Осада вечности

Глава 31

Еще до того, как «Старлаб» показался в поле зрения, по радиосети «Люфт-Бурана» прошло сообщение о том, что так называемая ракета не более чем газетная утка. Однако самочувствие полковника Дювалье от этого отнюдь не улучшилось. Оказавшись в пределах стыковочного радиуса «Старлаба», он привел старую ракету в состояние относительного покоя — примерно на полчаса, а сам тем временем занялся — сантиметр за сантиметром — осмотром орбитальной станции. Женщина-астронавт, француженка, отстегнулась и «подплыла» к нему, чтобы посовещаться — разумеется, по-французски и понизив голос до такого уровня, чтобы их никто не услышал.

Она была единственной, кому позволили свободу передвижения. Все остальные получили приказ оставаться пристегнутыми на своих местах — на тот случай, если полковник решит срочно покинуть орбиту. Хильда изо всех сил старалась сохранять терпение. Правда, неприятное ощущение в желудке то и дело напоминало о том, что в условиях невесомости многие чувствуют себя, мягко говоря, не очень уютно — даже и без противного запаха, который исходил от Дока и распространялся по всем помещениям корабля.

Вскоре полковник принял решение.

— Всем проверить оружие! — приказал он. — Будем стыковаться!

Немного лучше, хотя тоже малоприятно. Хильда ощутила скользящее движение. Это Дювалье приблизил «Люфт-Буран» к стыковочному порту «Старлаба». Хильда снова испытала легкий позыв к тошноте, но уже в следующую минуту полковник объявил, что стыковка закончена. Все отстегнулись и заняли места у входа — впрочем, не все. Огромный бледный Док оставался в той самой люльке, которая была изготовлена специально для него. К нему был приставлен кто-то из немцев — он ждал приказа Дювалье освободить инопланетянина.

Однако отдавать подобный приказ полковник не торопился. В данный момент он что-то старательно обдумывал — возможно, пытался подобрать приличествующие случаю исторические слова, которые должны запомниться надолго, — слова, которые ему предстоит сказать экипажу, прежде чем приказать людям проникнуть на орбитальную станцию. По крайней мере именно так подумалось Хильде. Но Дювалье произнес следующее:

— Вам всем хорошо известны приказы. Я буду первым, кто ступит на борт «Старлаба». После этого действуйте в соответствии с известными вам предписаниями. К капитану Дэссант это не относится. Она останется на «Люфт-Буране» и будет поддерживать с нами постоянную радиосвязь. Это мера предосторожности. Если что-нибудь случится, она немедленно произведет расстыковку и будет ждать сигнала.

А если никакого сигнала не последует? Хильда попыталась представить себе, что будет, если француженке вдруг придет в голову, что Страшилы захватили в плен членов экипажа, и она отстыкует «Люфт-Буран» от «Старлаба» и полетит назад к Земле. Да, перспектива не слишком радужная. Случись ложная тревога, они застрянут здесь на неопределенно долгий срок. А если ложной тревоги не будет? Вернее, что, если это будет тревога, но только не ложная? Об этом Хильде не хотелось даже думать.

Полковник разговаривал с командным пунктом Земли, очевидно, намереваясь объявить о своей готовности приступить к выполнению задачи исторического значения. Однако неожиданно он нахмурился и, потеряв самообладание, в бешеном темпе затараторил что-то по-французски в микрофон, причем так быстро, что Хильде не удавалось ничего разобрать. Затем он стал слушать ответ, после чего перевел взгляд вверх.

— Обстановка меняется. От Страшил поступило сообщение. Они предупреждают нас, что входить на борт «Старлаба» нельзя. Это приведет…

Полковник покачал головой и умолк.

Молчание сохранял лишь он один — все остальные закричали хором:

— Предупреждают? Что они хотят этим сказать?

