Осада вечности

Глава 11

Даннерман по опыту знал, что такое попасть в больницу, так как бывал там не раз. Загреметь туда можно в два счета. Например, банда наркоторговцев или группировка религиозных фанатиков, — куда еще попробуй внедрись, а если они вычислят, что ты федеральный агент, переломают тебе все ребра. А оказавшись на больничной койке, можно утешаться тем, что, слава Богу, люди в халатах тебя подлатают.

На этот раз все было не так. Даннерман еще ни разу не ложился в больницу, будучи практически здоров, а тем более для того, чтобы позволить какому-то мяснику-хирургу просверлить у себя в голове дырки. Одно неправильное движение, и от мозгов останется овсяная каша.

Что еще хуже, этот мясник-хирург, который должен вонзить скальпель в его спинной мозг, даже не человек, а какой-то там пришелец более чем двухметрового роста, у которого рук больше, чем того требуется для нормальной жизни, и вообще неизвестно откуда взявшийся. Кстати, этот урод даже не удостоил Дэна взглядом, а просто стоял себе как истукан, когда его посадили в служебный фургон. Он вообще ни на кого не смотрел, вернее, никого вокруг себя не замечал, словно находился в полной отключке. А воняло от него так, что даже вспомнить противно.

Чтобы отправиться в Уолтер Рид, пришлось прождать до самого вечера. Но и темнота еще не служила гарантией безопасности. Что мешает профессионалу включить инфракрасный обзор и наблюдать за происходящим, словно средь бела дня? Единственное, от чего спасал покров ночи, так это от какого-нибудь досужего репортера или случайного прохожего, захотевшего поглазеть на странный кортеж, за которым захлопнулись ворота неприметного особнячка на тихой улочке.

Госпиталь им. Уолтера Рида первоначально предназначался для ветеранов войны, однако вскоре начал принимать и других пациентов столицы. Первыми его облюбовали представители Белого дома и Конгресса. Со временем он превратился в недорогую клинику для вашингтонской элиты, обеспечивавшую тем не менее высокий уровень медицинского обслуживания. Ветеранов же среди пациентов клиники почти не было, ввиду отсутствия военных действий. Основную массу пациентов составляли служащие федеральной полиции. Попадая в клинику, работники Бюро не соприкасались с полицейскими. Для них был отведен изолированный блок, что позволяло обеспечивать надлежащие меры безопасности.

Доктор Марша Эвергуд уже поджидала в приемном отделении. Она с отвращением и скепсисом взглянула на пришельцев, Дока и Чудика, однако ничего не сказала, а сразу повела к лифту. Такого зрелища клиника наверняка еще не видела: за врачом прошествовали пара пришельцев и трое пациентов в сопровождении бригадира Хильды Морриси. Клиника уже успела подготовиться к их встрече. Посторонних лиц удалили. Здание словно вымерло — нигде ни живой души: ни в лифте, в котором место лифтера занял служащий Бюро, ни в больничных коридорах, которыми их вели в операционную.

На сей раз операционная оказалась самая настоящая. Разница между ней и штабной Пыточной заключалась прежде всего в том, что здесь действительно стоял операционный стол и прочая медицинская техника, тихонько урчащая и пощелкивающая, а стекло, отделявшее операционную от галереи, было обыкновенным прозрачным стеклом. И за ним никаких наблюдателей.

Доктор Эвергуд заняла позицию у изголовья операционного стола и воззрилась на Дока.

— И как вы намерены это делать? — обратилась она к присутствующим.

Док не ответил. Он стоял с отрешенным видом, словно не имел к происходящему ни малейшего отношения. Чудик же с хозяйским видом принялся перебирать инструменты. Окончив это занятие, он презрительно поморщился.

— Фу! Как все примитивно, — вздохнул он. — Тем не менее мы постараемся сделать все от нас зависящее.

Все от нас зависящее. Эта фраза отнюдь не привела Даннермана в восторг. У Пэтрис и Пэт из груди вырвался сдавленный звук. Значит, он не одинок в своих опасениях.

