

Мощная лапа третьего сетника мелькнула над помостом галереи, стальной хваткой впилась в мою ногу повыше щиколотки, и изо всех сил дернула. Я не удержался на ногах и грузно брякнулся на помост. Голова сетника, тем временем, показалась над краем, еще одна лапа с острыми когтями взлетела в воздух, готовая пластать экзоброню…

Лежа на спине, я прицелился в голову и потянул спуск. Вот только винтовка отозвалась сухим щелчком. То ли я не заметил, как расстрелял магазин, то ли произошла осечка — неясно. Но факт оставался фактом: стрелять оружие отказывалось. А сетник, тем временем, уже наполовину выбрался на платформу и явно собирался дернуть меня снова, чтобы стащить вниз.

Я успел первым.

Тяжелый ботинок врезался в уродливую морду. Удар, усиленный псевдомышцами брони, вышел настолько сильным, что часть лицевых костей просто вмяло внутрь. Тварь полетела вниз… Вот только, к сожалению, хватку не разжала.

Твою мать!

Меня рвануло следом, тело поехало по металлу, и я судорожно извернулся, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. Пальцы впились в прутья решетчатого настила, и падение остановилось. Но легче от этого не стало: сетник продолжал висеть на моей ноге. Более того: тварь ухватилась за вторую и теперь пыталась подтянуться.

— Антей, твою мать! — заорал Рокот. — Мне нужна помощь!

— Погоди, братан, занят немного… — прохрипел я, лихорадочно соображая, что же мне делать.

Рывок. Сочленения брони негодующе застонали, а тело пронзила боль. Тяжелый, собака! Он мне так и ноги оторвет… Рывок! Одна из конечностей снова показалась на краю, впилась в решетку… Да блин, зараза такая, что ж ты не падаешь?

Я отпустил одну руку, и тело тут же заскользило к краю. Извернувшись, как червяк, я выхватил из кобуры пистолет, изо всех сил впился в настил галереи, и позволил телу соскользнуть вниз.

Рывок!

Я висел на одной руке, а на моих ногах болтался отчаянно трепыхающийся сетник. Опустив руку с пистолетом вниз, я прицелился, поймал в сетку голографическиого прицела лысую башку урода, и нажал на спуск.

Грохнуло, сетник практически лишился головы, и, соизволив, наконец, разжать мертвую хватку, полетел вниз. Я же бросил пистолет на галерею, ухватился за помост второй рукой и рывком вытащил тело наверх.

— АНТЕЙ! — орал в рацию Рокот. — Я НЕ СПРАВЛЯЮСЬ!

Я вскочил на ноги, бросил взгляд на цех и понял, что стрельбой из винтовки ситуацию исправлять уже поздно. Сетники перестали метаться, как сумасшедшие, сумели как-то организоваться, перебили бедных новорожденных гексаподов и сейчас перли в сторону человека, посмевшего покуситься на жертвы, приготовленные для их святыни. Рокот отстреливался, сдерживая первую волну, рядом с ним била одиночными выстрелами пришедшая в себя Вьюга, но было видно, что преимущество на стороне мутантов. Сетники шли волнами, и для пары человек их было слишком много. А еще больше сетников бежали к узлу со всех направлений цеха.

— Жди. Иду, — коротко ответил я и бросился в диспетчерскую.

Руки легли на клавиатуру.

«Аварийные протоколы».

Щелкнул по пункту «Протокол полной стерилизации объекта».

На экране появилось большое красное окно:

**ВНИМАНИЕ! ЗАПУСК ПРОТОКОЛА НЕОБРАТИМ! **

**АКТИВАЦИЯ ПРИВЕДЕТ К ГАРАНТИРОВАННОМУ ПОЛНОМУ УНИЧТОЖЕНИЮ ВСЕХ БИОЛОГИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ НА ТЕРРИТОРИИ ОБЪЕКТА.**

**ТРЕБУЕТСЯ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ.**

Ниже светились две иконки: зеленая «подтвердить» и серая «отмена».

Не раздумывал ни секунды, я нажал на зеленую.

Следующее окно:

**ВВЕДИТЕ ВРЕМЯ ЗАДЕРЖКИ ДО АКТИВАЦИИ (ОТ 5 ДО 30 МИНУТ): **

Поле ввода мигало.

Я выдохнул и выбрал «5». Надеюсь, к этому моменту мы успеем отсюда свалить.

Нажал «ЗАПУСТИТЬ ПРОТОКОЛ».

Экран вспыхнул ярко-красным и тревожно замигал.

Высветилась надпись крупными буквами:

**ПРОТОКОЛ СТЕРИЛИЗАЦИИ АКТИВИРОВАН**

**ОТМЕНА НЕВОЗМОЖНА**

Начался отсчет.

4:59…

4:58…

4:57…

Сирены резко изменили тон. Теперь звучал прерывистый сигнал максимальной опасности — протяжный вой, пауза, снова вой, пауза. Бесконечный цикл предупреждения о неминуемой смерти.

Я подхватил винтовку, рванул затвор, сменил магазин и бросился к выходу. Сквозь вой сирен прорывались короткие, злые очереди «Питбуля» и сухие деловитые хлопки снайперки Вьюги.

— Антей! — зарычал в рацию Рокот.

— Иду! — крикнул я, и, коротко разбежавшись, сиганул с галереи вниз.

Настало время и мне станцевать на этой дискотеке…