Хильда также молчала. Ее одолевали другие заботы. Дело даже не в том, что Страшилы запретили им проникнуть на «Старлаб». Это означает одно — они где-то рядом, а не за тысячу световых лет. Находятся достаточно близко и поэтому в состоянии наблюдать за происходящим. Что, в свою очередь, означает…

А это уже то, о чем Хильде меньше всего хотелось думать.

Прошел еще один час. Члены экспедиции продолжали обсуждать ситуацию, а полковник Дювалье обменивался сведениями с наземным командным пунктом.

Затем полковник пожал плечами и со скрежетом повернул замок.

— Пошли! — скомандовал он по-французски, и его воинство ворвалось в цитадель.

За восемнадцать лет службы в Бюро Хильде Морриси нередко доводилось врываться на вражескую территорию. При этом ей даже проходилось стрелять и убивать. На сей раз все было иначе. Начать с того, что устремляться к цели в условиях невесомости совсем другое дело, нежели бежать, ощущая под ногами твердую почву. В космосе все не так, как на Земле. Им не пришлось брать «Старлаб» приступом. Просто они один за другим чертовски легко вплыли через шлюз, являя собой удобную группу живых мишеней. Если бы внутри находился враг, он без особых проблем расправился бы с незваными гостями, расстреляв их одного за другим, как воздушные шары.

Однако никаких снайперов внутри не оказалось. Астронавты вообще никого не обнаружили. Хильда заметила скопления и ряды каких-то странных вещей — самых невероятных цветов и причудливых очертаний. Все это походило на предметы интерьера, созданные рукой и воображением какого-то чокнутого декоратора и сваленные здесь в кучу после распродажи уцененного барахла. Но в следующее мгновение на нее сзади натолкнулся Мартин Деласкес, от чего Хильда полетела вперед и зацепилась о парившую в воздухе ногу полковника Дювалье. Теперь ей было не до разглядывания, поскольку в срочном порядке требовалось за что-то ухватиться. Хильду мутило, и она с опаской подумала о том, что рискует в любую секунду расстаться с содержимым желудка, вывалив его прямо на колени китайцу Лину. Тем более что этому способствовали и царившие в помещении запахи: сочетание пряностей, гнили и едкого дыма явно химического происхождения. Последнее имело хоть какое-то объяснение.

— Это— транспортер, — пояснил, едва сдерживая тошноту, Джимми Лин, держась за приделанную к стене скобу. — Даннерман раздолбал его, чтобы нам уйти от преследования инопланетян. Но в принципе все осталось в том виде, в каком мы оставили «Старлаб».

Может быть, и так, подумала Хильда. Уж она-то не забыла о том, что случилось, когда этот самый Джимми Лин со товарищи в первый раз высадились на борту «Старлаба». Тогда станция выглядела такой же мирной и не обещала никаких неожиданностей; но уже в считанные часы все участники экспедиции без всяких прелюдий оказались пленниками Страшил.

Полковника в эту минуту скорее всего одолевали подобные думы. Он приказал провести самый дотошный обыск орбитальной станции, и, следуя этому приказу, астронавты один за другим потянулись по коридорам «Старлаба» в поисках — действительно, в поисках чего? — задалась вопросом Хильда.

Одному Господу Богу известно, что тут можно обнаружить. Станция битком набита разными машинами и устройствами самого непонятного назначения. Предметы всех мыслимых оттенков и фактур. Некоторые напоминали лимонное желе, поверхность других была похожа на отполированное до зеркального блеска серебро. Среди этого невообразимого хаоса виднелся исполинских размеров предмет цвета меди — нечто вроде шестигранного столпа, от которого исходило тепло. Некоторые из находок пощелкивали или что-то негромко нашептывали друг другу, другие светились, третьи оставались темны и безмолвны. И все до единого сбивали Хильду с толку — ничего подобного она в жизни не видела.