В операционной в полной готовности — в перчатках и масках — уже находились пятеро ассистентов. И хотя Даннерман видел только их глаза, во взгляде ассистентов читался неприкрытый ужас — где это слыхано, чтобы невесть откуда прилетевшие уродцы перебирали немытыми лапами стерилизованный хирургический инструмент! Какую инфекцию они приволокли с собой? Как сюда вообще могли попасть все эти люди — Даннерман, Хильда, обе Пэт — прямо с улицы, в одежде, кишащей микробами, без масок, оскверняя своим дыханием прокварцованную операционную?

Доктор Эвергуд и Чудик немного посовещались вполголоса.

— Анестезия? — во всеуслышание удивился Чудик. — Разумеется, никакой необходимости. Я имею в виду вашу анестезию.

— О Господи, — вырвалось у Пэт. Чудик обернулся к ней:

— Я чем-то встревожил вас? Смею заверить, ваши опасения абсолютно беспочвенны. Мой носильщик предельно компетентен в области медицины. Он не причинит вам ни малейшей боли.

Чудик умолк, словно какое-то время бессловесно общался с Доком.

— Он готов приступить к операции. Кто желает быть первым? Даннерман вопросительно посмотрел на женщин. Обе Пэт ответили ему тем же.

— Значит, я?

Чудик не стал возражать.

— Что ж, отлично, — произнес он. — Агент Даннерман, будьте любезны, займите лежачее положение на этом устройстве. Лицом вниз, так будет удобнее. Да-да, благодарю вас. Доктор Эдкок, вы обе, если желаете, можете подойти ближе и наблюдать за ходом операции. Если же нет, подождите своей очереди в коридоре, хотя, мне кажется, операция стоит того, чтобы ее посмотреть. Простите, что вы делаете с агентом Даннерманом?

Даннерман почувствовал, как ему чем-то обкручивают голову — за дело взялись прыткие ассистенты.

— Ему изолируют операционное поле, — пояснила доктор Эвергуд.

— В этом нет ровно никакой необходимости. У меня к вам еще один вопрос, агент Даннерман. Если желаете, вместо симуляции воспоминаний мы готовы восстановить вам память о реальных событиях. Должен предупредить, что это несколько удлинит время операции. Не желаете? Отлично. Что ж, можно приступать.

И операция началась. По крайней мере так предположил Даннерман, ощутив сначала легкое прикосновение пальцев Дока к затылку, а затем короткую колющую боль…

После чего раздался голос Чудика:

— Вот и все, можете вставать. Которая из докторов Эдкок желает быть следующей?

Рядом с операционным столом, держа в руках завернутый в хирургическую салфетку металлический предмет, в немом изумлении застыла доктор Эвергуд, а рядом с ней, в не меньшем изумлении, если не в ужасе, — обе Пэт.

Один из ассистентов взял Даннермана за руку и повел в реанимационную палату. Оказавшись за дверями операционной, он стащил с лица маску и, посмотрев на своего пациента, растерянно произнес:

— Ни хрена себе…

Реанимационная оказалась импровизированной — в обычное время здесь располагался солярий для амбулаторных пациентов. Что, впрочем, почти не меняло дела: судя по всему, в реанимации Даннерман не нуждался. Сегодня же амбулаторных больных ожидало небольшое неудобство. Им было сказано, что весь этаж арендован заместителем директора Бюро.

Даннерман удивился, увидев, что здесь его уже поджидают двое — другой Даннерман и Пэт, но не из тех, что сейчас находились в операционной, и не беременная Пэт-5. Даннерман не сразу сообразил, что это, должно быть, Пэт-1. Он до сих пор с трудом различал их.

Ассистент в растерянности смотрел то на одного, то на другого, затем покачал головой.

— Нам будут нужны ваши анализы и рентгенограммы, пока можете подождать здесь.

И ушел, все еще качая головой.

— Ну, как ты? — поинтересовалась Пэт.

— Вроде нормально, — отвечал Даннерман, потирая затылок. — Только не спрашивай меня, как все было. Я спал.

— Дай взгляну, — потребовала она, и Даннерман послушно наклонил голову. Его двойник и Пэт-1 принялись рассматривать место, где, по идее, должна была находиться хирургическая повязка. Только ее там не было.

