Осада вечности

Глава 35

Пэт Эдкок хватило бы пальцев обеих рук, чтобы сосчитать, сколько раз ей доводилось навещать кого-либо в госпитале. А если не считать визитов к Пэт-5, можно было ограничиться большими пальцами. Дело в том, что Пэт терпеть не могла больниц.

Да и Пэт-5 не прибавила привлекательности этому заведению. Ей основательно осточертело заточение, и она не упускала возможности пожаловаться об этом первому встречному.

— Хочу пить, — сразу же потребовала она.

Пэт сделала, как ее попросили. Пока Номер Пять потягивала минеральную воду, она услужливо держала бутылку с гибкой соломинкой. Утолив жажду, Пэт-5 еще несколько минут жаловалась на самочувствие: слабость, скука смертная и вообще скорее бы все закончилось. Затем ей захотелось узнать, как идут дела в обсерватории. Наконец-то, обрадовалась Пэт, можно сменить тему разговора. И она поведала «сестре», как трудно им искать корабль Страшил; что Розалина чувствует себя так хорошо, как никогда прежде, и все благодаря стараниям Дока-медика, который, похоже, сделал что-то с ее обменом веществ еще в плену у Страшил. И, наконец, о том, как оба Дока сумели избавиться от контроля Возлюбленных Руководителей и теперь помогают людям с демонтажем техники со «Старлаба».

— Да уж, эти распатронят что угодно, — горько заметила Пэт-5.

— Ну, это не их вина. Ими управляли Страшилы; а теперь — нет, — ответила Пэт с некоторым сочувствием, ведь самой ей не довелось испытывать, что это такое, когда тебя разбирают на части.

— Хотелось бы верить, — пробормотала Пэт-5. Слова Пэт ее явно не убедили Больше говорить было не о чем.

Покинув палату, Пэт отправилась на поиски лечащего врача. Она нашла ее в ординаторской, где докторша разговаривала с кем-то, кто почему-то показался Пэт диетологом.

Когда Пэт спросила ее о состоянии Пэт-5, доктор сказала:

— Пройдемте в мой кабинет.

Это была стройная женщина восточного типа, возможно, бенгалка, но говорила она без акцента. Ее кабинет выглядел как собственный офис самой Пэт, только меньше по габаритам и не такой шикарный. Вместо астрономических картинок на настенном экране врачебного кабинета мелькали зацикленные изображения какой-то хирургической операции. Явно не на человеке. Доктор заметила, куда смотрит Пэт, и, немного смутившись, отключила экран.

— Это удаление контролирующих устройств из организма Дока, — произнесла она извиняющимся тоном. — Не моя специализация, конечно, просто интересно увидеть детали анатомии инопланетянина, даже если это всего лишь шея и череп. Чашечку кофе? Нет? — Она перешла на деловой тон. — Что касается вашей… э-э-э… — врач запнулась, ища подходящее слово, — сестры, то ее состояние несколько улучшилось. Сердцебиение эмбрионов нормальное, но, возможно, роды будут преждевременными. Пациентка, очевидно, подверглась некоей операции, сделанной на скорую руку еще до того, как она забеременела. Сказывается также недоедание и стрессы на ранней стадии беременности.

— Что было, то было, — кивнула Пэт.

— Да. Мне очень жаль. Она чуть старше, чем положено рожающей в первый раз, но при приличном питании и надлежащем уходе она бы легко родила с дюжину детишек. У нее есть все для этого. — На лице врачихи появилось возмущенное выражение, будто она сердилась на Пэт-5, которая недостаточно заботилась о себе. — Впрочем, кое-какие проблемы имеются. Может быть, придется сделать кесарево сечение, а малышам было бы лучше, если бы она разрешилась от беременности естественным образом и в срок. Во всяком случае, наш прогноз весьма оптимистичен, и мы внимательно наблюдаем за вашей сестрой. Есть у вас ко мне какие-то конкретные вопросы?