Но, с другой стороны, могло быть и хуже. К счастью, самого страшного, что они так опасались обнаружить, на станции не оказалось. Им не встретилось ни единое живое существо, никаких Доков или Чудиков или прочих обитателей жуткой инопланетной кунсткамеры или, если угодно, зверинца. Окончательно в этом убедившись, полковник Дювалье подключился к линии громкой связи и скомандовал:

— Введите этого монстра!

После чего большинство членов экспедиции получили команду «вольно» и теперь могли заниматься чем угодно. У генерала Деласкеса в руках появилась видеокамера, которой он принялся снимать каждого, кто оказывался в поле его зрения. Хильда принялась расхаживать по помещениям «Старлаба» в поисках того самого лазерного оружия, которым, по ее мнению, должны были быть вооружены пришельцы. Ничего подобного обнаружить ей пока не удавалось. Китайский астронавт Лин избрал для себя другой объект исследований — не выпуская из рук оружия, он остановился возле обугленного остова аппарата, который когда-то доставил их на борт звездной лаборатории. Когда Хильда попробовала приблизиться к нему, он помахал пистолетом перед ее лицом.

— Назад! Сюда нельзя подходить! — объявил он. — Вдруг тебе захочется починить эту штуку!

Хильда с любопытством посмотрела на китайца.

— И каким, скажи на милость, образом я смогу это сделать?

— Не знаю, — признался Лин, — впрочем, какое это имеет значение! Кто знает, вдруг Страшилы смогли запрограммировать тебя. Смогли же они сделать так, чтобы мы начисто забыли, что произошло на станции!

— Значит, они могут запрограммировать и тебя, Лин, — откликнулась Хильда.

— Оставайся на месте и не пускай сюда Дока. Обещаю, если только замечу, что он пытается прикоснуться к этой штуковине, я отстрелю его чертову башку!

Однако Док не проявлял никакого видимого желания прикасаться к «этой штуковине». Как и у его спутников-землян, у инопланетянина явно имелась собственная программа действий. Оказавшись на борту звездной лаборатории, он тотчас почти бегом устремился вглубь одного из коридоров. Этакая прыткость испугала Хильду. Инопланетянин бежал, издавая невнятные мяукающие звуки, которых раньше никто от него не слышал. Ясно было одно: условия, близкие к невесомости, — дело для него привычное. Не вызывал сомнений и тот факт, что Док отлично знал, что и где ему искать.

Такое поведение Дока насторожило полковника.

— Стой! — крикнул Дювалье вслед великану и схватился за оружие.

Инопланетянин оставил это приказание без внимания. Остановился он только перед мерцавшей зеленым цветом консолью. Для устойчивости Док схватил ее одной своей ручищей, а второй, которая поменьше, принялся ощупывать поверхность. Консоль раскрылась, открыв взгляду ячейки с полками, уставленными каким-то веществом растительного происхождения, которое издавало легкий запах молотого перца. Ликующе мяукнув, Док ухватил целую пригоршню этого вещества и отправил в свой огромный рот.

Увиденное потрясло Деласкеса.

— Наш Франкенштейн, должно быть, проголодался, — с симпатией в голосе прокомментировал он.

Дювалье же был далек от умиления. Одарив Деласкеса испепеляющим взглядом, он на странной смеси английского и французского что-то сердито скомандовал инопланетянину.

Если Док и понял его, то все равно никак не отреагировал, а продолжал энергично поглощать неведомую пищу. Он набивал ею рот, не успевая дожевать предыдущую порцию. Ел Док жадно и впопыхах, отчего брызги таинственного зеленоватого жмыха разлетались во все стороны или повисали клоками на его «пенопластовой» бороде.

Похоже, что он не просто проголодался. Хильда не могла припомнить, чтобы на лице любого из Доков промелькнула хотя бы тень телесных или иных терзаний. Но в эту минуту утолявший голод инопланетянин являл собой непривычную картину: он весь исходил потом и судорожно оглядывался по сторонам.

