Осколки протокола. Суррогат реальности

Глава 19

Рокот мгновенно напрягся. Профессионал — переключился за долю секунды, будто и не валялся только что на асфальте в полном изнеможении. Вскинул винтовку, развернулся в указанном направлении.

Промзона вокруг нас выглядела мертвой — разрушенные здания, ржавые контейнеры, груды строительного мусора. Ровно гудит пламя, пожирающее биофабрику изнутри, время от времени где-то в здании что-то взрывается. В округе же — тишина. Но красные точки на карте продолжали сближаться. Неумолимо, равнодушно.

— О чем ты? — Рокот схватился за планшет, активировал экран.

— Механоиды, — ответил я, продолжая следить за картой. — Много механоидов. Идут со всех сторон, окружают. Две минуты до контакта.

Рокот выругался и убрал планшет.

— Ну блин, я уж думал, там что-то серьезное…

Плечи командира группы расслабились, винтовка опустилась.

— Фух, — сказал он с явным, нескрываемым облегчением. — Напугал, твою мать. Я уж думал какая-нибудь дрянь из-под земли вылезла.

Я посмотрел на него. Молча. Выразительно.

— Механоиды нас не тронут. Мы у них в базе, вообще-то, союзными юнитами числимся. Чтоб там Эдем не исполнял, но своих он пока не крошит. Система «свой-чужой», слышал? — Рокот хмыкнул. — Они нас видят как союзников, дружественные цели. Так что нормально все.

Молот рядом тоже расслабился, опустил дробовик. Вьюга вообще не шелохнулась — видимо, изначально не слишком встревожилась.

Я хмыкнул. Невесело.

— Что? — Рокот нахмурился, уловив интонацию.

— Вас — не тронут, — уточнил я. — А вот меня…

Кажется, Рокот начал что-то понимать.

— Я в реестре Эдема значусь, как приоритетный объект на уничтожение. Директива безусловной ликвидации. Железка немножко обиделась на меня за уничтоженные станции, и пометил, как угрозу номер один. Так что любая консервная банка в округе будет рада меня в фарш пошинковать.

Рокот помолчал, переваривая информацию. На лице отразилась работа мысли — он прикидывал варианты, оценивал ситуацию.

— Блин… — выдохнул он наконец.

— Ага. Неловко получается, да?

Я встал, отряхнул колено от бетонной крошки. Проверил винтовку — механизм работает, магазин почти полный. Посмотрел на тактическую карту — красные точки неумолимо приближались.

— Так что, Костя, пришло время выполнить обещание. Ты же еще помнишь, что мне обещал?

Рокот невесело кивнул.

— Вот и славно. Вы тут лобызайтесь со своими механоидами, обменивайтесь IFF-сигналами, пейте чай. А я, пожалуй, пойду. Ключ — и разбежались. Каждый своей дорогой.

Рокот смотрел на меня несколько секунд. Тяжелый взгляд, оценивающий. Потом повернулся к догорающей фабрике, к столбу черного дыма, поднимающемуся в небо. К месту, где мы все чуть не погибли — и где точно остались бы его бойцы, если бы не моя инициатива с протоколом стерилизации.

Вздохнул. Тяжело, от души.

— Ладно, — сказал он наконец. — Я свое слово держу. Вьюга! Дай ключ от ошейника!

Я шагнул назад и немного в сторону, так, чтобы, если вдруг события пойдут не по плану, была возможность укрыться. И, в целом, оказался прав в своих опасениях.

Молот вскинулся так, будто его шилом в задницу ткнули.

— Какого хрена⁈

Голос у него был громкий, возмущенный — рявкнул так, что эхо прокатилось по развалинам.

— У нас задание, командир! Этот груз — наша цель! Мы за ним столько времени гонялись, людей потеряли, в дерьмо это вляпались…

— Молот, — голос Рокота стал жестким. Командирский тон, не терпящий возражений.

Но Молот не унимался. Видимо, накопилось.

— Мы чуть не сдохли на этой сраной фабрике! Чуть в коконах не остались, чуть паукам на корм не пошли! А теперь просто берем и отпускаем его⁈ После всего⁈

— МОЛОТ!

Рокот шагнул к нему. Ткнул пальцем в широкую грудь, обтянутую броней.

— Если бы не он, — процедил командир, чеканя каждое слово, — ты бы так до сих пор в том коконе и висел. Понял? Висел бы и ждал, когда тебя пауки в жертву принесут. Или сожрут. Или что они там с пленными делают… Не знаю и знать не хочу.