Таковых у Пэт не было, и врач снова отчего-то смутилась. Вынув из ящика стола ксерокопию анамнеза Пэт-5, она нерешительно подала ее гостье. На полях стояли две подписи, обе сделанные собственные рукой Пэт: доктор Пэт Эдкок (Пэт-5) и доктор Пэт Эдкок (Пэтрис).

— Если не возражаете… просто в качестве сувенира… не дадите ли мне и вы свой автограф?

Сидя в такси на обратном пути в обсерваторию, рядом с молчащим — слава Богу! — охранником, Пэт размышляла о внезапно свалившейся на нее славе. Как долго она продлится? Каким образом это повлияет на ее жизнь — сможет ли она общаться с людьми, как обычный человек? И вопрос вопросов — что это там сказала врачиха о возможности без проблем нарожать кучу детишек? Если это правда в отношении Пэт-5 после всего того, что сделали с ней Страшилы, как насчет ее самой, ведь чем, собственно, она отличается?

Мысль была странной, страшновато-притягательной, и от нее внутри у Пэт что-то екнуло. Вот почему она даже обрадовалась, когда такси прибыло к месту назначения, и это вернуло ее к действительности. В холле обсерватории Дженис Дюпаж разговаривала с женщиной, показавшейся Пэт знакомой. Да это Морин Капобьянко, подружка Дженис, с которой та собиралась в круиз! Круиз этот, впрочем, оказался скомканным. Капобьянко поведала Дженис, что при подходе к Рио-де-Жанейро на корабле случилась какая-то авария — что-то с двигателем. Судно застряло в открытом море почти на всю ночь, перемещающие балласт помпы, предназначенные для устранения бортовой качки, вышли из строя, и корабль болтался в атлантической зыби. Неудивительно, что все туристы поголовно нещадно страдали от морской болезни. Наконец с двенадцатичасовой задержкой они «доковыляли» до Рио.

— Мы провели один день в Рио, — закончила свой рассказ Морин, — но остальную часть круиза отменили, и нас доставили самолетом домой.

— Вам хотя бы расходы возместили, — горько заметила Дженис, — а я вообще пролетела… Пэт, можно я сегодня пойду на обед пораньше?

Пэт пришлось разрешить. Она чувствовала себя отчасти виноватой в том, что Дженис не дали отправиться в круиз из-за «чрезвычайного положения». Пэт вошла к себе в кабинет. Ей хватило и пары минут, чтобы понять: чрезвычайный поиск разведкорабля Страшил по-прежнему безрезультатен. С другой стороны, отрицательный результат тоже принес определенную пользу — например, исключался факт появления какого-либо другого движущегося к Земле космического аппарата.

Дабы быть в курсе происходящего в мире, Пэт бегло просмотрела сводки последних известий на различных каналах, но самым свежим оказался репортаж о тысячах религиозных фанатиков, проводящих демонстрацию у Белого дома. Фундаменталисты требовали от президента предпринять «что-либо». Это «что-либо» варьировалось от группировки к группировке, каждая из которых, как обычно, яростно отстаивала именно свою точку зрения.

Пэт принялась просматривать последние сводки на сайте «Поиск Страшил» и тут запоздало вспомнила, что нужно сообщить всем сотрудникам о состоянии Пэт-5. Пару минут спустя в кабинет заглянула Розалина.

— Так с ней все в порядке? — спросила она.

— Надеюсь. Что это у тебя?

Старушенция принесла с собой какую-то компьютерную распечатку.

— Ничего особенного. Я просто прошлась по последним публикациям об артефактах со «Старлаба». Знаешь, в Кэмп-Смолли начали разборку зеленого предмета.

— Разборку? Я думала, этого пока что не собираются делать.