В «реанимационную» вошла Пэтрис, как и Даннерман, потирая на ходу затылок. Правда, ей было что сказать в ответ на их вопросы, ведь она наблюдала, как Док колдовал над Даннерманом.

— Мне было плохо видно, — извинилась она. — Док вроде бы как воспользовался парой скальпелей, чтобы сделать разрез, затем залез в рану пальцами своих коротких вспомогательных рук и какое-то время в ней ковырялся. Недолго. После чего извлек металлическую штуковину и передал ее доктору Эвергуд. Я не видела, как он зашивал рану.

— Можно мне посмотреть? — попросил ее Даннерман. Пэт послушно наклонила голову.

Смотреть было не на что. Чуть ниже линии волос на шее виднелась пара бледных розоватых полосок, и все, да и те исчезали буквально на глазах.

Вновь открылась дверь. В палату вошла не та Пэт, которой тоже предстояла операция, а беременная Пэт-5. Она только что вернулась с гинекологического обследования и, судя по ее виду, была вне себя от злости.

Для Даннермана беременность Пэт Эдкок — беременность любой Пэт Эдкок — казалась вещью не менее абсурдной, чем «жучок» у него в голове или те уродцы, что эту штуковину ему имплантировали. А вот судя по реакции других Пэт, они не видели в ситуации ничего ненормального. Женщины тотчас усадили Пэт-5 на стул, а сами сгрудились вокруг нее.

— Давай рассказывай, — потребовала одна из них.

Пэт-5 пожала плечами.

— По их словам, я уже немолодая, но здоровая первородящая. Мне предлагали ультразвуковое исследование и еще какую-то ерунду, однако я отказалась. Сказала, что предпочитаю собственного врача, который знает меня, то есть нас, уже много лет.

— Правильно, — поддержала ее Пэтрис. — А как насчет… Она посмотрела на обоих Даннерманов и понизила голос, чтобы те не слышали ее вопроса.

Не иначе как обсуждают какие-то интимные детали беременности, решил Даннерман. Прислушиваться он не стал, однако притворился, будто прислушивается. И вовсе не потому, что его интересовало, как беременная Пэт-5 переносит утренние приступы тошноты или как там у нее дела с мочеиспусканием. Все объяснялось гораздо проще. Даннерману меньше всего на свете хотелось вступать в разговор с собственным двойником, который, судя по всему, также чувствовал себя не в своей тарелке.

Отважившись взглянуть на своего двойника, Даннерман обнаружил, что и тот посматривает в его сторону так же растерянно и тревожно.

— Черт побери, Дэн! — не выдержал наконец второй Даннерман, встал и пересел ближе к первому. — Сдается мне, рано или поздно нам придется поговорить начистоту.

— Выходит, что так, — нехотя согласился «настоящий» Даннерман и предпочел начать с самой безобидной темы: — С тобой уже беседовали насчет денег?

— А как же. Сказали, что еще ни разу не сталкивались с подобной ситуацией и поэтому не знают, кому и сколько причитается.

— И со мной та же история.

Бородатый Даннерман смотрел на одну из Пэт — ту, которая ему приглянулась, — и «настоящий» решился задать более личный вопрос:

— Вы никак собираетесь пожениться?

В ответ бородатый Даннерман одарил его сердитым взглядом, а затем пожал плечами.

— Мы еще об этом не говорили, но уж коли зашла речь, то почему бы нет? Смешно, не правда ли?

Смешного было мало. Вернее, совсем не смешно, особенно если учесть опыт общения Даннермана с Пэт Эдкок. Наоборот, очень даже странно. Ведь перед отлетом на орбитальную станцию между ними не было абсолютно никаких теплых чувств. Скорее, они едва выносили друг друга.

Дэн-2 имел в данный момент слегка сконфуженный вид.

— Дело в том, — неуверенно начал он, — что Анита… В общем, та девушка, с которой я, то есть мы с тобой встречались… раньше она мне очень нравилась, но потом мы с Пэт почувствовали друг к другу симпатию. Я имею в виду там, на станции. Когда нас держали в плену. Мне, конечно, стыдно перед Анитой, я мог бы уделять ей побольше внимания, бывать с ней почаще — ты сам знаешь, что я имею в виду. Кстати, ты ее с тех пор видел?