Пауза. Рокот не отводил взгляда.

Молот открыл рот, чтобы возразить, но Рокот не дал ему вставить слово.

— Он жизнь нам спас. Жизнь. Не услугу оказал, не просьбу выполнил — жизнь спас. Всем нам. И мне, и тебе, и Вьюге, и даже новичку, который до сих пор пытается понять, что происходит. Небось даже не успел осознать, что совсем недавно чуть не умер, — Рокот хмыкнул. — Антей мог развернуться и уйти. А вместо этого влез в самую кашу, и помог вас оттуда вытащить. Задницу мою прикрывал, пока я вас из коконов доставал. Так что заткнись и притихни. Мы должны. И я свой долг отдам, нравится тебе это или нет.

Молот сжал челюсти так, что желваки заходили ходуном под кожей. Смотрел на командира — взгляд тяжелый, упрямый. Несколько секунд они так стояли, пялясь друг на друга, как два быка на выпасе, потом Молот отвел взгляд. Кивнул — коротко, резко, будто отрубил.

— Понял, командир.

Развернулся, отошел на пару шагов. Встал спиной, уставился в сторону развалин.

Рокот выдохнул. Повернулся к Вьюге.

— Вьюга. Ключ. Давай.

Я наблюдал за этой сценой со стороны, стараясь не подавать виду. Внутри теплело — приятное ощущение, почти забытое. Когда тебя ценят. Когда долги отдают честно, без попыток выкрутиться, без отмазок и оправданий…

Редкость в наше время, однако

Вьюга молча полезла в подсумок на поясе. Нашарила что-то, достала. Небольшой ключ. Размером с брелок от автомобиля — компактный, неприметный. Обычная штуковина, ничего особенного на вид… Но наверняка напичканный хитрыми схемами почище, чем ключ от авто с крутым иммобилайзером. Ключ к моей полной свободе…

Вьюга сделала шаг, протянула ключ мне…

И внезапно ситуация изменилась.

Но для меня это была свобода. Полный контроль над собственными имплантами. Возможность использовать все системы без ограничений.

Вьюга протянула руку в мою сторону.

И тут зашевелился новичок.

Тот самый парнишка, которого Молот вытащил из кокона последним. До этого он сидел в стороне — бледный, в засохшей слизи, пытающийся понять, что вообще вокруг происходит. Я про него почти забыл, списал со счетов как временно недееспособного.

А теперь он поднялся на ноги.

Резко. Четко. Одним слитным движением — никакой слабости, никакого замешательства, никакой дезориентации. Будто и не валялся в отключке последние пятнадцать минут.

И в руке у него появился пистолет.

Новичок направил пистолет на Вьюгу. Ствол он держал спокойно и уверенно, без малейшей дрожи. Стойка правильная, профессиональная — локоть чуть согнут, плечи развернуты, центр тяжести низко. Не первый раз оружие в руках держит, это точно.

— Стоять, — сказал он спокойно. — Все на месте. Руки на виду, никаких резких движений. Ты! — качнул стволом в сторону Вьюги. — Шаг назад.

Мы обернулись к нему. Все — одновременно, как по команде.

Вот это поворот. Я уж думал, мой лимит удивления на сегодня выбран.

Рокот застыл с каменным лицом. Молот медленно разворачивался — осторожно, без рывков. Вьюга замерла с ключом в протянутой руке, не завершив движение.

— Вы все арестованы, — продолжил новичок тем же спокойным, деловитым тоном. — Стойте смирно до подхода механоидов. Не дергайтесь — и останетесь живы. Вашу судьбу будет решать господин Кудасов.

Голос парня как-то не вязался с внешностью. Твердый, уверенный, командный. Перед нами стоял не испуганный салага, которого я видел в особняке Плесецкого, и потом, позже — в коптере. Хотя да, и внешность изменилась. Сейчас перед нами стоял кто-то совсем другой. Взрослый. Опасный.

— Не зря на базе сомневались в лояльности вашего отряда, — новичок чуть усмехнулся, явно наслаждаясь моментом. — Командир однозначно на мясную станцию отправится. А у остальных еще есть шанс на реабилитацию. Если будете послушными и сговорчивыми.

Пауза для эффекта. Пистолет не дрожал ни на миллиметр — ствол смотрел точно в голову Рокоту. — Так что советую не дергаться. Для вашего же блага.

Вьюга медленно повернулась к нему. Голос — чистый лед, без единой эмоции:

— Как это понимать?

— Понимать так, дорогая, что меня не просто так к вашему отряду прикрепили.