— Ну конечно, — нетерпеливо фыркнула Розалина. — Ты думала, они будут дожидаться всяких там наблюдателей или что-то вроде того. Ты всегда была слишком наивна, милочка. Что до меня, разрази меня гром, если понимаю, для чего эта штуковина предназначена и как она действует. Потрогать бы ее собственными руками…

— Переговори с Дэном. Может, он это устроит, — предложила Пэт. — Ты ведь у нас одна из лучших технарей в мире.

— Я — одна из лучших технарей в мире и, к несчастью, также украинская националистка, — напомнила Розалина.

— Ты могла бы по крайней мере спросить. Розалина хмыкнула:

— Возможно. Послушай-ка, я думала о том, как работает этот транспортатор.

Пэт озадаченно посмотрела на нее:

— Мне казалось, мы знаем это. Он не передает ничего материального, только нечто вроде светокопий — будь то люди, механизмы… что угодно, — а затем объект реконструируется в приемнике.

— Верно. А из чего?

— Что значит из чего?

— Предположим, — терпеливо продолжала Розалина, — ты хочешь переместить живое существо, человека, например. Исходное, так сказать, сырье в человеческом организме — это углерод, азот, кислород, водород, кальций и еще около пятидесяти элементов. А что, если некоторых из этих элементов нет на приемной станции?

— Ну и что? — не поняла Пэт.

— А то. Я говорила об этом с Питом Шнейманом. Ты знаешь, что такое виртуальная частица?

— Конечно. Ну… — Пэт поправила себя. — Более или менее.

— Ладно, я и сама толком не помню эту квантовую теорию, так что я спросила Пита, а он завел речь о Большом Взрыве. Поначалу не было ничего, затем частицы начали зарождаться самопроизвольно…

— Я знаю теорию Большого Взрыва, — перебила ее Пэт.

— Само собой. Но это спонтанное зарождение частиц происходит постоянно, только они не живут долго: они появляются и исчезают в течение мельчайших долей пикосекунд. Но иногда они способны прожить довольно долго, очень долго… как наша Вселенная.

Пэт наморщила лоб, пытаясь припомнить давным-давно забытые школьные уроки.

— Думаешь, именно таким образом Страшилы решают эту проблему? Изготавливают предметы из виртуальных частиц?

— Пит так считает. Ну, по крайней мере он думает, что в принципе такое возможно.

— Но виртуальные частицы всегда зарождаются парами — частица и античастица, — и они аннигилируют, уничтожают друг друга. Что Страшилы делают с античастицами?

— Да, — вздохнула Розалина, — Пит говорит, что в том-то и проблема. Но, Пэт… я хотела бы поехать туда и помочь им разобраться…

— Угу, — согласилась Пэт, и тут зазвонил видеофон. Она нажала на кнопку приема. — Ну, что там еще?

На экране появилось изображение женщины в больничной униформе. На какое-то жуткое мгновение Пэт показалось, что это тот самый госпиталь, из которого она только что приехала, и нечто ужасное случилось с Пэт-5.

Но это был другой госпиталь, другая медсестра, и говорила она о Дженис Дюпаж, которая попала в какую-то перестрелку…

— Дженис… убита? — испуганно спросила Пэт.

— Нет-нет. Ее сбила машина, которую преследовала полиция. Автомобиль заехал на тротуар, где как раз шла мисс Дюпаж. — Медсестра ошарашенно смотрела на свой собственный экран, только теперь до нее дошло, с кем она разговаривает. — Мисс Дюпаж попросила нас позвонить вам.

— Она…

Медсестра покачала головой.

— С ней все будет в порядке. У нее… сейчас я посмотрю… трещина в большой берцовой кости, а также многочисленные ссадины и кровоподтеки. Имеются раны на голове, но череп цел, хотя есть небольшое сотрясение мозга. Но вот женщина, которая была рядом с ней, — медсестра взглянула на дисплей компьютера, — да, Морин Капобьянко, по-прежнему в операционной. Боюсь, для нее прогноз неутешительный.