Что ж, это был вполне резонный вопрос. Даннерман почувствовал, что краснеет, причем не от стыда, а от злости. Его — ну кто бы мог подумать — мучила ревность! А также малоприятная мысль о том, что двойник, этот совершенно чужой ему человек — правда, в некотором смысле он сам, — «виртуально» спал с его подружкой. И не раз. Не хуже его самого знал все ее привычки, даже самые интимные. Знал всю подноготную их отношений. Выходило так, что от двойника у него нет никаких секретов, по крайней мере до того момента, как их экспедиция отправилась к орбитальной станции… Кстати, с тех пор жизнь его была небогата событиями.

Даннерман прекрасно понимал, что злиться глупо.

С другой стороны, все, что происходило в последнее время, с трудом укладывалось в голове, по крайней мере у нормального человека.

— Нет, последнее время не часто, — выдавил он и отвернулся. Даннерман отдавал себе отчет в том, что рано или поздно они с двойником придут к взаимопониманию. По крайней мере постараются. Возможно, сумеют даже подружиться, как это удалось Пэт и ее копиям…

Но только не сейчас.

Наконец в палату в сопровождении двух ассистентов вошла доктор Эвергуд. Вид у нее был озадаченный. Прежде всего она не сразу сообразила, кто из шести пациентов только что перенес операцию, а когда поняла, то сразу начала бурную деятельность. Ассистенты принялись измерять «прооперированным» температуру, пульс и артериальное давление, а сама докторша тем временем изумленно разглядывала их затылки. Она не проронила ни слова, пока не убедилась во всем собственными глазами.

— Еще никто… — печально вздохнула она, словно уступая завоеванные позиции. — Ни одна живая душа не способна так быстро встать на ноги после нейрохирургического вмешательства. — Докторша потрогала затылок Пэтрис и вновь покачала головой. — Ладно, как бы то ни было, всем троим надо пройти рентген, но перед этим мистер Пелл хотел бы вам кое-что показать.

Доктор Эвергуд вопросительно посмотрела на одного из ассистентов — того, что дежурил у двери. Ассистент кивнул, и в следующее мгновение в «реанимационную» вошел Зам, причем не один, а в сопровождении Хильды Морриси, которая — отметил про себя Даннерман — почему-то держала в руках карабин. Явно не шутки ради. Хильда кивнула обоим Даннерманам и отступила в сторону, пропуская в палату еще четверых вооруженных охранников в полицейской форме. Двое из них толкали перед собой что-то вроде сейфа на колесиках.

— Наверное, вам будет интересно взглянуть, что за штуковины сидели у вас в головах, — произнес Зам и кивнул Хильде.

Та вынула из кармана связку ключей, открыла сейф, а сама отступила в сторону. Тем временем один из охранников вынул из сейфа прозрачную коробку, внутри которой виднелся продолговатый металлический предмет размером с ноготь даннермановского большого пальца.

— На самом деле эта штуковина не такая простая, — с непонятной радостью пояснил Зам. — Теперь их у нас целых три. По словам доктора Эвергуд, когда каждый такой орех сидел у вас в голове, от него во все отделы мозга тянулись тончайшие нити, однако наш многорукий друг сумел удалить их оттуда, после чего извлек и саму штуковину. Посмотрели? На сегодня хватит. Хильда, увози свой экспонат.

После того как бригадир Морриси замкнула сейф, а охранники выкатили тележку из палаты, Зам посмотрел на компанию Пэт и добавил:

— И еще, пока не забыл. Кто тут из вас беременная?

— Я, — подняла руку Пэт-5. — Что-то не так?

— Ты имеешь в виду состояние здоровья? С тобой все в порядке, можешь не беспокоиться. Просто был звонок из Госдепартамента. К ним вчера вечером наведался китайский посол. И не просто так, а с дипломатической нотой. Видите ли, китайский летчик-космонавт Джеймс Пен-Цзы выражает протест по поводу того, что ты вместе с правительством Соединенных Штатов незаконно лишила его отцовских прав, и он намерен обжаловать ваше решение в суде.