Новичок говорил спокойно, размеренно — явно отрепетированная речь, которую он давно хотел произнести.

— У господина Кудасова были большие сомнения насчет вашей лояльности. Очень большие. Не бывает такого, чтобы отряд элитного спецназа — лучшие из лучших, профессионалы своего дела — так долго гонялся за каким-то сраным синтетом и никак не мог его взять.

Он покачал головой, изображая сожаление.

— Слишком много совпадений. Слишком много неудач. Упустили там, упустили тут, цель ушла, цель скрылась, информация не подтвердилась… Подозрительно, не находите?

Я поднял брови.

— Сраным, значит? Ну, спасибо…

Новичок резко развернул пистолет на меня.

— А ты вообще заткнись, груз! — рявкнул он, теряя на секунду невозмутимость. — Пушку на пол! Медленно! Пока я твоему корешу башку не снес!

Я изобразил искреннее удивление. Постарался выглядеть растерянным и непонимающим.

— Да сноси, ради бога. Что мне, жалко, что ли? Кореша какого-то придумал… Я этого человека сегодня второй раз в жизни вижу. Он меня пытался убить, между прочим. Несколько раз. Какой он мне кореш?

Я попытался изобразить недоумение. Вроде даже неплохо получилось — по крайней мере, я на это надеялся.

Новичок усмехнулся. Покачал головой — снисходительно, как взрослый смотрит на глупого ребенка, который пытается соврать.

— Актер из тебя хреновый, Антей. Совсем хреновый.

Блин. А я так надеялся на будущую карьеру в Голливуде…

— В корпорации подняли досье Рокотова, — продолжил он, глядя мне в глаза. — Полное, со всеми подробностями. Выяснили интересные вещи. Оказывается, вы служили вместе. До катастрофы. В одном подразделении, в одном отряде. Боевые товарищи. Братья по оружию, можно сказать. Ты его и в ГенТек притащил, оказывается…

Он снова развернул пистолет на Рокота.

— Это все объяснило. И провалы, и упущенные возможности, и странные совпадения. Командир Рокотов просто сливал информацию своему старому другу. Предупреждал о засадах, давал уйти, саботировал операции изнутри.

Рокот молчал. Смотрел на новичка тяжелым взглядом.

— Дурак совсем, что ли? — я посмотрел на новичка. — Это каким таким образом он мне информацию сливал?

Внимания на меня боец обращать не стал. Продолжил, глядя на Рокота.

— Так что, Константин Рокотов, — новичок произнес это торжественно, с удовольствием, — вы официально арестованы за саботаж! И, если хотите подарить остальным возможность выпутаться из этой истории, куда вы их втянули, я бы на вашем месте не дергался.

Пока он произносил свою речь, упиваясь моментом, Молот медленно смещался в сторону.

Я заметил это краем глаза. По сантиметру, незаметно — пока все смотрели на новичка, здоровяк тихо, осторожно менял позицию. Шаг. Еще шаг. Еще.

Новичок не замечал. Весь его фокус был на Рокоте — главной цели, главном предателе.

— … вас отправят на переработку, а они вот могут еще жить. Понизят, конечно, в охрану переведут, — продолжал новичок свою речь. — Но это лучше, чем умереть. Господин Кудасов милостив к тем, кто сотрудничает добровольно…

И в этот момент Молот нанес удар.

Резко, быстро, практически без замаха — просто выбросил правую руку вперед. Киберпротез врезался в затылок новичка со всей дури, с глухим хрустящим звуком.

Глаза новичка закатились. Пистолет выпал из мгновенно ослабших пальцев, звякнул о бетон и отлетел в сторону. Тело бойца сложилось как пустой мешок — колени подогнулись, и он рухнул на землю, не издав ни звука.

Молот стоял над ним, потряхивая рукой — видимо, удар получился тяжелым даже для усиленного киберпротеза.

— Арестованы, — фыркнул он презрительно. — Тоже мне, арестовыватель нашелся. Арестовывалка еще не отросла, щегол.

Рокот посмотрел на него. На лице — нескрываемое удивление.

— Ты же сам хотел меня арестовать. Там, в вертолете. Про мятеж что-то орал, стволом тыкал.

Молот пожал плечами. Тяжело, основательно.

— Ну, тогда я еще на биофабрике не побывал.

Он сплюнул в сторону.

— Как по мне — нормальные люди такую херню не разводят. Пауки эти, мутанты в банках, клоны-уроды целыми стенами… Это дерьмо полное. Не знаю, что там Кудасов задумал, не знаю, что за планы у корпорации — но мне это не нравится. А еще мне не нравится, когда в отряд своих стукачей суют. Это наше внутреннее дело, и решать его мы должны сами.