Захватив дополнительными руками еще две пригоршни пищи, Док резко присел, а затем отскочил метров на десять вглубь помещения.

Дювалье никак не ожидал такой прыти. Он едва успел отскочить в сторону, после чего попытался было броситься вдогонку доку.

— Погоди! — крикнул он. — Вернись!

Док и ухом не повел. Продолжая жевать, он остановился перед голубовато-зеленым зеркалом. Заметить, что инопланетянин с ним сделал, Хильда не успела, однако зеркало куда-то исчезло, а на его месте оказалось нечто вроде полки для инструментов. По-прежнему не обращая внимания на Дювалье, Док взял с полки пару каких-то предметов, торопливо направился назад по коридору и остановился перед светящейся золотистой полусферой. Мяукающие звуки, которые он издавал при этом, сделались громче. Док просунул один из инструментов под днище купола. Светящаяся полусфера на мгновение погасла, затем засветилась снова и беззвучно открылась. Взгляду предстал необычный механизм, несомненно, внеземного происхождения.

Хильде показалось, что она мысленно слышит тревожный вой сирены. Неужели это оружие? Что же сейчас произойдет? Наверняка Дювалье подумал о том же. Барахтаясь в невесомости, он пытался найти удобное положение, чтобы при необходимости суметь открыть ответный огонь.

Даже если Док и понимал, что ему грозит опасность, то не подал виду. Казалось, все свое внимание пришелец сосредоточил на достижении поставленной цели: дополнительными верхними конечностями он принялся возбужденно перебирать инструменты, придерживаясь на месте массивными «основными» руками. Наконец Док обнаружил нечто вроде куска вытканной из золотых ниток материи и торопливо обмотал им голову, как будто старался унять боль.

С подозрением наблюдая за тем, как Док мало-помалу успокаивается, полковник Дювалье медленно опустил пистолет и обратился по радиосвязи к «Люфт-Бурану».

Док же закрыл глаза. Широкое бледное лицо его приняло умиротворенное выражение. Он молча пробыл в этом состоянии несколько секунд, после чего отрыл глаза и, повернувшись к Дювалье, прикоснулся к его плечу. Неужели это был успокаивающий жест? Потянув обмотанную вокруг головы материю, великан неуклюже завязал ее концы у себя под подбородком. Найдя на полке еще один похожий сверток материи, он засунул его под мышку одной из малых рук и шагнул назад.

Затем Док сделал успокаивающий жест в сторону груды внеземной техники и изобразил — опять-таки жестами, — что их следует перенести на «Люфт-Буран». У Хильды вырвался вздох облегчения. Что на уме у этого чудища, конечно, неизвестно. Ясно одно — похоже, что он все-таки решил взяться за работу.

Док некоторое время задумчиво разглядывал ярко светящийся трапезоид и бледно-голубой ромб, но в конце концов взялся за пурпурную пирамидку и принялся ее разбирать. Отсоединив пирамидку от стены, он жестом предложил ее полковнику, а сам занялся соседним предметом — оранжевым пузырем размером с грейпфрут.

Дювалье пробормотал что-то себе под нос, затем повернулся к присутствующим:

— Ну, слава Богу, монстр делает то, что от него требуется. А мы можем приступать к погрузке техники в спускаемый аппарат.

Хотя в условиях «Старлаба» инопланетные механизмы, казалось, весили легче пуха, массой они все-таки обладали. Транспортировка этой чудо-техники далась землянам потом и кровью — с величайшей осторожностью, чтобы не разбить о стены, астронавтам приходилось тащить неведомые предметы по узким извилистым коридорам орбитальной станции, а затем через стыковочный отсек — на «Люфт-Буран». Здесь следовало избегать столкновений инопланетных артефактов с машинами и оборудованием шаттла.