Молот присел на корточки, приложил два пальца к шее новичка, проверяя пульс, подождал секунду…

— Живой, — констатировал он. — Пульс слабый, но есть. Живучий, падла.

Выпрямился, отряхнул колено.

— Плюс не хватало еще какому-то сопляку тут свои правила диктовать. Саботаж, ты погляди-ка… Я тебе покажу, сука, что такое саботаж.

Сплюнул еще раз — демонстративно, в сторону неподвижного тела.

— Щас мы его дострелим, тут прикопаем и скажем, что так и было. Разбился при падении. Башкой об камень приложился. Несоблюдение техники безопасности, шлем надо было надевать. Несчастный случай, никто не виноват.

Повернулся ко мне. Посмотрел в глаза.

Тяжелый взгляд. Оценивающий. Я с интересом смотрел на Молота, который сейчас раскрывался для меня с новой стороны.

— А ты…

Пауза. Несколько секунд молчания.

— Жизнь за жизнь, — сказал Молот наконец. — Я умею быть благодарным. Помню добро. Ты нас вытащил — и сейчас можешь валить на все четыре стороны. Никто не будет гнаться, никто не будет стрелять в спину.

Еще одна пауза. Громила не сводил с меня взгляда.

— Но не рассчитывай, что я забуду про Костоправа и Резака. Это были наши люди. Практически мои братья. И, если мы с тобой еще встретимся — я с тебя за них спрошу. Без дураков.

Я кивнул.

— Справедливо, — сказал я.

Молот кивнул в ответ. В его глазах мелькнуло что-то вроде уважения — на долю секунды, не больше.

— Вьюга! — позвал он, отворачиваясь. — Отдай ему ключ! Хватит тянуть! Пускай валит отсюда. Нет сил на рожу его довольную смотреть.

Рокот покачал головой.

— Таким ты мне нравишься больше, — хмыкнул он, обращаясь к Молоту. Тот лишь отмахнулся.

Вьюга бросила мне ключ, я рефлекторно поймал его. Посмотрел на ладонь. Отлично. Одной проблемой меньше. Теперь снять ошейник и валить отсюда, пока не подоспели механоиды. Потом сориентироваться на местности, понять, где нахожусь, и…

Бетонный блок слева от Рокота взорвался облаком пыли и крошева, один из осколков резанул товарища по щеке. Контейнер в стороне заходил ходуном от попаданий. Загрохотали крупнокалиберные пулеметы, и я прыгнул в сторону, укрываясь за бетонной балкой, лежащей на куче мусора.

Механоиды.

Твою мать, дождались!

Из-за обломков здания слева показался раптор. Массивная башня, многоствольные пулеметы на пилонах, пусковые контейнеры на плечах. Угловатая броня, рассчитанная на прямые попадания из крупнокалиберного оружия. Оптика горит красным — боевой режим активирован, цели захвачены. Откуда-то справа показался еще один. Гребаные шагающие танки! Кошмар любой пехоты. Машины, созданные для одной цели — убивать все живое в зоне поражения.

— Все в укрытие, быстро! — заорал я, пытаясь попасть ключом в скважину на шлеме. Как назло, она оказалась в самом неудобном месте — на затылке. Что, впрочем, неудивительно, учитывая основное предназначение ошейника. С точки зрения конвоира он сделал более, чем удобно. Твою мать, да как эта хреновина открывается вообще?

Сверху раздалось характерное жужжание, и надо мной пронесся окулюс. Черт, они тут полноценную штурмовую формацию притащили, что ли?

Снова заработали пулеметы, разбирая мое хлипкое укрытие. Я бросил попытки снять ошейник и метнулся в сторону, туда, где большой стальной контейнер стоял перед полуразвалившимся зданием. Кувыркнулся, резко сменил направление, нырнул за стены.

Открывайся, ну же!

— Какого хрена происходит? — послышалось в голове. Отряд перешел на внутренню связь, и Симба исправно транслировал мне сигнал прямо в мозг. — Они же по нам стреляют! Стоять! Стоять, ерш вашу медь! Отбой! Свои!

Хрен там плавал, выражаясь морскими терминами.

Я высунулся из укрытия и бегло оценил обстановку.

Рокот бросился за бетонный блок справа — я видел краем глаза, как он перекатился и вжался в укрытие. Молот рухнул плашмя на землю там, где стоял, прикрыл голову руками, пополз в сторону. Вьюга кувырком ушла за обломки стены — быстрая, как кошка.

Между обломками зданий замелькали фигуры киборгов.

Они шли перед рапторами.

Вооруженные, в тяжелой броне, с винтовками наперевес, они умело перемещаясь между укрытиями, прикрывая друг друга и ведя огонь короткими очередями. В воздухе висело сразу несколько окулюсов. Полный контроль поля боя. Эдем не мог не видеть, что ведет огонь по отряду Рокота. Ведет огонь по своим.

А значит… Значит, своими они больше не были.

Пулемет раптора выдал новую очередь — и тело валяющегося без сознания новичка забилось в конвульсиях от многочисленных попаданий. Пули рвали плоть, вздымая целое облако крови, ломали кости, отрывали конечности… Несколько секунд — и от бойца, еще минуту назад державшего на мушке всю команду, и ждавшего подхода механоидов, остался лишь кровавый фарш.

Иронично.

Я, наконец, попал в скважину, вставил ключ, провернул… Ошейник распался на две половинки, я облегченно выдохнул, сорвал его с шеи и отбросил в сторону. Свобода, блин! Отстегнув от рюкзака шлем, я быстро надел его. Зашипел механизм фиксации, звуки стрельбы стали тише, отсеченные активной системой, а перед глазами на забрале вспыхнул дополнительный тактический интерфейс. Готово!

Я снова выглянул на долю секунды, чтобы оценить обстановку.

Рокот сжался за бетонным блоком, сжимая винтовку. Увидел меня через простреливаемую площадку, а через миг в наушниках зазвучал его голос.

— Как ты там говорил⁈ — прокричал он, пытаясь перекрыть стрельбу. Голос едва пробивался сквозь какофонию выстрелов. — Нам ничего не грозит⁈ Они нас не тронут⁈

Между нами прошла очередь из пулемета — фонтан бетонных осколков взметнулся в воздух.

Рокот оскалился. Это была не улыбка — звериный оскал, оскал человека, который понял, что его предали. Что система, которой он служил, решила от него избавиться.

— Похоже, директивы изменились! — снова крикнул он, перекрывая грохот. — И мы теперь в одной лодке!

Раптор развернул турель в его сторону. Красный луч лазерного прицела скользнул по укрытию, нащупывая цель.

Рокот кувыркнулся в сторону, уходя с линии огня. Пули врезались в бетон там, где секунду назад была его голова.

— Ну, тогда добро пожаловать на борт, брат! — заорал я в ответ.

Раптор переключился на мою позицию. Турель развернулась, стволы нацелились на контейнер….

Крупнокалиберные снаряды прошивали металл насквозь, оставляя дыры, размером с кулак. Контейнер содрогался от ударов, ржавая обшивка разлеталась клочьями, в воздух поднялось бетонное крошево от попаданий в стену.

Я откатился в сторону, вскочил на ноги, перебежал и выпрыгнул в окно, оставив между собой и атакующими механоидами еще одну стену.

Рокот где-то справа открыл ответный огонь — короткими злыми очередями, стараясь выбить киборгов, прежде чем они подойдут на дистанцию атаки. Это он правильно: по раптору из винтовки стрелять, все равно что кидаться камнями в танк.

Молот орал что-то нечленораздельное. Грохнул его дробовик — один из окулюсов взорвался в воздухе, посыпался вниз горящими обломками.

Вьюга стреляла откуда-то слева. Снайперка хлопала методично — один из киборгов дернулся, упал.

Но это было как комариные укусы для слона. Рапторы продолжали поливать нас огнем, киборги продвигались ближе, окулюсы кружили над головой.

Мы были в ловушке. В западне. В полной заднице.

— Эй, Рокот! — позвал я в рацию. — Если мы уже оказались в одной лодке — как ты смотришь на то, чтобы покинуть эту тихую гавань? Что-то мне перестало здесь нравиться!

— Положительно! — отозвался он в паузе между очередями.

— Ну, тогда давайте ко мне, короткими перебежками, — скомандовал я, высовываясь из-за угла и вскидывая винтовку. — Прикрываю!

Первая же очередь срубила ближайшего киборга. Я перенес прицел на следующую цель, а Рокот выкатился из укрытия и, пригибаясь, зигазагами, рванул ко мне.

Я вел непрерывный огонь, а группа во главе с Рокотом постепенно приближалась ко мне. Меня вдруг охватил неуместный азарт и я широко усмехнулся.

— И снова как в старые добрые времена, да, Рокот? Как в старые, добрые времена…

Будь они неладны…