Этот вид физического труда достался в основном представителям рода человеческого — Док выполнял роль главного специалиста. Он с головой ушел в демонтаж внеземного оборудования, отвлекаясь от этого важного занятия лишь для того, чтобы захватить очередную порцию ароматной инопланетной еды. Работенка оказалась не из легких. Хильде уже давно не доводилось заниматься физическим трудом, ведь в обычной своей жизни она привыкла лишь отдавать приказы. Даже после того как все эти загадочные механизмы перекочевали на «Люфт-Буран», дел еще оставалось невпроворот.

С этой техникой нужна осторожность — великая осторожность, подумала Хильда, представив себе, как один из таких громоздких предметов разбивается вдребезги в момент, когда его вносят в помещение, и его осколки обрушиваются ей на голову.

Кроме того, начинали сказываться усталость и спертый воздух «Старлаба». И хотя ее, слава Богу, еще не рвало, тошнота никак не проходила. В конечном итоге Хильде все-таки пришлось поспешить в туалет.

Курс предполетной подготовки, пройденный в Куру, явно не соответствовал ее нынешним нуждам. Хильде показалась вечностью та пара минут, пока она закрывала крышкой содержимое желудка и возилась с тугими рычагами, которые затем с громким лязгом выбросили контейнер в космос. Когда Хильда вышла из туалета, Док объявил, что работы приостановлены. Обращаясь к Дювалье, он жестами пояснил, что прочие механизмы, даже если и представляют интерес, слишком велики и не пройдут сквозь люк стыковочного шлюза.

Полковник капитулировал. Он приказал всем войти внутрь и задраил входные люки. Пока француженка проверяла, надежно ли укреплена инопланетная техника, полковник самолично связал Дока. Тот не оказал даже малейшего сопротивления. Голова его была по-прежнему по-бабьи повязана куском материи, другой такой лоскут он сжимал в одной из дополнительных рук. Хильда в это время пристегивалась к амортизационному креслу и не обращала внимания на пришельца до тех пор, пока не услышала громкий крик полковника, заставивший ее обернуться.

В ту же секунду раздался смех генерала Деласкеса.

— Вам не следовало пытаться отобрать у него эту цацку. Вполне естественно, что он воспротивился.

Полковник Дювалье приник губами к запястью, к тому месту, куда его ударил инопланетянин — беззлобно, но все-таки больно.

— Посмотрим, — прорычал он. — Эта тварь еще попляшет у меня, когда мы прибудем в Куру.

Оставив тем не менее Дока в покое, он подтянулся к пульту управления и секунду спустя обратился к остальным астронавтам:

— Проверить ремни! Все закрепились?

Когда весь экипаж один за другим сообщил о своей готовности к старту, Дювалье скомандовал:

— Произвести расстыковку!

Второй пилот прикоснулся к какой-то кнопке на пульте, и шаттл слегка качнулся. Хильда почувствовала, как к горлу снова подкатывает тошнота. Сделав глубокий вдох, она кое-как сумела подавить приступ. И вся напряглась, приготовясь к мощному рывку, который отправит их в полет к родной Земле.

Однако никакого рывка не последовало. Они вообще никуда не двинулись, лишь слегка отвалили от «Старлаба». Выгнув шею, Хильда увидела, что полковник ручной видеокамерой снимает внутреннюю обстановку «Люфт-Бурана», негромко приговаривая по-французски. Хильде удалось разобрать всего лишь пару слов, но ей показалось, будто Дювалье жалуется на Дока и требует, чтобы при посадке их встретила вооруженная охрана. Глупо, подумала она… однако в тот же миг ее внимание привлекло нечто новое. Сморщив нос, Хильда вывернула шею, чтобы посмотреть на инопланетянина.

Неумеренное потребление пищи привело ко вполне предсказуемому результату. Док снова опорожнился, и ударившая в нос Хильды вонь возымела эффект. Бригадир Морриси успела поднести к лицу гигиенический пакет за долю секунды до того, как ее вывернуло наизнанку.